Слишком неправильно

ГЛАВА 9

Логан

Три года.

Три. Блять. Года.

И пуф.

Я снова думаю о Кэссиди каждый день, представляя, каково это — снова прижать ее к матрасу после всего этого.

Думаю? Ха! Скорее схожу с ума.

Я переспал со многими женщинами, но ни с одной из них я не чувствовал себя так, как с Кэссиди в ту ночь, — как будто я парил. Ощущения вне тела не могут сравниться с сексом с ней. Мир мог буквально разрушиться, пока мы были в постели, и я бы ничего не заметил.

Я.

Не должен.

Быть.

Здесь.

Но сегодня я думаю не мозгами. Я думаю своим членом, а он не знает ничего лучшего, поэтому я снова стучу в дверь ее квартиры. Проходит некоторое время, прежде чем она распахивается, но я с трудом удерживаюсь на месте, как только это происходит. Все, чего я хочу, — это обхватить ее за талию, притянуть к себе и закрыть ее рот своим.

Она взволнована, немного запыхалась и снова одета в облегающее ночное платье. Выражение ее лица выдает то, чем она занималась несколько минут назад.

Я знаю этот взгляд.

Я помню.

Блеск в ее блестящих глазах безошибочно узнаваем.

Она хмурится, щеки розового оттенка, зрачки выпучены.

— Что ты здесь делаешь?

Ее губы слегка приоткрываются при каждом неглубоком вдохе, глаза мерцают от удовольствия, а лицо сияет, еще больше подчеркивая ее красоту.

Развратная девчонка.

Поймана на месте преступления.

Ну, почти.

— Ты думала обо мне? — я наклоняюсь ближе, меня тянет за невидимую веревку. Она сдвигает брови, изображая дурочку, хотя мы оба знаем, что это не сработает. Я почти чувствую запах ее возбуждения. — Когда ты только что заставила себя кончить… ты думала обо мне, принцесса?

Она хмурится еще сильнее и обхватывает обеими руками свою талию, ее глаза темнеют до грозовой синевы. Розовый цвет щек переходит в алый, разливаясь по фарфоровой колонне шеи и спускаясь к декольте.

Не смущайся, детка. Это горячо.

— Два слова — один палец, — отрезает она, отстраняясь от меня, и поднимает подбородок, чтобы выглядеть уверенной. — Пошел нахуй.

— Если только ты на мой. — Я делаю шаг вперед, оставляя достаточно места, чтобы она могла захлопнуть дверь у меня перед носом, если захочет, пока я умоляю того, кто за мной присматривает, не допустить этого. — У тебя нет парня.

— Нет, но это не…

Я ловлю ее за запястье и тяну, пока ее грудь не прижимается к моей груди. Конфетно-твердые соски выделяются, почти проглядывая сквозь ткань, как невербальное приглашение взять их в рот. От прикосновения ее горячего тела по моим нервным окончаниям пробегает электрический ток, и грудь сжимается так же, как и три года назад. В Кэссиди Аннабель Робертс есть что-то такое, что приводит меня в недоумение.

Ее глаза темнеют, в них появляется возбуждение, несмотря на недавний оргазм, который она себе подарила. Я беру ее лицо в руки и приникаю губами к ее губам в глубоком, настоятельном поцелуе.

Прошло три года, но реакция ее тела на мои прикосновения все та же. Она отдается без колебаний, дрожа в моих объятиях, и ее гнев сходит на нет, когда наши языки переплетаются, исследуя, пробуя на вкус… Господи. Господи. Она так хороша на вкус.

— Твой рот говорит «нет», но твое тело говорит «да», — шепчу я, поглаживая подушечкой большого пальца ее сжавшийся сосок. Другой рукой я провожу по ее лопаткам, прижимая ее к своей груди. Все еще недостаточно близко. Я хочу, чтобы она была ближе. — Одна ночь, детка. Только секс. Я доставлю тебе гораздо больше удовольствия, чем та игрушка, которую ты только что использовала, и уйду до того, как твои ноги перестанут дрожать.

Я сжимаю ее попку, ожидая «да», но вместо этого с ее губ срывается сладкий, резкий вздох. Это все, что мне нужно.

Я поднимаю ее на руки и вхожу в маленькую однокомнатную квартиру.

— Одна ночь, — дышит она мне в ухо, когда дверь захлопывается. Влажность между ее ног трется о мою футболку, пропитывая ткань на животе. — Лучше бы тебе это сделать.

— Твоя память тебя подводит, — я пересекаю знакомую гостиную, пружиня на ходу, и за пять шагов добираюсь до ее спальни. — В прошлый раз ты умоляла меня перестать заставлять тебя кончать. — Я бросаю ее на кровать, натягивая на голову майку. — Сегодня я этого делать не буду.

— Ты не будешь заставлять меня кончать?

Я опускаюсь на колени, мой член пульсирует, упираясь в молнию, но есть что-то, что нужно мне больше, чем собственное освобождение.

Я хватаю ее за бедра и рывком усаживаю на край кровати, как гребаный дикарь.

— Я не остановлюсь. А теперь… откройся, детка, покажи мне, какая ты мокрая. — И снова никаких колебаний. Она раздвигает ноги, когда я провожу пальцами по ее бедру, запертая в каком-то альтернативном измерении, наблюдая за тем, как ее кожа покрывается мурашками. — Два пальца, — шепчу я, проталкивая их внутрь скользкого тепла ее идеальной киски. — Три слова… кончи для меня.

Моя голова кружится. Не сдерживаясь, я наклоняю голову, вдыхаю ее запах и позволяю себе овладеть ею.

Я сосу и лижу ее клитор, чувствуя, как ее стенки сжимаются вокруг моих пальцев в течение нескольких секунд. Этим умением обладают немногие мужчины. Большинство может заставить девушку кончить на губы или пальцы, но не многие могут сделать это так быстро.

Если я приложу все усилия, то смогу заставить Кэссиди задыхаться уже через минуту, а сегодня я весь в работе. Сосредоточенный, решительный, жаждущий каждого звука, который она издает, когда кончает.

Три года не стерли воспоминания о ночи, которую мы провели вместе. Прошло немало времени, прежде чем я смирился с тем, что у нас не будет так, как я хотел тогда.

Я с болью осознаю, что мы не должны встречаться сейчас. Даже не на таком первобытном, физическом уровне, но нарушение неписаных правил разжигает мой голод. Что-то в этих ее эротических, задыхающихся стонах вызывает у меня прилив бодрости.

Я ускоряю темп, загибая пальцы, чтобы погладить ее точку G, когда ее тело вибрирует, а ее тугая киска пульсирует, когда она кончает, сжимая мою голову своими бедрами и выкрикивая мое имя.

Я наслаждаюсь ее вкусом.

Я наслаждаюсь этим моментом и еще не закончил. У нас есть одна ночь, и я использую каждую секунду по максимуму. Она еще не отошла от приливной волны, когда я начинаю с самого верха, загибая пальцы, чтобы как можно быстрее вырвать из нее очередной оргазм.

Кэссиди корчится, дергает бедрами, прижимаясь к моим губам, пока я сосу и щиплю сверхчувствительный, набухший пучок нервов на вершине ее бедер.

— Еще раз, принцесса, — прохрипел я, увеличивая темп скольжения пальцев в нее и из нее. — Ты должна кончить еще раз.

И еще раз, и еще… потому что если я и не мог насытиться чем-то в прошлый раз, так это тем, что почувствовал, как она кончает. Я подношу другую руку к ее киске, погружая большой палец в ее влагу, и опускаю его ниже, обводя ее задний проход, когда я оказываю достаточное давление, чтобы она позволила мне войти.

Я хочу получить все, что она может дать мне сегодня.

Кэсс замирает, ее позвоночник напрягается, когда она приподнимает верхнюю половину своего тела на локтях.

— Логан, я…

— Полегче, — вклиниваюсь я, осыпая ее голый живот нежными поцелуями. — Я тебя держу. Это будет чертовски приятно, детка. — Я поднимаюсь выше, ловя ее губы в свои. — Ты доверяешь мне?

Она прикусывает губу, резко вдыхая воздух, ее лицо выражает сомнение.

— Я… — она останавливается, выпуская весь воздух из легких, ее плечи расслабляются. — Делай, что хочешь, — шепчет она и отступает назад, васильково-голубые глаза плотно закрыты.

Я сделаю это. Я покажу ей те вершины, о которых она и не подозревала.

Проходит несколько минут, прежде чем она снова погружается в матрас, но как только кончик моего большого пальца исчезает, Кэсс уже сильно кончает, мое имя звучит на ее губах среди множества прерывистых стонов.

— Сначала я хочу твою киску, — говорю я, наклоняя голову, чтобы посмотреть, как она медленно успокаивается, как ее набухшие губы расходятся, когда она вдыхает сладкие, резкие вдохи. — Когда ты успокоишься, удовлетворишься и почувствуешь себя комфортно, я буду претендовать и на твою попку.

Ее глаза распахиваются, и на этот раз в них нет ничего, кроме удовлетворенного блеска. Она вплетает пальцы в мои волосы, подталкивая меня выше, пока не добирается до моего рта и не просовывает внутрь свой язык, поцелуй медленный, но достаточно жаркий, чтобы мои легкие загорелись.

— Не делай мне больно, — произносит она, прижимая зубами мою нижнюю губу. Она тихо вздыхает, откидываясь назад и опуская руки на подушку, намекая на покорность.

Черт, да.

Мне нравилось, когда она так делала три года назад — явный признак того, что она готова ко всему, что у меня есть в запасе. Сегодняшняя ночь будет лучшей в ее жизни, клянусь.

— Я не сделаю тебе больно. Скажи мне, что ты принимаешь противозачаточные средства, — я разделся и стянул с нее ночное платье.

— Да, но…

— Но ничего. — Я забираюсь обратно на кровать, матрас прогибается под моим весом. От ее точеного тела исходит тепло, и я чувствую, насколько она горяча, еще до того, как склоняюсь над ней, грудь к груди. — Ты думаешь, я стану рисковать твоим здоровьем, Кэсс? Никогда. Я чист, детка. — Я бы не стал рисковать незащищенным сексом, если бы не был уверен, что все в порядке. На самом деле, у меня никогда не было незащищенного секса, но сегодня я буду проклят, если позволю чему-то испортить момент. Я направляю свой член к ее входу, держа ее запястья обеими руками. — Я не хочу, чтобы между нами что-то было. Я хочу чувствовать тебя, так что либо поцелуй меня, либо скажи, чтобы я убирался отсюда, если это не устраивает.

Она прикусывает губу, внимательно изучая мое лицо, словно пытаясь понять, можно ли мне доверять.

— Все в порядке, и тебе не нужно ни о чем беспокоиться с моей стороны, — тихо говорит она, ее щеки пылают. — Прошло много времени с тех пор, как я была с…

Нет.

Я толкаю бедра вперед, погружаясь в нее одним резким толчком, чтобы она замолчала.

Мы не будем обсуждать ее сексуальную жизнь прямо сейчас.

Мы никогда не будем говорить о мужчинах, у которых она была до меня. Если она говорит, что все хорошо, я ей верю. Кэсс много кто, но лгунья — не из их числа. Удовлетворенный стон раздается в крошечной спальне, когда я на секунду задерживаюсь, чтобы насладиться моментом.

— Черт, — рычу я, переплетая наши пальцы и поднимая руки далеко над ее головой. — Я скучал по тебе.

Я не двигаюсь, погруженный в нее по самое основание. Мое сердце колотится в груди, и ее сердце подстраивается под ритм, ударяясь о ее ребра так сильно, что я чувствую это повсюду.

За секунду до того, как она прижимает меня к себе для еще одного глубокого поцелуя, ее язык вновь открывает мой рот с такой настойчивостью, что можно подумать, будто она умирает от голода.

— Я тоже скучала по тебе. — Она выгибает позвоночник, когда я отстраняюсь, и мы входим в ритм.

Мои тормоза сдают, каждый толчок все глубже, все сильнее. Я теряю рассудок, сосредоточившись исключительно на том, как хорошо она ощущается, какая она теплая, как ее запах успокаивает мои чувства.

Она двигает бедрами, встречая мои торопливые толчки, и впивается ногтями в мои руки, которые все еще держат ее.

— Да, вот так, Логан, не останавливайся.

Я обхватываю ее за талию, используя ее тело как рычаг и опору.

— Неужели я выгляжу… — я отступаю и возвращаюсь внутрь, исторгая из нее жалобный скулеж: —…как будто мне нужны подсказки?

Конечно же, нет.

Мы занимались сексом всего один раз, но этого было достаточно, чтобы изучить ее тело. Я знаю, куда надавить и укусить, чтобы добиться реакции; довести ее до края и держать там, пока я не буду готов опрокинуть ее. Заставить ее кричать и биться в судорогах.

И сегодня я живу ради этих моментов.

— Не сдерживайся, — шепчу я, увеличивая темп, когда чувствую, как ее тело содрогается от обещания очередной разрядки. Я ласкаю один сосок, разминая другую грудь, пока она запутывает пальцы в моих волосах. — Еще один, еще один, — напеваю я, не отрывая взгляда от ее лица. — Еще один, детка.

— Логан, — хнычет она, заставляя мой лоб прижаться к ее лбу, а сама цепляется за меня ногтями, проводя длинные, яростные линии по моим лопаткам, когда оргазм накрывает ее с головой. — Хватит. Пожалуйста, я… Я… Я не могу…

— Можешь. — Я прижимаюсь губами к ее лбу и остаюсь там на мгновение, прежде чем откинуться на икры. — Я еще не закончил с тобой. — Я переворачиваю ее на живот, как только она успокаивается. — Лицом вниз, попкой ко мне.

Я стягиваю пальцами ее волосы в хвост и дергаю, пока она не выгибает позвоночник, демонстрируя сексуальную ложбинку. Удовлетворенный, я просовываю головку члена между ее набухшими, намокшими складками, несколько раз поглаживаю вверх-вниз, а затем поднимаюсь выше, прижимаясь к заднему входу. Она напрягается, замирает и перестает дышать одновременно.

— Все хорошо, принцесса, расслабься, — я наклоняюсь к ее спине, усиливая давление на ее девственную дырочку. — Будет хорошо, обещаю. Тебе понравится чувствовать меня там.

Я скольжу рукой вниз по ее животу, нащупывая двумя пальцами ее клитор. Я растираю маленькие кружочки, проникая в ее попку дюйм за дюймом, медленно, так чертовски медленно, позволяя ей привыкнуть.

Кэсс издает тихий удовлетворенный возглас, обеими руками вцепившись в простыни. Я целую ее спину, плечи и шею, вынимая и снова проталкивая внутрь в ровном, неторопливом темпе, с каждым разом проникая все глубже. Поначалу осторожные, медленные движения набирают темп с каждым удовлетворенным звуком, который она издает.

— О, о, — визжит она, ее бедра дрожат. — Вот так.

Черт бы побрал эту девушку.

— Если ты не перестанешь говорить мне, что я должен делать, я больше не позволю тебе кончить. — Я отпускаю ее волосы и прижимаю ладонь к ее лицу, чтобы прижать ее щеку к подушке.

Она так прекрасна, когда ее губы раздвигаются, и стоны вырываются наружу каждый раз, когда я снова вхожу в нее, сосредоточившись на том, как она дрожит, когда я задеваю чувствительную точку. Она поднимает свою точеную попку выше, безмолвно прося о большем.

Идеально. Так чертовски идеально…

Я снова переплетаю наши пальцы, запирая ее в специально созданной клетке из моих рук, моей груди и ее спины, туман пота покрывает наши тела, когда я двигаю бедрами вперед-назад, угол позволяет мне войти так глубоко, что я с трудом сдерживаю свой оргазм.

Этого никогда не случится. Я могу продолжать часами, но с Кэсс я уже на грани и едва сдерживаюсь.

Она сжимает бедра вместе, делая тесное пространство между ними еще теснее.

— О, Боже!

— Я же говорил, что тебе это понравится, — говорю я ей на ухо, мои мышцы пылают, грудь поднимается и опускается быстрее. Я снова и снова бьюсь в одну и ту же точку, теряя контроль над реальностью. — Еще один, детка. Только еще один, хорошо? — Мне нужно почувствовать, как она душит мой член в своей попке.

Она начинает пульсировать вокруг меня, интенсивное удовольствие, проходящее через ее тело, отличается от того, к чему она привыкла, я уверен. Еще несколько глубоких толчков, и весь воздух покидает мои легкие в резком всплеске, когда я тоже кончаю, ощущая чертову невесомость.