Слишком неправильно

ГЛАВА 3

Кэссиди

Вечеринка тянется так медленно. Минуты тянутся как жевательная резинка, пока я не убеждаюсь, что пора уходить, но один взгляд на наручные часы доказывает, что я ошибаюсь.

Тридцать семь минут.

Я здесь всего тридцать семь минут.

Какого черта я вообще здесь делаю?

Я бы предпочла быть дома, смотреть Netflix и наедаться мороженым, а не разглядывать каждый свой шаг в комнате, полной людей, которые, мягко говоря, не самые большие мои поклонники.

Но я здесь.

Я здесь, потому что я хороший друг. Вот почему.

Если бы не Талия, которая единственная из Хейсов не относилась ко мне как к заразной твари, я бы сбежала с вечеринки, но мы друзья. Отличные друзья. Возможно, она единственный человек в моей жизни, который действительно меня поддерживает, и мы стали близки с тех пор, как впервые встретились два года назад. Иногда мне кажется, что теперь не Кайя — моя лучшая подруга. Теперь это Талия.

Она пытается развлечь меня, в то время как семь братьев Хейс ведут себя так, будто я — пустое место. Причем очень дурное, вонючее место. Они не были в восторге от меня после фиаско с сексом с Тео и Логаном, но они были вежливы.

Теперь нет.

Теперь я — голубиное дерьмо на их дизайнерской одежде. Запутавшийся шнур наушников. Натертый палец на ноге. Тот покупатель, который двадцать минут стоит в очереди, но не знает, что заказать, когда дойдет до кассы. Комар, жужжащий над головой в три часа ночи.

Да, это я. Неприятность.

Общение с врагом общества номер один ставит меня в один ряд с девушкой, которая вонзила нож в сердце Нико.

Хотя, возможно, это преувеличение.

Я была непосредственным свидетелем отношений Нико и Кайи. По правде говоря, кроме очарования и ощущения высшей цели, он не испытывал к ней никаких чувств. По крайней мере, никаких значимых чувств. Чаще всего он заставлял себя проводить с ней время. Он заставлял себя прикасаться и целовать ее. С точки зрения стороннего наблюдателя, он выглядел как человек, пытающийся остепениться вопреки здравому смыслу.

А плохое решение — это то, из-за чего он оказался в этой переделке.

Кайя — хорошая подруга, заботливая, отзывчивая и всегда была наготове, когда я в ней нуждалась, но она не подходит на роль девушки или жены. Она флиртует и вроде как шлюха. Я ни в коем случае не осуждаю ее. Девушка может спать с кем попало, как и парень, но, возможно, не в браке…

Как муж Кайи может быть таким слепым? Большая часть Ньюпорта знает, что она изменяет Джареду почти каждые выходные. Либо слухи обходят его стороной, либо он предпочитает их игнорировать.

Я не ожидала благодарности от Логана после того, как в некотором роде спасла его младшего брата от токсичных отношений. Я также не ожидала последовавшего за этим молчаливого обращения или ненавидящих взглядов от его братьев, когда мы сталкиваемся друг с другом.

— Здесь хорошо, но мне нужен отдых, — говорит Талия, останавливаясь рядом со мной. Короткое черное платье, в которое она одета, с трудом сдерживает ее огромную грудь. — У тебя есть время на следующей неделе? Мы могли бы пригласить Мэри-Джейн и Эми и отправиться в Q.

Я словно застряла между молотом и наковальней, пытаясь жонглировать своей дружбой с Талией и Кайей. Они ненавидят друг друга в принципе, поэтому планировать девичники, по меньшей мере, проблематично.

Я всегда выбираю между одной и другой, но я скорее разделю себя на две части, чем попрошу их остаться в одной комнате. Я уверена, что Кайя попала бы в реанимацию со следами от когтей на ее прекрасном лице по вине Талии. Она очень свирепая и защищает свою семью, как львица. Никто не может сказать ни одного плохого слова о Хейсах и уйти, не испытав на себе ее гнев.

— Я уточню у них, но идея мне нравится, — говорю я. — Прошло слишком много времени. Ты слишком занята своим мужчиной.

Она ухмыляется, а затем вся светится, когда Тео подходит с бокалом вина. Он обхватывает ее свободной рукой и прижимается губами к ее виску, поцелуй получается мягким, сладким и ласковым.

Они очаровательны вместе. Два года не изменили его отношения к ней, как будто она — единственная женщина, которую он видит. Я бы никогда не призналась в этом вслух, но отношениям Тео и Талии я завидую больше всего. Она — его воплощенная мечта. Все, что он делает, он делает с мыслью о Талии, и она делает то же самое: любит и всегда любима. Безоговорочно.

Почему я не могу обрести то, что есть у них? Мне двадцать пять, и у меня никогда не было длительных отношений.

Что со мной не так?

Почему у меня не может быть мужчины, который любил бы меня за то, кто я есть? Мужчина, к которому можно прийти домой. Мужчина, с которым можно смотреть телевизор и засыпать рядом…

— Время для торта, Omorfiá, — говорит Тео, прежде чем посмотреть на меня, не более чем вежливым кивком подбородка признавая мое существование.

Это больше, чем приветствовал меня сегодня любой из его братьев, но я знаю, что он терпит мое присутствие только из-за Талии.

— Я сейчас вернусь, — говорит она мне и спешит прочь, держа руку Тео.

Я оглядываю комнату в поисках знакомого лица, с которым можно было бы немного поговорить, прежде чем симулировать головную боль, извиниться перед именинницей и стремительно уйти ровно через сорок минут. Полтора часа — вполне достаточное время среди людей, которые меня презирают. В толпе лиц, празднующих двадцать шестой день рождения Талии, я замечаю Логана Хейса.

Мое тело мгновенно замирает, а сердце ускоряется, переходя с равномерного стука на торопливый галоп. Как скоро эти глупые чувства исчерпают себя?

Прошло уже три года, но я не могу избавиться от него, как бы ни старалась. Мы редко сталкиваемся друг с другом, но когда это происходит, то в самый неподходящий момент. В самую последнюю секунду. В тот самый момент, когда я думаю, что уже забыла его, он материализуется передо мной, словно говоря: «Не-а, принцесса, я не позволю тебе так просто забыть обо мне».

Чувства вспыхивают, бросая меня обратно на колени.

Я возвращаюсь в то состояние души, когда одержимо переживаю свою ошибку и мечтаю найти лампу и вызвать джинна, чтобы он исполнил мое желание: повернул время вспять, позволил мне начать все сначала.

Я глубоко вдыхаю воздух через нос и проталкиваю его через губы, заставляя напряженные мышцы плеч и шеи расслабиться.

Вот он… ближе, чем был с тех пор, как Нико поймал Кайю на месте преступления полтора года назад.

Он здесь, как я и предполагала.

В глубине души я достаточно откровенна, чтобы признать, что именно он — главная причина, по которой я появилась здесь сегодня вечером. Талия поняла бы, если бы я попросила ее встретиться со мной в Тортуго, чтобы выпить по случаю праздника, вместо того чтобы присоединиться к вечеринке, но я не могла, во имя всего святого, упустить шанс увидеть Логана.

Все его шесть футов один дюйм, сложенных как у пловца, которым он был в колледже. Неподражаемое чувство стиля, красивое, мальчишеское лицо, несмотря на свои тридцать лет, и глаза, в которых я могла бы утонуть.

Господи, он чертовски совершенен.

Такой мужчина, от которого падаешь в обморок. Таких, на которых смотришь часами и не устаешь восхищаться его безупречной прической, высокими скулами, умными глазами и полными губами.

Он мечется по комнате с Джошем, опирающимся на предплечье. Мальчик смеется, раскрыв рот, протягивая руки, а Логан улыбается. И эта улыбка… блеск в его глазах, изгиб рта… она что-то делает со мной. Она вызывает лавину нежелательных чувств, погребая меня под толстым одеялом сильных эмоций.

Все совершают ошибки.

Мы напиваемся на вечеринке и нас рвет, промахиваясь мимо унитаза на дюйм. Или вообще не доходим до туалета и плюхаемся в гостиной. Мы идем в клуб с друзьями и целуемся с парнем, в которого влюблена наша подружка, только потому, что она была сукой раньше и должна была извлечь урок. Или еще хуже — мы переспали с этим парнем и, как следствие, разрушили дружбу. Мы выдаем секреты, хотя нас просили не проронить ни слова ни одной живой душе.

Ошибки. Большие или маленькие, они — часть жизни, часть взросления, часть обучения тому, как функционировать в этом мире и ориентироваться в джунглях.

От некоторых мы со временем избавляемся. Другие живут в нашей голове без арендной платы дольше… вечно. Одни преподают нам урок. Другие становятся горько-сладким воспоминанием о нашей молодости.

Большинство людей совершают две-три большие ошибки. Те, над которыми мы время от времени задумываемся, несмотря на то, сколько времени прошло. Те, которые не дают нам спать по ночам.

Не многие из нас совершают ошибки, которые уничтожают наш шанс на настоящие, полноценные отношения.

Но я совершила.

Ошибка, которая никогда не должна была случиться с такой, как я — студенткой, хорошо воспитанной и послушной приемной дочерью, волонтером благотворительной организации.

Этой ошибкой был не кто иной, как Тео Хейс.

Это был мой первый день в Ньюпорте. После окончания колледжа я переехала к своему другу Люку. Мы собирались работать в Загородном клубе все лето, чтобы накопить достаточно денег для открытия фотостудии. Чтобы отпраздновать начало нашей вновь обретенной независимости, мы отправились в город, чтобы пропустить несколько стаканчиков.

Тео был там. Красивый, обходительный, веселый. В одну минуту я стояла у бара и смеялась над его шуткой, а в следующую уже была в его квартире, кончая на его члене.

Кроме его имени, я ничего о нем не знала. Ни о том, что он был сыном мэра, ни о том, что у него было шесть братьев. И даже не то, что они считались сердцеедами Ньюпорта. Последняя деталь должна была прийти мне в голову, когда вереница женщин хмурилась в мою сторону, пока Тео развлекал меня в баре.

Что я точно знала, так это то, что ему не нужно ничего больше, кроме секса. Меня это устраивало. Я тоже не хотела большего. Только одна ночь. Просто случайность, моя первая встреча на одну ночь. Это было весело и приятно, а беспечный шутник, с которым я познакомилась несколькими часами ранее, так и остался, когда мы закончили. Я была уверена, что мы больше не увидимся после того, как он заказал мне такси.

Мне следовало бы догадаться.

Через несколько дней я заметила, как он играет в гольф с тремя другими парнями. Тогда я познакомилась с Логаном, Нико и Шоном, но на двух последних не обратила никакого внимания. Оглядываясь назад, можно сказать, что именно поэтому — несмотря на их родство — я не поняла, что они братья.

Одного невинного взгляда на Логана было достаточно, чтобы эндорфины забурлили в моей крови. Влечение росло в течение дня, оно было безошибочным и более сильным, чем то, что я чувствовала до сих пор. Он был вежлив, обаятелен и до смерти красив. Когда они закончили играть в гольф, он попросил мой номер и через два часа позвонил с приглашением выпить.

Я долго стояла перед гардеробом, пытаясь решить, что надеть, и радовалась, как подросток, что этот красавчик пригласил меня на свидание. После этого мы тусовались каждый вечер, а к выходным устроили настоящее свидание в одном из самых популярных ресторанов города. Искры летели, сексуальное напряжение было трудно игнорировать.

Я уступила.

Нет, я стала инициатором, украдкой поцеловав его, когда таксист остановился у моей однокомнатной квартиры.

Всего за неделю до этого я была уверена, что ни один мужчина не сможет превзойти Тео в постели, но как только Логан вышел на сцену, все померкло. Я не могла насытиться им или приблизиться к нему. Я была его, одержимая и поклоняемая одновременно.

Его шепот на ухо, сильные, но нежные прикосновения, его голодные глаза… воплощенная фантазия.

Его неоспоримые навыки были лишь вишенкой на вершине.

На следующий день я проснулась в блаженном восторге, запутавшись в его мускулистых руках, и была уверена, что это только начало. Самое начало большего.

Чары разрушились через несколько часов, когда он прислал мне сообщение.

Логан: Поздравляю. Двое в минусе, осталось пять. Извини, что разбиваю твой пузырь, но Шон — гей, Нико не тронет тебя и шестифутовым шестом, а тройняшки — несовершеннолетние. Твоя коллекция братьев Хейс на этом заканчивается.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой униженной и никчемной, как в то утро, когда поняла, что переспала с двумя братьями с разницей всего в неделю. Логан игнорировал мои звонки и сообщения, которые я отправляла, чтобы объяснить, что не знала, что они братья. Что я не знала его, когда Тео подошел ко мне в баре.

Он не ответил.

С тех пор он игнорировал мое существование каждое воскресенье, пока играл в гольф со своими братьями.

Мне следовало бы заставить его выслушать меня, но я была смущена и обижена. Я трусила, избегая конфронтации. Со временем Логан стал меньше театрально поворачивать голову и складывать руки крест-накрест, но кроме «эй» или «Bud Light», «пожалуйста», мы ничего не говорили. Так было до тех пор, пока я не решила перестать закрывать глаза на то, что моя лучшая подруга изменяет Нико.

Теперь наши глаза встречаются через всю комнату.

Мои ладони становятся холодными и липкими, нервы рвутся на поверхность, а сердце бьется как стереосистема. Я жду самодовольной ухмылки, скрежета зубов, демонстративного поворота головы или опускания глаз, но ничего не происходит. Он просто смотрит, его глаза медленно, с жаром оглядывают все мое тело.

Несколько долгих напряженных секунд я нахожусь в плену его горящего взгляда. Он отворачивается, заметно испугавшись Нико, который останавливается рядом с ним во всей своей неприступной красе.

Братья Хейс — высокие, подтянутые, с теплым цветом лица, каштановыми или черными волосами и несколькими оттенками карих глаз. Их тревожная аура заставляет насторожиться издалека, но при ближайшем рассмотрении они оказываются не такими пугающими, как кажутся.

По крайней мере, не шестеро из них.

Шон — большой, мягкий плюшевый человек. Он может быть полицейским и носить оружие, но он самый мягкий из Хейсов. Тео — шутник, всегда веселый, готовый помочь и снять напряжение. Логан — вспыльчивый, раздражительный и злой, если захочет, но у него золотое сердце и легкомысленное отношение к жизни.

Я не так много времени провела с тройняшками, но Коди, Кольт и Конор кажутся усовершенствованными версиями своих старших братьев, только более безрассудными. Думаю, они все еще продолжают расти как мужчины и человеческие существа.

А еще есть Нико. В каком-то смысле он отличается от остальных шестерых. Похожая внешность, но высокий, с широкой мускулистой грудью и плотной паутиной татуировок на руках, кистях и шее. Квадратная челюсть, иссиня-черные волосы и угольно-черные глаза. Он самый зловещий человек из всех, кого я когда-либо встречала, и это не меняется, когда вы подходите ближе. Даже наоборот, тревога усиливается.

Я отвожу взгляд, прежде чем он поймает мой взгляд.

Я снова осматриваю комнату в поисках собеседника, но Талия и Мэри-Джейн заняты своими половинками. Вместо того чтобы стоять в одиночестве у стены, как сирота Энни, я отправляюсь на улицу подышать свежим воздухом, пока все наслаждаются тортом.

Обычно я бы тоже не отказалась, но поскольку в нем есть лесные орехи, мне понадобится укол эпинефрина, если я попробую хоть кусочек.

Сад пока пуст, но он украшен к празднику воздушными шарами, гирляндами и местом для фотосъемки, оснащенным множеством реквизита и красочным фоном. Это лишь вопрос времени, когда вечеринка переместится на улицу.

Я останавливаюсь у бассейна, где надувной фламинго покачивается на ветру. Я благодарна за минуту покоя. Минуту, чтобы очистить голову, которая заканчивается слишком быстро. Ко мне присоединяется Мэри-Джейн со своим двухнедельным бойфрендом Тимоти и тремя официантами, работающими на полставки вместе с Талией в ресторане Нико «Оливковое дерево».

— Эй, что ты тут делаешь одна? — спрашивает Эм Джей, пока трое парней раздеваются.

Три всплеска заставляют меня отступить от края.

— Мне нужен был воздух. Внутри слишком жарко.

— Давай, Мэри-Джейн! — кричит один из парней. — Залезай. Вода отличная.

Она смотрит на Тимоти, как бы проверяя, что он думает, и, не увидев неодобрения, поворачивается ко мне спиной, откидывая волосы вперед.

— Расстегни мне молнию, пожалуйста.

Бутылочно-зеленое платье сползает по ее худым загорелым ногам, обнажая черные трусики и бюстгальтер пуш-ап. Ее нельзя назвать застенчивой, но, учитывая, что возраст гостей на вечеринке варьируется от девятнадцатилетних тройняшек до бабушек и дедушек в возрасте семидесяти, а может, и восьмидесяти лет, я удивлена, что она соглашается на купание.

Ведь в доме находится чертов мэр.

Парни в бассейне завывают, а Тимоти хихикает себе под нос, наблюдая, как Эм Джей покачивает бедрами вправо-влево, посылает ему поцелуй, прежде чем прыгнуть в воду с головой.

— Давай, Кэсс! Твоя очередь!

Я, спотыкаясь, отступаю еще на два шага назад.

— Нет, я в порядке. Спасибо.

Один из них, кажется, Джекс, опирается руками на плитку, задумчиво проводя рукой по своим длинным светлым волосам. Мышцы на его руках вздуваются, когда он поднимается, в его голубых глазах появляется блеск.

— Расслабься, детка. Под этим платьем нет ничего, что мы не видели раньше. Залезай в бассейн.

Интересно, это все вечеринки у Тео и Талии такие или трое молодых парней в бассейне приняли собрание за братскую вечеринку? В конце концов, они учатся в колледже и работают в вечерние смены в ресторане, чтобы заработать на выпивку.

На каждый шаг Джекса вперед я делаю шаг назад.

Я протягиваю руку, чтобы удержать его на расстоянии.

— Я сказала «нет». — Я прижимаюсь спиной к мебели во внутреннем дворике, и мой пульс учащается, чем ближе он подходит.

— Ладно, ладно. Остынь, девочка, — усмехается он, поднимая руку в знак поражения. — Как хочешь. — Он разворачивается и мелкими шажками возвращается к своим друзьям.

Я вздыхаю с облегчением… слишком рано.

Джекс снова крутится, пытаясь схватить меня за запястье, и Тимоти вскакивает, чтобы помочь. Жаль, что он помогает Джексу, а не мне. Участники вечеринки в бассейне ликуют и смеются, глядя, как они вдвоем тащат меня к краю, несмотря на то, что я пытаюсь освободиться от их хватки.

— Нет! — Я вскрикиваю, паника проносится в моей голове и голосе. Мысли бегут, и я не могу… черт, моя голова… Я уже не могу дышать. — Я не шучу! Отпустите меня! Я не могу плавать! Пожалуйста, я…

Фраза обрывается, когда меня бросают в воду, полностью одетую и все еще держащую бокал с вином, содержимое которого разлилось по плитке.

Времени на глубокий вдох нет. Весь воздух, который хранился в моих легких, вырывается наружу, когда моя грудь соприкасается с водной гладью. Страх охватывает меня, как только я погружаюсь под воду.

Мокрое платье тянет меня вниз, несмотря на мои неистовые попытки выплыть на поверхность. А может быть, нескоординированные взмахи руками и удары ногами топят меня быстрее.

Здесь нет рычагов. Не за что упереться ногами и не за что ухватиться. Я не знаю; я не вижу, где верх, а где низ. Мои легкие горят, крича о воздухе, острая боль пронзает меня, как белая молния, а ребра словно сдавлены металлическими цепями.

Кислород вытекает из каждой клетки моего тела в агонии. Уже не соображая, задыхаясь от первобытной потребности дышать, я позволяю своим губам раскрыться. Я не должна. Я знаю, что не должен, но это рефлекс, с которым я не могу бороться.

Вода заполняет мои легкие.

Острая, колющая боль пронзает мою нервную систему, словно тысячи иголок, и боль сжимает мое сердце.

В оцепенении от ужаса я открываю глаза и вижу, как солнечные блики отражаются от воды, словно насмехаясь над тем, насколько я уязвима… насколько я беспомощна, тихо утопая.