Сладкая погибель

Глава 7

Ожидание.

Пока Рун охотился на Никс на самой декадентской улице Нового Орлеана, внутри него гудело предвкушение, которое разрасталось, как сгущающийся туман.

Почему? Для него это обычное задание, одно из тысяч.

В течение многих часов он занимался поисками, опрашивая низменных существ и взглядом приводя в замешательство альф других видов.

Возможно, он жаждал боя. Его воспитали не как передового воина, но он всегда наслаждался хорошей битвой со своими товарищами из Møriør.

Они с легкостью сражались бок обок. Сиан врывался в самую гущу сражения, чтобы расправиться с войсками могучим боевым топором. Блейс использовал двуручный меч[5] и непревзойденное мастерство, чтобы обезглавить толпы воинов.

«Кости-дробящая» стрела Руна взрывалась, создавая настолько сильную реверберацию[6], что кости врагов рассыпались на атомы, чтобы никогда больше не регенерировать.

Дарак мчался за армией, чтобы выследить и растерзать всех, кто сбежал.

Алликста создавала щиты и нейтрализовывала чужую магию. Рун считал бы ее талант полезным, если бы Møriør хоть раз столкнулись с достойным противником. В настоящее время, шлюшка выглядела вполне прилично в шляпке.

Орион усиливал их сильные стороны и направлял к слабостям врагов.

Møriør которые еще спали? Ну, слабейший из них мог поглотить целый город.

Когда Møriør с Орионом предлагали противникам шанс сдаться, они его принимали. Или умирали…

Предвкушение Руна не могло относиться к вуайеристке. Она заинтересовала его лишь потому, что была редкостью… нет, особенностью.

Единственной женщиной, которую он не смог соблазнить.

Женщиной говорившей что-то о его специализации, которая всегда была связана с сексом. Все началось еще во времена его юности в Сильване, королевстве фей, потому что его королева обнаружила, как можно использовать Руна, грязнокровного выродка ее мужа.

Королева Маг Коварная вынудила Руна стать ассасином.

Со злобой в сверкающих синих глазах, она объяснила:

— Многие мои враги соблазнились бы таким чувственным существом как ты. Мои ассасины не могут обойти стражу, ты же, с помощью обольщения можешь попасть в то место, где нет охраны: в спальню. Даже если тебя разоружат, ты несешь смерть в самой своей крови. Отступление будет простой задачей для тебя. С некоторой помощью, ты сможешь сойти за чистокровного фея; кто заподозрит, что ты можешь перемещаться, как демон?

Держа в секрете свои магические способности и знание рун, он изучал образ жизни и обычаи фей. Раскрывал свои демонские способности, учился перемещаться. Это сочетание делало его непобедимым.

Он имел такой успех в качестве наемника, что Маг расширила его обязанности, сделав его Сильванским мастером по секретам, который шпионил, допрашивал… и, конечно же, убивал.

Для всех трех занятий он применял секс как оружие, безжалостно используя слабости и извращения своих жертв. В этом был некий вызов.

Рун прищурился, сканируя улицы в поисках своей вуайеристки. Возможно, Ллореанки не единственные кому нравится, чтобы им бросали вызов.

Близилась полночь. Если он решит показаться в том внутреннем дворике, будет ли она там? Возможно, она все еще надеется на встречу с ним? Он поджал губы. Ради кофе.

Нет. Он не станет преследовать ее, как какой-то слюнявый пацан. Очаровывание было таким же принуждением, как пленение.

Помни, как высоко ты поднялся с самого дна.

Благодаря Ориону он изменил свою жизнь. Ликвидатор не был ни другом Руна, ни нареченным отцом (как некоторые предполагали). Он был… мыслями. Эмоциями.

Он символизировал триумф… которого Рун не знал, пока не присягнул в верности Ориону.

Вскоре Рун станет причиной гибели Сильвана. Что станет с этой сферой, когда он убьет их ныне правящего короля со всеми его наследниками?..

Стараясь сконцентрироваться, Рун потянулся за своей самой заветной вещью, за своим талисманом, последним подарком матери. Она была одной из Рунических демонесс, чей род мог обуздывать магию с помощью символов. К талисману прилагалась записка, которая поставила вопросов больше, чем дала ответов. Сами руны представляли собой головоломку, над которой он частенько размышлял.

Он сунул руку в карман.

Пусто.

Пусто? Он замер. Он не мог его нигде забыть; никогда за все тысячелетия не терял. Нимфы не посмели бы украсть у него.

Осознание. Только одно существо приближалось достаточно близко к нему.

Выругавшись, он пробормотал:

— Эта красивая маленькая девка.

Вуайеристка обчистила его карманы! О, она хороша. Он был тверд, как камень, его узкие штаны были натянуты до предела… тем не менее, нигде, кроме как на своем члене, он ее руки не ощутил.

Какой сюрприз.

Какая плохая девочка.

Он обернулся в сторону внутреннего двора. Плохие девочки получают наказание.

Если бы она украла что-нибудь другое, а не самую ценную из его вещей, он бы улыбнулся.

* * *

Вернувшись в свой захудалый номер мотеля, Джо примостила костяную штуковину Руна рядом с остальными своими реликвиями. Они были разложены на поверхности стола для пикников, который она телепортировала из парка.

Большинство этих штучек она стащила у своих оболочек. Хотя Джо не могла ничего чувствовать внутри этих людей, в большинстве случаев ей удавалось быть ими.

Во время концерта Джо вселилась в виолончелистку, и зрители аплодировали ей стоя. Она разносила кофе в Cafe Du Monde[7] (а позже наказала шефа за то, что он схватил «ее» за зад). Напилась до потери сознания на девичнике и хохотала с остальными девушками, делая вид, что они когда-то дружили в лагере.

На протяжении дня побыла невестой на грандиозной свадьбе южан. Танцевала при свечах в бальном зале, и кидала подвязку под обожающие взгляды своего нового мужа. Позже ночью под звуки скрипок она как будто занималась любовью со своим женихом. Он так пристально смотрел ей в глаза, что Джо притворилась, будто он видит ее.

Это значило бы, что она действительно существует.

Голос жениха надломился, когда он клялся ей в любви. Я готов умереть за тебя. Я буду любить тебя, пока смерть не разлучит нас. Ты для меня все.

Джо благоговейно провела пальцами по высушенным розам с ее феерического концертного выступления. Они помогали ей притворяться, что ею когда-то восхищались. Диадема с девичника, помогала ей притворяться, что она кому-то принадлежала. А доллар, оставленный ей на чай в Cafe Du Monde, позволил Джо поверить, что когда-то она была всего лишь нормальной девушкой.

Джо поправила запонки, украденные у ее романтика-жениха. Они были фаворитами среди сувениров. Она могла касаться их пальцами и притворяться, что когда-то была любимой.

Грустно вздохнув, она прошаркала по изношенному ковру своей комнаты. Она бы с радостью остановилась в более приличном месте, чем эта засратая дыра, но у нее нет документов, и никогда их не будет.

Потому что она не могла прочитать бланк заявления.

Она повернулась к искореженному комоду. В одном из ящиков хранились напоминания о Теде… альбом с наклеенными вырезками и Тедизак. Открыв этот ящик, она пробежалась пальцами по нейлоновой ткани. Порой, те три года, проведенные с Тедди ощущались грезами, словно были такими же нереальными, как и все остальное в ее жизни.

Джо вытащила самый последний альбом с фотографиями, на которых было запечатлено как ему вручают спортивные медали, значки Скаута-орла[8], награды за общественно-полезные работы.

Остановившись в любом месте юго-востока (она не могла находиться слишком далеко от брата), Джо сразу же заскакивала в ближайшую библиотеку, чтобы воспользоваться компьютером. С помощью звукового воспроизведения текста она узнавала о его спортивных достижениях, благотворительной деятельности и о его рейтинге в почетном списке отличников.

Она знала, когда его футбольная команда вышла в плей-оф, и когда его… мама выиграла конкурс по выпеканию ореховых пирогов.

Джо настолько дотошно следила за его социальными аккаунтами, что могла сказать, когда он переживал насчет важной игры, или даже когда влюблялся. Благодаря его онлайн альбомам с фотографиями, она смогла увидеть, как он вырос в симпатичного семнадцатилетнего парня с легкой усмешкой, говорившей: «С миром все в порядке».

Он был высоким и сильным, на расстоянии вселенной от того малютки, которого она повсюду таскала за собой.

Четырнадцать лет назад она сделала душераздирающий, но, очевидно, правильный выбор. С каждым днем, проведенным вдали от Джо, жизнь Теда будто бы становилась все лучше и лучше.

Тем не менее, оберегая брата, она страдала, и делала все возможное, чтобы каждая минута ее одинокого существования пробегала как можно быстрее. Джо спала около четырех часов в сутки, поэтому ежедневно у нее оставалось по двадцать часов, чтобы убивать.

В Новом Орлеане, по крайней мере, есть возможность заняться поисками других фриков!

В дверь постучали.

Она раздраженно зашипела. Немногие осмеливались побеспокоить ее.

Впервые приехав сюда, она стала единственной постоялицей мотеля. После месяца ее охотничьих вылазок… раздавленных мужских яиц, «исчезнувших» насильников и драчливо-вороватых сутенеров… номера заполнились женщинами, в основном проститутками, многие из которых были с детьми.

Очередной стук. Джо переместилась к двери, отперла засов… как правило, она проходила сквозь нее в форме призрака… и открыла.

Льстивый хозяин мотеля. Он постоянно плотоядно пялился на здешних женщин. Автоматическая пробация[9]. Малейшая выходка, и его здесь нет.

Выражение его лица являло собой смесь страха и похоти, а взгляд был прикован к ее телу.

Продолжая пить кровь, Джо поддерживала округлости своих форм. Без этого она снова стала бы выглядеть болезненно.

— Чего тебе? — спросила она.

Этот парень даже не видел ее; он чувствовал себя чертовски уверенным, только не смотря ей в глаза.

Он спросил ее сиськи:

— Я тут подумал, может ты, м-м, хочешь выпить со мной по чашечке кофе?

Видимо кофе — главная тема сегодняшней ночи. При необходимости Джо могла выпить кофе, но он был отвратительным на вкус и заставлял ее писать. Ей нравилось отсутствие потребности ходить в туалет.

Вампиризм имел свои преимущества. Нет ни заканчивающейся туалетной бумаги, ни простуды, ни месячных.

Джо не ответила, поэтому он, наконец, встретился с ней взглядом. Она наклонилась так, чтобы оказаться нос к носу с ним. Тени вокруг ее глаз приводили людей в замешательство; и этот мужчина не был исключением. Она сказала ему:

— Ищу хотя бы одну причину не убивать тебя; пока безуспешно.

Он судорожно сглотнул.

— О.

Акс мог бы улучшить его запах.

Джо сморщила нос, ее разум наполнился воспоминаниями о коже Руна. Так соблазнительно. Но, несмотря на свое желание, Джо не могла пить кровь ядовитого темного фея.

Мужчина прочистил горло.

— У тебя, м-м, случайно не найдутся те деньги, которые ты мне задолжала?

Тонны налички были свалены в углу рядом с ее комиксами, и в любое время Джо могла достать еще больше.

— Если нет, возможно, мы сможем… как-то отработать, — добавил хозяин.

Именно за эту шуточку он от нее ничего не получит. Скажи спасибо, что останешься жив, человечишка.

Она одарила его стандартным ответом.

— Содрав с тебя кожу, я смогу закончить свое людоедское одеяло.

Она захлопнула дверь перед его носом.

В один прекрасный день ей все-таки придется начать делать это одеяло, иначе она окажется просто никудышной врушкой…

Джо подплыла к мини-холодильнику, чтобы взять пакет крови. Которая воняла сыростью и пластиком. Если Рун ядовит, то почему его плоть пахла настолько аппетитно? Даже сейчас клыки Джо заострились. Ныли.

Она ощутила в нем силу, которую могла взять. Жилка его пульса взывала к ней, как ничто и никогда в ее жизни.

Если он ядовит для других, это еще не значит, что и для нее тоже.

Разве правила когда-либо применялись к Джо?

Ее взгляд снова наткнулся на его костяную штуковину. Почему он хранил ее? В течение многих лет Джо будет перебирать возможные варианты ответа.

Если только не встретится с ним и просто не спросит его об этом.