Смерть, любовь и мужчины Елены Майоровой

ГЛАВА 31

Они были вдохновенными трудоголиками, бескорыстными, живущими минутой полета. Она, конечно, в России более известная, яркая, эффектная. Прима МХАТа, что для Москвы — особое звание. Но профессиональная ситуация у них была совершенно разная. Он так любил свою родину, где особенно тяжело именно талантам, но всегда имел в виду свою востребованность в остальном, более устойчивом и менее закомплексованном мире. Ему хорошо там работалось, его любили, ценили. Была возможность «идентифицировать» себя, как он сам выразился. Она — русская, московская актриса, которую многие критики называли голливудской кинодивой во время гастролей «Орестеи», была лишена выбора. Как все наши великие актеры и актрисы. Для них «железный занавес» так и не рухнул. И ей «идентифицировать» себя было просто невозможно. Она вынуждена была творить лишь в заданном месте в заданное время. А вокруг все ломалось и летело к чертовой матери. Театры, кино. Человеческие судьбы.

Вдова Евгения Евстигнеева Ирина Цывина рассказывает:

«Мы как-то сидели с Леной Майоровой у нее дома. Она заплакала и сказала: «Ты знаешь, сколько я стою в искусстве?» Открыла холодильник и вынула нераспечатанную бутылку водки «Абсолют». «Это то, что я купила на всю свою зарплату». Ведущая актриса МХАТа, заслуженная артистка России…»

Лене генерал Шерстюк не помог бы пробиться в Голливуд. И дело не в языковом барьере, как обычно объясняют отсутствие интереса к нашим актерам в мировом кинематографе. В Голливуде есть актеры со всего мира, они все преодолевали этот барьер, для людей с абсолютным слухом это не такая уж проблема. Да и технических средств достаточно. Просто Советская власть напрочь отбила этот интерес к нашим актерам. Эта вечная идеологическая напряженность, погоня за «предателями» — танцовщиками, поэтами. Эта зациклен-ность наших творцов на сугубо отечественных муках, почти привязанность к ним…

Когда на одном из международных кинофестивалей появилась Алла Ларионова, ей проходу не давали режиссеры, актеры. Женщины — актрисы с мировыми именами подходили к ней в гостинице, в ресторане, чтобы выразить восхищение ее красотой. Она вернулась в Москву, и вскоре посыпались приглашения. Аллу Ларионову звали в Голливуд, на другие студии мира. За нее отвечало Госкино СССР: извините, мол, но эта актриса занята на десятилетия вперед. В это время Алла Ларионова практически была отлучена от кино, находилась в черном списке «Мосфильма» из-за организованной грязной кампании против министра культуры, которому, в частности, инкриминировалось ухаживание за Ларионовой. Она автоматически стала невыездной, не зарабатывающей даже те копейки, которые у нас платили советским крепостным актерам, изолированной от искусства. Подобная ситуация была и с другими русскими актерами, поразившими мир. Ну, кто это может понять, кому это понравится и кто с этим станет извне бороться. Приедут австралийцы, испанцы, латиноамериканцы, и составят славу американского кино. Так легко мысленно увидеть в этой обойме Елену Майорову и Ирину Метлицкую… Этим прекрасным женщинам с трагической судьбой был очень ограничен доступ кислорода в профессии. Елена могла воспринимать это только как рабство, как замкнутый круг, как ловушку.

Бутылка водки на зарплату примы МХАТа, 100 долларов за фильм не делали ее нищей, голодающей, как многих других актеров. «Шерстюк заработает». Но гордость ее никак не могла примириться с такой «ценой»…

Она не дожила до времени щедрого спонсорства, сумасшедших по нашим меркам гонораров отдельным актерам за съемочный день, раздутых бюджетов непонятных картин, привезенных в нетрезвом состоянии голливудских звезд для того, чтобы воткнуть с ними эпизод и отправить восвояси с гонораром один-два миллиона долларов. Ей не хватило терпения дождаться богатого и всемогущего российского кинематографа? Нам хватило. Сегодня посмотрела видео очередной телепередачи, проанонсированной в Интернете так: «Юрий Грымов предрекает п-ц российскому кино».

Это была беседа журналистов, критика прокатчиков и режиссера. Пересказывать весь разговор бессмысленно, так как все действительно сказано в анонсе. Спрос определяет предложение, предложение определяет спрос, короче, в ближайшем будущем нам конкретно обещают лишь размножение «Самого хорошего фильма» (Камеди клаб), где плохо даже с клоунадой, и тому подобного. Демократический лозунг: «Пипл хавает» — в бурном действии. «Люди, которые определяют кинополитику, панически боятся, к примеру, слова «драма», — говорит Грымов. «Ну, а как же, — парируют прокатчики, — люди не хотят негативных эмоций». И дальше про миллионные доходы. Откуда же взялись в таком количестве люди, которым делать нечего, лишь бы, извиняюсь, какое-то дерьмо посмотреть?

Отвечу. Это люди из пустоты. Никто не потрудился им показать нормальное кино. Никто не объяснил им, как выбирают фильм для просмотра. Это вовсе не то, что навязывают в каждой рекламной паузе и с каждого плаката. Короче, странное время отечественного кинематографа пришло именно сейчас. И в нем точно бы не было места для такой актрисы, как Елена Майорова. В нем, собственно, нет места ни для каких актрис и актеров. Блуждают на слуху и на виду несколько персонажей, но можно лишь понадеяться, что у них с заработком нет проблем. Хороший и, как водится, не раскрученный, малобюджетный фильм можно иногда посмотреть по первому каналу на «Закрытом показе с Гордоном». Посмотреть и попрощаться с ним навсегда.

«Кинополитики» боятся слова — драма. Абстрактный зритель хочет тупо балдеть в кинотеатре. Где же люди?

Из интервью с Еленой Майоровой:

«Думаю, русская душа с ее способностью откликаться на чужую боль сохранит, сбережет в нас человеческое. Я скорее не верю в это, а так хочу».