Сколько горя нужно для счастья? Книга 2

Глава 5

Андриан.

С недавних пор я возненавидел людей… Накануне я даже слово такого не знал «ненависть». Думал, что это просто один из разновидностей салата в меню, но жизнь и люди, которых ты вынужден встречать на пути, самые лучшие репетиторы по грамматике и эрудиции. Они превратили меня в самое ненавидящее существо на свете.

Раньше у меня не было времени ненавидеть тех, кто ненавидит меня, я тратил свободные минуты чтобы любить тех, кем я был любим…

Моя первая, единственная и последняя любовь. Как маленький олененок, я был влюблен в неё с самого первого класса. Я бы сам не поверил, что семилетний ребенок может любить так сильно и самозабвенно, если бы не проживал его жизнь. Судьба свела нас в неравном поединке, я сгорал от неполученной любви, а в её глазах плавали равнодушные льдинки.

Было очень трудно находится рядом. Если я случайно оказывался с ней на расстоянии вытянутой руки, то уже задыхался от счастья и боли. Сильная любовь — это когда ты боишься заговорить и отводишь взгляд, если не приведи Господь, ваши глаза встретились хоть на долю секунды.

Бывали моменты, когда она кивнет в ответ на приветствие и забудет мгновенно, а я ничего больше в жизни не помню… В те минуты древний старик с деменцией был в более ясном уме чем я. Я забывал собственное имя, домашний адрес и что я ел на завтрак… Мне требовалось минут пятнадцать, чтобы хотя бы научиться заново говорить…

Я думал о ней каждый божий день, рисовал в голове радужные перспективы, если бы их отважились экранизировать, то бюджет превысил бы суммарные затраты на оборону всех стран в мире. Её образ застывал перед глазами, я изнывал так, что сердце в груди при каждом входе сжималось до размера теннисного мячика, а при выдохе расширялось, ударяясь о ребра.

Мы часто дрались за школой с другими влюбленными детьми. Самое забавное, что она даже не подозревала о наших чувствах, но оно и не нужно было, думаю в такие моменты, когда ты прикладываешь снег к разбитому носу, ты решаешь сам для себя — кто достоин, а кто нет.

Я дожил до выпускного, ощетинился, набрался смелости и не только… Подошел к ней и бессвязной пьяной речью, высказал всё что думаю, закончив фразой — Ты виновница всех моих бед! Она ответила взаимностью и сказала — что это лучший комплимент девушке. От радости я перестал чувствовать землю под ногами…

Я так долго и с одинаковой силой любил её на протяжении многих лет, что еще длительное время не смел целовать её. Я в упор отказывался понимать обманки с ресничкой, соринки в глазу, и другие хитрости… Я наслаждался тем, что есть. Каждая проведенная секунда с ней, была слаще года жизни в одиночестве.

По натуре я очень трусливый и стал боялся потерять её с первых дней отношений, с судорогой в мышцах представлял, что в один из дней я рискую проснутся недостойным такой женщины… Эта боязнь вынудила меня построить блестящую карьеру инженера и стать тем, с кем не стыдно идти за руку по улице, тем, про кого не нужно врать, что это мой двоюродный брат.

Когда около дома старушки на лавочке сказали, что ты «прям как жених» я понял, что настало время строить большую семью.

Предложение сделано, дом построен и ребенок зачат. Все складывалось прекрасно, как на моих чертежах, но увы, не одни мы проживали на этой планете, для нормальных людей нужна резервация…

В один из вечеров я не застал беременную супругу дома, не смог дозвонится… Поднял на уши всех родственников и друзей, но они знали еще меньше… Никто не догадывался где она и никто не мог помыслить — что она была мертва, изнасилована и изуродована молодыми людьми, а мой ребенок вырван из чрева, мир рухнул как карточный домик, а ведь ранее он казался мне бетонной конструкцией… Мир потускнел так, словно мне ткнули в глаз черным фломастером.

Голова начинает ломить, когда вспоминаю события тех дней… Продираясь сквозь невероятный стресс, последнее что я помню, как переделывал газовый пистолет в боевой и смастерил дробовик из двух обрезков труб…

Юный возраст спас их от заточения, но от меня закон защитить их не в силах. Я выследил каждого из них… Потом ближайших родственников каждого из них… При этом я не считаю их плохими людьми, я их вовсе людьми не считаю.

Когда месть свершилась, наступила пустота…

Опустела без тебя земля моя родная… Жить дальше почти невозможно… Апатия сменилась ненавистью, всё на свете стало злить… Меня хотели судить… Судить за убийство тех, кто жизни не достоен.

Я считал, что сделал человечеству большое одолжение, сократив нанемножко его численность, без них воздух станет чище и нормальным людям будет не так тесно в автобусах, но мои старания не оценили…

Поймав пулю в живот, я забежал на чердак и забаррикадировался…

Мои последние мысли — Господи, как же я ненавижу людей… И самое противное, что я тоже человек! Как же обидно быть причисленным к их числу. Внутри меня холодеет от жути, неужели я такой же как все эти люди… Не хочу быть похожим на них… Я отдал бы немало за пару крыльев, продал бы всё имущество за третий глаз, за руку на которой четырнадцать пальцев… Я был бы рад использовать для дыхания другой газ, а не этот противный кислород…

Так я и умер, истекая кровью…

Наконец-то я вновь увижу тебя любовь моя… Надеюсь, ты извинишь меня за все земные муки, за то, что не смог уберечь.

Но увы, наше свидание отсрочили на неопределенный срок… Такие как она обречены попасть в рай, а для таких как я, давно зарезервированы места в аду. Эхх жаль, что я не родился собакой, ведь все собаки попадают в рай… Я бы с радостью носил ей палочку в зубах…

Я думал в аду будет огонь, духота как в бане и котлы, в которых варятся грешники, но мой ад оказался зеленым и живописным местом. Полностью голый и покусанный насекомыми, я проснулся в лесу.

Паника была невообразимая, в прошлом я не рисковал даже нюхать алкоголь, не говоря уже о более тяжелых наркотиках, а жаль, ведь если употреблял, то смог бы найти хоть одно логичное объяснение.

Какого черта я тут делаю⁉

Я бегал по лесу, вопил и орал как сбежавший пациент психиатрической клиники. Надо мной смеялись даже птицы, но недолго… Вскоре мне повезло наткнуться на людей, или как выяснится позднее, сильно не повезло.

Грязные аборигены, завернутые в вонючие шкуры убитых зверей не были дружелюбно настроены. Вместо «здрасьте», меня ударили по голове, избили палкой и связали по рукам и ногам.

Самый крупный забросил пленника на плечо и понес в невиданные места. Кровь с рассечённого лба так и норовит попасть в глаза как мыло, но я четко видел, что меня приволокли в деревню, странную деревню должен заметить.

Бревенчатый забор, невероятное месиво под ногами, деревянные дома с соломенными крышами и дикари, таких настоящих я даже на Дискавери не видел… Почти каждый встречный житель подходил, нюхал меня, тыкал пальцем в лицо, особо заинтересованные даже слизывали кровь с бровей.

Что за ужас тут твориться⁉

Но кошмары ожидали впереди…

Меня промаслили, обтерли специями и как шашлык на палке подвесили над костром.

Если вы не знали, то открою тайну — гореть за живо чертовски больно! Горячий дым обжигает глаза, лицо и дыхательные пути, я зажмурился, но нихрена не помогает! Мои кожные покровы умоляют нервы — сгорите пожалуйста быстрее. В сравнении с этой болью, наступить на гвоздь всё равно что просто подстричь волосы.

Ужас! Моя спина! Ненавижу двуногих тварей!

Господи, как же я ненавижу их… Жаль, что я не большой и страшный зверь, тогда бы я смог в полной мере выплеснуть гнев…

Стоило так подумать, как руки и ноги разбухли быстрее чем доширак, а живот вздулся как при метеоризме. Ошарашенные каннибалы попятились назад и испуганно замычали. Веревки порвались под натугой плоти, я упал спиной на огонь, но теперь это всё равно что случайно обжечься сигаретой, я превратился в четырёхметрового медведеподобного монстра.

Вместо нежно голубых глаз появились две спелые черешенки, настолько они были красные и злые. Первый же удар могучей лапы придавил к земле человека и когти утонули в спине, словно я засунул руку в подтаявший шоколад. Следующий взмах деформировал тела аборигенов так сильно, как даже мотоциклисты не разбиваются на трасе. Звериная сила разрывает тела на три части, пахнет дерьмом от разорванного кишечника, от меня пытались бежать, но жалость и сострадание взяли увольнительную. Я отгрызал головы и выплевывал их так, как обычно выхаркивают откусанный кусочек яблока с червивой стороны…

Монстр не утихомирился пока не разнес всю деревню и только когда последняя двуногая тварь перестала подавать признаки жизни, я смог малость подостыть и осмотреть себя с головы до мохнатых ног.

— Быть большим и сильным, конечно, круто, но человеческое тело все же удобнее будет… Стоило подумать, как я начал сдуваться как воздушный шарик. Шерсть отпала, когти ушли обратно в руки, клыки превратились в зубы мудрости.

Забавно… Я чувствую, что перестал быть человеком даже не в том смысле, что научился превращаться в монстра, но и в нравственном плане. Вокруг словно пустые пивные банки на детской площадке, валяются внутренние органы, а мне всё равно. Я испытывал эмоций больше тогда, когда простреливал малолетним ублюдкам яйца.

Как я дошел до жизни такой… Мне не лучше и не хуже, мне — никак. Надо бы и повеситься и вроде не хочется… К чему стремиться? Я всё потерял, я выжат, осушен, сердце отныне бьется без причины. Если перестать страдать, то я останусь наедине со своими мыслями, а с ними очень страшно…

Даже идти пешком никуда не хочется…

Как только эта неосторожная мысль зародилась в голове, из лопаток выросли огромные крылья, да так резко, словно кто-то зонтик распахнул, а потом я оперился и превратился в огромный гибрид горгульи-ангела и орла.

Ладно, сам виноват… Раз уж пожелал, придется взмыть в небо!

Я летал высоко-высоко, снизу виднелись множество нецивилизованных поселений. Делать было нечего, и я наблюдал за уроженцами зеленого мира.

Простейшее земледелие, охота и одежда из шкур, набеги на соседние племена, пленение женщин и убийство мужчин… Вроде всё как положено. Правда злые они какие-то… Брали в плен молодых людей и линчевали их на потеху публики… Вот вам и весь доисторический досуг.

Я сидел на дереве, наблюдал за всем этим безобразием и поглаживал белочку… — Животные всегда были добрее… Вот бы вы могли стать такими как люди, но при условии, что сохраните милоту. Как только неосторожные слова покинули мой грязный рот, белка начала увеличиваться в размерах и вскоре с дерева упала девушка подросток с ушами и хвостом!

Я и такое могу исполнять⁉ Невероятно!

Подросток был беспомощен, дик, и агрессивен как маугли, он мычал и кусался. Я уже понял, как это работает… стоило только пожелать, чтобы он стал разумным, и он заговорил! Я за пару минут создал человекоподобное разумное существо! Я так и остался инженером только специализацию сменил!

Я теперь царь горы! И мог позволить себе блуждать по лесу и создавать множество милых созданий разных полов и возрастов. Чем больше человек не похож на человека, тем лучше. Со скуки я создал много странных видов насекомых и даже гоблинов, эти паршивцы убежали от меня и сильно расплодились… Мне ничего не стоило выгнать людей с деревни и на их месте создать новую общину.

Вскоре население перевалило за несколько тысяч. Ни один дикарь не смел посягнуть на мои владения. Я пытался разбавить тоску по любимой большой дружеской компанией, но ничего не помогало. За долгие годы ни одна зверушка не смогла притупить боль и похоже мои муки будут вечными, ведь я не старею…

Времени и дней я не считал, но моя первая белочка успела состариться, а я ни капельки не изменился.

Бессмертное тоскующее создание… Зачем я здесь? Для чего мне дарованы такие возможности? Эхх, я проговаривал эти вопросы сотни тысяч раз, но легче от этого не становилось… Жизнь, какой бы паскудной она не была, продолжалась… Похоже рассудок тоже изменился для бессмертного тела, и я не схожу с ума от вечной жизни, хотя стоило бы…

Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь — за что это жизнь меня так покалечила? За что так исказила? Сердце порой так схватывает, что белый свет мерещится, только жаль, что умереть я не могу…

Закаты пропитаны грустью, каждый раз приходят мысли что каким бы удачным не был день я прожил его без неё. Я тоскую и значит мне не всё равно. Повод поплакать всегда есть, но слезы упрямятся и не хотят покидать глаз.

Шли десятилетия. Я возводил деревни, поселки, города, королевства. Я мог бы создать технологический мир, но решил не торопить эпоху и заморозить науку в средних веках. Чем меньше планета будет напоминать мой прежний мир, тем слабее боль в сердце от осознания того, что любимой больше нет.