Скандальная свадьба (СИ)

— 3 Аиша —

— Я принял тебя как дочь, — угрожающе тихо произносит он. — Дал свою фамилию. А ты опозорила меня.

— Дядя Хасан, я клянусь, ничего не было, — шепчу, в ужасе глядя на то, как он сжимает ремень.

Он же не ударит меня?

— Мы все видели, что показал нам этот щенок! — кричит отчим. Щелкает ремнем, а я вздрагиваю. — Ты была там? Была в этом номере?

— Я клянусь, что невинна! Моя девственность не тронута! — плачу, испуганно отступая.

— Разве я тебя спросил об этом? Ты. Была. Там?!

— Да…

Впервые я вижу отчима в таком состоянии. Он всегда серьезный, спокойный и разумный. И то, что он взял в жены вдову с ребенком, тоже характеризовало его как мужчину широких взглядов и определенного характера. Мне казалось, что он всегда будет на моей стороне. Пусть и не было между нами сверхдоверительных отношений, но я никогда не боялась его.

А теперь боюсь. Боюсь до дрожи. Ведь в его глазах — дикая злость. Даже ярость. Словно совершенно другой человек.

— Как ты посмела?!

— Это ошибка!

— Ошибкой было надеяться на то, что ты действительно достойная чистая девушка! — зло выплевывает отчим. Бешенство в его глазах обжигает меня. — С кем ты была? Кто это?

— Я не…

— Что ты не?!

— Не знаю…

Отчим замирает, словно пришибленный.

— То есть ты мало того, что обжималась с голым мужчиной, так еще и не знаешь, кто это? А второй? Ты была с обоими?!

Мне так плохо и страшно, что я вот — вот банально потеряю сознание. Держусь на одном лишь упрямстве.

— Это ошибка…. Ошибка… — твержу, словно заведенная. — Клянусь, это просто ошибка! Я не виновата!

— Не ты была с ним? Не тебя второй вез потом в машине?! Отвечай, поганое отродье! — ревет отчим. — Говорили мне, что дурная кровь принесет мне еще много беды, но я не послушал. Поверил твоей матери, а теперь мою фамилию будут полоскать на каждом углу!

— Дядя Хасан… — срывается с моих губ. — Я бы никогда вас не подвела…

— Ты это сделала, Аиша! Сделала!

Отчим оказывается довольно близко и, зло сверкнув глазами, замахивается на меня ремнем.

— Хасан! Нет! — неожиданно вскрикивает мама, встает передо мной, и отчим буквально в последний момент опускает руку. Он в ярости, бешено смотрит то на меня, то на нее. Его грудь вздымается так часто и сильно.

А ведь мамин муж очень крупный и высокий мужчина. И если он надумает наказать меня силой, мне нечего будет противопоставить. Он может даже убить меня, просто как следует замахнувшись.

— Уйди, Наима. Не доводи до греха.

— Хочешь наказать, накажи меня, — тихо, но очень уверенно заявляет она.

А у меня слезы на глазах. Я же ведь подумала, что все, что мама отречется от меня после всего случившегося.

— Не надо! — говорю, обходя ее. — Не трогай маму. Только я виновата, что это произошло.

Мама тут же привлекает меня к себе и обнимает.

— Прости, Хасан. Это моя вина. Плохо воспитала дочь. Ты в праве высечь меня за это. Об одном прошу — не трогай Аишу. Ради всего, что у нас было.

Опасливо смотрю на отчима. Тот злится, но молчит. Только смотрит на нас так, словно мы обе предательницы.

Господи, как же я виновата перед ними. Но лишь в том, что не рассказала правду сразу. А то, что Арсен сегодня озвучил — грязная ложь!

Отчим отступает, отбрасывает ремень на кушетку и отходит к окну. Он весь напряжен, словно струна. Упирается ладонями в подоконник.

— Уходите, — глухо приказывает он. — Обе. С глаз моих!

— Дай нам час, прошу. Мы лишь собирем вещи, — дрогнувшим голосом просит мама.

Дядя Хасан резко оборачивается. Смотрит на нее с такой болью во взгляде.

— Разве я сказал — из дома? — снова повышает голос. — Или ты тоже решила показать характер и забыла, что моя жена?!

Вздрагиваю от его крика, вжимаю голову в плечи, а мама лишь крепче меня обнимает.

— Нет, конечно. Прости, что неправильно поняла тебя.

Мы выходим из кабинета, но стоит нам дойти до лестницы, как слышится грохот. Оборачиваюсь испуганно.

— Идем, Аиша. Не лезь к нему сейчас. И так наворотила дел.

— Мам, я…

— Идем, — с нажимом повторяет и ведет на второй этаж, в мою спальню.

Как только дверь моей комнаты закрывается, все силы меня покидают, и я как есть, в свадебном платье, оседаю на пол.

— Мам, что же теперь будет?

— А теперь ты мне расскажешь. Все, как есть, дочь. Без утайки.

Вот он — тот самый момент. Опускаю взгляд и, собравшись с духом, произношу:

— Я знаю про свой диагноз, мам. И в тот номер я пошла, чтобы это исправить.