Слабо не влюбиться? (СИ)

Глава 66

Артём

Фотосессия проходит как в тумане. Время от времени по настоянию фотографа я натягиваю на лицо пластмассовую улыбку и принимаю неестественные позы. Аделина ворчит, что я какой-то кислый и кадры получатся неудачными, но меня, если честно, это мало волнует. Я вообще не большой фанат кривляний на камеру.

Сегодня день моей свадьбы, и в теории я должен чувствовать себя счастливым, но, к сожалению, счастьем в моей душе и не пахнет. Поездка в родной город, которая случилась чуть больше двух недель назад, выбила почву из-под ног. Она изменила меня. Ранила. Заставила усомниться в правильности устоявшихся планов на жизнь. Всего лишь один единственный вечер в компании Солнцевой — и в Москву я вернулся совсем другим человеком.

Дело вовсе не в том, что я по-прежнему питаю какие-то надежды. Нет. Надежды погибли. Вася не оставила им ни малейшего шанса на жизнь. Я прекрасно осознаю, что наша с ней история закончена, что хэппи энду не бывать и что нужно двигаться дальше. Просто… Просто иногда так зверски накрывает. Вот прям как сейчас: ребра ломит, в глазах щиплет, кислорода какого-то черта становится мало…

— Тём, ну ты чего? — Аделина недовольно кривит личико. — Опять в облаках витаешь?

— Прости, — стряхиваю наваждение. — Что мне нужно сделать?

— Обними меня сзади и смотри вдаль, — инструктирует невеста. — Так, будто перед тобой наше счастливое семейное будущее.

Девушка прижимается спиной к моей груди и принимается позировать. У нее это здорово получается. А вот я на ее фоне, должно быть, напоминаю сухое негнущееся дерево.

— Артём, голову чуть правее! — командует фотограф. — И мышцы лица расслабь. Не напрягайся.

Легко сказать — не напрягайся. Мы уже второй час изображаем долбаных Ромео и Джульетту, и, судя по всему, это еще не конец.

Внутри бурлит смесь усталости, раздражения и досады, но я изо всех сил стараюсь не выпускать запретные эмоции наружу. В конце концов, Аделина ни в чем не виновата. Она классная девушка, и мне хорошо с ней. По крайне мере, раньше было. А что касается разъедающей сердце тоски, то это ведь временно, правда? Боль утихнет, раны затянутся, и жизнь встанет в привычную колею.

Все проходит. И это тоже пройдет. Рано или поздно.

Фотосессия завершается через сорок минут, и мы с Аделиной, измотанные аномальной жарой, наконец плюхаемся на мягкое сиденье арендованного лимузина. В салоне прохладно, свежо и почему-то пахнет клубникой. Откидываю голову назад и расслабляю конечности. Хорошо, что до ЗАГСа не меньше получаса езды — успею прийти в себя.

— Дорогой, будешь шампанского? — игриво интересуется Аделина, подсаживаясь поближе.

Сегодня она невероятно красива. Превзошла саму себя. Кожа, волосы, платье — все в ней идеально. Любой нормальный мужик мечтал бы оказаться на моем месте, поэтому и мне вместо того, чтобы перебирать в памяти события из прошлого, стоит сосредоточиться на настоящем. Я же понимаю, что былого не вернуть, а жизнь, как ни крути, продолжается. Я никогда не был мазохистом, поэтому, уверен, через какое-то время все обязательно нормализуется.

— Давай, — приподнимаю уголки губ и принимаю из рук невесты бокал.

— За нас, любовь моя, — Аделина легонько чокается.

— За нас, — повторяю эхом и до дна осушаю бокал.

— Ну а теперь, пока мы одни, не хочешь немного пошалить? — в глазах девушки зажигается хищный огонек, а ее изящная ладонь плавно ложится в область моего паха.

— Детка, — мне вдруг делается неуютно, и я принимаюсь ерзать на месте. — Давай не сейчас, ладно? Мы ведь уже скоро приедем…

— Брось, дорога длинная. Мы все успеем, — Аделина приподнимает платье и усаживается мне на колени. — Ну же, сладкий, неужели ты совсем меня не хочешь?

— Хочу, просто… Просто у нас ведь впереди первая брачная ночь, верно? — нахожусь я. — Я хочу, чтобы она была особенной.

Знаю-знаю, такие речи куда больше подошли бы юной девственнице, берегущей себя для первого раза, чем здоровому взрослому парню, но ничего другого мне в голову не приходит. Вот вообще.

— Я тебя не узнаю, — фыркает Аделина, сползая с моих колен. — То ты никак насытиться не можешь, то вот уже две недели корчишь из себя недотрогу. У тебя какие-то проблемы, Тём? Или ты из-за свадьбы нервничаешь?

— Из-за свадьбы, наверное, — отвечаю, старясь не пересекаться с ней взглядами.

Видимо, боюсь, что она прочитает правду по глазам.

— М-м-м… Бедный мой, — она сочувственно целует меня в висок. — Я читала в журнале, что для мужчин свадьба — большой стресс. Ну ничего, сегодня все закончится, и мы заживем, как прежде. Обещаю.

Закрываю глаза и мысленно молю мужика на небесах, чтобы так оно и было. Я очень хочу жить, как прежде. Действительно хочу. Мне просто нужно вычеркнуть из памяти одну чертову ночь. Забыть ее. Вырезать, как опухоль. Научиться делать вид, что ничего не было.

Лимузин подъезжает к ЗАГСу, и воодушевленная Аделина тут же выпархивает наружу. Прямо в толпу восхищенно гудящих гостей.

Нас поздравляют, хлопают по плечам, обнимают. На автомате раскидываю по сторонам «спасибо» и улыбаюсь. Жму руку всем, кто мне ее тянет. Отпускаю какие-то шутки. Кажется, несмешные, но люди все равно смеются. Ну еще бы! Я же жених. Сегодня мой юмор априори в цене.

Просторный зал, в котором будет проходить церемония, поражает своей белизной. Здесь так светло и чисто, что непроизвольно хочется сощуриться. Однако, когда многочисленные гости набиваются внутрь, ослепительная яркость, разбавленная цветными красками, приглушается, и резь в глазах проходит.

У меня нет проблем со зрением, но я отчего-то не вижу лиц. Все они сливаются в огромную бесформенную кляксу. Пытаюсь отыскать в толпе родителей, но вскоре убеждаюсь, что это бесперспективное занятие. Гостей слишком много. И они все находятся в движении.

Аделина ловит мою руку и проворно утаскивает меня куда-то в сторону. Походу, именно здесь и должны стоять жених с невестой. Надо признать, она ориентируется в пространстве гораздо лучше меня. Да и в целом держится в миллион раз увереннее.

Через пару минут девушка-регистратор, на голове которой красуется забавная голубая шляпка, начинает церемонию, и зал погружается в абсолютную тишину. Стараясь следовать ее инструкциям, говорю все, что от меня требуется.

Однако, когда дело доходит до обмена клятвами, мой взгляд совершенно случайно дергается куда-то в сторону и впервые за долгое время выхватывает в скоплении гостей лицо конкретного человека. Лицо, которое в последнее время неотступно стояло у меня перед глазами, едва я опускал веки.

Вася, зачем ты здесь?

Меня пронзает электричеством. Прямо от макушки до стоп. Мысли делаются медленными и вязкими. В груди что-то оживает. Начинает трепыхаться, стонать, ныть от боли и гореть огнем.

Морщусь. Сглатываю.

Мне трудно сосредоточиться. Я запинаюсь и, кажется, несу полнейшую чепуху на глазах целой сотни внимательно взирающих на меня людей. Осел. Какай же я осел, господи! Выставляю посмешищем не только себя, но и Аделину. А она ведь, в отличие от меня, не заслужила этого.

Чертыхаюсь и снова смотрю на Васю. Вижу ее заострившиеся от напряжения черты. Вижу зеленые глаза, в которых все детство безуспешно ловил отблески взаимности. Вижу боль, которая плещется на самом дне ее души.

В какой-то момент мне даже кажется, что я слышу ее мысли. Чувствую все, что таится внутри. Перенимаю воспоминания.

Так, получается, ты лгала? Но зачем? Ради чего? Неужели ради мести? Неужели оно того стоило? Оно стоило того, Вася?

Наверное, я должен негодовать, обижаться. Возможно, даже рвать и метать, ведь из-за ее гордыни мы упустили, упустили чертов момент! Но в сердце, как ни странно, нет ни того, ни другого. Мне просто жаль ее. Жаль мою бедную запутавшуюся девочку.

Она ведь не со зла. Я точно знаю.

Вероятно, Васе было плохо. Гораздо хуже, чем мне. Она не сказала, а я не спросил. Недомолвки подорвали наши отношения, а длительная разлука окончательно погубила их.

В общем-то банальная история в масштабах космоса. И почти смерть — в масштабах двух отдельно взятых личностей.