Засидевшись субботним вечером, Холлоран не заметил, как угас день, и к половине шестого кабинет залил тусклый, сумеречный солнечный полусвет, ослабевавший, как старая лампочка, готовая перегореть с минуты на минуту.
Он вздохнул, включил настольную лампу с зеленым абажуром, пока не желая стерильного флуоресцентного верхнего света. До сделанного Шарон замечания не обращал внимания на жужжание трубок, а теперь оно сводит его с ума, особенно сейчас, когда дневная круговерть кончилась, здание опустело, затихло.
Шериф встрепенулся, заслышав в смежной комнате голос Бонара, а когда в дверном проеме возникла массивная туша друга, удивленно вскинул брови. Видимо, тот внизу принял душ, сменил форму на честно засаленные слаксы, свитер-водолазку, спортивную куртку, воздух наполнился ароматом «Олдспайс».
– Очень мило выглядишь.
– У меня назначено свидание.
– Поведешь Марджори обедать?
– Сначала так было задумано. Пойти пообедать, потом вернуться к ней, где мне, видно, придется потратить последние силы на женщину. – Он с отвращением швырнул на диван свою куртку. – Звонили из Миннеаполиса?
Холлоран швырнул на стол ручку.
– Нет. Высокомерный поганец из большого города так и не перезвонил.
Бонар насмешливо причмокнул:
– Надо почтительно отзываться о важном полицейском из большого города, иначе он с тобой не поделится информацией.
– Черт возьми, я три раза просил позвонить. Только не говори, будто за шесть часов у него не нашлось пяти минут на ответную любезность коллеге из другого управления.
– Я б не стал утверждать. – Бонар оглянулся на темный экран телевизора в углу. – Новости не смотрел?
– Нет, черт возьми. Слишком увлекся отчетом для членов комиссии, которым жутко хочется, чтоб мы кого-нибудь арестовали за убийство Клейнфельдтов. И чтобы убийца прибыл издалека, вообще не из нашего округа. Какой-нибудь колумбийский наркобарон, проезжающий по пути в Боготу, – идеальная кандидатура.
Бонар угрюмо улыбнулся:
– В диспетчерской телевизор включен. Я кое-что слышал, пока поднимался. Фамилия того самого детектива Магоцци, так?
– Так.
– Ну, ему посчастливилось возглавить следственную бригаду, которая работает над убийствами в Миннеаполисе, включая сегодняшнее. В «Молл оф Америка», ни много ни мало. Весь город с ума сходит.
– Ты имеешь в виду убийства по сценариям компьютерной игры? – нахмурился Холлоран.
Бонар кивнул.
– И прежде чем ты сделаешь квантовый скачок, облыжно заявляя, что первым догадался, припомни, что первым был я. Магоцци звонил в школу, расспрашивал о компьютерах, а так как он вряд ли работает в данный момент над каким-нибудь другим делом, кроме этого самого, существует какая-то связь между школой, компьютерной игрой и убийствами.
Холлоран распрямился в кресле.
– Боже милостивый…
Бонар сунул руки в карманы штанов и начал расхаживать по кабинету.
– Итак, убийства в Миннеаполисе ведут к католической школе на севере штата Нью-Йорк, равно как и наши. По крайней мере, если их совершил ребенок Клейнфельдтов, хочется верить, что наши убийства связаны с теми, да?
– Нет. Мне в это вообще не хочется верить.
– Мне тоже. Может, они и не связаны. Магоцци интересовался их нынешним электронным адресом, а мы ищем ребенка, который учился в той школе за три года до того, как там вообще появились компьютеры. По дороге сюда я все думал, что может связывать компьютерного убийцу в Миннеаполисе с убийством в Калумете супружеской пары, и додумался, что ничего, кроме чистого совпадения, от которого разрывается сердце. – Бонар со вздохом сел на диван, оперся локтями о колени. – Разделяю дурные предчувствия Шарон по этому поводу.
Холлоран сложил на столе руки, глядя вперед, напряженно задумавшись. Через несколько минут признал это пустым занятием. Нужна дополнительная информация, и даже неясно, поможет ли.
– Позвоню Марджори, все отменю, – вскочил с места Бонар.
– И что будешь делать?
– Не знаю, – заморгал он. – Наверно, ждать звонка Магоцци. Все это меня просто бесит.
– Иди, – приказал Холлоран. – Возьми с собой мобильник, если я с ним свяжусь, сразу же позвоню.