Сколько горя нужно для счастья? Книга 2

Глава 25

Почему человек за всю историю своего существования лелеял мечту летать, хотя природа обделила его перьями? Зачем рвался в небеса, если он тварь ползучая? Для чего спрашивается людям небо, если один раз их оттуда уже выперли? Люди не лебеди, они не умеют хранить верность, а потому не заслужили крыльев.

Но стоит отдать им должное, двуногие твари рождаются сообразительными. От безысходности они заставили воспарить над землей куски металлолома, сначала в гражданской авиации, а потом почти сразу в военных целях.

И всё ради бомбардировщиков…

Бомбить приятно… Стираешь города и истребляешь тысячи жителей за считанные часы, оставляя внизу шлейф из огня, воронок и смерти. Любой пилот мечтает лишь об одном — сбросить бомбу потяжелее и помощнее.

Ты перестаешь ощущать себя телесным человеком. Авиационный алюминий — вот твоя новая кожа, железные крылья даны вместо рук. Люк с боеприпасами заменит толстый кишечник.

Прав был Дейдара — искусство это взрыв.

А еще, будучи самолетом легче и эффективнее убивать. Некоторым людям, хоть таких и очень мало, бывает трудно резать неподатливую шею ножиком, применять и расходовать силу, чтобы удержать дергающегося пленника.

Проявишь неаккуратность — замараешься в крови и попортишь психику.

Другое дело пистолет. Застрелить падонка уже не так морально тяжело, но всё равно лучше отойти подальше, а то кровь окропит рубашку и кусочек мозга залетит за шиворот.

Лучший вариант — бомбить. Ты просто пилотируешь, пьешь кофе, жуешь бутерброды, а люк сбрасывает бомбы и где то там внизу случаются взрывы, которые не имеют к тебе ни малейшего отношения, так же как и чудом уцелевшие, но обречённые на смерть под обломками жители.

Бомбардировки круглосуточные.

Города перестают существовать один за другим. Собаки растаскивают трупы и плодятся.

Миллионы беженцев зверолюдов устремляются к сердцу империи.

Чем вы прикажите им противостоять?

Пока главный злодей побивал рекорды страсти и счастья, зажимая лисичку на каждом углу просторного замка, Тимофей ерзал на стуле, изводился, не находил себе места, метался туда сюда по узким коридорам и чуть ли ногти не грыз от стресса. Зверолюдке, при такой ситуации, можно только посочувствовать, вторая половинка кровати пустовала и была холодной как январское утро.

Новости приходили регулярно и одна была хуже другой. Подчиненные докладывали об очередном утраченном и разрушенном городе.

Устаешь удивляться…

Мир, выстроенный Златой, сыпался как карточный домик.

Танки, самолеты, автоматы, пулеметы, бомбы, гранаты и самое главное солдаты.… Откуда у него такие ресурсы и где чудак раздобыл технологии? Одно дело — получить, другое — правильно организовать работу. Как у недальномерка сколотившего карьеру грузчика, получилось построить промышленную империю?

А если его не остановить, что будет через год, два, двадцать два? Ядерное оружие? Космические корабли?

Если бы я знал, что раковая опухоль разовьется так стремительно, то пожертвовал бы жизнью чтобы убить его одним мощным заклинанием еще тогда, сразу после вылупления, но мне жутко хотелось жить…

Мне сильно не нравится, что планета окрашивается в цвет хаки. Только в качестве страшного сна или злой шутки я мог бы желать, чтобы этот девственный мир стал похож на родную землю. Я и там проклинал того, кто изобрел и вложил в руку человека пистолет, но тут мне хотя бы точно известно имя и личность мерзавца.

Огнестрельное оружие это свобода, а излишняя свобода раскрепощает и развращает человеческий ум. Когда человек волен выбирать — кому жить, а кому умереть — погибают все кому не попадя.

Как итог: он создал не государство, а одну большую казарму…

Всё никак не могу понять, почему танки, самолеты и люди не кончаются… Он что из воздуха их создает? Еще одна способность истинного человека о которой никому не известно?

— Дорогой мой, быть может я смогу помочь тебе? Как бы плохо не шли дела, какие бы трудности и мерзости не возникали на пути к нашему счастью, любимая ни на одну секунду не теряла доверия, не переставала смотреть на суженого своим чистым, спокойным и верующим взглядом.

— Охх если бы не ты Злата, то где бы я был… Как же трудно быть достойным такой женщины… Она и только она моя главная сила и особенность, а не какие то там способности истинного человека.

— Нас зажали в угол, всё-таки придётся задействовать отчаянные меры. Я так не хотел уподобляться ему, не желал быть похожим на злодея, думал и старался всё время придерживаться светлой стороны и быть до конца добрым в этой пьесе, но похоже, обстоятельства вынуждают поскупиться совестью и честью.

— Не кори себя любимый, мы поступаем так не по собственной прихоти… Злата обвила шею руками и головная боль облегчилась…

У нас скопились миллионы беженцев. Преимущественно это — старики, женщины и дети. Я наделю убийственной дозой колдовства каждого зверя вне зависимости от пола и возраста и отправлю их отвоевывать захваченные территории. Сам пока в этот момент натяну магическую защитную сетку над ключевыми центрами принятия решений.

Я надеюсь, вскоре ресурсы исчерпаются, и нагрянет финальное сражение с нашим участием. Если на свете есть справедливость, если хоть один закон мироздания гуманный, то ты подохнешь от моих рук исчадье ада!

Ситуация стабилизировалась. Протесты утоплены в крови, причем крови столько — что ливневки не справлялись, а трупов было так много, что пришлось сильно уменьшить количество скота не забое, а то мясокомбинаты не справлялись.

Люди поняли и смирились — сопротивляться бесполезно. Когда за ночь у тебя убивают четыре соседа, когда на тебя пишет донос верная подруга, которую ты трахал всего сорок минут назад, когда тебе стало страшно жить и думать, когда страх отпечатался в генах, ты смиряешься с участью и работаешь…

Фабрики и заводы вот мои настоящие дети и только об их благополучии я буду думать. Благо люди у меня в профиците, их бесконечное количество. Убивай не убивай, а никому от этого ни холодно, ни жарко. Производственные мощности бьют все величины и даже под землей рекордная рождаемость.

Благо я реконструировал и модифицировал мясные кубики. Теперь тела вылупляются сразу подростковые и работоспособные. И каждый из них получает фальшивых воспоминаний на целых восемнадцать лет. Ложная семья, детские травмы и радости, любимая девушка, первая школьная драка, первая кровь из носа, первый поцелуй, первое рукоблудство, первая щетина… Каждое воспоминание индивидуально… Вся их жизнь сплошная ложь…

В сухом остатке остается не много…

Пусть работают, пока не умрут!

Пусть воюют, пока не умрут!

Пусть умрут, пока не умрут!

Какой же я всё-таки добродушный и великодушный. Душа настолько широкая, как талия бодипозитивщицы. Не перестаю себя восхищать и удивлять. Благо под боком всегда есть та, кто сможет по достоинству оценить мои деяния и от того хочется стараться все больше и больше…

Осталось лишь истребить остальной свет, чтобы никто не мешал наслаждаться вечностью.

Мару — богиня. Девушка, ради красоты которой, не жалко совершить жертвенный обряд на миллиард трупов. Погубить во имя неё сотни планет и тысячи цивилизаций — значит продешевить. Да ради такой супруги я бы даже согласился сам развешивать белье после стирки!

Человек эволюционировал и развивался с каменной, бронзовой и дальнейших эр, только ради того, чтобы развить науки и искусства способные хоть приблизительно описать и оценить привлекательность женщин, а Мару как раз всем женщинам женщина.

Я целую её руку и прикладываю ко лбу как икону, после чего иду губами все выше и выше как вагонетка по рельсам, параллельно вдыхая и наслаждаясь ароматом тела, он сладок и пьянящ как опиум.

Руками, крови на которых целый океан, я доведу любимую до экстаза и буду питаться светлыми эмоциями. Как выяснилось, жить и стараться ради кото-то, гораздо интереснее, чем для себя.

Мару — моя премия, прибавка к зарплате, поощрение, вознаграждение, похвала, комплимент, компенсация за пережитые трудности, благодарность. Я настолько сильно люблю тебя — насколько сильно ненавижу себя за то, что не могу родить и одной достойной фразы, способной передать величину моих чувств и обожания…

— Не нужно слов милый… Я всё чувствую и моё сердце наполняется радость… Не думай ни о чём, просто будь со мной, вечность…

Мысли Мару…

Ах мужчина. Вот что значит — всем мужчинам мужчина.

Не понимаю, почему в его прошлом мире девушки ставили на первое место карьеру и богатства. Зачем понапрасну обвешивали и пронзали тело металлом? Мы этим металлом платим рабочим зарплату, чтобы они смогли обменять золото за хлебушек в голодный год.

Какой идиот первым придумал прокалывать мочки ушей, чтобы вставить туда железяку? Это же форменное глумление над девушкой! Разве сережка способна осчастливить женщину, придать ей значимости или хоть сколько-то украсить.

Разве можно чувствовать себя счастливее как-нибудь иначе, чем в объятиях любимого мужчины?

Давай же дорогой — гладь мои волосы, крепко схватись за талию, ласкай грудь и чувствуй, как содрогается сердце. Сделай меня своей, удовлетвори, вожделей, осчастливь, завладей полностью.

Потеряй рассудок, сходи по мне с ума… Намотай волосы на кулак, наклони и возьми так грубо — как только можешь. Позволяй себе многое, растли меня, раскрепости, насладись с полна, выпей и съешь до последнего кусочка.

Да! Боже да! Господи хоть ты и мерзавец, но если ты есть, то спасибо что позволил живым существам испытывать такие чувства.

Порой так хочется отклониться от высоких материй и опустится до низменной животной похоти… Он ясно читает мои намерения и по негласной просьбе превращается в осатанелого дикого зверя. Я все выдержу, впитаю и абсорбирую весь негатив, расслабься, забудься со мной, и я забудусь тоже…

Пусть наш разум выйдет за скобки.

Игнатий.

Самые масштабные преступления совершаются не теми людьми, кто противится правилам, а теми, кто следует и работает по четко изложенным инструкциям. Именно такие люди скидывают бомбы и вырезают города перочинным ножиком.

— Мир вашему дому! Кричали пилоты, сбрасывая сотни килограмм взрывчатки.

Ковровые бомбардировки продолжались и только усиливались. Мы возводили новые аэродромы и полностью приватизировали небо. До империи зверолюдей рукой подать, как только ключевые королевства сравняют с землей, человеки сменят власть, и я вернусь домой с победой в руке.

Правда мне уже совсем сложно представить жизнь в которой отпала необходимость ежедневно кого-то убивать. Чем всем нам теперь заниматься? Мы же ничего другого не умеем…

Постоянный страшный грохот. Разруха. Кратеры. Масштабные зачистки… В моменты, когда одна победа следует за другой, образ солдата обрастает величием. Ты смотришь на побитого жизнью человека и осознаешь, как же высоко мы способны парить.

Но летать нам дозволялось только до поры до времени. Случились аномалии. Крупные столицы с высоченными башнями стали неприступны. Бомбы взрывались в воздухе на подлете. Магический многокилометровый щит был натянут как сетка при рыбной ловле.

Самолеты врезались в стенки и деформировались. Первые потери среди пилотов… Они летели как москиты на электрическую ловушку. Единственный оставшиеся выход — наземное наступление. Нас в очередной раз грубо послали, а мы только и делаем что улыбаемся и машем.

Сопротивление было отчаянным. Я уже думал, что ничего в жизни не сможет меня удивить, но с этими зверьми явно было что-то сильно не так. Их волосы и шерсть наэлектризованы, глаза горели синем пламенем, а еще контингент был странноватый…

В бой идут одни старики… Женщины и дети. Похоже они мстят за убитых мужей, сыновей и братьев.

Старушка направляет руку высь и мощнейший энергетический луч устремляется в танк. Никогда не видел, как танковая сталь плавиться… и экипаж вместе с ней. Один новый зверь убивал до пятидесяти человек за раз.

Опять одно и тоже… Ты пожимаешь руку товарищу, а потом происходит вспышка и товарища нет, ты сжимаешь его оторванную руку на весу…

Не нужно привязывать к людям на войне. Парни все как на подбор замечательные, ради таких компанейских друзей и умереть не жалко. В теплой компании ты начинаешь ценить само явление жизни и познаешь прелести дружбы.

Вот только умирают они толпами, умирают так по многу, словно специально хотели, чтобы мне было больно…

Они легко отделались. Умер и всё — нет никаких проблем. Сам я почему-то не убиваемый. Ни одно ранение не забирает мою жизнь до конца, вражеские заклинания будто огибают тело. Я каждый бой испытываю судьбу на прочность бросаясь в самое пекло, но после обязательно прихожу в сознание…

Я думаю это не просто так! Я черт возьми рожден для великой цели! До её свершения я сука бессмертный!

Жаль только, что заряда энтузиазма хватило ненадолго…

Сколько я уже здесь… Пусть кто–то внятно объяснит мою задачу… Я завел и потерял столько близких друзей, что сердце устало сокрушаться. Разум уже невосприимчив ни к чему, я израненный и перештопанный. Жгут на теле ощущается как родной, вторую половину лица побила земляная крошка, теперь меня бы даже мать родная не узнала, если бы была жива…

И еще как назло я вспомнил подругу детства…