Сладкая погибель

Глава 22

Возможно, Джо не следовало насмехаться над темным феем. За это часами или, даже днями он безжалостно дразнил ее.

Снова и снова, он подводил ее к краю, терпеливо играя с ней. Каждый раз, когда она была на грани, он отступал. Время от времени, он царапал себя, приправляя воздух запахом крови лишь для того, чтобы свести ее с ума.

Низ ее тела превратился в сплошной комок сладкой боли. Наручники натерли кожу на запястьях. Из глаз текли розовые слезы, разум расшатался.

Но…

Она была женщиной из плоти… тоскующей, опустошенной, возбужденной женщиной. И ей это нравилось.

Оторвавшись от ее соска, Рун приподнял голову, выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Во время пыток он задавал ей вопросы, но безрезультатно.

— Должно быть, ты испытываешь жажду.

Он рассек подушечку указательного пальца.

Запах поразил Джо. Она сгорала жажды.

— Только глоточек, Рун…

Ее когти вонзались в ладони до тех пор, пока не пролилась ее собственная кровь. С криком, Джо проколола клыком свою нижнюю губу.

— Расскажи мне что-нибудь о Никс.

Джо покачала головой.

— Не могу.

Рун провел кровоточащим пальцем по ее груди, разрисовывая. Его кровь была обжигающе-горячей, как клеймо на ее коже. Он провел пальцем по набухшему соску, Джозефина могла только стонать.

Он опустился к низу ее тела, снова устраиваясь меж ее бедер.

Джо всхлипнула, ожидая того, что должно было произойти… но только не с ней.

— Посмотри-ка на эту аппетитную маленькую щелочку. — Он осознавал, как она реагировала на его грязные словечки. — Мой член заполнит тебя до краев, вампирша, ты будешь молить о пощаде. — Он пощекотал ее расселину языком, целуя по-французски. — А сейчас, голубка, ты нуждаешься в том, чтобы я трахнул тебя пальцами?

— Да, трахни меня!

Рун скользнул внутрь одним пальцем, и ее изнывающая плоть сжала его, ее тело пыталось поглотить его.

— Твоя киска хорошенькая и тугая. — Его голос был таким же глубоким, как проникновение пальца. — Правильное решение пока не трахаться.

Пока.

Рун согнул палец в ее лоне.

— Вот то, что тебе понравится.

Он погладил одно… конкретное… местечко.

У нее перед глазами замелькали искры.

— Ох-боже-мой-да-еще!

Он это сделал… он заставил ее видеть звезды.

— Вот так, детка. — Снова и снова он потирал этот бугорок. — Стала такой мокрой для меня. Потрясающие ощущения, да?

— Угу… A-А-А-А-А!

Наклонившись, он стал лизать ее клитор, одновременно потирая внутри.

Какая-то женщина что-то бессмысленно лепечет. Я?

Понизив голос, он спросил:

— Нуждаешься в большем, Джози?

У нее подогнулись пальчики, когда он назвал ее Джози. Она кивнула. Я нуждаюсь во всем. Она была нуждой по имени Джо.

Он начал вводить второй палец.

— Такая горячая, мягкая, жаждущая.

Когда он погрузил в нее оба пальца, голова Джо заметалась из стороны в сторону, руки вырывались из наручников.

— Чувствуешь насколько ты мокрая? Может быть, сделаешь что-нибудь, чтобы кончить на моей руке? Просто скажи мне, как ты встретилась с Никс.

Он втянул ее нежный клитор меж губ, потянул его.

Ахнув, Джо покачала головой.

Посасывание.

— Почему она нацелилась на моих союзников?

Потягивание.

— Союзников?

— Как ты связана с Валькириями?

Джо кивнула.

Он разочарованно выдохнул.

— Ты самое странное существо из всех, кого я когда-либо встречал. Ты должна презирать меня. Я чувствую, как твой маленький набухший клитор… пульсирует на моем языке. Твоя киска жаждет, чтобы я заполнил ее своим членом. Как ты можешь не хотеть, чтобы эта боль закончилась?

— Никогда не закончится. Никогда…

— Нет? Значит тебе недостаточно больно для этого.

Он начал вводить в нее третий палец.

Ощущение наполненности заставило глаза Джо закатиться от удовольствия. Она представила, как в нее входит его член. Так близко… так близко… Она толкнулась бедрами навстречу его длинным пальцам, трахая себя ими.

Он застонал.

— Проклятье, Джозефина, ты хочешь еще больше этой боли? Тебе это нравится?

Приподняв голову, она честно ответила ему:

— Ты. Мне нравишься. — По ее щеке скатилась слеза. — Мне очень нравишься ты.

* * *

Никогда раньше Рун не истязал себя, мучая другое существо.

Казалось, что его член вот-вот взорвется. Сердце бешено колотилось в груди, легкие распирало. Теперь он знал, через что проходили все его жертвы.

И никогда Рун не повреждал кожу… если не планировал этого. Тем не менее, запястья вампирши кровоточили.

— Проклятые боги, женщина!

Ранить ее не было частью плана. Его пальцы свободно выскользнули из ее плоти, он поднялся с кровати.

Она может хотеть, чтобы это никогда не заканчивалось, но в отличие от него, ее тело страдает больше чем от неудовлетворенного желания. Из ее глаз текли розовые слезы. Из-за жажды ее кожа стала бледной, а черные глаза остекленели. Клыки остры, как кинжалы.

Рун не мог продолжать причинять ей боль. Значит, она выиграла. Он выругался на демонском языке и кулаком пробил дыру в каменной стене. Она победила.

— Рун?

Ее худенькое личико выглядит измученным.

Рун сгреб ключ от наручников, затем вернулся к кровати, чтобы освободить Джозефину. Он точно знал, как она захочет отпраздновать свое освобождение. Ее хищный взгляд был прикован к его шее.

Когда он освободил ее, она встала на колени. Затем толкнула его назад на матрас, и он позволил ей это. Где она пронзит его кожу в первую очередь? Скорее всего, Джозефина выпьет его досуха. Член Руна встал от этой мысли, несмотря на то, что разум взбунтовался.

Она выиграла.

Рун убеждал себя, что может снова довести ее до грани. Но он утратил вкус к продолжению.

Пытать ее — пытать себя.

Вампирша оседлала его, сев прямо над изнывающим членом. Ее насквозь мокрая киска мучила Руна, дразня тем, что он не мог получить. Опустится ли она на него?

Казалось, Джозефина сопротивлялась этому желанию. Почему она не двигается на его члене? Она сдерживается! Я не понимаю ее!

Подавшись вперед, Джо обхватила его лицо трясущимися руками. Он не представлял, о чем она думает. Она ни чем не выдавала своих мыслей…

Наклонившись, вампирша прижалась губами к его щеке.

У Руна вырвался вздох. Почему она это делает?

Затем она нежно поцеловала его подбородок. Кончик носа. Лоб. Потерлась носом о чувствительную точку за ухом.

— Ты… благодаришь меня?

Она отстранилась.

— Да.

— За то, что я причинил тебе боль?

Она покачала головой, шелковистые локоны каскадом укрыли ее плечи.

— За то, что ты заставил меня чувствовать себя живой.

Его взгляд опустился к ее губам. Он должен поцеловать ее, он не может больше ждать. Рун сжал ее затылок.

— Я хотел поцеловать тебя с тех пор, как впервые учуял.

Ложь. Он хотел этого всю свою жизнь.

Целоваться не убивая?

Она облизала свои чувственные губы, приглашая его к действию.

— Сделай это, Рун.

Он притянул ее голову ниже. Их взгляды встретились. Их губы разделяют лишь несколько миллиметров, он сглотнул. Напряженный момент.

— Я так долго ждал…

Он притянул ее к себе.

Соприкосновение.

Мягкие, податливые губы трепещут возле его губ. Рун замер, купаясь в этой роскоши, упиваясь ощущениями.

Он проник языком в уютное тепло ее рта. Ему было известно, что его яд не действует на нее, но привычка заставила его напрячься.

Будто успокаивая, ее язык встретился с его. Когда она обвела кончиком языка его язык, ощущения разлились по каждому сантиметру его тела. Его член пульсировал так сильно, что приподнимал ее.

Джозефина застонала от удовольствия. Только от удовольствия.

Самые эротичные звуки, которые его подергивающимся ушам доводилось слышать.

Рун сильнее сжал ее затылок, его рука задрожала, когда он углубил поцелуй. Он заявлял права на ее рот, языки переплетались… пока их дыхание не слилось воедино. Пока он не услышал, как бьются в унисон их сердца.

Этот поцелуй ощущался правильным. Ее губы ощущались правильными.

Он так сильно хотел этого. А реальность чертовски превзошла все его ожидания. Рун снова застонал.

Джозефина снова с любовью обхватила ладонями его лицо, и от этого в его груди что-то сжалось. Ее губы… ее губы учили его нуждаться. Снова чувствовать.

Эту женщину. Эту вампиршу. Ее нежный, сладкий поцелуй.

Рун хотел научить этому и ее. Продемонстрировать, почему он тот, кого она должна желать. Что у него достаточно сил для них обоих. Она будет желать его поцелуя… также как и его крови.

Он лизнул ее клык. В тот момент, когда его кровь коснулась ее языка, Джозефина напряглась.

Они застыли. Тук… тук… тук…

— М-м-м, — вскрикнула она, полизывая его.

Рун снова поцеловал ее, одаривая так же, как она одаривала его.

Тем не менее, Джозефина до сих пор не двигалась на нем. Сжав ее бедра, он притянул ее к своему члену.

Больше ничего не требовалось.

Она вскрикнула прямо в его губы. Оргазм заставил ее сосать его язык и тереться о член, мокрая киска скользила от основания до самой головки.

Экстаз.

Рун вздрогнул, мгновенно оказавшись на грани разрядки. Причины, по которым он не мог подмять ее под себя и кончить глубоко внутри нее, померкли.

Вампирша приподнялась над ним, покачивая бедрами, ее глаза закрылись. Кровь стекала из уголка губ. Выражение лица лишено смысла.

Охрипшим голосом он сказал:

— Ты бы пила из меня до бесконечности, если бы я позволил тебе это. Стала бы маленькой обжорой.

— Стала бы, — простонала она, вцепившись в свои волосы. — Я бы кусала тебя и днем и ночью.

— Ты будешь пить только из меня, вечно.

Она облизала губы, лаская руками свое тело.

— Только из тебя.

— Ты больше не сможешь жить без моего поцелуя.

— Не смогу… не смогу…

Стекая с подбородка, кровь капала ей на грудь. Источник его жизненной силы выглядел невероятно черным на фоне ее алебастровой кожи.

Ее плоть была помечена его кровью, как исписанная бумага чернилами. Джозефина была помечена его запахом. Она была его одержимостью.

Манией.

Тем не менее, он ничего не знал о ней. Протянув руку, Рун сжал ее нежную шею пальцами.

— Скажи мне что-нибудь, женщина. Что-нибудь, чего я не знаю о тебе.

Ошеломленная, она пробормотала:

— Твоя кровь не грязная. Я словно пробую на вкус небеса.

У него перехватило дыхание. Его пальцы ослабли. Руки безвольно опустились.

— Двигайся на мне, — приказал он ей. — Заставь меня кончить!

Когда она качнула бедрами, желание погрузиться в нее стало непреодолимым, его тело было возбуждено до предела.

На грани разрядки, он смотрел на эту женщину. Растрепанные волосы, страсть в ониксовых глазах, черная кровь на губах. Пирсинг в киске, пупке, сосках. Набухшие груди дрожат.

Он никогда не забудет то, как она сейчас выглядит. Даже если проживет еще семь тысяч лет. Потому что никогда не видел ничего более сногсшибательного.

Эта вампирша может заставить меня желать обрести пару.

Но она все еще ослаблена, не достаточно выпила. Его невообразимое желание кончить сражалось с необъяснимой потребностью позаботиться о ней. Рун поцарапал свою шею и притянул Джозефину к себе.

— Кормись.

Обняв ее, он ждал, когда она вонзит в него клыки.

— Я не хочу брать слишком много.

— Пей! — приказал он. — Кормись от моего тела, пока не насытишься.

Он зарычал, когда она вонзила клыки, медленно проникая в его плоть, как при неспешном трахе.

Его веки отяжелели, Рун смотрел в потолок, стараясь осмыслить свои действия, свои ощущения. Кончив от ее укуса, он чуть снова не закричал. Вместо этого он крепко прижал к себе Джозефину и покачивал ее, пока она кормилась.