Со служебного входа

ДЕЖУРНЫЙ У ТЕЛЕВИЗОРА

Метрополитену, конечно, совершенно безразлична мода одежды ее пассажиров: мини или макси, брюки-клеш или узкие. Но однажды она взбудоражила его работников, задала задачу инженерам и даже вызвала к жизни одно важное техническое новшество. Во всяком случае, сильно содействовала его внедрению.

Речь идет о дамских туфельках с каблуком «шпилька». Строители метро, создавшие столь надежные самодвижущиеся лестницы, о которых даже пели в песнях, предусмотрели, казалось бы, все разновидности пассажиров, перемещающихся вниз, на станцию, или наверх, на улицу: детей, стариков, рослых, маленьких, тучных, с чемоданами, с лыжами… Лестница-чудесница выглядит очень просто, но она детально продумана, чтобы предупредить любую беду. Кроме одной: конструкторы ее никогда не предполагали, что лестница будет полна женщин в туфлях с непомерно высоким и невероятно прочным тонким каблучком.

Вся «сила» его в том, что он стальной. Такой каблук выдерживает любую женщину, как бы полна она ни была, - важно только научиться на нем ходить. И выдерживает, к сожалению, металлическую гребенку, которая мягко, но настойчиво снимает с распрямившейся ленты эскалатора любого человека, каким бы увесистым он ни был и какие бы тяжелые вещи он с собой ни вез. Однако перед изящной дамской «шпилькой» гребенка пасует: ломаются ее зубья, застревают в ней туфли. Впрочем, всегда одна. В шестидесятые годы, когда туфли со «шпилькой» были самой модной обувью, нередко можно было видеть у эскалатора испуганную женщину, наполовину разутую, поспешно выпрыгнувшую из одной туфли. Тогда приходилось поворачивать аварийный рычаг, останавливать ленту с десятками, сотнями людей. Каблук со стальной сердцевиной оставался целым. Он не отламывался от туфли именно у тех владелиц, которые успевали неожиданно, но ловко подпрыгнуть. Те же, кто не проявлял резвости, уходили потом ковыляя в одной туфле и в другой - совсем без каблука.

В то время, когда «шпилька» была в моде, труд женщин, дежурящих у эскалатора, требовал бдительности и тоже мгновенной реакции. Постепенно, модницы сами стали более бдительными и осторожными, когда сходили с эскалатора. Но такими осмотрительными стали только сумевшие приспособиться москвички - приезжие же продолжали попадать в беду…

Именно «шпилька» побудила ускорить введение промышленного телевидения в метро. В самом деле, какой бы скорой реакцией ни обладала дежурная у эскалатора, ей не усмотреть за пассажирами, если, скажем, вниз едут две ленты. А вот человек у экранов телевизоров может мгновенно увидеть застрявший каблук и тут же остановить эскалатор.

Но экран, подумали тогда, может помочь в минуты внезапного скопления пассажиров, даст возможность быстро реагировать на изменение обстановки в верхнем вестибюле метро, у касс, на площадке перед эскалаторами, на платформе перед прибытием поездов и во время посадки.

Телевизионные камеры сначала появились на самых людных пересадочных станциях.

Четыре телевизионных экрана светятся глубоко под землей - в комнате дежурного по станции «Тургеневская», рядом с тоннелем, который ведет в сторону площади Ногина. Отсюда можно спокойно наблюдать за тем, что происходит в наиболее важных уголках станции. Один экран показывает платформу, которая примыкает к дежурному помещению. Она сейчас совершенно пуста - только что отправился поезд и увез пассажиров. Кроме одного: вот он испуганно выбегает на платформу. По всей видимости, ошибся - еще на эскалаторе услышал шум поезда и решил, что это тот, который ему нужен. Еще несколько секунд на всем длинном пространстве перрона пассажир остается один. Осознав это, он откровенно усмехается, смущенный своей ненужной беготней, поводит плечами, словно бы говоря себе: «Ну ладно, пустяки». И тут же из проемов всех пилонов показываются сразу десятки пассажиров, которых он перегонял совершенно напрасно и среди которых теперь безнадежно потерялся. Они прибывают слишком быстро. Некоторые нетерпеливые люди подходят к краю, стараясь заглянуть в тоннель, - не появились ли там огненные глаза поезда. Наверняка это приезжие или недавние москвичи, которые уже немного освоились с метро и ведут себя в нем нерасчетливо смело.

Дежурная, ветеран метрополитена Мария Андреевна Чеснокова, негромко говорит в крохотный микрофон, и голос ее отчетливо слышат на платформе все: «Граждане пассажиры, отойдите от края платформы». На беззвучном экране видно, что ее послушались.

Тем временем приходит поезд, распахивает все двери, поглощает толпу. Впрочем, нет - у одного вагона заминка: какая-то компания молодых парней, которые хотят втиснуться все вместе. Это у них получается не сразу, поезд задерживается, и дежурная говорит в микрофон снова. Она не злоупотребляет микрофоном, не пользуется им без особой надобности - пассажира следует щадить, людей нельзя раздражать попусту. Поэтому дежурная говорит хотя л строго, но без раздражения, не пугая слушателей ни повышенными нотами, ни внезапным включением.

На втором - соседнем - экране светится быстро меняющаяся картина другой платформы. Там сейчас затишье - основной поток пассажиров движется в 'направлении Новых Черемушек. Здесь людей немного. Некоторые из них даже гуляют, иные, пользуясь минуткой, читают.

На третьем экране, на котором изображение поче-му-то особенно отчетливо, виден вход. Камерой, хотя она находится далеко наверху, почти у самой поверхности земли, под потолком вестибюля, отсюда, из глухой комнаты между движущимися поездами, можно управлять на расстоянии, меняя точку обозрения. Вот широкие ступени входа, вот длинный ряд контролеров-автоматов, вот площадка, о которой пассажиры совершенно не знают, что она пограничная - здесь незримо соединяются владения станций «Тургеневская» и «Кировская». А вот эскалаторы, ведущие вниз, на «Тургеневскую».

Марии Андреевне и ее сменщикам-дежурным не требуется находиться у экранов неотлучно: только з часы пик, когда где-то может возникнуть затор. Тогда дежурная становится всесильной. Сосредоточенно глядя на четыре рядом стоящих экрана, она командует движением. На ней рация с позывными «Кактус» - с ее помощью из недр земли она одним нажатием рычага связывается с поездным диспетчером, который ведает движением всех составов на гигантском пути от «Медведкова» до «Беляева».

В распоряжении Марии Андреевны Чесноковой еще с десяток устройств связи, с помощью которых она может немедленно соединиться с любым работником станции. Но когда поток пассажиров усмиряется, она с миниатюрной радиостанцией на ремне у пояса, в красной фуражке обходит станцию, помогает машинистам останавливающихся на полминутки поездов, следит за чистотой, за сложным, невидимым пассажирам оборудованием, благодаря которому на станции свежо, чисто и не происходит никаких задержек.

В спокойное время, когда пассажир идет ровно и можно быть уверенным, что никаких неожиданностей, требующих немедленного вмешательства, не произойдет, интересно разглядывать мелькающие на экране телевизоров картины.

Вот по ступеням сходит в вестибюль пожилая женщина в слишком длинном, наверное черном, платье (телевизор пока черно-белый), в светлом платке, с вещицами в руках. Старушка из деревни? Возможно. Вот она отворачивается, осторожно оглядывается, проверяя, не смотрит ли кто за ней, вынимает из кошелька монету, надежно прячет его в сумку. Все дальнейшее доказывает, что старушка бывалый пассажир метро. Она ловко вбрасывает пятак в щель автомата-контролера, на площадке между станциями надписей не читает, уверенно идет к эскалатору. Он уносит ее вниз: вот видна лишь голова, спина и котомка, вот остался только светлый платок, потом исчезает и он. Но нет, старушка не исчезла. Через минуту она должна появиться снова на соседнем экране - целую минуту движется эскалатор вниз. Теперь она возникает с ног,.увеличивается, скоро она видна вся - спереди. Лицо ее замкнуто, но вдруг оживляется: степенная старушка начинает проворно сбегать по последним ступеням..Вероятно, она услышала грохот приближающегося поезда. И не ошиблась: через две секунды на третьем экране - остановившийся поезд с дверьми, втянутыми в стенку вагона. Старушка вбегает в него в последний!миг, двери закрываются, но вот неудача: старушка в вагоне, а вещи ее с другой стороны дверей. Но это заметил и машинист, он ненадолго приоткрывает их. Старушка пользуется моментом, выдергивает сумку и отбывает вместе с поездом. Нет, все-таки это москвичка: очень умело пользуется она метрополитеном.

Вот уверенно, по-спортивному ловко сбегает по ступеням юноша, одетый не без щегольства: в модной рубашке, намеренно не застегнутой почти по всей груди. Он легко и красиво бежит, изящно бросает пятак, проходит контрольный ряд и, не меняя быстрого темпа, вдруг так же уверенно поворачивается спиной, идет обратно мимо рассердившейся смотрительницы автоматов.

Она что-то говорит ему вслед. Очевидно, упрекает. Дескать, выход не здесь: разве не лучше подняться на эскалаторе, как все…

А вот по ступеням быстро спускается девушка в открытом платье - лицо озабоченное. На мгновение она останавливается, роется в сумочке - пятака нет. Почти бегом кидается с монеткой к кассе, быстрым шагом направляется к ближнему проходу - и вдруг на глазах преображается: становится степенной и медлительной, шагает коротким, гуляющим шажком, лицо делается беспечным, улыбается, направляясь к молодому человеку с портфелем. Юноша тоже улыбается.

Они входят на эскалатор и уплывают: видны ее спина и его лицо. Ровно через минуту на соседнем экране, наоборот, видно ее лицо и его спина. Парню пора бы уже повернуться - эскалатор уже распрямляется, через секунду надо сходить. Видно, что девушка торопливо что-то говорит ему. Поворачивается он в самый последний миг, но в предпоследний, пользуясь замешательством, успевает поцеловать ее. На соседнем экране через несколько секунд видно, что они оба довольны, ждут поезда, весело смотрят друг на друга и держатся за руки.

Такого рода телевизионные картинки, напоминающие старинное немое кино, в котором играют современные герои, работников метро не интересуют совершенно. Это может привлечь только человека пришлого, например журналиста. Мария Андреевна, отдавшая всю трудовую жизнь метро, искренне удивляется его простодушному восхищению: дескать, нам, метрополитеновцам, некогда любоваться картинками. Они подходят к экрану только тогда, когда движутся толпы пассажиров, которым нужно помочь, которых нужно умело направить, чтобы не создавали пробки, не теряли напрасно время.

У телевизора в метро большое будущее. Уже определенно известно, каким оно будет в самое ближайшее время и какую выгоду сулит.

В кабинете дежурного по станции экраны, возможно, останутся, но будет создан большой диспетчерский зал с десятками экранов, которые будут светиться всегда…Под потолками вестибюлей, над платформами, над входами на станцию, у касс - повсюду появятся подвижные камеры. И не только на людных пересадочных станциях. Заранее всех возможных ситуаций не предусмотришь. Случается, что какая-нибудь тихая станция вдруг забурлит людским водоворотом.

Такое иногда бывает, например, на вполне спокойной станции «Преображенская площадь». Неподалеку от нее находится обычно пустынный стадион «Локомотив». Шумные футбольные матчи там проходят редко. Их можно предусмотреть, но однажды именно на этом стадионе впервые состоялось автородео - с прыжками мотоциклов через спины скопившихся автомобилей. Новое зрелище собрало невиданно много народу, предвидеть это было трудно. Метрополитеновцы, в общем, неплохо справились с потоками пассажиров, быстро восприняли первый сигнал, увидев, сколько людей вдруг устремилось на тихую станцию «Преображенская площадь». В метро успели подготовиться к возвращению пассажиров со стадиона, и все прошло спокойно.

Но будь телевизионные камеры над станцией «Преображенская площадь», диспетчер смог бы направить людской поток еще более организованно. И - это очень важно - с еще меньшей затратой сил. Телевизор на транспорте под землей обещает, кроме того, л большое сокращение штата работников. Сейчас на каждой станции есть люди, у которых на редкость утомительная, неподвижная работа. От нее клонит в сон, но без нее не обойтись. Дежурные у эскалаторов нужны лишь на тот случай, если кто-то зазевается и не сумеет сойти с ленты спокойно. Такое бывает редко, но оставить без присмотра нижнюю гребенку лестницы нельзя.

Пока невозможно обойтись и без дежурной в верхнем вестибюле возле автоматов, которые пропускают пассажиров: она проверяет билеты. Одни покупают билет на целый месяц, другие пользуются правом бесплатного проезда - это дети-дошкольники и персональные пенсионеры, депутаты Верховного Совета, Герои Советского Союза, Герои Социалистического Труда, а также сами работники метро - их двадцать тысяч. Думается, поступили вполне справедливо, что позволили хозяевам подземного транспорта ездить бесплатно. Вот почему дежурный постоянно на своем посту. Впрочем, иногда он отлучается, но ненадолго - вдруг что-нибудь случится с автоматом? Вообще-то автоматы действуют исправно, но иногда требуется вмешательство человека, - например, временно отключить один из них, если в нем обнаружилась неисправность.

В скором времени телевизор позволит обходиться без этой должности, которая требует для своего неинтересного, однообразного дела сотни служащих: мы уже говорили, что в метро больше ста станций, многие имеют по два входа, каждый пост обслуживает по меньшей мере два-три человека, которые весь свой рабочий день стоят на ногах, у прохода с мелькающими пассажирами.

Дежурный переселится в диспетчерскую. У него будет удобное вертящееся кресло, он снимет форму и будет наблюдать за входом (и не только за ним) еще лучше - сразу за всеми автоматами. Эти автоматы сейчас дополнительно обучаются, чтобы впускать без пятака тех, кто купил билет на весь месяц или имеет право ездить бесплатно. Оказалось это довольно просто: сделать постоянный билет с магнитным кодом. Автомат его прочтет и, если «пароль» верный, не станет загораживать путь. Можно даже сделать магнитную билетную карточку, скажем, на десять поездок: автомат возьмет на секунду билет, зачеркнет в магнитном коде одну поездку и вернет его обратно.

А как же быть с ребятами-дошкольниками, имеющими право кататься в метро безденежно? Очень просто: такие малыши ездят не одни - непременно со взрослыми. Пусть взрослый берет на руки ребенка и проходит. Так, кстати, и делается сейчас в метро многих зарубежных городов, где не нуждающимся в билете ребенком считается тот, кого можно взять на руки. Могут спросить: а не будут ли проносить на руках восьмилетних детей? Наверняка будут.

Будут и бесплатно провозить чемоданы. Сейчас в метро ежедневно провозят примерно сто тысяч чемоданов, за которые берут тоже пятак, как с живого человека. Ну что ж, пусть восьмилетние пассажиры и чемоданы получат преимущество - оно будет вполне компенсировано экономией, образующейся из-за сокращения числа дежурных. Да и должность у них будет иная - телевизионный диспетчер.

Могут, однако, сказать, что дежурный при входе в метро нужен для тех пассажиров-новичков, которые не знают, как проехать: дескать, с кем они посоветуются - ведь москвичи так спешат, что неловко их останавливать? Это сомнение напрасно. В метро уже действует центральное справочное бюро, возглавляемое Мариной Юрьевной Жевнеровой. Она еще молода, но работает давно (метрополитеновец бывалый!), долгое время являлась дежурной на «Октябрьской». На многих станциях уже висят телефоны с вопросительным знаком, как бы приглашающим воспользоваться услугами справочной службы. Надо подойти, снять трубку и задать вопрос, это вправе сделать каждый. Информатор, обслуживающий все станции отвечает точно, со знанием дела. Он не только скажет, где сделать пересадку, но и поможет советом, как добраться до магазина, гостиницы, даже если пассажир не знает названия улицы.

Такие телефонные справочные, которые появились впервые на «Комсомольской», а затем на других станциях, расположенных возле вокзалов, начнут работать всюду. Разговор с ними можно будет вести дольше, чем сейчас с дежурной, которая не всегда свободна для беседы - нужно отрывать талоны, проверять билеты, поспевать на помощь, если произошла заминка у автоматического контролера.

Еще большую выгоду сулит подземное телевидение для наблюдения за эскалаторами.

Пассажир не подозревает, как огромно, как величественно выглядит эскалаторное хозяйство каждой станции метро. Это целый заводской цех! В нем гигантские колеса-редукторы, мощные моторы, просторные, как в большом современном заводском цеху, стенды управления. Пространное машинное отделение, в которое ведет маленькая, типично кабинетная дверь, находится наверху под площадкой, с которой люди входят на движущуюся лестницу и с которой сходят. Трудно, однако, понять, как пронесли сюда эти машины, детали которых превышают рост человека в несколько раз.

Если на станции три ленты эскалатора, две из них в непрестанном ходу. Пассажир почему-то не удивляется тому действительно поразительному факту, что обе ленты движутся ровно, всегда бесперебойно. Пассажир удивляется другому: почему при малейшем скоплении людей не включается третья, свободная лента? Если бы он побывал в машинном зале эскалаторов, то больше никогда не возмущался, согласился бы, что задержка перед лестницей на пять - десять лишних секунд сущий пустяк. Он понял бы, что именно потому, что обычно действуют две ленты, в исправном состоянии находятся все три.

Когда проходит утренний час пик и останавливается один из трех эскалаторов, открывается высокая металлическая дверь, находящаяся в том месте, где лента, распрямляясь, уходит еще немного вверх, чтобы выплыть из-под верхней гребенки. Дежурный машинист той же станции «Тургеневская» Александр Василевский внимательно осматривает каждую ступень, очищает, смазывает ролики, проверяет состояние поручня. Как современный эстрадный певец держит в руках микрофон, так и он ходит с пультом управления. Пускает с его помощью эскалатор на малой скорости немного в ход, останавливает, осматривает одну ступень, снова пускает.

Пятьсот восемьдесят четыре ступеньки насчитывает каждый большой эскалатор станции «Тургеневская», но там есть еще и малые эскалаторы, идущие от верхнего вестибюля, от развилки двух станций, к подземному переходу. Рядом неумолчно-натужно, ровно движутся два эскалатора, выворачиваются наизнанку, колесиками вверх, уходят, увозя невидимых людей вверх или вниз. Приборы показывают, что с ними происходит. Один раз за смену помощник машиниста Татьяна Сытова должна обязательно осмотреть лично все три ленты, побывать внизу, проверить натяжение, гребенку. Только помощник машиниста, единственный на всей станции, не может воспользоваться эскалатором - спускается и поднимается по лестнице пешком. По этой узкой лестнице без единой площадки, равной по высоте 584 ступенькам эскалатора, ходит только он. Пассажир никогда не видел этой лестницы, рассчитанной на одного человека: двоим там нельзя разминуться - так тесна она.

А между тем он почти касается этой грубо и надежно сделанной бетонной лестницы, она всегда рядом с ним: между лентами эскалаторов, внизу, скрытая полированным деревянным кожухом, над которым равномерно возвышаются светильники.

Приступая к работе, помощник машиниста Татьяна Сытова не спеша сходит вниз по ступеням экономно освещенной, всегда пахнущей бетоном лестницы, а возвращается наверх по другой, расположенной между вторым и третьим эскалаторами. 584 ступени вниз, 584 вверх - высота здания в 22 этажа. В должности помощника машиниста может работать только физически сильный человек и, конечно, очень знающий: ведь он отвечает за судьбы, за безопасность сотен тысяч людей. Татьяна Сытова удовлетворяет этим требованиям. Ради благополучия людей совершает она ежедневно невидимые тяжкие восхождения и спуски, осознавая всю меру своей ответственности.

Бесконечная лента эскалатора движется почти без всяких происшествий, с раннего утра до глубокой ночи. Больше того, неожиданных остановок стало гораздо меньше - москвичи давно научились пользоваться самодвижущейся лестницей, больше опыта появилось и у приезжих. Вероятно потому, что метро теперь имеется не только в Москве, но и в других крупнейших городах, где «проходят практику» пользования эскалаторами будущие гости столицы. В некоторых городах эскалаторы появились к тому же и в крупнейших универмагах.

В связи с этим часть московских эскалаторов ускорила свой ход. Как ни странно, не все это заметили. Раньше вся лестница за каждую секунду перемещалась на 75 сантиметров - со скоростью человека, который идет деловой походкой. Теперь более половины всех эскалаторов ускорили свое движение: они делают 94 сантиметра в секунду и могли бы двигаться, вероятно, еще быстрее, но такой потребности нет.

Впрочем, она есть, но, к сожалению, пассажир не способен ее реализовать. Даже сейчас, когда эскалатор ускорил ход, он не извлек для себя всех возможностей. Идя средней скоростью, должен был бы, подходя к ленте, чуть поторопиться, чтобы попасть «в ногу». Тогда толпа прибывших одним поездом пассажиров «растаяла» бы намного скорее. Однако люди не ускоряют своего последнего шага, и эскалатор идет гораздо менее нагруженный, чем имеет возможность. Присмотритесь: люди на эскалаторе отстоят друг от друга гораздо дальше, чем можно было бы предположить, видя, какая плотная толпа стремится к нему у входа. Но, может быть, это к лучшему: зато на эскалаторе свободнее даже в самый трудный час.

Несмотря на такую напряженную работу эскалаторов, совсем необязательно иметь двух дежурных работников машинного отделения. Можно оставить одного, но кто-то другой должен постоянно наблюдать за всем, что происходит на подъемной лестнице - снаружи и с ее изнанки, когда она переворачивается, погружаясь в недра наклонного хода. А для этого нужны не только приборы, телеуправление на расстоянии - еще и телевизионный экран, который бы сверял показания приборов с тем, что происходит на эскалаторе на самом деле.

Большая, все видящая, все знающая телевизионная диспетчерская улучшит обслуживание всей станции. Мало того, одна диспетчерская сумеет наблюдать за деятельностью нескольких станций - на всех участках, возможно, даже станций всего диаметра, который поезд пробегает за полчаса. И оттуда, глядя на экраны, управлять всем: предупреждать по радио любопытного пассажира, подошедшего к самому краю платформы, если надо - включать эскалатор, а не надо - выключать, замечать неожиданно скопившуюся массу людей, по какой бы причине она ни возникла, освобождать для них путь, смотреть за состоянием стрелок. И работа эта будет легче, приятнее, чем у тех женщин, которые вынуждены сейчас смотреть на эскалатор снизу вверх, не отлучаясь, мучаясь от вечного мелькания лент, плывущих в разных направлениях.

Легче станет и жизнь помощника машиниста, который поднимается пешком по сотням ступеней утробной лестницы, после того как спустился, всего лишь за тем, чтобы посмотреть, что делается изнутри у нижнего основания эскалатора. Совсем не будет необходимости в неблагодарной работе у контроля. Уменьшится число обслуживающего персонала, но появится больше возможностей для того, чтобы в подземных залах принять немедленные меры, и пассажир тогда не будет одинок даже в самых трудных ситуациях.

Подземный телевизор обещает экономию и еще больший порядок.