Со служебного входа

КАК СЧИТАЮТ ПЯТАКИ

Была такая работа: рвать бумажки. За нее платили, естественно, немного. А так как необходимость в людях, которые весь свой рабочий день стоя рвут бумажки, все возрастала, придумали АКП.

Работает АКП проворнее человека, не устает, быстро и безошибочно считает, обладает великолепной памятью. Машине чужды пристрастия, она справедлива, не делает никаких поблажек. Отдаленно похожа на человека тем, что умеет моргать и моргает весь день, с раннего утра до поздней ночи. Именно эти свои подмигивания и считает. Есть такие АКП, которые в своей жизни подморгнули уже несколько миллионов раз.

Каждый, кто был в метро, видел АКП, имел с ними дело, только не знает, что это автоматический контрольный пункт, который стоит теперь на каждой станции метро. Турникеты освободили сотни людей от необходимости рвать бумажные билетики, хотя и не сумели пока заменить живого контролера полностью - один человек командует целой батареей турникетов, приходит им на помощь тогда, когда в этом появляется необходимость.

В Московском метрополитене 1600 АКП. Они оказались такими надежными, что специально для них перепланировали многие вестибюли. На старых станциях, которые строились до того, когда придумали автоматический контролер, сделать это было трудно. На станции «Маяковская», например, контрольную линию удалили от эскалаторов и, несмотря на то, что мешают колонны, расположили полтора десятка АКП буквой Г.

Когда-то старались иметь «аварийные» бригады контролеров. У каждой станции есть свои часы пик, и на этот случай нужны были десятки людей, которые проворно рвали бумажки, чтобы не задерживать проход пассажиров на станцию. Контролеры выстраивались тогда стеной, образуя между собой узкие проходы, ставя рядом с собой высокие металлические урны для разорванных билетов. Женщины в темной форме то и дело осаживали пассажиров, призывали «не напирать», наловчились рвать бумажки в один миг. Несколько раз в день урны выносили на помойку, вытряхивали.

Московские мальчишки первыми обнаружили брак в работе контролеров. С радостью заметили они, что в ворохе цветных рваных бумажек встречаются хотя и мятые, но вполне пригодные, целые билеты: строгим женщинам, впускавшим пассажиров на станцию, в спешке не всегда удавалось оторвать контроль строго по обозначенной линии.

До Великой Отечественной войны каждая станция имела собственные билеты - на них печаталось название. Мальчишки попались на том, что на станции «Охотный ряд» они предъявили билет, на котором стояло «Дворец Советов» (так раньше называлась станция «Кропоткинская», возле которой когда-то заложили фундамент первого московского высотного дома для Дворца Советов. Строительство его было прервано из-за войны и больше не возобновилось, а в вырытом котловане сделали первый в Москве открытый бассейн). Именно тогда зародилась идея автоматического турникета, которая воплотилась в жизнь лишь два десятилетия спустя.

Дело было непростым: надо было научить машину разбираться в билетах. Мало того, перестать печатать названия станций. Неожиданно помогла денежная реформа 1961 года, когда деньги «потяжелели» в 10 раз. Вместо 50 копеек, которые стоил билет, достаточно теперь было всего пятака. Что и говорить, гораздо сложнее иметь у входа батарею громоздких шкафов, которые могут набрать полтинник из монет разных достоинств, чем такое устройство, которое бы реагировало всего на одну монету.

Именно с января 1961 года группа работников службы движения занялась созданием АКП вплотную, хотя у народившегося автоматического контролера тогда много было и противников. «А если у человека нет целого пятака, а имеются «двушка» и три отдельные копеечки?» - спрашивали они у инженера Михаила Романовича Долгушина, который руководил созданием АКП. Больше того, когда появились первые АКП, среди пассажиров находились и такие, которые считали неудобством обязательно иметь при себе пятак, а некоторые вообще боялись автомата, его преграждающих «рук». Еще долгое время спустя недоверчивые пассажиры, кинув в прорезь монету, старались быстрее прошмыгнуть - как бы не сомкнулись эти металлические «руки». Тогда еще не знали, как скор на решения автоматический контроль, не подозревали, что он умеет с достоинством ждать тех, кто расплатился за вход, но немного медлит.

Московские мальчишки не подозревали, что создатели АКП с надеждой взирали на них, ожидая их проказ. Конструкторам было на руку их озорство. Мальчишки всесторонне «испытывали» новинку: старались быстро прошмыгнуть мимо выдвигающихся «рук». Временами им это удавалось - и АКП научили действовать быстрее. Разгадав назначение фотоэлемента, мальчишки научились и по-другому обманывать автомат: проходили мимо него сплошной стеной без просвета. Тогда на АКП поставили новый «фотоглаз».

Мальчишки! Техника иногда бывает обязана им очень многим. Их озорство порою поддерживает конструкторскую мысль. Так было, например, на заре телеграфа, когда один мальчуган, работавший телеграфистом, придумал приспособление, которое ночью, когда работы не было и нужно было ее бдительно ждать, отстукивало каждые полчаса контрольное «А». Автором хитроумного приспособления был будущий великий изобретатель Томас Эдисон, первое, озорное изобретение которого пошло на пользу самому телеграфу - его тоже спешно научили сопротивляться мальчишескому «коварству».

Так было и сравнительно недавно: желание мальчишек бесплатно, без всяких ограничений пользоваться телефоном-автоматом двигало конструкторскую мысль. Мальчуганы не подозревали, что с ними ожесточенно соревнуются создатели телефонных автоматов: целые конструкторские группы годами отвечали на неожиданно открытую ребятами еще одну лазейку в аппарате, который, оказывается, можно заставить действовать без монетки, если знать эту хитрость. Состязание с переменным успехом идет н до сих пор.

Что касается АКП, то мальчишки, кажется, отступили перед его совершенством - он теперь не только останавливает «безбилетников», то есть тех, кто не опустил пятака, но и не пропускает в метро даже тех, кто пытается пройти по пятаку старого образца, выпущенного до 1961 года, прекратившего свое действие после денежной реформы. Не пропускает, хотя различие этих пятаков почти не ощутимо.

АКП принесли удобство миллионам ежедневных пассажиров. Автоматы не капризничают, не сердятся, их много, они способны быстро рассредоточить собравшуюся толпу людей, желающих войти в метро. АКП очень помогли и метрополитену: о сотнях контролеров, которые больше не понадобились и могут делать другое, более существенное дело, уже говорилось. Автоматические турникеты сберегают вдобавок огромное количество бумаги, которое раньше расходовалось на печатание билетов. Специалисты считают, что АКП экономит в год около семидесяти тонн бумаги, которая понадобилась бы, если бы каждый из двух миллиардов пассажиров покупал себе билет за тот же пятак.

Но АКП принесли с собой и хлопоты. Теперь из тридцати пассажиров только один запасается книжечкой с билетами, покупает билет на месяц или единый проездной на все виды общественного городского транспорта - их обладатели предъявляют билет контролеру. Имеют право на бесплатный проезд: Герои Советского Союза, Герои Социалистического Труда, персональные пенсионеры, работники метро, милиции и дружинники - при исполнении служебных обязанностей. Иногда мимо контролера люди идут беспрерывной чередой, и бывает не просто: документы, дающие право на вход без пятака или разового билета, различны по цвету, форме. Документов таких двадцать видов, а люди идут быстро, некоторые чуть ли не бегут - где тут проверить тщательно! Финансисты метрополитена подсчитали, что четвертая часть пассажиров по-прежнему проходит именно там, где стоит женщина в темной форме.

Перед конструкторами поставили новую задачу - освободить контролеров и от этого. Все надежды сейчас возлагают на магнитный билет. Любой АКП сумеет тогда с почтением пропускать в метро бесплатно того, кто имеет на это право. Не месячный билет - магнитная карточка, не книжечка из десяти тонких билетиков, а тоже карточка, в которой автомат будет отмечать, «гасить» очередную поездку и вычеркивать ее.

Впрочем, об этом уже говорилось. Самые основные хлопоты, которые доставил АКП, связаны с пятаками. В последние годы пятаки стали самой ходкой монетой в Москве. Кассиры и разменные автоматы метрополитена выдают в день около пятнадцати миллионов пятаков - гораздо больше, чем их проглотят АКП. Метро стало грандиозным разменным пунктом, где ежедневно запасаются пятаками и миллионы автобусных пассажиров. Каждый день образуется огромный - десятимиллионный дефицит пятаков. Самому популярному виду общественного транспорта не остается ничего другого, как терпеть это, расходовать силы на бесконечный размен монет и даже тратить лишние средства: три раза в неделю работники банка развозят по станциям метро брезентовые тяжелые мешочки с пятаками и за это, естественно, надо платить - шесть рублей за каждые двадцать тысяч пятаков.

Что и говорить, не очень справедливо: очень повезло московскому автобусу, что у него есть расторопный и совершенно бесплатный помощник. Некоторые горячие головы предлагали: давайте будем впускать пассажиров в метро по жетонам, разменивать серебряные монеты на них, обменивать пятак на жетон. Дескать, выпускают же во многих странах специальные жетоны для телефонов-автоматов? Но пассажиру от внедрения этого предложения будет одна морока.

Появится по существу еще одна монета, специальная, которая все только усложнит. Да еще надо тратиться на выпуск жетонов, потребуется больше автоматов-разменников. И даже автоматов-«обменников»: обменивать полноценный пятак на жетон, который стоит те же пять копеек.

Поэтому в метро раз и навсегда отвергли эту идею, смирились с участью бесплатного подсобного у «родного брата» - автобуса.

Пассажиры не могут представить себе, сколько дел связано с тем, чтобы каждый входящий на станцию мог без промедления получить пятак. Существует немалая, невидимая служба, которая заботится об этой монете - о том, чтобы всегда ее было вдоволь, чтобы не возникало даже минутной заминки в ее ожидании. Если не предусмотреть все заранее самым тщательным образом, то вполне мог бы наступить опаснейший момент, когда кассы опустошатся.

В самом деле, вдруг с ясного неба и вопреки прогнозам погоды обрушится на город дождь. Станции метро тогда переполняются неожиданными, внеплановыми пассажирами. Какая-нибудь тихая станция, удаленная от центра города и вокзалов, находящаяся не в конце диаметра, у которого делают круг пригородные автобусы, внезапно оживает. Тогда через обычно тихий ряд АКП вдруг ринется река пассажиров, которые ехать в метро не собирались и поэтому пятака не припасли. За один час может пройти суточная здешняя норма пассажиров - что будет, если настроенные на обычный, постоянный неспешный темп кассы не сумеют выдавать пятаки безотказно, мгновенно, расторопно?

Нетерпеливый московский пассажир не хочет думать об этом - он очень привык к безупречной точности метро, его не остановимому ритму и не удивляется ничему. Москвич даже начинает стучать серебряной монеткой о мраморную тарелку, если кассир на секунду замешкался - нагнулся к новому мешочку с пятаками или поздоровался с вошедшим в кассу человеком. Кстати сказать, тяжелые мраморные тарелки, лежащие в окошке, истираются до дна каждые три года. Легко себе представить, какая образуется в вестибюле толпа, если брезентового мешочка (в нем ровно тысяча монет - точно пять килограммов) под рукой не окажется и за ним понадобится пойти в соседнюю комнату или - еще хуже - в кладовую.

Такие кладовые раньше были. Там хранился НЗ - неприкосновенный запас пятаков для аварийного случая, который вполне мог произойти. Там недолго находился и оперативный фонд пятаков - появлялся, расходовался, возобновлялся. Сейчас научились обходиться без НЗ - касса каждой станции стала собственной «пятачковой кладовой», где лишних, остановившихся в своем обороте запасов денег нет, но благодаря четкому взаимодействию с работниками банков, с кассами соседних станций никаких неожиданностей не может быть.

Сначала, когда вместо билетиков, стоивших пятак, достаточно было бросить эту монету, возникла трудная проблема: как считать пятаки? Тогда деньги считали вручную. Не было работы однообразнее и скучнее, чем эта. Сотни людей складывали монетки столбиками, отсчитывали двадцать штук: рубль. На столах выстраивались бесконечные столбики, а поблизости от комнаты, где это происходило, новые пятаки, заставив турникет мигнуть - дескать, проходите, - все звенели и звенели.

Сейчас превосходные электронные машины подсчитывают пятаки с непостижимой быстротой. Не только пятаки - монеты достоинством 10, 15, 20 копеек. Впрочем, с пятаками хлопот нет вовсе: их считает сам автомат.

АКП имеет счетчик. Он ведет бесконечную бухгалтерию. В каждый миг известно, какое количество пассажиров впустил за свою жизнь каждый турникет. Опущенные в щелку монеты, промелькнув в электронном счетном устройстве, собираются в брезентовом мешке. Четыре раза в день за выручкой к каждому АКП приходят два постоянных члена комиссии и сменный старший кассир станции.

Эту процедуру пассажиры видят, но им всегда некогда подождать, посмотреть, и поэтому они не знают ее подробностей: захватив тележку, комиссия в присутствии милиционера отпирает турникет, записывает в книгу показания счетчика. Внешне он очень похож на газовый или электросчетчик, только учитывает не кубометры и киловатты. Затем отворяют копилку и ее содержимое со звоном переваливают в брезентовый мешок.

С тяжелой тележкой, все так же в сопровождении милиционера, комиссия следует в помещение, где стоят счетные машины. Показания АКП все-таки не лишне проверить, тем более что это нетрудно.

На большое металлическое решето вываливают пятаки. Монеты падают на стремительно вертящийся диск. Центробежная сила разбрасывает медяки по краям, монеты выстраиваются по кругу и, как горошины, проскакивают мимо чуткого к деньгам фотоэлемента. На световом табло пляшут цифры. Последнюю цифру не разглядеть: так быстро меняется она - 100 раз в секунду. Это единицы, следом за ними в 10 раз медленнее крутится барабанный счетчик, регистрирующий десятки. Проходит полминуты, гаснет световой счетчик, а на барабанном - цифра 100. Это 100 десятков пятаков - 1000 монет, 50 рублей. Пробежавшие мимо фотоэлемента медяки счетная машинка собирает в парусиновый мешок именно по 1000 пятаков - 5 килограммов.

Мешок отдают кассиру для раздачи пассажирам, а тот в свою очередь высыпает на решето серебро, которое отдали ему в окошке пассажиры для размена. Кассир брал у них то двугривенные, то пятиалтынные, то гривенники и не заботился о сортировке: теперь с этим тоже никаких хлопот. Серебро вмиг рассортирует машина. Потом каждый «сорт», разобранный по достоинству, тоже проходит через крутящийся диск, фотоэлемент и, точно сосчитанный, попадает в мешок.

Завершив подсчет и просеивание пятаков, два постоянных члена комиссии отправляются на следующую остановку, где их уже ждет старший кассир другой станции.

Но прежде всего тщательно заполняются специальные книги.

Они рассказывают о нас, пассажирах. О том, сколько мы ездим, в какие часы нас больше всего. Цифры могут сообщить даже о психологии пассажира нечто неожиданное. Знаете, какой АКП мы предпочитаем? Думаете, ближний? Нет, больше всего пассажиров проходит не через ближайшую «калитку», а через соседнюю. А меньше всего тоже не через самую отдаленную - через предпоследнюю. Почему?

Трудно объяснить… Может быть, бывалый, поднаторевший, вечно спешащий пассажир нацеливается на вторую «калитку», чтобы действовать наверняка, не терять и мига на тот случай, если на первую, ближайшую нацелятся другие торопливые пассажиры. А почему отдаленная «калитка» несколько оживленнее, чем можно было ожидать? Не потому ли, что через нее проходят те, кто должен немного потянуть - остается до встречи, до начала сеанса времени чуть больше, чем надо. Чтобы не томиться ожиданием, лучше пройти чуть-чуть лишнее. Если это предположение верно, то оно касается и торопящегося, привыкшего спешить москвича, который не может быть в бездействии - лучше дальше и быстрее пройдет, но не будет ждать в безделье.

Одна книга, в которой записываются ничтожно малые цифры, а чаще всего ставятся просто прочерки, рассказывает не обо всей астрономически большой массе пассажиров, а лишь об одиночках. Называется она «Книга неплатежных монет».

Не часто, но кое-кто обманывает турникеты. Раньше - пятаками, которые были в ходу до денежной реформы, но они уже основательно подобрались. Здесь, пожалуй, не стоит грешить на мальчишек. Это можно утверждать на основании одной маленькой, но чрезвычайно любопытной детали: старые пятаки попадались больше всего на следующее утро после праздников. Похоже на правду такое объяснение: потратились люди и потом скребут по карманам. А мальчишки ведь на уроках. Впрочем, даже в те времена, когда старых пятаков в семьях было много, на 100 тысяч пятаков приходилось лишь шесть - восемь утративших свое действие монет, а после праздников - двенадцать.

Может, однако, быть, что кинувшие старую монету люди вовсе не злонамеренные. До того как не подновили приемное устройство, оно глотало и полтинники. И часто среди тысяч пятаков, которые опрокидывали для пересчета в машину, оказывались увесистые серебряные монеты: кто-то по неосторожности заплатил за вход в 10 раз дороже. Полтинники вылавливали при каждом подсчете выручки. Может быть, и потерявшие силу старые пятаки люди кидали не со злым умыслом?

Однако иногда попадаются убедительные доказательства мелкого обмана: среди выгружаемых из АКП пятаков чернеют кругляши, которые и по размеру, и по весу одинаковы с монетой, служащей билетом.

Метрополитен, озабоченный тем, что рассеянные люди бросают вместо пятаков полтинники, поступил достойно: позаботился о том, чтобы автомат их возвращал. Для этого понадобилось усовершенствовать конструкцию, потратить немало средств на переделку приемного устройства. Теперь забывчивый пассажир, доставший не глядя из кармана не ту монету, получает от автомата сигнал об этом: он заслоняет вход, и ничего еще не понимающий пассажир, успевающий иногда даже рассердиться, вдруг начинает улыбаться - машина не приняла завышенной в 10 раз платы.

Что касается тех немногих людей, которые воровски забрасывают в АКП фальшивый кругляш, то они совестливее не стали. Утешает одно: их совсем мало. В турникетах двух вестибюлей станции «Проспект Мира» на каждые 3 миллиона пятаков находят три-четыре суррогата. Возможно, им пользуются два человека. Что касается станции «Библиотека имени Ленина», то определенно, что там фальшивым кругляшом пользуется лишь один человек. О нем кое-что известно. Входит он в метро в девятом часу утра. Работает поблизости от станции «Новослободская»: точно такой же суррогат бросают там в АКП вечером, в седьмом часу. Но не каждый день - только в будни. В выходные дни такой же кругляшок достают из монетоприемника на станции «Сокольники» - обычно вечером и не часто: раз-два в месяц. «Фальшивомонетчик», вероятно, ездит сюда в гости. Впрочем, и в будни на станциях «Библиотека имени Ленина» и «Новослободская» улики появляются не каждый день. Конечно же кидает «монету» мелкий прохвост - трусишка, он экономит пятак только тогда, когда сделать это не так опасно: в самый людской водоворот.

Известно о нем, когда он отдыхает: тогда в станционной «Книге неплатежных монет» ставят «ноль» в течение целого месяца. Отдыхает он два года подряд в августе, а на третий - в октябре. Нет особых трудностей, чтобы его поймать: надо проявить повышенную бдительность в течение всего лишь часа. Но работникам метрополитена не хочется связываться с ничтожным скупердяем - могут другие обидеться за слишком пристальное внимание. А если он попадется ненароком - это случится обязательно! - очень пожалеет об этом. И будет стыдно.

АКП намного сократил штат Московского метрополитена. Впрочем, помог не только турникет - многое взяли на себя считающие деньги машины и разменные автоматы. Раньше пятаки выдавали только кассиры. На людных станциях обеими руками, гремя мелочью, безостановочно работали до десяти - двадцати кассиров: под рукой большая куча медяков и мелкие кучки серебра разного достоинства. Теперь тихо и безотказно делают это разменные автоматы. Кассиры же - только для тех, у кого не оказалось мелочи и понадобилось разменять рубль или три. Но автоматы находятся в хозяйстве кассиров. Это они время от времени наполняют бункер пятаками и вынимают серебро. Пятаки укладывать и считать нет никакой нужды: автомат сам укладывает их по порядку, сам ведет счет.

Бывает, что «дебит» и «кредит» у него не сходится. По всему метрополитену, «ворочающему» миллионами рублей, за месяц набирается недостача в 10 - 15 рублей. Летом намного больше. В этом ничего удивительного нет: судя по всему, виноваты иностранцы…

Летом в разменных шкафах обнаруживают монеты различных государств. Может быть, не всегда это был обман? Право же, можно допустить, что иностранному гостю просто из любопытства хотелось узнать, примет ли автомат монету его страны? Автомат читать не умеет, разбирается только в мерах веса и длины - и он глотает предложенное, производит арифметическое действие деления, если с диаметром и весом монеты все в порядке. Иногда же получается, что автомат «надувает» любопытного пассажира: за монету одной страны выдает три пятака, хотя по официальному курсу следовало бы кинуть еще шесть. Но разве он виноват? Вот почему можно считать, что чужие монеты в автомате не всегда следствие обмана.

Однако иногда автомат действительно обманывают грубо и откровенно. Несколько раз заставали на месте преступления мальчуганов, которые опускали для размена 20 копеечную монету с дыркой. Звонко падали четыре пятака, а монета с дыркой возвращалась обратным ходом, - привязанная за нитку, она выходила из щели, в которую ее опустили. Незадачливые обманщики не знали, что автомат не выносит обратного движения - тут же выключает, гасит свет. Тогда, когда удавалось это заметить, мошенников сразу же задерживали.

Автоматы не любят еще и гнутые монеты. Принимать они их принимают, но ничего не выдают в обмен. В августе 1978 года была зарегистрирована самая крупная недосдача в разменных автоматах. Станции метро понесли убыток в 24 рубля 05 копеек. Но дали… и внеплановый излишек: 20 рублей 75 копеек. Итого, перерасход - 3 рубля 30 копеек. Право же, ущерб невелик, если помнить, что это результат работы сотен разменных автоматов, которые имеются на всех станциях.

На самом же деле они дали большую экономию. Речь идет не о пустяках- о заблудившихся иностранных монетах (кстати сказать, они были сданы в банк), а о другом: разменные автоматы освободили сотни людей, сберегли действительно миллионы рублей, которые понадобилось бы потратить на зарплату людям, просто обменивающим серебро на медяки.

Благодаря многим нововведениям московское метро становится все рентабельнее. Оно дает прибыль 17 миллионов рублей. Эта цифра удивляет иностранных специалистов городского хозяйства. Дело в том, что московское метро самое дешевое в мире. Дешевле даже ленинградского, бакинского, не говоря уже о тбилисском, хотя в любом советском метро вход стоит тоже пятак: в Москве подземный транспорт самый протяженный - средняя длина одной поездки за те же деньги гораздо больше. Число станций увеличивается, растет протяженность путей - следовательно, расходы на содержание всей сети тоже увеличиваются. Но они компенсируются механизацией, улучшением организации труда.

Действующее московское метро в значительной степени финансирует сооружение будущих линий - ежегодно выделяет тоже семнадцать миллионов рублей. Но справедливость требует, однако, сказать, что одних этих денег было бы слишком мало для дальнейшего развития метрополитена: выручает государство, на строительство и реконструкцию московской подземной дороги оно ежегодно дает в общей сложности 60 миллионов рублей.

Хотя никто не собирается ни покупать, ни продавать, нелишне сказать, сколько стоит сейчас московское метро: два миллиарда рублей.