Слезы Огня

Глава 11.

Этот человек вызывал во мне опасения с того самого первого момента, как мы встретились, и я взглянула в его глаза. Мужчина посмотрел на меня притворно равнодушно, но внутри меня что-то затаилось, зашептало поостеречься. Желание спрятаться куда-то далеко-далеко и не выходить из убежища разрасталось в сердце, которое дрожало как у испуганной зверушки, попавшей в силки.

Мужчину привела Лебедь. Она представила его Гуннару в тот самый день, когда он находился на дворе, муштруя новобранцев. Я находилась неподалеку — развешивала белье.

День выдался ветреный. Я помню, как хлестали простыни на ветру, словно крылья какой-то огромной птицы. Воздух был наполнен запахами надвигающейся осени и мелкого дождя, что разбросал по утру на траве блестящие капельки своих слез, которые теперь таяли, высыхая на солнце, еще теплом, но уже не таком ярком, как прежде.

До дня, когда я должна была обрести свою свободу оставалось совсем немного и именно тогда судьба привела в дом Гуннара этого страшного человека, при виде которого мои руки неожиданно сделались слабыми и уронили корзину с остатками белья, которую тотчас перевернул ветер. Но я не рванулась поднимать вещи, а просто стояла и смотрела на то, как высокий мужчина в темном плаще с длинными развевающимися волосами, едва тронутыми сединой, идет пересекая двор, направляясь к северянину. А рядом с ним плывет, улыбаясь довольно, словно сытая кошка, красавица княжна.

Проходя мимо меня, страшный мужчина повернул ко мне свое лицо и улыбнулся. Нет, страшным он был только по моим ощущениям. Я же видела перед собой красивого, даже слишком красивого мужчину, уверенного в себе, отлично сложенного, высокого и еще достаточно молодого и судя по взглядам княжны, которыми она одаривала своего спутника, не женатого. Но меня пугали его глаза — светло синие и такие холодные, что глядя в них, казалось, что ты проваливаешься в ледяную бездну, словно ступила на тонкий лед, который не выдержав тяжести твоего веса проломился под ногами и утянул тебя в бесконечную холодную пучину.

— Беги. Беги! — раздался чужой голос в моей голове, и я отпрянула от незнакомца. Он в тот же миг разорвал наш зрительный контакт и двинулся дальше. Лебедь же наградила меня надменный злым взглядом и поспешила за ним.

Я увидела, как эти двое подошли к Гуннару. Княжна что-то начала говорить, видимо представляя мужчину. Северянин смотрел пристально на черноволосого, а затем бросил в мою сторону короткий взгляд, прежде чем кивнуть княжне.

Бросившись собирать с земли испачканное белье, я жалела о том, что не слышу разговора, происходящего сейчас между вождем и незнакомцем. И я все еще испытывала глубокое чувство страха, хотя и не могла толком понять, почему.

А самое необъяснимое было то, что моя сила, которую мне до сих пор удавалось сдерживать, внезапно проснулась и я ощутила, как руки наливаются теплом. Одно из полотенец, что я взяла, занялось огнем, и я отшвырнув его на землю, принялась затаптывать пламя, опасливо покосившись по сторонам — не заметил ли кто.

Кажется, пронесло. В мою сторону не смотрела ни единая душа. Все с интересом наблюдали за мужчиной, приведенным княжной.

Поспешно побросав в корзину перепачканные вещи, я поспешила со двора не оглядываясь.

Мне казалось, что страшный человек следит за мной своими прозрачными синими глазами и от одной этой мысли по телу пробегал смертельный холод.

Брунхильда следила за своим сыном, пока они в паре с Хредериком ходили по городу, выискивая и расспрашивая, но пока никаких следов Вереи не обнаружили. Сама же волчица уже давно поняла, что девушка здесь. Еще при въезде в город она почувствовала кроме присутствия Асгейра и ту силу, что хранила в себе девушка. Эта сила излучала слабый аромат — паленого воска и сухой земли, догорающего костра и сухих трав, сожженных солнцем. Но если Брунхильда заметила его, то Асгейр, с его возможностями и подавно. Здесь он был сильнее, и волчица поостереглась бы сталкиваться с ним на чужой для обоих территории. Там, где царила вечная зима и тяжелые льдины сбились в одно ровное поле, где дули северные ветра, подвластные Брунхильде, она была сильна, за ней стояла стая. Здесь же ее сила не подпитывалась ничем. Волчица прекрасно понимала, что сейчас уязвима для колдовства Асгейра, что уязвима не сколько она сама, но и ее сила, которую так мечтает заполучить этот человек, хотя разве можно назвать человеком это существо, служащее тьме? Для Брунхильды было опасным покидать свои владения.

И все же понимая, что совершает ошибку, волчица не могла оставить своего сына один на один с Асгейром, а верный Дьярви был почти бессилен помочь ему, и самонадеянный мальчишка, еще почти щенок, как она называла своего волчонка, не мог противостоять колдуну.

Не здесь и не один, хотя, по всей вероятности, в силу молодости и отсутствия опыта, полагал иначе.

Брунхильда шагала по городу, отводя магией глаза излишне любопытным. Даже длинный плащ и наброшенный на роскошные косы капюшон не спасал от людского интереса. А ей сейчас было необходимо, чтобы на нее обращали как можно меньше внимания, пока она занималась поисками, заодно приглядывая за сыном.

Волчица чувствовала, что когда колдун найдет девушку, он сделает попытку убрать с пути оборотней. Обоих. А она не могла допустить этого. А запах опасности уже растекался в воздухе. Холодный и пронизывающий. Волчице казалось странным, что никто из жителей города не чувствует этого. Все ходили, как и раньше, смеялись, переговаривались, шутили…

От Асгейра исходила опасность. Его окружал плотный занавес тьмы, которая сгущалась и наполняла воздух запахами гниения и смрадом. Брунхильда шла на эту вонь, понимая, что когда найдет Асгейра, то приблизится и к Огню. Но действовать стоило осторожно.

Впереди ехал обоз. Когда Булат со своими людьми нагнал последнюю телегу и пару молодчиков, охранявших ее, он не сдержал раздражённой гримасы — обоз принадлежал князю Аскольду и когда мужчина посмотрел вперед, то увидел и самого князя, ехавшего на белом жеребце во главе процессии.

Лес вокруг тракта был достаточно густой, чтобы исключить возможность избежать неприятной встречи и обогнуть обоз. Булат пришпорил своего коня и направил его вперед.

— Эй. Кто такие? — бросили ему вслед княжьи люди, но Булат даже не обернулся назад, чуть пришпорив скакуна.

Проезжая мимо князя он придержал жеребца. Аскольд покосился на верхового и сперва глаза его удивленно расширились, но затем князь снова напустил на себя мрачный и недовольный вид. Булат коротко кивнул Аскольду, по старой памяти и умчался вперед вместе со своим сопровождением. И лишь, когда они далеко оторвались от княжеского обоза, он умерил скачку и перешел на рысцу, позволив наконец, своим дружинникам нагнать себя.

Булату очень не хотелось встречается с князем после всего, что произошло, а судьба, как назло, снова столкнула их. И самое главное, что им придется встретиться снова, поскольку Булат даже не сомневался, что у них с князем конечная цель — городок, отстроенный Гуннаром.

Еще два дня в пути, а если поторопятся, то и быстрее, и они прибудут туда. Первым делом Булат планировал отправится к Гуннару. Что-то говорило ему о том, что северянин может знать, где находится девушка. Мужчина не знал, отчего у него сложилась такая убежденность, но сердце подсказывало поступить именно так, а не иначе. А после, если в городе девушки не кажется, он отправится на ту самую развилку, где оставил ее и отправится дальше.

В этот раз Булат понимал, что не успокоится, пока не отыщет Верею. Как бы не разлучала их судьба, как не отталкивала, его тянул к ней и Булат чувствовал, что если не танцовщица, то больше никто не даст ему счастья и покоя.

Асгейр поселился в доме князя. Уж не знаю, что наговорила ему Лебедь, но Гуннар, несмотря на то, что чужак ему не понравился, даже будучи таким же северянином, как и сам вождь, не смог отчего-то отказать ему от своего дома и гостеприимства. В один из последующих вечером, когда Гуннар появился на пороге домика, где мы ютились с Нечаем и пригласил меня пойти прогуляться к реке, я согласилась, надеясь выпытать у вождя про этого опасного незнакомца. Все внутри меня было против чужака. Я старалась не попадаться ему на глаза, а если встречала на дворе, до обходила стороной.

Я боялась его, а он, как назло, всегда находил повод, да и просто без повода, чтобы оказаться рядом. Стороннему наблюдателю могло показаться, что мужчина просто заинтересован во мне, как в женщине. Он помогал мне подтащить тяжелые ведра или корзину с бельем и прочие мелочи, который приятны, если человек тебе нравится. Но я чувствовала от Асгейра только угрозу и опасность, а потом продолжала избегать.

Сейчас же, шагая рядом с Гуннаром, я смотрела на закат и начинавшие пламенеть листья на деревьях обступивших реку и склонившие к воде свои длинные ветви. Солнечные лучи играли на истончившихся листьях, заставляли их гореть волшебными оттенками.

Осень уже стояла на пороге и совсем скоро я должна буду уйти и Гуннар становился печальнее, понимая это, как и тот факт, что интереса к себе он так у меня не вызвал, как не старался. Возможно, он считал, что для этого у нас было слишком мало времени и во взгляде, который я порой ловила на себе, я видела тоску и грусть.

— Что ты все время молчишь, — наконец не выдержал Гуннар, — Поговори со мной. Слова от тебя не дождешься.

— Давай поговорим, — ответила я, удивив этим своего спутника. Раньше ведь все ходили молча, а теперь мне и самой надо было кое что разузнать.

— Скоро осень! — сказал мужчина, — У нас на севере уже скорее всего лежит снег, а здесь все так красиво.

— А почему ты оставил свою родину? — и что меня только дернуло за язык, поскольку Гуннар тут же потемнел лицом и я поняла, что ответа на свой вопрос не дождусь. Но ошиблась хотя он ответил слишком сжато, но достаточно, чтобы я сложила представление о причине.

— Я уехал потому что не нашел общего языка со своим отцом, — сказал мужчина, — Я был младшим сыном, и потому меня отпустили без сожалений. Это все, что я могу тебе сказать.

Я кивнула. Гуннар смотрел куда-то вперед, перед собой и впервые, кажется, не видел меня, идущую рядом. Я уже пожалела, что затронула болезненную, судя по всему, тему для северянина и поспешила ее сменить на ту, которую и планировала с самого начала.

— Скажи, — спустя некоторое время спросила я, когда мы остановились у реки, — Этот человек, Асгейр, кто он такой?

Гуннар повернул ко мне лицо.

— Асгейр? — переспросил он. Я видела, что мужчина находится где-то совсем далеко от меня. Возможно, мыслями он витал там, где холодные льдины ломали колючий берег далекого Севера. Но надо отдать ему должное. В себя он пришел довольно быстро.

— Асгейр знахарь. Я взял его к себе по просьбе княжны, но если честно, мне совсем не нужен этот человек, просто мне кажется, что это единственный шанс отвадить от себя Лебедь, — и он улыбнулся, превратившись в прежнего Гуннара.

— Он что… Нравится ей? — удивилась я.

— Мне так показалось, — ответил мужчина.

— Я думала, она серьезно решила стать хозяйкой твоего сердца, — произнесла я шутливо.

Гуннар резко повернулся ко мне. Потянулся и прежде чем я смогла отшатнуться назад, схватил мои руки в свои.

— Я как и прежде не меняю своего решения. Одно твое слово, и ты одна станешь хозяйкой моего сердца, — проговорил он с жаром, — Хотя, что я говорю, ты уже пленила меня, я весь твой. Между мной и княжной никогда ничего не было и никогда не будет, а ты та единственная, кого я хочу видеть рядом с собой. Согласись, останься! — он покосился на иву за моей спиной. Листья на дереве уже тронула желтизна, — Осень уже почти наступила, а я не могу найти причину, чтобы уговорить тебя остаться. Кроме той, что люблю тебя.

Я сжала губы. Слова северянина тронули меня за живое. Мне было жаль его. Жаль того, что я не могу ответить на его искреннее чувство. А что-то в глубине души, какая-то другая Верея, зашептала мне горячо:

— Подумай, дурочка, от чего отказываешься? Кто ты сейчас и кем можешь стать, стоит лишь сказать простое и короткое — да!

Закрыв глаза, я прогнала шептунью, покачала головой. Булат, мужчина из снов, вот кто нужен мне, и никто другой, хотя Гуннар и не вызывал прежней неприязни и кажется, я могла бы полюбить его, не будь Булата. Но он был и потому я отбрасывала даже саму мысль о том, что могу быть с кем-то кроме него. Я пока еще не знала, встречу ли Булата снова, но отчего-то была уверена, что судьба снова сведет нас вместе, потому что он был моей половинкой, тем, кто дополнял меня, как единое целое.

— Ты молчишь? — прервал мои мысли северянин и его руки разжались.

— Прости, — сказала я, — Через несколько дней мы с Нечаем уйдем. Я не хочу обманывать тебя. Я не люблю тебя, я люблю совсем другого мужчину и отправлюсь за ним.

Лицо Гуннара окаменело.

— Как мне найти силы, чтобы отпустить тебя? — спросил он жестко, скорее у себя самого.

— Ты пообещал, а я верю твоему слову! — прошептала я.

— Да. Я пообещал, — он отвернулся к реке.

Сумерки плавно перешли в вечер. Небо, пронзенное алыми стрелами, постепенно темнело, призывая ночь.

Гуннар долго молчал. А я стояла за его спиной, не в силах позвать мужчину. Кутая плечи в платок от свежего ветра.

Он обернулся неожиданно, и я едва не подскочила на месте.

— Пойдем домой, — сказал он и шагнул мимо меня вперед.

— Пойдем, — кивнула я и совсем не удивилась, когда по возвращении мы столкнулись в воротах с Асгейром.

Мужчина бросил на нас двоих заинтересованный взгляд, а после, поклонившись вождю, прошел мимо, направляясь куда-то в город. И как же сильно мне захотелось, чтобы он оттуда не вернулся.

Хозяин таверны хотел казаться любезным и милым, и умел делать это, когда хотел очень сильно. А так как любопытство было одним из пороков Потапа, то он решил поскорее его удовлетворить и направился к своим постояльцам, что недавно вернулись из города с постными лицами. Когда он подсел к грустным друзьям, пившим пиво за отдельным столиком в самом углу, то начал с участливого внимания.

— Я не люблю, когда мои постояльцы хандрят, — бодрым голосом произнес Потап и улыбнулся через усы.

Дьярви резко вскинул голову и хотел уже было сказать что-то резкой человеку, но Хредерик опередил его и стукнув под столом ногой, дружелюбно улыбнулся Потапу.

— Мы не нашли то, что искали! — сказал он, — Вот потому и в раздумьях.

Хозяин присел рядом с ними на лавку, положив ладони с толстыми пальцами на стол.

— Может я смогу помочь? — поинтересовался он.

— Это вряд ли, — буркнул в ответ Дьярви, а Хредерик кивнул.

— Я знаю этот город и всех его жителей как свои пять пальцев. Если вы заняты поисками, то вам первым делом следовало обратиться ко мне, — взгляд Потапа говорил о том, что помощь, что он может оказать, конечно же не бескорыстная и Хредерик пожав плечами, полез в кошель за деньгами. Дьярви нахмурился. Толстый Потап не вызывал у молодого оборотня приязни, но с другой стороны, этот человек был таким пронырой, что действительно мог знать многое. Потому мешать сове волк не стал и только проследил взглядом, как серебро перекочевало из руки Хредерика в ладонь Потапа. Мужичок сжал пальцы и улыбнулся широко и неприятно.

— Так что мы ищем, друзья мои? — спросил он.

— Не что, а кого, — поправил его сова.

— Кого? Это даже интереснее, — улыбнулся Потап.

Хредерик и Дьярви переглянулись.

— Что мы теряем? — спросил взглядом сова и своего спутника.

— Действуй, — равнодушно ответил взгляд молодого оборотня и Хредерик заговорил.

— Мы ищем девушку. Совсем молоденькую, до двадцати лет…

Глаза Потапа пошло засветились.

— У меня полно девочек, которые за определенную плату скрасят ваш вечер, — сказал он заговрческим тоном и подмигнул молодому мужчине.

— Нет. Это наша… — Хредерик замялся, — Наша родственница. Она сирота и мы недавно узнали, что она покинула дом, где ее приютила одна семья. А теперь вот ищем, чтобы забрать к себе.

— И как ее зовут? — блеск в глазах Потапа поугас.

— Верея, — сказал сова, — У нее есть одна отличительная черта — яркие огненно-рыжие волосы…

Если бы Дьярви, вместо того, чтобы скучающим взглядом не смотреть по сторонам, проследил за собеседником своего друга, то он увидел бы, как изменилось, всего на короткий миг, лицо мужчины. Злость и ярость промелькнули на нем. Но Потап быстро взял свои чувства под контроль, а Хредерик отвлекся на мгновение и тоже не увидел выражения лица хозяина дома.

— Родственница, говорите? — уточнил мужчина.

— Да. И она возможно, путешествует со стариком музыкантом, играющим на арфе, — кивнул сова и налил себе в кружку пива. Чуть пригубил.

— Не знаю. Не видел! — резко ответил Потап и встал из-за стола, — В нашем городе нету такой, это я вам точно говорю. Девушка с огненными волосами… Её бы точно заметил кто-то из сторожил, что захаживает ко мне по вечерам, выпить кружечку другую. Так что не ищите. Нету здесь ее, — и откланявшись вернулся обратно за стойку, больше даже не глядя в сторону гостей.

Дьярви и Хредерик переглянулись.

— Странный какой-то! — произнес волк.

— Нервный, — кивнул сова.

— Зря потраченное время и деньги, — вздохнул Дьярви, — Я тоже думаю, что нет ее здесь. Надо идти дальше и не тратить время.

— Это ты так считаешь, — хмыкнул Хредерик, — Я же думаю совсем иначе. Девушка здесь, но с ней произошло что-то неладное и этот Потап знает ее или видел, но не хочет говорить. Вишь, как засуетился.

Дьярви пригнулся к сове.

— А ты не ошибаешься, дядюшка? — спросил он.

— Проживешь с мое и сам научишься читать по людям не глядя им даже в глаза, — ответил мужчина и добавил, — Завтра продолжим поиски. Где мы еще не были с тобой.

— Княжий двор! — ответил волк.

Сиггерд не спалось. Она долго лежала, ворочаясь в постели в дружинной избе, затем не выдержав бессонницы, встала и накинув на плечи плащ, вышла во двор. Ночь была прохладной. Уже чувствовалось приближение осени, которая обещала быть холодной.

Сиггерд села на ступеньки крыльца, глядя на чистое звездное небо и убывающую луну, что смотрела на нее своей половинкой, прячась в странной дымке, когда внимание ее привлек хруст камешков и тихие шаги. Кто-то шагал за воротами. В тишине ночи все звуки обострились и Сиггерд казалось, что она слышит даже дыхание этого человека, что проходил сейчас мимо. На ночь ворота во двор Гуннара закрывались, но стража не выставлялась. Вождю казалось, что тех, что стоят на стенах, хватит для охраны города. Пока вокруг все было тихо и мирно, и северяне ни с кем не ссорились, потому чувствовала себя относительно спокойно, хотя Сиггерд, будучи приближенной в Гуннару, знала, что у того есть дозорные, что стояли по периметру леса и у дороги, ведущей в город. Еще одна мера предосторожности, чтобы всем в городе, да и самому Гуннару спалось спокойнее.

Сиггерд уже было перестала обращать внимание на проходящего мимо человека, как тот остановился прямо перед воротами.

Женщина замерла, прислушиваясь и внезапно увидела, как что-то огромное и темной взвилось на фоне усыпанного звёздами неба и перелетело через ворота. В том, что это был человек, а точнее кто-то напоминавший строением человека, Сиггерд не сомневалась. Но чтобы человек мог прыгать на такую высоту — это было невозможным. А значит тот, кто сейчас проник во двор Гуннара, был существом из мира колдовства и магии.

— Колдун, — поняла женщина.

Сиггерд тихо встала на ноги и проследила взглядом за перемещением колдуна. Тот направился к дома вождя и воительница скользнула следом, стараясь производить как можно меньше шума и радуясь тому, что осталась незамеченной ранее.

У дверей в дом чужак остановился. Длинный плащ скрывал его фигуру и лицо и Сиггерд притаилась за углом дома, скрывшись в длинной тени, что отбрасывала соседняя крыша от света луны.

Высунув нос, северянка стала следить за тем, что произойдет дальше, готовая в любой момент поднять тревогу, когда увидела, как двери дома открылись и на пороге возникла женская фигура. Не узнать красавицу княжну было невозможно. Ее светлые тяжелые косы отливали серебром в свете луны. Лебедь шагнула к черному силуэту чужака и тот раскинул в стороны руки, а затем обнял ее.

Сиггерд выдохнула и удивленно увидела пар, вырвавшийся из рта. А затем черная тень метнулась в ее сторону, и сильная рука толкнула женщину в грудь. Она упала на землю и попыталась встать, но тело словно налилось свинцовой тяжестью и Сиггерд не смогла даже пошевелится.

Фигура в черном склонилась над северянкой. Следом за ней появилось и лицо княжны, которая смотрела с полуулыбкой, отдававшей какой-то безуминкой.

— Не хорошо подглядывать! — сказала Лебедь, а фигура в черном резким движением рук сбросила с себя капюшон и перед взором Сиггерд предстал знахарь Асгейр, тот самый, которого устроила на службу к Гуннару Лебедь.

— Я не стану тебе убивать, — сказал он шипящим голосом и простер над женщиной ладонь, — Но не оттого, что я такой добрый. Нет, мне сейчас не нужно привлекать внимание и порождать пересуды, а исчезновение приближенной к вождю воительницы повлечет за собой проблемы, так что живи… — и добавил коротко, — Пока.

Сиггерд попыталась закричать, но не смогла. Ее рот просто беззвучно открывался, словно у рыбы, выброшенной на берез безжалостными волнами. А затем она услышала:

— Ты забудешь все, что видела здесь и вернешься спать, — и он щелкнул пальцами, после чего Сиггерд словно провалилась в темную бездну, которой казалось, нет конца и края. Она падала вниз, беспомощно стараясь ухватится за гладкие стены и кричала без слов.

Брунхильда отделилась от стены. Ее сердце колотилось словно безумно мечтало покинуть грудь волчицы и убежать далеко, позорно поджав хвост.

— Успокойся! — сказала себе женщина и прислонилась к стене, прикрыв глаза и радуясь тому, что Асгейр не в силах почувствовать ее, так как она ощущала его присутствие. К тому же он сейчас был немного занят…

Скоро все стихло. И бормотание колдуна, и тихие стоны женщины, что лежала на земле. Брунхильда подумала о том, захотела ли она бы помочь северянке, если бы Асгейр решил ее убить…и неожиданно поняла, что нет. Она бы позволила ему сделать это. Позволила, потому что соизмерив свои силы и то, что теперь мог Асгейр, она осознавала, что проиграет при любом раскладе. Если бы на ее стороне сейчас была Верея, то тогда да — перевес был бы с ними, но девушка находилась в неизвестности от всех тех событий, что разыгрались за ее спиной.

По крайней мере, Брунхильде удалось выяснить одно — она нашла место, где жила Верея. Загадкой для волчицы оставалось только одно — почему достигнув цели, Асгейр не увел Верею? Видимо, его чары не действовали на девушку или она сопротивлялась… Что ж, это давало шанс на победу. Крохотный и слабый, но все же шанс.

— Завтра я вернусь сюда и постараюсь найти девчонку, — решила волчица и бросив еще один взгляд на высокую стену, возведенную перед двором Гуннарова дома, поспешила в ближайший темный проулок, подальше от места, где находился темный колдун. Еще не время было им свидеться. Да и, если честно говорить, Брунхильда хотела бы избежать подобной встречи всеми фибрами своей души.