Синеусая траурница

Глава 11. Герои и легенды

Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком.

Иоганн Вольфганг фон Гёте

Шли вдоль моря, не рискуя отклоняться в заросли. Хотя они здесь живописные! Естественной растительностью Гонконга являются леса из дуба и различных форм лавра. Но также встречаются пальмы, сосны, широколиственные деревья, папоротники и бамбук. А вдоль побережья расположены различные мангровые леса, богатые насекомыми, животными и птицами. В наше время, после интенсивного строительства, лес в этих местах значительно поредел. Правда, люди приняли меры и сохранили часть природных уголков. Они построили многочисленные парки, засадив их новыми деревьями, преимущественно красной китайской сосной… Сейчас путников встретил дикий, труднопроходимый лес, что очень их удивило. Они уже достаточно прошли и нигде не видели следов человека, хотя остров давно заселён. А уж в девятнадцатом веке на северных берегах было полно людей, которые возделывали поля и строили дома. Здесь были как китайские деревни, так и европейские поселения — португальские и английские, в основном. Рядом с ними непременно кучковались форты, базы, склады и доки. Разумеется, эта часть Гонконга была густо испещрена дорогами, тропинками, просеками… Ничего такого нет и в помине!

Похоже, первоначальная версия монаха была ошибочной, путешественников закинуло гораздо древнее. Земноводный в начале похода воодушевлённо рассматривал окрестности, радостно приветствуя многочисленных насекомых, но вскоре пал духом, увидев безлюдность острова. А Джинхэй всячески подбадривал товарища, ехидно напоминая о божественном промысле и заботливой руке. Они ругались всю дорогу до привала, пока Николай торжественно не согласился с монахом, лишь бы тот отстал со своими дурными теориями. Артур не вмешивался, проводил какие-то вычисления, периодически обращаясь к прибору, и всем своим видом демонстрировал равнодушие и беззаботность, будто они просто вышли погулять, находясь где-нибудь в подмосковном лесу. Темнеет на островах рано, друзья решили заранее остановиться, увидев подходящее место. Здесь было несколько поваленных деревьев и группа крупных камней. Но главное, здесь протекал небольшой ручей, и это было настоящей удачей. Джинхэй в самом начале предупредил, что на острове мало пресных источников и надо экономить воду. От консервов на ужин отказались, проводник вытащил большую связку вяленой рыбы, которую друзья просто нанизывали на прутики, согревая над костром.

— Давайте мыслить логически, — Земноводный достал блокнот и нарисовал вертикальную линию, делящую лист пополам. — Возьмём за основу, что меня взяли в игру какие-то силы. Неприятно, конечно, быть игрушкой, но пусть будет. Поделю их на плохих и хороших. Их цели мне непонятны, но я хочу раскидать участников по сторонам.

— Ладно, — оживился Артур, — начнём с нас. Мы хорошие или плохие?

— Вы из другого мира, — укоризненно помотал головой Земноводный, — а события начались в моём. Итак, начнём сначала. Кому-то нужен портал, меня привели к нему. Что было причиной?

— Моё изобретение. Моего двойника, точнее, — ответил Артур.

— А он получил письма, где увидел связь между бабочками и местом, правильно? Но там не говорится о перемещениях!

— Нет, — последовал нервный смешок. — Это пока теория, согласно моим расчётам. Как сработает прибор, я не скажу.

— Получается, индусом могли управлять, чтобы открыть портал. Кстати, ты пошёл бы к нему без меня?

— Конечно, — твёрдо ответил Артур. — Очень интересно и имеет теоретическую основу!

— Но почему сразу не открыл, когда ездил в госпиталь? — Земноводный укоризненно посмотрел на друга.

— Так прибор ещё не закончен был, — обиделся Артур на критику. — Я хотел всё перепроверить. Ну и заодно пригласить Николая, чтобы помириться. Но ты пришёл, и события не так закрутились.

— Интересно, а я на чьей стороне? — нахмурился Земноводный. — У себя открыл двери, а здесь не позволил. Другая сила вмешалась?

— Не факт! Это может быть проявлением изначального плана, — Артур задумался. — Тебя вытащили и направили к нам.

— Сразу? Тогда я не трогал свой портал! Откуда взялось новое тело?

— Наверное, так нужно, — Артур вытащил блокнот из рук Земноводного и подписал колонки: — Итак, мы знаем цели. Открыть портал, сохранить портал. Плюс и минус. Теперь разберём методы этих умельцев. Будет ли мастер работать с одним инструментом?

— Нет, конечно! У него их много… Они раздобыли ключ и построили прибор, — догадался энтомолог.

— В твоём мире несколько устройств, — напомнил Артур, — благодаря Раджаниканту Надкарни, который продал изобретение.

— Выводы? — хрипло спросил Земноводный, подавшись вперёд.

— Кто-то пытается открыть дверь разными способами, — засмеялся друг, — и уже сделал это в прошлом, когда поляки украли ключ. Другие силы не хотят повторения в нашей реальности и призвали тебя.

Земноводный не выдержал. Он разозлился и убежал к лесу. Несчастные кустарники, которые, может, и человека сроду не видели, подверглись внезапной атаке. Николай прыгал, пинал деревья, яростно ломал ветки. Всё это сопровождалось гневными репликами с отборными ругательствами. Мыслимое ли дело? Живя, как ему думалось, полноценной жизнью, ощущая свою значимость, он вдруг ясно понял, что по сути является пешкой. Большие игры Мироздания, где человек только инструмент? Хочется верить, выбрали его не случайно. Надо сберечь портал, вот настоящая цель. Мир ждёт помощи от Земноводного!

— Ну, хорошо, — злой и красный от переживаний, Земноводный вернулся к костру, — они не хотят. Допустим, меня выбрали, и я сберегу ваш портал. А в моём мире кто это сделает?

— Твой учёный историк, — торжественно сказал Джинхэй, всё это время невозмутимо наблюдавший за выходкой Земноводного. — Он ищет Хуа Мулань, он верит в неё, готов принять истину и будет служить ей!

— Минжкин достоин, конечно, — серьёзно ответил Земноводный, вспомнив честного историка, — но я тут при чём? Жил себе, никого не трогал, а из меня сделали дурацкого Хранителя!

— Чидзян Жилуцанг Шаувей, — улыбнулся Джинхэй, повторив на английском, — стражник на пути времён.

— Что ты сказал? — удивился Артур. — А разве это не имя настоятеля?

— Это титул. Его носил настоятель в горном монастыре. А когда он умер, ученики разрушили храм и ушли.

— А почему ты решил, что он умер? — нахмурился Земноводный.

— Иначе, тебя бы не было.

— Бред какой, — расстроился Земноводный. Он вновь соскочил и кругами заходил вокруг костра: — Призвали спасти мир. Это же так просто! Вот, скажите, что я должен делать теперь?

— Что хочешь, то и делай! Кто тебя заставляет?

— Э-э… А я разве не обязан выполнять миссию? — опешил Николай и сел на бревно, разогнав кучу мелких оранжевых крабиков.

— Ты готов? — строго спросил Джинхэй и сам ответил на вопрос: — Нет, конечно! Так иди своей дорогой. Ты человек и свободен в выборе!

— А портал? Кто его будет охранять?

— Призовут другого хранителя… Подумаешь, проблема! — Джинхэй театрально развёл руками. — Безусловно, Бог тут же позаботится о новом питомце, а ты сам выкарабкивайся. Но мы ведь рядом? Конечно, поможем! Думаешь, мне сильно хочется здесь торчать? У меня книжка не дочитана.

— Я просто хочу домой, — устало вздохнул Земноводный. — Как мне туда попасть?

— Вот что, дружище, хватит истерик! — заорал Артур. — Мне наплевать на происки всяких сил. Я верю в науку! У меня есть расчёты, у меня есть прибор. Будет результат!

— Ты, Коля, слушайся нас, — Джинхэй методично захрустел очередной рыбёшкой и удалился к своей лошади, бурча с набитым ртом, — иначе придётся тебе самому геройствовать.

— Да какой я тебе герой? — гневно закричал Земноводный в спину, но Джинхэй предупредительно поднял руку, приостановив монолог. — Что там случилось, Джинхэй?

— Иди сюда! — властно сказал монах и сел на землю. Он достал ароматические палочки, воткнул их перед собой и поджёг. Земноводный послушно приблизился и сел, ожидая инструкций. Джинхэй велел ему закрыть глаза и представить что-то большое и белое, а сам начал медленно напевать. Сперва Земноводный не мог сосредоточиться, думая о всяких глупостях, но постепенно поддался напеву и погрузился в себя…

Перед ним раскинулось бескрайнее заснеженное поле. Он сидел прямо на снегу, но не чувствовал холода. Ветер яростно взметал снежные наносы, огибая человека по кругу. Внутри было тепло и тихо, а вокруг бушевала стихия, формируя плотную стену из ветра и снега. Земноводный смотрел на метель и покорно ждал.

— Слушай меня, — раздался голос. Голос звучал отовсюду, пронизывая и обволакивая одновременно. — Твой разум в чужом теле. Освободи его, взлети!

И Земноводный взлетел. Он медленно поднимался и видел себя, по-прежнему сидящим на снегу. Он был там и здесь, взирая на тело со стороны, но продолжал его чувствовать. Он мог шевелить руками, крутить головой, любоваться снежным хороводом перед глазами и одновременно наблюдать с высоты. Постепенно ощущения тела таяли, растворяясь в полёте, и вскоре пропали. Внизу остался человек, а Земноводный, уже не в силах управлять собой, смотрел на белую арену и эту неподвижную фигуру. Внезапно из снежной пелены показался волк. Огромный чёрный зверь задрал голову и протяжно завыл, а человек вскочил на ноги. В руке у него оказался меч, которым он взмахнул, приветствуя врага. Волк прыгнул внутрь и немедленно кинулся в бой. Воин отклонился в сторону, пропуская зверя, развернулся на месте и размашисто нанёс мощный удар по спине волка. Зверь завизжал, скользя лапами по снегу, и затих. А в это время появились другие хищники, которые со всех сторон побежали к центру. Человек засмеялся, перехватил оружие и резко развёл руки. Во второй руке появился такой же меч. Вытянув клинки по сторонам, мужчина начал быстро вращаться на месте, поднимая и опуская мечи. Не сговариваясь, чёрные тени метнулись вперёд и рухнули, оказавшись под яростной молотилкой из плоти и металла. А снежное кольцо пульсировало, расширялось, запуская следующих участников битвы. Косматые звери рычали, скалили зубы, кружили вокруг. Выбрав момент, волки стремительно прыгали, но, встретив подставленные лезвия, неизбежно натыкались на них, соскальзывали и медленно оседали. Израненные твари с отрубленными лапами и поломанными хребтами скулили, отползая в сторону. Другие неподвижно валялись на земле со вспоротыми животами или горлом, с разбитыми головами, проткнутой грудью либо целиком рассечённые мощным ударом. Человек танцевал, его мечи сверкали, как молнии. Он успешно защищался, а вскоре сам перешёл в атаку, погнавшись за испуганными волками, которые не могли покинуть круг. Роли сменились, загнанный превратился в безжалостного палача. Человек настигал хищников, бил их и резал. Он безумно хохотал, наслаждаясь кровью и смертью, рубил и колол, отбрасывая от себя убитых врагов. Протяжный визг не смолкал, окровавленные куски разлетались и падали на утоптанный снег, укрыв его омерзительным скользким ковром, а человек продолжал наносить удары, пока не изрубил последних волков на части…

Земноводный резко открыл глаза и повалился вбок. Он с трудом повернулся и встал на колени, пытаясь приподняться. Ему стало дурно. Некоторое время учёный стоял, опираясь одной рукой о землю, борясь с тошнотой и приводя мысли в порядок. Наконец он выпрямился и повернулся к друзьям:

— Что это было?

— Ты видел своё тело. Оно знакомо с оружием. Теперь ты можешь сражаться.

— Маружицкий умеет драться на мечах? — Николай успешно одолел приступ, вернув себе обычное состояние. — Он ведь простой энтомолог!

— Он польский дворянин, — раздался зычный голос Артура, который догадался о происшедшем. — Это наша традиция. Истинный шляхтич не может показаться на людях без сабли. Сабля для поляка — это не только оружие! Это предмет национальной гордости и чести. Конечно, мы прекрасно владеем ей. Сигизмунд не исключение!

— Сабель нет, — сказал Джинхэй, аккуратно опуская перед друзьями свёрток, — но есть дао.

Проводник развернул ткань. Перед друзьями лежали изогнутые мечи в ножнах из тонкой, но плотной кожи. Один меч был длиннее остальных и выглядел массивней. Скорее всего, двуручник. Два других меча были с узкими лезвиями, простыми круглыми гардами и короткими, слегка расширяющимися книзу рукоятями.

— Это чжаньмадао, — указал монах на большой меч, — меч, разрубающий лошадь. А эти два называются люедао, ивовый лист. Разбирайте!

— А разве монахам можно убивать? — кивнул Артур на оружие. — Это непохоже на детские игрульки!

— Нельзя! — торжественно ответил Джинхэй. — Но, если на меня нападёт дикий зверь, я его убью. Если мне предстоит сражаться с врагом, я его убью. И даже если меня укусит комар, — Джинхэй хлопнул по щеке, размазывая очередного кровососа, — я его тоже убью. И терпеть не буду!

— Мы что, будем воевать с кем-то? — запоздало спросил Земноводный, взяв меч. Он осторожно вынул его из ножен и с восхищением, словно мальчишка, разглядывал тусклый клинок, проводя ногтем по острому краю. Все мужчины любят холодное оружие, хоть порой и не признают этого в открытую.

— А почему бы и нет? — Артур прихватил двуручник и взвесил его в руке. — Пожалуй, этот для меня. Мы ведь не знаем, куда нас занесло?

— Именно, — кивнул Джинхэй, пристёгивая третий меч к поясу. — Будем постоянно учиться, пока из вас не выйдет нормальных бойцов. Это я обещаю. Завтра утром начнём. А вечером выйдем в порт.

— Ты веришь, что он будет? — Земноводный обвёл рукой вокруг. — Неужели, не догадался? Смотри, какой лес! Дикий, нехоженый… Нет тут людей, а мы зря идём!

— Может быть, и зря, — нахмурился Джинхэй, признавая в душе правоту Николая. — Значит, переберёмся через пролив. У нас есть другой путь?

— Предлагаю пойти в центр острова, — внезапно предложил Артур. — Поясню свою мысль. Пока мы двигались по побережью, я тестировал прибор и заметил любопытную закономерность. Проверено неоднократно на разных диапазонах…

Крижницкий потянулся к бурдюку и сделал несколько глотков. Напившись, учёный неторопливо извлёк кисет и набил трубку, демонстративно не обращая внимания на друзей. Однако суровые спутники обиделись, как маленькие дети, у которых забрали конфетку, и решительно потребовали продолжения. Земноводный опять вспылил, обещая поколотить наглеца. Учёный терпеть не мог обрывочных сведений и ждал вывода. Джинхэй виновато улыбнулся, заверив Артура, что верит ему на слово и готов пожертвовать конечной идеей. Но он обещал помочь Николаю, поэтому с радостью отлупит физика… Со всем уважением к науке!

— Ладно, могучие парни, слушайте, — усмехнулся Крижницкий, выпустив облако ароматного дыма. Он достал свой прибор и положил на колени: — Идёт направленный электромагнитный поток с центра острова. Я думал, это природный фон, но позднее пересчитал параметры. В итоге обозначились векторы, которые пересекаются в одной точке… Вот здесь, — Артур вывел на экран карту острова, указав точку.

— Гора Камерон, — задумчиво протянул монах, прикинув координаты, — Джинь Маа Лунь Шань. Ничего примечательного, хоть и название громкое. Ты уверен?

— Конечно! Скорость потока не зависит от расстояния, а плотность сохраняется во всех точках, — невозмутимо ответил физик. — Что-то там есть, определённо! Как ты сказал, она называется?

— Гора золотой лошади. Примерный перевод. Не было там никогда золота! Это обычный плешивый холм. Мы потеряем неделю на дорогу туда и обратно, если не больше. Коля, а ты что скажешь?

— Какая мне разница, — буркнул Николай, укладываясь на землю возле костра. — Всё, мужики, не шумите. Я спать буду!

Земноводный очень быстро уснул, а Артур пригласил Джинхэя обсудить сложившуюся ситуацию и заодно выяснить у монаха, что тому известно о центральной фигуре, вокруг которой завертелись события.

— Расскажи мне про Хуа Мулань. Только постарайся без религии и мудрых слов. Просто факты. Сможешь?

— Разумеется, — улыбнулся монах. — Но вряд ли я сообщу что-то новое. Значит, так. В третьем веке до нашей эры был такой император Ин Чжэн. Европейцам он знаком под именем Цинь Шихуанди как строитель Великой Китайской стены, а также благодаря своей гробнице и терракотовой армии. Ин Чжэн, по сути, прекратил междоусобицы, объединив большую часть Китая под властью империи Цинь. Про это знаешь?

— Конечно, знаю. Я даже гулял по стене несколько лет назад.

— Хорошо. Однако, стену начали строить задолго до правления Ин Чжэна. Это началось ещё в пятом веке, в тёмную эпоху Сражающихся царств, или Чжаньго Шидай, когда крупные китайские страны с помощью захватнических войн поглощали мелкие, формируя единое государство. Но пока оно было разрозненным, территории подвергались набегам древнего кочевого народа хунну, который приходил с севера. Каждый правитель строил оборонительные укрепления на отдельных участках своих границ. В большинстве своём — земляные насыпи. Они стёрлись с лица земли, не дошли до наших дней. Но сохранились другие сооружения. Старые и каменные. Ин Чжэн продолжил возведение этих стен, обозначая внешние границы.

— Дальше!

— А дальше будет история наоборот. Тебе попадались статьи про китайскую стену? Кто её строил на самом деле?

— Честно говоря, не интересовался, — Артур устроился поудобней и подкинул ветку в костёр, разогнав дымом кучу надоедливых насекомых. — Про древние технологии было бы познавательно. А здесь простые земляные валы…

— Я говорю про каменные! Задолго до империи Цинь.

— Ну, подумаешь, каменные! — нехотя согласился Артур. — Что в них особенного?

— А ты в курсе, что у многих стен бойницы ориентированы на юг?

— Это что получается? — оживился Артур, быстро сообразив суть. — Не Китай защищался от кочевников, а они от Китая?

— Именно! Есть легенды у кочевых племён, как они пришли на плодородные земли, а южные соседи их прогоняли, делали набеги. И тогда кочевники воздвигли стены. Но им было не под силу сражаться с китайской армией…

— И они кого-то пригласили?

— Они позвали северных людей! Пришли воины, мудрецы. И были они голубоглазые и светлокожие. Они принесли ремёсла, научили добывать и обрабатывать железо, дали степнякам знания, календарь и письменность. Построили города и встали на их защиту, не жалея себя. И была там воительница, которая со своей дружиной охраняла святые земли хуннов и погребальные курганы, отбивая атаки южан. Не было ей равных в боях. Много лет северная дева сражалась бок о бок со степными воинами, погибла на этих землях и была похоронена наравне с вождями в одном из курганов. Имя её неизвестно. В степях воительницу называли дочерью Луны. А китайцы, восхищаясь отвагой и мужеством, склонились перед честным врагом и назвали великого воина…

— Хуа Мулань, цветок магнолии, — торжественно закончил Артур. — Очень красиво! Цветы у неё белые. Вот и имя такое. Из-за цвета кожи.

— А позднее, в угоду простонародью, изменили легенду. Чужая воительница превращается в китайскую девушку. Верная защитница! Дочь своего народа, вызывающая любовь и почитание.

— Это политика, — засмеялся Артур. — Во всём мире история правится. Ты думаешь, на помощь хуннам пришли славяне?