— Что ты здесь делаешь? — испуганно спрашиваю.
— А ты? — возвращает мне вопрос муж. Опускает взгляд ниже, и я тут же прячу руку с трусиками за спину. — Аиша, — вкрадчиво шепчет он. — Неужели кто — то был плохой девочкой?
— Плохой?
— Ну, не плохой, а немного хулиганистой, — исправляется Таир, медленно подходя ближе, а я — то продолжаю отступать, пока не упираюсь поясницей в раковину. — Это то, о чем я думаю?
Голос Салманова становится ниже, более мурлыкающим. А еще до жути довольным.
— Не понимаю, о чем речь, — стараюсь не поддаваться на провокацию. Мы же все — таки не дома. Мы в гостях!
— Хорошо, маленькая. Тогда ответь на вопрос — твое белье на тебе?
Чувствую, как жар заливает шею, грудь. Мне кажется, я вся горю под пристальным взглядом мужа. И ведь он как будто все знает, но я все еще цепляюсь за остатки надежды утаить свой проступок.
— Конечно, — заявляю уверенно.
— А трусики? — не ведется на обман Таир. — Где твои трусики?
— Там, где и положено…
— И если я сейчас захочу это проверить, то найду их на месте? — провокационно шепчет Салманов, подходя вплотную и медленно задирая подол моей юбки.
В голове набатом бьет мысль, что надо сознаться. Чем раньше, тем лучше. Ведь мой обман вот — вот раскроется. Но я не могу ни слова произнести. Лишь чувствую, как скользит вверх ткань платья, как к бедру прикасаются пальцы мужа. Он не торопится проверять — мучает меня, смотрит в глаза и, кажется, смакует мои волнение и смятение.
— Так что, аиша? Сознаешься или…
— Прости меня, — признаю вину, и в тот же момент его пальцы четко ложатся на мою промежность. Пара резких движений, и я едва успеваю закусить губу, чтобы не застонать в голос. Вцепляюсь в раковину позади себя, чтобы удержаться на ногах. И…
И бесстыже расставляю их пошире, давая возможность мужу ласкать меня куда более изощренно.
— Какая ты у меня отзывчивая девочка, — довольно мурлычет он. — А еще смелая.
Я мало что соображаю уже. Опасность того, что нас могут застать, растворяется, уступая возбуждению и тому невероятному коктейлю эмоций, что во мне вызывает Таир.
Он умело управляется с моим удовольствием, то приближая, то оттягивая неизбежное.
Мое тело покорно слушается, и я напрочь забываю о том, что мы можем оказаться в некрасивой ситуации.
— Ты такая охеренная сейчас. Красивая. Распаленная. Пиздец, как хочу тебя, — шепчет Таир, погружая в меня пальцы, проводя по самым чувствительным точкам.
Целуя так, что ноги слабеют, и я сама не понимаю, как еще держусь.
И вдруг все это прекращается. Салманов резко разворачивает меня так, что теперь я смотрю в зеркало, а он вновь прижимается ко мне, но теперь уже со спины.
Отчетливо ощущаю его желание. Теряюсь. Что я должна сделать? Потрогать его?
Не успеваю сориентироваться, как муж снова начинает меня ласкать. Однако теперь все обостряется — ведь я вижу наше отражение.
Бешеный, совершенно черный взгляд мужа и мой — ошалелый и потерянный. Яркий румянец на щеках, искусанные губы и дикие глаза. Будто я не я сейчас.
— Смотри, Аиша, — рычит Таир. — Смотри, какая ты, пока я трахаю тебя.
Он все резче вторгается в мое лоно, чувствую, как волна подкатывает, и вот — вот напряжение во мне, наконец, найдет выход.
— Чувствуешь, как сильно я тебя хочу?
Это становится последней каплей — мышцы внутри сжимаются. Чуть болезненно. Настолько, что я наклоняюсь вперед, чтобы удержаться на ногах. Таир подхватывает меня, продлевая оргазм.
— Ты охерительно кончаешь, — едва различаю его очередной комплимент.
Все тело похоже на желе. И единственное желание — дойти до кровати и упасть. Но следом за этой мыслью приходит другая — мы в чужом доме.
Моргаю раз, другой. Постепенно осознаю, как низко я пала. Да, я была с мужем. Но… Вдруг он решит, что я легкодоступная девка, раз позволила сделать с собой такое?
— Выброси всю труху из головы, — требовательно чеканит Салманов, разворачивая меня к себе. Прижимается, и я снова чувствую его желание.
Весьма выразительный жест.
— Таир, а я… Я сейчас должна…
Замолкаю, не могу озвучить свой вопрос до конца. В горле пересыхает, я невольно облизываю губы. И практически тут же муж набрасывается на них. Целует жадно, прикусывает, затем врывается языком в рот, и снова повторяет все то, что только что делал пальцами внутри меня.
— Должна что?
— Ну… как вчера?
— Решай сама, — хрипло отвечает, когда, наконец, отстраняется. — Если готова к тому, что об этом догадаются остальные, давай.
— Догадаются? Ты… Ты им расскажешь?
Едва различаю хриплый смешок. Обидно немного — получается, я слишком недалекая и непонятливая. Но я прячу эти эмоции, не показываю мужу, боясь выглядеть еще хуже.
— Конечно, нет. Но твои губы после этого будут более яркие, а макияж, скорее всего, слегка испортится. Но поверь, никто тебя не укорит в том, что ты проводишь время со своим мужем и доставляешь ему удовольствие.
Я едва не падаю от его слов. Стоит мне представить, что выйду, и Рамиль с отчимом все поймут, как меня начинает подташнивать.
— Тише, — тут же шикает муж. — Я не требую, маленькая.
— Но я же чувствую, что ты хочешь, — в отчаянии шепчу. — Какой женой я буду, если проигнорирую твою потребность.
Таир чертыхается. Приподнимает мое лицо и мягко стирает слезы, успевшие скатиться по лицу.
— Ты отличная жена, Аиша. Не надумывай всякого. И поверь, в сексе нет ничего постыдного. Все им занимаются. И мой брат с женой тоже.
— Откуда ты знаешь? — спрашиваю, а затем закрываю рот ладонью.
— А ты любопытная, да, малышка? И ведь не побоялась поехать в дом родителей без трусиков.
И снова этот провокационный взгляд, от которого я мгновенно вспыхиваю.
— Прости, я… — замолкаю, не договорив, как только мне на губы ложатся пальцы мужа.
— Тшш! Ты меня не расстроила. Наоборот. И за меня не волнуйся — вечером я возьму свое, поверь.
Его слова звучат как обещание. Но вместо страха я испытываю приятное волнение. Таир медленно опускает мое платье,
— Ты еще будешь просить о том, чтобы я оставил тебя в покое.
Смотрю на него и не верю. Разве такое возможно? Он же такой потрясающий! Такой…
Почему я должна перехотеть его внимания?
Таир понимающе усмехается, словно читает мои мысли.
— Потерпишь еще полчасика? А после мы… — он резко замолкает. — Впрочем, это будет сюрприз. Возвращайся к нам.
Он легко целует меня в губы и уходит, а я далеко не сразу окончательно прихожу в себя. Смотрю на трусики, которые до сих пор сжимаю в руках. И в итоге все же решаю надеть их обратно. Так мне гораздо спокойнее. Хватит на сегодня экстремальных поступков.
Привожу себя в порядок, умываюсь. Но это слабо помогает — взгляд у меня все равно такой, что, кажется, любой может узнать по глазам, чем мы тут занимались. И это так стыдно!
Когда в сумочке раздается сигнал входящего сообщения, я все еще пытаюсь поправить прическу. Торопливо достаю мобильный, но руки начинают трястись, едва я вижу на экране имя Мадины.
И текст ее сообщения.