Сладкая погибель

Глава 5

Луговые ягоды, смешанные с теплым дождем.

Рядом находится еще одна женщина… и, всемогущие боги, ее сладкий запах очень аппетитный.

Рун как раз заканчивал трахать последнюю из своих информаторш и представлял поиски своей цели — Валькирии. Тем не менее, учуяв новый женский запах, он снова обнаружил себя возбужденным внутри нимфы.

Которая посчитала, что именно она стала причиной такой реакции и самодовольно улыбнулась.

Неприемлемо. Мужчина никогда не должен терять контроль над своим телом во время секса. Рун резко вытащил из нее член, что заставило девушку вздохнуть, и поставил ее на ноги. Пока он одевался, она, спотыкаясь, присоединилась к своим подружкам. Скорее всего, они продолжат без него.

И они продолжили. Какой мужчина сможет уйти от клубка развратных нимф?

Рун. Именно так он каждую ночь и поступает.

Кроме того, незнакомка, пахнущая луговыми ягодами, ждала его пристального изучения. Рун был уверен, что она находилась во дворе… подглядывала?.. но сейчас она удалялась от него.

Если она выглядит, хотя бы вполовину также великолепно, как пахнет…

Он застегнул тяжелый ремень. И, не оглядываясь, сказал нимфам:

— Я ухожу, голубки. Свяжитесь со мной, когда объявится Никс. И следите за возможностью раздобыть прядь волос.

Между стонами одна из них спросила:

— Почему ты хочешь пройти призраков?

Потому что эти ужасные существа охраняют Вал Холл, прибежище Валькирий, и эту охрану не способен обойти даже такой Mǿriǿr, как он. Но сегодня Рун узнал… посредством траха… что именно являлось своеобразным ключом; если призракам дать локон Валькирии, то они позволят войти внутрь.

Нимфы будут начеку в отношении локона. В тоже время они будут шпионить, скрываясь в тени дубов Вал Холла, и предупредят Руна, когда вернется Никс.

До тех пор он будет искать прорицательницу на улицах. После того, как выследит обладательницу запаха.

Другая нимфа спросила:

— Ты же не собираешься обижать Никси, правда?

Она ничего не почувствует. Повернувшись, Рун улыбнулся своим птичкам. Ему было прекрасно известно, что его улыбка такая же кривая, как и его нравственность, с оттенком коварства; но от одного ее вида женщины млели.

Очередной вопрос на все времена.

— Обижать Никс? — Он усмехнулся. — Я просто хочу завоевать ее. Какой мужчина не хочет переспать с Валькирией?

Конечно, у него уже был подобный опыт. Огромное разочарование. Впоследствии она вцепилась в него, как клещ, да и заостренные уши… такая фейская особенность… отбивали все желание. Рун презирал фей, ненавидя даже собственные остроконечные уши. Форма ушей нимф также была остроконечной, но с ними было можно приятно провести время без каких-либо условий.

Завоевание — это то, что доступно для разума нимф. Первая из удовлетворенных им сегодня нимф, сказала:

— Возможно, прямо сейчас Никс находится во Французском квартале. По крайней мере, до рассвета. Удачи!

Рун оставил их вздыхать по его улыбке и стремительно вышел со двора. Он должен прочесать город, чтобы найти свою цель. Тогда почему он спешит по следу вуайеристки?

Стоило ему выйти на улицу, как его со всех сторон окружили пьяные пешеходы. Женщины с затуманенными глазами рассматривали его с вожделением.

Будучи наполовину феем, наполовину демоном, он мог сойти за… огромного… человека. Волосы скрывали его уши, а нанесенные на лук и колчан руны, отводили взгляды смертных от оружия.

Среди людей попадались и другие бессмертные. Большинство из них считали его грубоватым феем… пока он не обнажал унаследованные от матери-демонессы клыки.

Хотя его обоняние не было таким острым, как у Дарака, Рун смог учуять вуайеристку на некотором расстоянии впереди. Его взгляд сфокусировался на коротком черном мини и невероятно сексуальной заднице.

Ноги девушки были стройными и подтянутыми. Созданные, чтобы сжимать мужскую талию. Или его заостренные уши.

Правда, такой ядовитый мужчина, как Рун, никогда не сможет удовлетворить ее этим способом.

Длинные темно-каштановые локоны струились по спине и выглядели, как шелковистый мех норки. Короткий черный топ обнажал тонкую талию. Девушка носила армейские ботинки и умела ходить в них.

Если ее сиськи такие же бросающие-вызов-гравитации, как и дерзкая задница… Как по команде, она повернулась, открывая его взгляду вид спереди.

Первая мысль: «Так бы и съел ее».

Ее кожа была алебастрово-бледной, большие карие глаза густо подведены тенями. У нее были высокие скулы и полупрозрачные, воздушные черты лица. Но алые губы были пухлыми и сексуальными.

На шее она носила странное ожерелье из смятых кусочков металла. Задумавшись, она потерла одним из кусочков подбородок.

Рун опустил взгляд и чуть не застонал. Эти сиськи. Они были большими; на ней не было лифчика. Хорошая девочка. Он наблюдал, как эти холмики поднимаются и опускаются в такт ее уверенным шагам… великолепное зрелище.

Даже лучше: ее соски топорщились под майкой. Он был готов поспорить, что это его представление вызвало в ней такую реакцию.

Он вдохнул глубже. О, да, это он так подействовал на нее. Когда Рун учуял ее возбуждение, его мышцы напряглись, а тело натянулось, как тетива лука.

Ее пупок был проколот колечком со свисающей изысканной цепочкой. Рун испытал желание потереться об него носом. Не спускаясь ниже. Если он поласкает ее языком, то секундное удовольствие тут же сменится предсмертными судорогами.

Все его биологические жидкости были такими же токсичными, как и черная кровь. Клыки и когти тоже.

Единственное, что Рун ненавидел больше фей, это свой яд. Если он решил кого-то убить, то это должно быть осознанным решением… а не следствием какой-то природной аномалии…

Прислонившись к столбу, он рассматривал женщину. Макияж, как у призрака, черная одежда и армейские ботинки. Как смертные называют этот стиль? Оу, она — готка. Почему-то все, к чему стремятся люди в этой эпохе, приводит его в замешательство.

Хотя, судя по ее неземному виду, она должна быть бессмертной. Возможно, очередная нимфа? Нет, слишком раздражительная.

Может быть, суккуб? Если так, она станет жаждать сперму, которую он не смог бы ей дать, даже если бы она не была ядовитой. Тем не менее, насыщать кого-то дело не для убийцы. Рун соблазнил немало пожирательниц спермы, обещая им зубодробительную скачку на толстом члене. И он всегда выполнял обещания.

Даже те девки хотели продолжения. После единственного траха, все женщины, кроме нимф, привязывались к нему, становясь ревнивыми собственницами.

За его долгую жизнь тысячи женщин желали стать для него единственной. Рун вздрогнул. Сама концепция этого была непостижима для него.

Вуайеристка не обладала секретами, которые ему хотелось бы раскрыть, и он рисковал получить ее привязанность. Тогда почему он продолжает глубоко вдыхать ее запах?

Что она такое? Его в меру здоровое любопытство фея жаждало ответа.

Их разделяло всего двадцать шагов.

Если она, как и Рун, полукровка, значит, за всю жизнь и все путешествия он ни разу не ощущал подобного сочетания запахов? Это не важно.

Десять шагов. Он преградил ей дорогу.

Посмотрев на него, она удивленно моргнула.

— Привет, голубка. Ты хотела присоединиться к вечеринке во дворе? — Рун оттеснил ее к стене, и, разумеется, она позволила ему это. — Нимфы были бы рады поделиться мною. Меня на всех хватит.

Ее удивление исчезло. Задрав голову, она окинула его оценивающим взглядом.

— Ты ведь все видела, да?

Мысль о том, что эти завораживающие глаза созерцали все, что он делал, заставила его член затвердеть еще сильнее. Станет ли она отрицать это?

— Видела.

Голос его вуайеристки оказался сладострастным, и в нем не было ни капли стыда.

Уникальная внешность. Сексуальный голос. Закругленные у нее ушки или остроконечные? Он молился за первое.

— Я знаю, что тебе понравилось шоу.

— Знаешь, да? — Она склонила голову, от чего блестящие волосы рассыпались по ее плечу. — Ты выглядел сносно.

Запах ее волос чуть не сбил его с ног. Луговые ягоды. Они росли в горах его родного мира, где жила знать, гораздо выше душных болот, на которых он вкалывал, будучи полуголодным юным рабом. Их запах дразнил его до безумия.

Стоп…

— Ты сказала сносно? Уверяю тебя, к моему представлению это слово не имеет никакого отношения.

Он зачарованно смотрел, как изогнулись ее губы. В центре нижней губы была небольшая ямочка, по которой ему хотелось провести языком. Но он никогда не сможет этого сделать.

— «Представление». — Ее яркие глаза сверкнули. — Именно так я бы это и описала.

Черт возьми, кто же она? Затем он нахмурился в ответ на ее комментарий. За последние тысячелетия он не менял свой сексуальный… репертуар. Яд накладывал ограничения. Но представление?

— Никто не жаловался.

Она пожала плечами, ее груди качнулись в такт. Рун облизал губы раньше, чем осознал это.

— Хочешь услышать мое непредвзятое мнение?

Можно подумать его заботит ее мнение! Но губы уже произнесли:

— Хочу.

— Временами ты демонстрировал намеки на игру, но ничего такого, ради чего я согласилась бы раздеться.

Игру?

— Тогда ты не видела сцену с моим участием.

Она деланно нахмурилась.

— Моя честность тебя задела. Это выглядело не так уж и плохо. К слову об этом: здесь за углом действующий секс-клуб… держу пари, ты составишь им неплохую конкуренцию в состязании по одноразовому траху.

Рун наклонился.

— Ох, голубка, если ты эксперт, а я новичок, то буду признателен за любую практику.

— Дам тебе совет. Возможно, для начала стоит снять сапоги. Или, эй, как насчет того, чтобы избавиться от лука и стрел?

— Разумно, но оружие может потребоваться в любой момент. Даже трахаясь, я прислушиваюсь, не приближаются ли враги.

— Должно быть, у тебя их очень много. Какого они вида?

— Всех видов. Их не счесть. В любом случае я остерегаюсь снимать свой лук; это — бесценный дар.

Давным-давно Орион отправил Дарака в другой мир, дав скудные указания:

— Найди Сумеречный лук с выгравированной на рукояти черной луной и белым солнцем.

Через неделю Дарак вернулся с безумными глазами и луком в руке. Орион отдал лук Руну со словами:

— Это твое новое оружие, лучник…

— Бесценный? — Взгляд вуайеристки слишком заинтересованно скользнул по его луку. — Конечно, не хотелось бы, чтобы его украли.

— Никогда.

Почему он хвастается перед ней своим оружием? Он должен получать информацию, а не делиться ею.

Рун мог говорить часами, но так и не сказать ничего важного.

Тем не менее, что в этой девушке заставляло его хвастаться? Он брал и более красивых женщин. Под ним бывали даже полубогини. Чем она так пленила его?

Возможно, своим пренебрежением к тебе, Рун?

— Ты хороший стрелок? — спросила она.

— Лучший во всех мирах.

Снова хвастовство? Хотя это было абсолютной правдой.

Поначалу Рун отказывался использовать излюбленное оружие фей. На что Орион ответил:

— Даже если с ним ты станешь более смертоносным, чем все они вместе взятые?

— Мирах? Откуда ты?

— Очень-очень издалека.

Рун задался вопросом, что она подумает, если он расскажет ей, что его родной дом находится в странствующем измерении. Что он живет в мистическом замке, полном первородных и монстров.

— Кто научил тебя стрелять?

— Я сам научился.

Преисполнившись решимости оправдать оказанное Орионом доверие, Рун практиковался до тех пор, пока тетива лука не окрашивалась его черной кровью из изрезанных пальцев.

— Раз твое представление столь предсказуемо, то, по крайней мере, ты хорош в стрельбе из лука.

Когда она прикусила маленькую впадинку на своей нижней губе, член Руна дернулся в штанах.

Ее губы созданы для того, чтобы целовать их до потери сознания. Но Рун не может стать этим мужчиной! Сжав кулаки, он проскрежетал:

— Ты можешь говорить все, что угодно о моем представлении, но оно заставило тебя потечь. Я чую запах твоего возбуждения.

— Ты получил стояк; я потекла. Но это не значит, что для тебя.

Она немногословна, на грани агрессии. Я хочу ее.

— Ну, так мы сделаем это или нет? Двор ждет, а я спешу. — У него нет на это времени! Его цель может прямо сейчас бродить по этим улицам. — Или мы можем встретиться позже.

— Без шансов, — ответила она ему. — Мне нравятся страстные парни. А во дворе я так и не поняла, кончил ты или просто чихнул.

Рун прищурился.

— Мне приходится держать себя в узде. Я наполовину демон, наполовину фей, темный фей до кончиков ногтей… — откинув волосы, он продемонстрировал ей свое остроконечное ухо… — и, если я потеряю над собой контроль, то могу навредить партнерше.

Хотя это было правдой, он не боялся потерять контроль. Во мне не осталось ничего, что нужно обуздывать. Не осталось огня.

Так или иначе, Рун научился сдерживать себя и по другим причинам. Он рано понял, что мощная движущая сила передается между любовниками, когда один из них полностью отдаётся другому.

Сила была всем во время траха.

— Ты действительно не можешь целоваться? — спросила она. — Я слышала, как они сказали, что ты ядовитый.

Рун пожал плечами, словно речь шла о пустяках.

— Для всех, кроме моих сородичей.

Его первым убийством стал смертельный поцелуй.

Вспомнив о прошлом, он стиснул клыки и прижал руку женщины к своему члену.

— Думаешь, многое потеряешь? Я компенсирую все своим размером.

Она слегка сжала его, затем убрала руку… словно соизволила поприветствовать его член только потому, что Рун достаточно бестактно привлек к нему внимание. Ее пренебрежение могло бы пристыдить и старую добрую королеву фей.

— Некоторые неандертальцы славятся большими причиндалами. Но это не значит, что я хочу покувыркаться с одним из них.

Рун внутренне вздрогнул.

— У меня в загашнике есть и другие трюки. — Он отлично пользовался своими руками. Втянув ядовитые когти, он мог использовать пальцы, чтобы сорвать стоны с ее губ. — Давай встретимся в полночь во дворе, и я покажу тебе звезды.

Он одарил ее своей фирменной усмешкой, ожидая стандартной реакции.

Девчонка еле скрыла зевоту.

Его усмешка увяла.

— Я бы встретилась с тобой, — сказала она, — если бы ты согласился поболтать со мной за чашечкой кофе.

В качестве прелюдии к сексу? Что, черт возьми, он может обсуждать с ней, женщиной, с которой собирается переспать? Рун рассматривал данный вопрос только с этой точки зрения.

Она добавила:

— Я не большая любительница кофе, но разве не это делают люди?

Ее желание поболтать, скорее всего, какая-то уловка. В противном случае, это значит, что женщина хочет от него что-то… кроме секса? Это бессмысленно.

— Что мы будем обсуждать? — Он уперся ладонями в стену над ее головой. — Ты расскажешь мне свою правду, а я тебе свою ложь?

По ее лицу пробежала тень.

— Вся моя правда — ложь.

Его переполнило любопытство. Кровожадная очаровательная женщина. Протянув руку, Рун откинул ее волосы за плечо. Маленькие ушки наверху были благословенно округлыми. И украшенными двумя маленькими колечками, подчёркивающими идеальный изгиб.

Он подавил стон. Ничто не может быть сексуальнее для такого мужчины, как он. Ему захотелось поцеловать ее ухо, потереться носом и прикусить его.

— Посмотри на этот пирсинг. У тебя есть еще проколы?

— Да.

Единственное слово. Лаконично. Никаких подробностей.

Но и этого хватило, чтобы подстегнуть воображение Руна. Его когти вонзились в кирпичную стену.

— Если мы встретимся с тобой, то соблазняя тебя, я сделаю даже больше, чем обещал прежде.

Она выдохнула, словно ее терпение в отношении него иссякло. Что, опять же, не имело смысла. Рун получал разные отклики от женщин: похоть, собственническое отношение, одержимость. Но не раздражение.

— Ты не удовлетворен четырьмя красотками?

— Эти нимфы были просто разогревом. Меня не без причины называют Руном Ненасытным. Меня невозможно удовлетворить, — честно ответил он, словно это было чем-то нормальным.

Он шутил на эту тему со своими соотечественниками, но на самом деле его существование было утомительным. Постоянное стремление к новым завоеваниям, новым секретам…

Рун рассматривал вариант впасть в спячку после нынешнего Приращения.

Потом он вспомнил, что пройдет, как минимум, пятьсот лет, прежде чем он сможет насладиться очередной победой.

Нагнувшись, он хрипло прошептал в ее прекрасное ушко:

— Возможно, именно ты сможешь, наконец-то, удовлетворить меня.

Если этого не произошло за тысячелетия, то уж точно не теперь, но девки с удовольствием велись на эти слова. Он специально раздраконивал их, потому что Ллореанкам нравилось, когда им бросают вызов.

Эта же прижала горячие ладошки к его груди, впиваясь в нее черными ногтями.

— Хочешь узнать правду?

Она посмотрела ему в глаза. Ее глаза с карими радужками, искрящимися голубыми и янтарными крапинками, завораживали.

Наконец-то, хоть какой-то сдвиг!

— Хочу.

Она выдохнула с придыханием:

— Возможно, мне откровенно наплевать удовлетворился бы ты или нет.

Сексуальнейший голос. Стервозные слова.

— Что ты такое?

— Ты, правда, не знаешь?

Он покачал головой, но она уже смотрела сквозь него, ее интерес мгновенно угас.

— Мы закончили. — Похлопав его по груди, она проскользнула у него под мышкой. — В другой раз, Рун.

— Подожди, я не расслышал твое имя.

Отступая назад, она ослепительно улыбнулась.

— Потому, что я его не называла, дружище. Только хорошие мальчики получают награды.

Отвернувшись, она пошла прочь от него.

Его губы приоткрылись от изумления, когда она пошла по улице. Ей вслед оборачивались все смертные мужчины, охваченные возбуждением. Мышцы Руна напряглись, чтобы преследовать ее, но он безжалостно подавил этот порыв.

Он стал хозяином своих эмоций. Первые ебаные века его разумом и телом управляли другие.

Больше нет.

Но ущерб уже был нанесен. Взрослея, он научился отстраняться от издевательств, и теперь ощущал себя разделенным на две части. Одна из которых мертва.

Рун так долго подавлял свой внутренний огонь, что потушил его. И все же звук собственного сердцебиения глухо отдавался в его ушах, пока он наблюдал, как его вуайеристка сливается с толпой.