Сколько горя нужно для счастья? Книга 2

Глава 12

Человеку жизненно необходимо чувствовать свою значимость, нужность, важность, причастность к чему-то великому. Ему лестно стать частью большой игры, важного замысла, воплотителем блистательной мысли гениального руководителя.

Даже если он обычный солдат, задача которого сдохнуть на поле боя от первой же пули и быть похороненным в безымянной могиле, в процессе ему важно ощущать себя частью великой победоносной армии. Если он вонючий слесарь на заводе, об которого только ленивый ноги не вытер, ему лестно осознавать себя частью мощной транснациональной компании.

Нужность, еще более острая потребность чем еда и вода, ведь когда человеку нечего делать он вымирает. Население моей прошлой планеты достигло пика уровня жизни и люди начали демографически схлопываться как при падеже скота.

Производство достигло пика! Жизненных благ в избытке, базовые потребности не просто закрыты, они сука перекрыты сотни раз. Еда превратилась в гурманство, ожирение и сахарный диабет. Занятие любовью заменили собою оргии и пьяный трах в коморке у сторожа, проституция как профессия стала престижней хирурга.

Любое хобби, занятие, то к чему прикасается человек, безнадежно извращается и ухудшается. Красивые танцы превратились в стриптиз, музыка в бесконечный поток бессвязной брани, киноиндустрия с журналистикой и вовсе напоминают проект массовой дибилизации населения.

Привередливые скоты, им ничем не угодить… Низкий уровень жизни для них плохо — они подыхают от голода, а высокий еще хуже — они умирают от переедания.

У Ярослава проблем со значимостью не возникает.

Человек стареет и умирает лишь тогда, когда останавливается в стремлении. Живи как акула, она физиологически не может остановиться, ведь в случае торможения, тут же всплывёт брюхом к верху без единой пробоины в теле.

Ярослав стал вторым по значимости человеком в королевстве, а де-факто на планете. Один из движителей прогресса, тот чьи социальные возможности вышли за грань, даже если он будет позволять себе всего лишь десять процентов от того, чем балуется его начальник, то он хоть завтра может ходить по улице и творить с прохожими всё на что способна фантазия.

Емельяна и подросший сын гордились мужем и отцом. Крупный начальник, в распоряжении которого персональный автомобиль и шофер, бывший старик лично инспектирует каждое стратегическое предприятие. Ярослав контролирует ход строительства заводов и фабрик, дает указания, приказы, выговоры, особо провинившихся он заносит в особый список, который оказывается на столе Серафима, после этого нерадивых рабочих никто никогда не видел.

Мог ли он последний дурак, прозябавший в рабстве мечтать о жизни, которую он живет на текущий момент? Конечно нет, он тогда вообще думать не умел. На шее у Ярослава покоится медальон, если его открыть, там будет маленький портрет господина, а не жены и сына.

Чтобы единственный друг соответствовал новому статусу, я возвел ему роскошный особняк по последнему слову техники. Кстати, в городе уже много электрифицированных домой с отоплением, канализацией и чистой водой, теперь не нужно сливать помойные ведра к соседу в огород или ближайшую речку. Я просто создаю ферменты что превращаюсь гадость в пресную воду, её потом кстати они же и пьют…

Вместо харчевен открылись рестораны, кафе и магазины в ассортименте которых есть даже бытовая техника, может самая простая, но все же техника.

Ежедневно я занимаюсь воспитанием специалистов звеном ниже, их объем знаний урезается чтоб голова болела не так сильно. Хорошие металлурги, нефтяники и слесаря нужны королевству как воздух, но дефицит кадров неизбежен, рабочих мест тут на сотни лет вперед, я уже припахал женщин и детей, но не помогло…

Основные виды промышленности налажены. Машиностроение, нефтепереработка, добывающая промышленность, электроэнергетика, пища, медицина, химическая, чёрная и цветная металлургии, и все это требует людей…

В один день меня осенило, и я решил создать еще один вид производства…

Люди, человеки… С одной стороны, сильно бесполезные и даже во многом убогие создания, но одновременно с этим от них так много зависит… От избытка населения может начаться голод и испортится экология на планете, а от недостатка замедляется экономическое развитие…

В прошлом мире чиновники буквально упрашивали людей рожать. Выделяли льготы, платили денежные вознаграждения, уменьшали налоги, но эти сволочи слишком неблагодарны и не собирались плодиться. Современный человек погряз в гедонизме как в густом дерьме, дорогой кофе по утрам и вечерняя попойка в кабаке для него важнее идеи семьи.

Властителям не оставили выбора кроме как заменять коренное население, другими менее образованными народами. У меня таких альтернатив нет, приходилось работать с тем что дают. Благо сегодня я принял решение послать всех к черту! Я возьму вопрос демографии на карандаш.

— Вот ето уже вправду близко к черте… Прокомментировала Мару мою придумку.

— Может за такое создателя и проклянут все боги, но согласись, я творчески подошел к решению возникшей проблемы. Не нужно больше нянчится с людьми, считаться с мнением, да даже обращать внимание на смерти и производственные потери, они теперь даже для статистики не нужны.

Я не придумал ничего умнее, чем построить в подвале огромный мясной куб. Улучшенное видоизменение и материализация наделяют меня божественными способностями. Конструкция крайне простая — заливаешь наверх семя, а снизу вырастают дети. Младенцев доставляют в специальные детские дома, которые якобы предназначаются для сирот.

Каждый появляется на свет с фальшивыми воспоминаниями о семье, родителях, братьях и сестрах которых никогда не существовало, так же в их разуме будут теплиться воспоминания об их своевременной кончине. Всякий рожденный таким способом человек будет жить с болью и скорбью… ну и плевать, главное, чтоб работу выполнял как положено.

Таких кубиков будет сотня по всем подвалам. Отныне демография — это моя забота, а не людей. Я сам проконтролирую индекс рождаемости и поверьте, в ближайшие десятки лет он будет запредельным. В скором времени я кое-что доработаю и люди будут вылупляться высокими, здоровыми и красивыми.

Я кстати лично никогда не понимал, зачем женщины рожают непривлекательных людей, заведомо зная, что для некрасивых дороги закрыты.

Правда есть нюанс.

Пока я всё вам красиво расписывал, прошло двенадцать лет…. Двенадцать лет беспрерывной, каторжной, круглосуточной работы сотен тысяч людей. Специалистов, как и людей в целом стало гораздо больше, мясные кубики компенсировали дефицит мужчин, так что у меня в королевстве теперь все как было завещано самим Господом Богом — каждой твари по паре. Даже он признавал людей тварями…

Чтобы не тратить личное время на постукивание тысяч лбов я создал школы и высшие технические школы. С преподавателями проблем не возникло.

Государство преобразилось колоссальным образом. Ветхое жилье безжалостно уничтожалось, новые дома складываются из кирпичей, блоков и чистых окон. Дороги расстелены как ковры, на тротуаре можно увидеть собственное изображение, грязи на улицах больше нет, да и мусорить особо некому, прохожие тут редкое зрелище, ведь каждый трудится по способностям.

Безработицы быть не может. Те, кто отлынивает от работы, в скором времени будет отлынивать от жизни. Женщины трудятся наравне с мужчинами, благо в их услугах рожениц я больше не нуждаюсь. Еще одна хорошая новость — количество смертей на заводах сократилось. Инструкции безопасности написаны кровью и каждый несчастный упырь, что проваливался в открытый люк, служил хорошим примером — как поступать нельзя.

Шахты и карьеры разрослись, рельсы проложены и по ним мчат вагоны. Площадь моего королевства увеличилась в сорок раз… Сколько взгляда хватает, повсюду трубы и черный дым… Деревьев вырублено на много тысяч гектар. Дышать стало труднее, я не шибко заботился об очистных сооружениях… Но нам то по сути всё равно, я и Мару бессмертные существа, остальные пускай дышат тем, что воняет в атмосфере. Человеку вредно мечтать дожить до пенсии.

Что же еще происходило за эти годы…

Гулливер многие месяцы охреневал от работы. Новые электроинструменты были в разы громче старых, и жители королевства позабыли, что такое крепкий сон. Здания перестраивались за короткий срок. Один раз прогуляешься, бросишь взгляд на улицу, придешь на следующий день, а она уже другая…

Сначала жилище разрушалось, потом возводилось по новой, затем снова шло под снос, а всё потому, что господину не понравился цвет… В такие моменты всю бригаду рабочих незамедлительно казнили…

Ливия вытеснила мужа с главных позиций. Мордобоя стало в разы меньше, теперь реальную силу представляют документы, а в бумажной работе супруга была подкованнее нерадивого мальчишки.

— Ехх, раньше было лучше, достаточно просто выбить пару зубов, разорвать ноздри плоскогубцами и вопрос любой сложности решался… Причитал Гулливер.

Что остается делать мужчине, преданному бойцу королевской гвардии, которого выбросило на берег гражданской жизни? Правильно! Такому чурбану остается воспитывать дочь. Благо он любил её больше жизни…

Виталина, доченька моя.

Драгоценней этой малышки ничего нет на свете, она важнее остального мира. Я ни о чем не могу думать, кроме её здоровья и благополучия. В моменты, когда девочка плачет — это как нож прямо в сердце. Не могу вынести даже мысли о том, что она грустит. Хочу наблюдать как она растет, а не быть где-то вдали… Хорошо, что она быстро повзрослела от фиолетовой крови господина.

Правда порой с дочерями тяжелее чем на войне…

— Ты моя любимая дочь. Говорю я Виталине.

— Логично, ведь я же у тебя одна дочь, разве нет? Подняла она бровь вверх.

— А, ну, да, тогда все сходится…

— Эхх, бедняга… Бледный, недоспавший, недобритый, недокормленный, не доглаженный, недостиранный, недолюбленный…

— О чем ты дочка?

— Я о тебе! Нагло заявила Виталина… И вовсе я не недоглаженный, это просто стиль такой…

— Мать на работе, а ты сидишь дома и плесневеешь… Продолжила она.

— И что ты предлагаешь?

— Пойдем погуляем что-ли.

Освещенные дома и улицы, вкусная еда в ларьках, кондитерские, мясные лавки, тир… В перестроенном Андрианополе есть чем себя развлечь… Мы славно провели время… Правда под конец к моему цветочку пристали какие-то шершни.

— Не отказывай нам, мы ребята хорошие. Похоже на троицу студентов…

— Я занята, прошу найдите себе другую подругу. Ливия воспитывает дочь коммуникабельным ребенком, правда и папка может кое чему научить.

Как говорил господин — бить детей порой бывает приятно. Всего два удара и троица лежит на асфальте с разбитыми носами…

— Кажется, теперь я понимаю за что мать полюбила тебя… Не такой реакции от Виталины я ожидал… А, впрочем, приятно вспомнить тот момент, когда я с отрубленными кистями вступился за Ливию… Как же молод я был.

— У тебя сейчас такое лицо, словно ты думаешь, что быстро состарился… Господи! Командир предупреждал что женщины могут читать мысли, от родной дочери я такого не ожидал…

Она схватила меня за руку, и мы побежали…

Спасибо господин что спасли нас… Моя жизнь расцвела благодаря вам.

Герасим был раздосадован…

Промышленная эра откинула его за борт. Ранее он бился как лев, самозабвенно рубил врагов секирой, одним пальцем мог заколачивать гвозди в череп, когда он сморкался, то неловко вылетевшая сопля могла пришибить человека насмерть, а если он плевал, то враг мог захлебнуться.

Как только здоровяку продемонстрировали работу револьвера, он чуть ли не в депрессию впал. Килограмм железа странной формы уравнивает в бою шансы бойцов всех размеров и объемов. Теперь топоры использовались только для колки дров, да и то не всегда, ведь есть электропилы…

— Не грусти здоровяк. Вот тебе подарок, пока что в единичном экземпляре. Мне в руки попал первый в мире автоматический пулемет.

— Потрясающе! Герасим был в восторге, огонь разрывал мишени. Объемное орудие он держал под мышкой.

Вот значит зачем человеку дана сообразительность… Еще тогда свидетели понимали, что будущие войны будут уносить миллионы жизней.

Первые гранаты и зажигательные коктейли так же поражали воображение. Это словно заклинание мага в кармашке носить. Человеческий гений может придумать и воплотить в жизнь столько разных и красивых орудий… Похоже нам сам Господь Бог велел нам убивать.

Я думаю если он есть, то человечество и было создано для того, чтобы устраивать войны с разной периодичностью. Должно быть сверху открывается отличный вид на шоу.

Кондратий тоже встретил новый век по-своему…

Дело мастера боится… Так любил поговаривать мой господин в те моменты, когда наблюдал как я спускаю шкуру с очередного раскачивальщика лодки.

— Запомни, пытать людей великое искусство, возможно оно даже выше чем живопись и поэзия, поскольку вызывает больше чувств, особенно у тех чьё тело послужит для тебя холстом. Слова господина мёд для моих ушей…

Раньше я пытал людей руками. Закалывал как поросят, резал как телят, а теперь приходится обжигать их паром, бить током, вкалывать разъедающие плоть химические инъекции, вставлять паяльники в задницу…

Вот значит зачем нужен технологический прогресс…

Убить сразу это полбеды. Смерть — дело предрешенное и ты никуда от неё не убежишь. Но перед гибелью обязательно будут: ползанье по полу, мольбы о пощаде, хруст ломаемых костей, выбитые зубы и срезанные скальпы.

Все должны пройти через боль даже если итог всё равно известен! — Почему? — Потому что господин так сказал!

В новом мире появляются те, кто выступает за отмену смертной казни… Они хотят оставить меня без работы, уволить, лишить значимости…

Благо таких везунчиков быстро вычисляет Серафим, и я занимаюсь с ними усерднее всего. После изощренных манипуляций их даже мать родная не узнает, а, впрочем, в куче рубленного мяса даже человека трудно признать…

Теперь мертвых утилизируют в печи, но часть тел всё равно отвозится в замок…

Для чего?.. Нужно будет поинтересоваться у Таисии, она ответственная за приём.