Спустились сумерки, и молодая цыганка, устав от дневных дел, решила прилечь на старый топчан, сколоченный из досок. Она окинула взглядом уютный дом, прислушалась к сопению спящих детей. Присев на край топчана, цыганка была готова камнем упасть на постель и заснуть, но тут в окно полились капли дождя. Совсем недавно муж ее разбил это окно, когда пытался в очередной раз избить цыганку. Дождь ронял капли на подоконник, и, подобно этому дождю, полились у цыганки слезы из глаз. Она подумала: «Пропала моя головушка, пропали мои деточки». Утерев концом платка слезы, цыганка подошла к окну, вытерла капли на подоконнике и занавесила окно старым покрывалом. А потом она наконец легла и залилась горькими слезами.
Еще недавно в этом доме слезы лились каждый день, потому что каждый раз, когда муж приходил домой, он начинал скандалить и бить свою жену. И вот однажды пришли в дом какие-то незнакомые люди и забрали цыгана, не дав ему попрощаться с детьми и хлестнуть напоследок кнутом цыганку. А дело было в том, что в соседнем хуторе пропали бычки, а мясо этих бычков муж цыганки продавал на базаре в городе. Вот и все, что ей удалось узнать.
Внезапно среди ночи цыганку разбудил стук в окно. Проснувшись, цыганка оторвала голову от промокшей от слез подушки. И тут она сразу забыла обо всем, что так сильно сдавливало ей сердце: в окне она увидела лицо мужа. Цыган улыбался ей и манил рукой. Ни о чем не думая, цыганка соскочила с топчана и бросилась к двери. И только здесь она замерла, словно что-то ее обожгло. Она вспомнила, что с вечера занавесила окно покрывалом, а значит, лицо мужа никак не могло показаться ей. Да и разве мог он так неожиданно прийти домой? И тут она снова услышала стук в окно и тихий, но грубый голос мужа:
– Открывай, Галю, это я пришел!
Рука цыганки уже лежала на засове, но сердце ныло: не открывай! Зная характер мужа, цыганка ждала, когда он, постучав в окно, поднимется на крыльцо и, ругаясь, начнет стучать в дверь ногами и руками. А голос мужа продолжал просить:
– Открой, это муж твой домой пришел, отец твоих детей!
Тут цыганка услышала, что он поднялся по ступенькам и принялся стучать в дверь, осыпая ее проклятиями:
– Да чтоб ты исчезла, как плевок в воде! Да чтоб ты пропала в один миг!
Цыганка так часто слышала эти слова, что не испугалась, а скорее обрадовалась. Рука цыганки уже открывала засов, но тут она посмотрела на спящих детей и остановилась. А дверь была готова обрушиться от громкого голоса мужа. Тогда, закрыв глаза, цыганка стала шептать молитву, которую знала. От страха она коверкала и не договаривала слова. И тут за дверью все стихло.
Долго еще стояла цыганка, прислушиваясь к каждому шороху, но вокруг стояла мертвая тишина. Цыганка прилегла к своим детям и, шевеля губами, долго что-то шептала. Она просила о чем-то того, кто смотрит с неба на беды людей и делает их более несчастными. А рано утром она пошла к соседке и все ей рассказала.
– Это душа мужа твоего приходила с тобой прощаться, – сказала ей соседка, не раздумывая.
Пошла цыганка обратно и возле дома услыхала крики и плач: во дворе на большой телеге лежал ее мертвый муж.