Смерть online

17

По внешнему виду не догадаешься, думал Уилбур Дэниелс, но в душе я именно тот, каким всегда был. Дикарь. Любитель риска. Сексуальный авантюрист, желающий хоть один раз испробовать все, жаждущий необычных, экзотических, почти извращенных ощущений, если кто-нибудь только предложит.

Наконец предложение поступило.

В течение десяти последних минут Уилбур пришел к заключению, что это, несомненно, Бог, который время от времени улыбается толстым мужчинам средних лет, живущим такой же бесцветной жизнью, как несколько уцелевших прядей на лысой голове.

Разумеется, больно. Распухшие ноги, проведшие последние двадцать лет под письменным столом, отказываются принимать требуемую унизительную позу. Вялая, недоразвитая четырехглавая мышца дергается, трепещет, грозит свернуться в тугой комок, и все-таки не хочется, чтобы судорога прекратилась. Он ни на дюйм не сдвинулся, не попытался облегчить страдание, кажется только усиливающее греховное наслаждение. Если бы все меня сейчас увидели, думал Уилбур, воображая потрясение и отвращение на лицах людей, думавших, будто они его знают. Приятная картина вызвала не по-мужски визгливое хихиканье, сорвавшееся с губ. Он сразу извинился, услышав ответный совет никогда не извиняться за то, что доставляет веселье и радость, как бы это ни было гадко. О да. Боже, абсолютно верно.

В следующую секунду он укусил себя за руку, заглушив вопль экстаза, на мгновение подумав, как впоследствии объяснить след от зубов. Слыша просьбу встать в новую восхитительно гнусную позу, Уилбур позабыл о руке, о судорогах в ляжке, обо всей своей жалкой жизни, захваченный столь сильными переживаниями, что боялся сердечного приступа, который положил бы конец эксперименту.

Его не испугал пистолет. Ну хорошо, чуть-чуть испугал, но ведь таковы условия игры. Разве вездесущая тень смерти не усиливает наслаждений жизни? А нынешнее наслаждение пистолет, несомненно, усилил.

Когда дуло с решительной угрозой прижалось к голове, Уилбур испытал такой прилив счастья, что чуть не взорвался.

В определенном смысле так оно и вышло.

Патрульный сержант Итон Фридмен застегнул кобуру на плече, натянул пиджак в тонкую белую полоску, и без того слишком тесный, а уж с пистолетом тем паче. Только слепой не заметит бугор, но почти все, кто смотрит на Итона Фридмена, видят не детали, а настоящего чернокожего гиганта.

Детектив Джонни Макларен стукнул в дверной косяк:

– Хватит прихорашиваться, Фридмен, идти надо… Ух, класс!

Фридмен критически оглядел коричневый блейзер Макларена из полиэстера:

– На распродаже купил?

Молодой детектив возмущенно взглянул на него:

– Да, черт возьми. За пять баксов.

– Мы должны быть одеты как гости на свадьбе.

– Эй, я в нем был на собственной свадьбе!

– Поэтому и развелся. Кроме того, он к цвету волос не подходит.

– Ничего себе парочка! Нас, конечно, никто не заметит, говорить даже нечего. Черный баскетболист и Мик[28] с морковной головой. О чем только думал Магоцци, ставя нас в пару?

Фридмен громоподобно расхохотался.

– Не догадываешься?

– Что мы самые лучшие и сообразительные во всей полиции?

– Или что оба живем в десяти минутах ходьбы и можем переодеться в лучшие шмотки быстрее любого другого.

Макларен помрачнел.

– И, – добавил Фридмен, – что мы самые лучшие и сообразительные во всей полиции.

– Так я и думал. Пошли. Ты такой красавец, что жених бросит невесту и женится на тебе.

Когда Фридмен с Маклареном через полчаса подвели машину без опознавательных знаков к причалу «Николлет», откуда ни возьмись, выросли двое громил в черных костюмах и фланкировали дверцы. Фридмен опустил стекло, высунул голову, глядя снизу вверх на парня без шеи с выбритой головой.

– Берг, сукин сын, где твои волосы?

Парень сохранял бесстрастное выражение.

– Женщины все время дергали в приступе страсти, поэтому я их сбрил. Вылезай, Фридмен, пощекочу твою черную задницу.

– Не думай, не мечтай, треска шведская, – ухмыльнулся Фридмен и сообщил Макларену театральным шепотом: – Когда-то мы с этим парнем служили в патруле в Хеннепине. Он возжелал меня с первого взгляда. На него чуть не завели дело о сексуальных домогательствах, да Ред Чилтон вовремя его у нас забрал.

Берг нагнулся, сунул в окно голову, скептически оглядывая щуплого Макларена:

– Не знаю, что у вас за новые копы. С виду совсем маленькие.

– Зато у нас пушки большие. – Макларен ткнул пальцем в собственный лоб и представился: – Детектив Джонни Макларен.

– Эй, Фриц, иди сюда, познакомься с патрульным сержантом Итоном Фридменом и детективом Джонни Маклареном.

Второй громила нагнулся, заглянул в машину, кивнул один раз и ушел.

– Настоящая Болтушка Кэти, – проворчал Фридмен.

– Двенадцать лет в десантниках служил, – объяснил Берг. – А как тебе известно, эти ребята не сильны в разговорах. Я приложил все усилия, чтобы он вас случайно не пристрелил.

– Молодец. – Макларен провожал взглядом Фрица, который подозрительно осматривал со всех сторон машину, видно ища бомбу, биологическое оружие, контрабандные сигареты. – Слушай, у него вполне грозный вид.

– Поэтому мы его выставляем вперед, – сказал Берг. – Клиенты чувствуют себя в безопасности. Хотя сердце у парня мягкое. Разводит щенков кокер-спаниеля.

– Наверно, он их ест.

Берг рассмеялся, замахал кому-то в сторожевой будке у ворот, и циклонное ограждение площадью двести квадратных футов открылось.

– Ред ждет вас на пароходе. Будет нынче дело?

– Возможно, – кивнул Фридмен. – Одни эти ворота?

– Для машин. Тут мы их проверяем по списку, прощупываем и только тогда пропускаем. – Берг взмахнул металлодетектором на длинной ручке.

– Мэру наверняка понравится, – хмыкнул Макларен.

– Я его лично прощупаю. Всегда считал дерьмовым жуликом. Рад с тобой снова встретиться, Фридмен.

– Я тоже, Антон.

Макларен дождался, пока охранники пройдут в ворота на автостоянку, а потом удивленно шепнул:

– Антон?..

– Не суйся, сюда хода нет, – предупредил Фридмен.

«Николлет», стоявшая в доке, втрое превышала ожидания Макларена. Три палубы сияют белизной на фоне темно-серых туч, начинавших рваться в центре. По прогнозу синоптиков, к темноте разойдутся, при ясном небе температура резко упадет. Адская будет ночь на речном колесном пароходе.

– Уже холод собачий, – проворчал Фридмен, прибавляя шагу. – Вон Ред. Видел его когда-нибудь раньше?

– Нет. – Макларен взглянул на мужчину, шагавшего к ним по стоянке. Думал увидеть доморощенного здоровенного миннесотского парня, но Чилтон больше напоминал Кларка Гейбла[29] в молодые годы, вплоть до маленьких черных усиков и улыбки на миллион долларов.

– Отлично выглядишь, Ред. – Фридмен улыбнулся в ответ, пожал протянутую руку. – Джонни Макларен, познакомься с придурком, который обменял благородное дело служения обществу на жалкие несколько сотен тысяч в год.

– Всегда считаю за честь познакомиться с истинно умным человеком, – искренне сказал Джонни, обмениваясь рукопожатиями. – Особенно работая в паре с таким типом, как Фридмен.

Ред добродушно рассмеялся.

– Рад знакомству, Джонни Макларен. Оценили охрану на въезде?

– Похоже, все плотно накрыто, – кивнул Фридмен.

– Точно, – подтвердил Ред, – но здесь проверяются только машины. – Он махнул рукой в сторону стоянки, которая беспрепятственно тянулась к береговым постройкам. – Сюда может пройти кто угодно, так что настоящий заслон выставлен у двух трапов. Я поставил у каждого по четыре человека, которые всех гостей снова прощупают. Никто не пронесет на борт ни один железный предмет, кроме вот этого. – Он протянул Фридмену и Макларену булавки для лацкана с логотипом «Арго». – Сколько ваших будет?

– На стоянке пара бригад и полицейские в форме. На борту шестеро в штатском, включая нас, – сообщил Фридмен.

Ред полез в карман, вытащил еще четыре булавки, вручил Фридмену.

– Пароход мы уже проверили. Хотя вы, наверно, и сами пройдетесь.

– Конечно.

– Давайте. Можно общими силами осмотреть команду, официантов, поставщиков провизии. Они вот-вот появятся, причем в большом количестве, плюс какие-то музыканты, дерьмовый оркестр под названием «Вспоротые соски».

– Да ну? – воскликнул Макларен. – Неужели действительно «Вспоротые соски»?

Фридмен вытаращил на него глаза.

– Я тебя буду бояться, если ты знаешь, кто это такие.

– Шутишь? Потрясающе! Одни струнные. Виолончель, контрабас, скрипки, цимбалы, национальные инструменты, которых ты никогда не видел, из стран, о которых никогда не слышал. Тебе понравится, Фридмен.

– Не понравится, потому что название их мне не нравится.

Ред усмехнулся:

– Фостеру Хаммонду тоже. Приплатил сверху, чтоб они его не объявляли.

Фридмен покачал огромной головой, как бы спрашивая: «Что происходит в нынешнем мире?»

– Не пойму, кому может нравиться такое название.

– По утверждению одного нашего парня, это куча истинных извращенцев. Вспомни, когда соберешься сходить на концерт.

Макларен наставил на него палец:

– Не политкорректное замечание.

Ред ухмыльнулся:

– От тебя, Макларен, ничего не укроется.

– Сегодня второй раз уже слышу.

– Значит, правда, и все мы в надежных руках. Итак, на борту три сортира с двумя отделениями, мужским и женским, на каждой палубе. Фактически шесть. Ролсет их хочет своими прикрыть, но я тоже поставлю по одному возле каждого, на всякий случай. Если еще что понадобится, сообщите.

Фридмен кивнул:

– Спасибо, Ред. Очень благодарны за помощь.

– Какая к черту помощь? Если кто-то из нас облажается на баркасе, не вредно разделить ответственность с полицией. Поднимайтесь на борт, я вас представлю капитану Магнуссону. Тот еще типчик. Потом за угощением на никель – чай с печеньем – обсудим с вами план нынешних действий.

– Предпочитаю скотч, – буркнул Джонни.

– Все предпочитают. Мне уже полгода снятся кошмары с участием Фостера Хаммонда. Думал, хуже не бывает. И сильно ошибался. За все наши хлопоты получим чай с печеньем. Конечно, кормить нас не их дело, но в виде любезности…

– Ты серьезно насчет чая с печеньем? – недоверчиво переспросил Фридмен.

Ред скорбно кивнул:

– Над одним никогда не шучу – над едой. Начинка в розовом печенье – вкусная клубничная горчица. Ну, только между нами: действительно думаешь, что свихнувшийся сукин сын нынче объявится?

Фридмен пожал плечами:

– Если явится, то вся честь нам достанется.

– Ставлю шестьдесят против сорока. Я только что купил участок в Бока-Ратон, займусь побочным бизнесом. Налоги на недвижимость убивают меня.

Капитан Магнуссон, пожилой мужчина с обветренным лицом, красными веснушчатыми щеками, клочьями рыжевато-седых волос, выбивавшихся из-под капитанской фуражки, стоял на фордеке, беспомощно глядя, как судно захватывают вооруженные люди в штатском.

– Его сделали капитаном только за внешний вид? – вслух поинтересовался Макларен.

– Похоже на то, – буркнул Ред.

– Смотри, еще один рыжий! Может, какой-нибудь родственник? – поддразнил Фридмен напарника.

– Ни в коем случае. Он из викингов. По брюшку видно.

Фридмен покосился на брюшко самого Макларена:

– Значит, ты теперь тоже викинг?

– Это не брюшко. Это «Гиннесс». Если слишком часто ешь строганину, живот вырастает.

– От строганины не вырастает живот. От нее просто тошнит.

– Ты ел?

– Нет, черт возьми. Теща готовит на каждое Рождество, будь я проклят. Во всем доме воняет трехдневным трупом. – Поднимаясь по трапу, Фридмен тихо присвистнул. – Недурной пароходик.

– Воистину. – Ред махнул рукой капитану. – Разрешите подняться на борт, капитан?

Магнуссон широко улыбнулся:

– Разрешаю!

– Отчего колесо крутится? – полюбопытствовал Макларен.

– Там белки бегают.

– Ладно. Сообщу сучонкам, прогрызшим теплоизоляцию на чердаке, что для них есть работа.