Смерть, любовь и мужчины Елены Майоровой

ГЛАВА 17

Ее звали Аней. Она приехала в Сибирь, в наш концлагерь для врагов народа и уголовников для того, чтобы спросить у мужа, осужденного по доносу, правда ли то, что в доносе написано. Оказалось, муж умер, а ей не сообщили. Больше никого у нее не было, возвращаться было некуда и незачем. Она осталась работать врачом в лагерном лазарете. Единственная женщина среди множества мужчин — преступников и невинных жертв, среди подонков, вполне адаптировавшихся на этом дне, и порядочных людей, превращенных тюремщиками в святых мучеников. Там был один, ни на кого не похожий. С таким потрясенным, страдальческим лицом и огромными карими глазами, в которых отражались все преступления, происходящие вокруг, корчилась в муках вера в человечество, рождалась ярость обреченного и никак не хотела умирать надежда. В фильме Александра Митты «Затерянный в Сибири» встретились два таких исполнителя, возник такой актерский дуэт, какого кинематографу приходится дожидаться столетиями. Главную женскую роль — врача Ани — исполняла Елена Майорова, главную мужскую — английского археолога Миллера, осужденного в качестве американского шпиона, — английский актер Энтони Эндрюс. Вторую мужскую роль, невероятно, как никогда, играет Владимир Ильин. Он — начальник лагеря, влюбленный в доктора Аню. В эпизодах — Евгений Миронов, Алексей Жарков, Зиновий Гердт, Наталья Гундарева. И Валентин Гафт в роли Берии. Так подбирают актеров для фильма, в котором эпизодов не будет. Их заменят короткие шедевры. И задача создателей — естественно и логично вплести их в нить пронзительного повествования. Это удалось настолько, что я смотрела картину и не верила, что она существует на самом деле, причем довольно давно. За это время были «Оскары», «Ники», какие-то «орлы» и т. п. Но я не уверена, что была картина, которую можно поставить рядом с «Затерянным в Сибири». Люди, любящие кино, высказывают в Интернете разные предположения по поводу того, что фильм до сих пор только пользователям известен. Его ни разу (насколько я знаю) не показали по телевизору! Действительно похоже на то, что картину кто-то сознательно не пускает к широкой аудитории. Опять, что ли, невезение Елены Майоровой? Зависть, недоброжелательность, стремление скрыть ее потрясающие возможности? А в этом фильме никто никого не пытался переиграть. Актеры приняли страшную действительность и жили так, как, возможно, повели бы себя на самом деле в том аду, который узнали по тону, грозовой мелодии, достоверности отработанных преступлений, хотя и не могли этого видеть в жизни (я сплюнула через левое плечо). И вот там, где людей втаптывало в грязь сильное государство-маньяк, где, казалось, легче умереть, чем сохранить достоинство, честь и нежность, — там возник любовный треугольник. Женщина была интеллигентной, доброй, чистой, наивной, доверчивой и стойкой. У нее — Елены Майоровой — светились синие глаза, шелковые волосы, атласная кожа. А смотрела она прямо, широко распахнутыми глазами, пытаясь разглядеть души тех, чью жизнь растоптали. Начальник лагеря — Владимир Ильин — пожирал ее бешеными от вожделения глазами. Он с помощью шантажа сделал ее своей любовницей, и она, как и положено святой, пожалела его за эту подлость. А второй, тот, которого полюбила она, — Энтони Эндрюс — положил к ногам возлюбленной такую высокую любовь, такую пылающую страсть, какую, возможно, люди испытывают только в экстремальных ситуациях, на краю жизни. Большинство сцен с Еленой Майоровой в этом фильме — эротические, как принято это называть. На самом деле она вся — любовь, сострадание и боль. Она не кажется в этом фильме девочкой. Обнаженная в любовных сценах, невероятно искренняя, честная, светящаяся, — она просто взрослая женщина, чья красота и беззащитность несут «разор и войны», выражаясь словами Шерстюка. Станет сильным и храбрым после встречи с ней английский археолог, станет жестоким монстром начальник лагеря, узнав муки ревности. Сцена, когда Ильин заставляет раздеться героиню Майоровой, а затем идет на нее с искаженным и потемневшим лицом — одна из самых страшных в фильме, где постоянно льется чья-то кровь, кончается чья-то жизнь. А здесь просто отвергнутый мужчина выталкивает голую женщину на мороз. Он не касается ее руками, он толкает ее напряженным телом, как во время любви. И она, не сводя с него больших, испуганных глаз, падает в сенях, подтягивает к животу колени. Она готова ко всему, кроме одного — она не предаст своей любви.

Какой фильм. Какая актриса. Какая женщина. Конечно, сейчас смотреть этот фильм невероятно больно еще и потому, что ее не просто нет. Эта сверкающая кожа, эта нежная грудь, худенькие плечи, красивые ноги — это все действительно сгорело?

В этом фильме много крупных планов Елены Майоровой, и легко назвать то качество актрисы, которое делает ее исключительной. Она спокойно сидит за столом, внимательно смотрит на начальника лагеря, который из кожи лезет, чтобы ее заинтересовать. Еще ничего не случилось. Она смеется, предлагает потанцевать. Но по ее лицу можно прочитать сюжет фильма. Прошлое и будущее горе. Она Аня. Ее работа и дом — концлагерь. Она лечит людей, которых завтра замучают или расстреляют. Ее хотят озверевшие мужики, она трагически полюбит, она не придет к хэппи-энду. Все это есть в лице Елены Майоровой. Ни одного неверного движения, ни одной лишней ноты в ее мелодии любви. Она не играет. Она проживает эту страшную судьбу и единственную настоящую любовь.

Конечно, это лучшая роль в кино Елены Майоровой. Но актеры никогда не говорят себе это сами. Они должны услышать это от зрителей. А при жизни Лены этот фильм практически никто не видел.

Никто не знает, на сколько трагических ролей рассчитана душа того артиста, который играет на собственной боли, муках сострадания.

Через год после смерти Олега Ефремова Людмила Петрушевская написала статью-реквием о нем: «У него было все: не хватало только воздуха». Быть может, самые сильные строки в этой статье связаны с Леной Майоровой. «Я видела Лену Майорову в роли Маши. Забыть этого нельзя. Как гвоздь, сидит в памяти ее мука, тонкие руки, прижатые к животу, лицо в почти рвотной судороге. Не роль, а принародная исповедь. Очень опасная вещь для исполнителя…. Лена Майорова сожгла себя. Он не пришел на ее похороны. Скрылся от людей. Видимо, был в ярости на судьбу и на себя. Был в ужасе…»

Я вздрогнула, прочитав название этой статьи. Понимала, что речь пойдет о болезни Олега Ефремова, но подумала о Майоровой. В его театре у нее было все: лучшие роли, место незаменимой примы, уважение коллег, признание публики, любовь самого Ефремова. Не было только воздуха свободы и выбора, уверенности в завтрашнем дне, сил для ожидания момента истины. Вот случилась такая блистательная возможность, как роль в «Затерянном в Сибири», а сам фильм каким-то образом затерялся в культурном полумраке, при таком дефиците настоящего кино. Теперь уже совершенно ясно, что скорее мировой кризис кончится, чем этот наш дефицит.