Сокрытый в Тени Крыла

Глава 90

Я успел соскучиться по вечному дню Долины. Все же здесь было ощутимо спокойнее, чем в бренном мире вечно воюющих шиноби. Вполне понимаю и поддерживаю павлинов в их добровольно изоляции.

— Снова заскочил на минутку, чтобы перебросить на меня свои проблемы, и исчезнуть? — не скрывая издевки, спросил появившийся из неоткуда Оракул.

— Ты почти прав, — ответил я, кланяясь вместо приветствия, — на самом деле хочу задать несколько вопросов. Случилось непредвиденное, и мне пришлось начать действовать. Рано, конечно, мне еще очень много нужно сделать, но упустить свой шанс я не мог.

— Большие планы? — уточнил Оракул.

Киваю. Он сделал приглашающий идти за ним жест и сам побрел куда-то вглубь долины. Как-то здесь безлюдно.

— Они медитируют, — в который раз прочитав мои мысли, ответил на невысказанный вопрос птиц, — На счет той печати. Джуин, верно?

— Да. Много удалось узнать?

— Да, и нет, — в своем стиле ответил Оракул, — весьма эксцентричный способ использовать природную чакру. Единственный существенный недостаток, в процессе преобразования сэнчакра становить грязной пародией на саму себя, отравляя всех, кроме своего носителя, да и его в том числе. Тебе не стоит использовать эту печать, ни под каким предлогом.

— Да, и нет, — ухмыльнулся я, возвращая учителю его любимую присказку, — на себе — нет. Прописную истину про самый короткий путь к совершенству я знаю. Но! Я всегда могу использовать других в своих целях. Верно? И, если вы, учитель, поможете мне с проклятой печатью, то сделаете неоценимую услугу.

— К чему ты ведешь? У тебя под рукой завелся еще один носитель джуина?

— Именно, — киваю в ответ, — но он вполне живой, умирать пока не торопиться, и просто притащить его сюда для исследования я не могу. Пока, во всяком случае. К тому же его джуин, на мой непрофессиональный взгляд, куда совершеннее того, что был на девочке.

На этот раз кивнул Оракул:

— Логично. Схема, что я изучал, была несовершенна. Она была лишь основой.

— Что тебе нужно, чтобы разобраться в принципе работы законченной печати? — задал я животрепещущий вопрос.

— Исключая то, как я изучал предыдущее тело? — скорее не спросил, а просто обозначил очевидное Оракул.

— Да.

Птиц остановился. Мы подошли к статуям его учителя и остальных учеников.

— Сам принцип работы печати мне известен, достаточно получить схему. Хм. Достаточно будет увидеть твоего носителя, в обычном состоянии, и в состоянии активной печати.

— Думаю, стоит указать, что у печати два уровня. И в чем их разница, конкретно сказать не могу, только домыслы. Но, Хокаге работала вместе с Орочимару, и, возможно, что-то знает об этом. Если я принесу тебе записи, более поздние, чем первые, это поможет?

— Да… — Оракул помедлил, — возможно.

— Обнадеживающий ответ. В печати есть подводные камни, о которых мне стоит знать заранее?

Павлин ненадолго задумался.

— Кроме того, что она может служить маяком для привлечения души хозяина?

— Как это?

— Если этот… Орочимару, умрет. Не, не так. Если погибнет текущее тело, к которому он привязан, он сможет восстановить себя в другом теле, носящем его печать. Или попросту поглотить разум. Разница не принципиальна. Он придумал для себя бессмертие. Извращенное, но все же бессмертие.

Ндя. Интересно, как скоро господин Змеиный Санин захотел бы переселиться в новое тело? Нужно собрать побольше информации о нем, возможно, сумею просчитать поведение, если очень повезет. Он сейчас третий в моем списке.

— А кто первые два? — будто между делом спросил Оракул.

— А сам не знаешь?

— Ты хорошо скрываешь мысли, оставляя только поверхностное мышление, — спокойно ответил павлин.

— Все просто, учитель. Цели должны быть точные и понятные. А еще лучше — конкретные. Коноха сама по себе меня вполне устраивает, а вот привлекательное место уже занято. Шимура Данзо. Не то, чтобы этот старик мне не нравился, все же он на своем месте сидит. Но как Хокаге мне вполне симпатична старушка Сенджу, а вот место теневого лидера…

Оракул позволил себе нечто, напоминающее хмык.

— А не рано ты на таких людей нацелился?

— Рано, я уже признал это, просто обстоятельства сыграли свою роль. И совсем не факт, что я буду его убивать, достаточно просто подвинуть. Правда, сомневаюсь, что Корень так просто сменит лидера. В общем, это дела далекого будущего, сейчас меня интересуют дела насущные.

— Ты не сказал, кто вторая цель, — напомнил Оракул.

— У меня должны быть свои секреты, — парировал я.

— Резонно, — легко согласился учитель.

Со временем он был совершенно прав. Мне бы еще несколько лет, чтобы подвинуться в обучении у Оракула, да и со всеми тонкостями местной политики разобраться. Ладно, дергаться раньше времени я все равно не буду. Миина… да, поговорка 'мир тесен' приобретает новые значения. А уж чего стоило сохранить спокойствие, и вспоминать не хочется. Но, она пусть пока сидит и делает все тоже самое, что делала раньше. Она мне пригодиться намного, намного позже. С Каору пока не ясно, что-то ее грызет, причем очень сильно, но девочка пока делает вид, что все нормально. Пока будем подыгрывать и наблюдать, не посвящая в то, что ей знать не стоит. Благо даже фокус с телом поддельного Узумаки она испортить не могла при всем желании… ну, разве что сдала бы меня раньше времени. Учиха Саске. Вот с ним нужно работать. Но все будет зависеть от разговора с Хокаге. Удастся убедить старушку, и у меня реальные шансы на направление рвения парня в нужное мне русло.

— Так как мы решим вопрос с изучением полной печати? — вернулся я к первоначальной теме обсуждения.

Оракул подошел к статуе учителя, глядя на нее. Хочется сказать: 'задумчиво' но по нему разве поймешь?

— Есть способ. Потребуется немного времени и много удачи.

— Поясни, — попросил я.

— Продолжим процедуру изменений, которые я в тебе уже начал, но сосредоточимся на восприятии. В каком-то смысле получишь, как вы его называете, додзюцу?

Что-то я потерял нить:

— В каком смысле, додзюцу? Где связь с заменой телесной энергии на сэнчакру?

— Умнеешь, — хмыкнул Оракул, — ее и нет. Я же не сказал, что ты получишь другие глаза. Я сказал: поработаем с восприятием.

— Тогда это скорее сенсорные способности, — уточнил я, пытаясь представить, как это все будет работать.

— Да, и нет.

Оракул вновь взмахнул крылом, приглашая меня идти за собой.

— Время уже подошло, твое тело привыкло к изменениям и готово продолжать процесс. Если связать потоки природной чакры с потоками твоей чаркы, завязанной на процессе восприятия окружающего, связанного со всеми органами чувств, ты сможешь чувствовать больше, чем раньше. Однако до определенного момента ты все равно не сможешь полностью воспринимать и понимать все, что будет давать тебе эта способность. Но, считав твою память, я узнаю все, что мне нужно знать об этом… Учихе.

Сенсорные способности? Вот уж не думал, что мне предложат такое…

— Эту новую способность смогут обнаружить?

Все же становиться заметным для других сенсоров мне не хотелось. Но Оракул отрицательно покачал головой:

— Нет. Ты никак не будешь влиять на окружающий мир, мир сам расскажет тебе то, что ты попросишь. Засечь такой диалог сумеет разве что Сенин, знающий что искать. И то, если очень повезет.

— Хорошо, предложение мне нравиться. Но есть еще один вопрос. Я, кажется, разобрался с тем стилем, что ты мне показал. Не уверен, но все же…

Павлин даже остановился, взглянув на меня… с удивлением?

— Да? И что ты сумел понять?

— Каждая поза, это что-то вроде ручной печати. Она приводит внутреннюю чакру в определенное состояние, и определенным последующим эффектом. Пока я разобрался только с тремя стойками, позволяющими сделать жесткий блок, одной, предшествующей сверхскоростному удару рукой. И еще стойка, из которой, как мне кажется, можно резко разрывать дистанцию, хотя там какая-то хитрость, которая мне не понятна.

Оракул несколько секунд не шевелился, потом начал медленно открывать и закрывать клюв, совсем чуть-чуть, напоминая старика, который просто жует, обдумывая что-то.

— Это достижение. Ты прав, ученик. Каждая из стоек, выражаясь понятным тебе языком, накладывает на твое тело определенную технику. Техника точечная, очень узкого применения. Но, при правильном подходе, этот… стиль… будет куда более эффективен любого другого стиля рукопашного боя.

— Нинтайдзюцу, — кивнул я.

Читал о подобном. Весьма сложная и специфическая вещь, прославившая своих владельцев. Ведь мастерство того же четвертого было не просто в способности быстро перемещаться, а еще и в возможности использовать перемещение в бою, в частности, в ближнем. Мне, в общем-то, просто повезло случайно заметить действие техники во время поединка, еще в Стране Озера, а затем проверить на Саске.

— Правда, я так и не понял, почему ты сразу все не объяснил.

— Потому что ты, вообще-то, и не должен был этого понять. Тот факт, что все так быстро получилось, это… странно.

— Оу…

Мы дошли до уже знакомого мне озерца.

— Что? Прямо сейчас?

— Да. Сейчас. Ты торопишься?

— Утром у меня встреча назначена, — вспомнил я про Тсунаде.

Оракул ненадолго задумался, и кивнул:

— Успеем.

— А про значение остальных стоек ты мне расскажешь? — уже сделав шаг, спросил я.

— Может быть, — увильнул от ответа Оракул.

Вспоминая, чем окончилась прошлая процедура, в воду я залез нехотя. Но, способности к сенсорике… Они того стоили… Они стоили намного большего…

Глава 91

Назад я возвращался с мигренью. Все же ощущения были… странными. И их было чертовски много. В Долине Света было намного проще, и те полчаса, что мне дал Оракул, чтобы освоиться, попутно объясняя некоторые особенности моего нового боевого стиля, прошли в попытках привыкнуть. Если сравнивать, это как будто полжизни смотреть на черно-белый мир, а потом, неожиданно научиться различать цвета. Мои ощущения были сходными, но относились сразу ко всем органам чувств. Я мог чувствовать все, что на меня хоть как-то влияло. Тепло света Источника, легкое давление гравитации, едва заметное сопротивление воздуха. И ощущения становились комплексными. Я ощущал звук всей поверхностью тела, слышал движения воздуха вокруг, все вокруг перемешалось, но стало неожиданно… цельным. Это как взять в руку яблоко, и сразу ощутить его вес, температуру, цвет, вкус. Коснуться, и узнать все, или почти все. Ну, и как побочное явление, дикая мигрень. Главным ограничением, пока, было расстояние. Точнее, предмет должен был находиться в досягаемости ко мне. На деле, чем ближе был объект, тем больше я о нем знал, в идеале — нужно было прикоснуться. Минимальный контакт — взгляд. Если я смотрел на что-то, мог кое-что рассказать. И теперь я всегда мог почувствовать, если кто-то смотрит на меня. Были и хитрости. Можно было сосредоточиться на чем-то конкретном, и получить ограниченный результат. Самый простой пример, вдохнуть воздух, и по запаху определить, что в этом воздухе есть. Или коснуться ладонью земли, и, сосредоточившись на вибрации, определить, кто ходит по земле в определенном радиусе вокруг меня. Как и со всеми способностями, которые давал Оракул, эта оказалась специфической, и эффективной только при грамотном применении. И до полноценного сенсора мне пока не дотянуть.

К слову, стоило вернуться в Коноху, стало еще хуже. Помимо уже привычных ощущений пришлось привыкать к мелким букашкам, постоянно норовящим сесть на меня, или ползающим под ногами. К многочисленным взглядам всякой мелкой живности. Благо взгляд разумного и неразумного по ощущениям все же различался, а то было бы совсем худо.

Проверив время, и убедившись, что до прихода Тсунаде на свое рабочее место есть еще почти час, я побрел к особняку Сенджу. Этот разговор стоило провести в приватной обстановке. Но сначала я все же заскочил домой и переоделся в обычную форму чунина. Каору спала, и будить девочку я не стал.

Не смотря на то, что в целом новая способность меня бесконечно радовала, привыкать к постоянному зуду новых ощущений было весьма непросто. Хорошо еще, было рано, и людей на улицах я почти не встречал. У особняка меня встретил безликий, и в этот раз я четко знал, что рядом еще трое, но пытаться найти их позицию не стал. Ни к чему пока. Особо задерживать меня не стали, просто проверили печать АНБУ и пустили на территорию. Пройдя первую дверь, во вторую я все же постучался. Ждать пришлось не долго, на пороге возникла вполне бодрая Шизуне.

— Като-кун? Тсунаде-сан ждет тебя.

— И я рад встрече, Шизуне-сан, — ухмыльнувшись, поклонился.

Эмоции я не чувствовал, они в разы сложнее для восприятия, но помощнице Хокаге было все равно, она вообще ко мне относилась принципиально нейтрально. Сама Тсунаде прошла по коридору, кивком пригласив идти за ней, и устроилась в комнате для гостей. Я сел в одно из свободных кресел.

— Надо бы вам в кабинет одно перенести… — задумчиво протянул я.

— Так понимаю, у тебя что-то важное, раз пришел сюда? — без приветствия спросила Хокаге, проигнорировав реплику про кресло.

— Да, и важное тоже. Ваше поручение я выполнил, хотя вам следовало предупредить о той большой и опасной штуке, что охраняла пещеры. Да и Орочимару после вас вряд ли долго там работал.

— Я не знала, что так кого-то оставили для охраны. И что это было? — я ни в чем не обвинял ее, а она просто пояснила свою позицию.

Пожал плечами.

— Какой-то мутант. Большая гора вязкой слизи, убивается с большим трудом. Я даже не уверен, убил ли это окончательно. Пока стража отвлекал клон, я поставил печати и подорвал весь комплекс пещер. Обвал был знатный, там пара холмов заметно просела.

Тсунаде несколько секунд буравила меня взглядом, после чего все же решила спросить:

— Ты нашел там что-нибудь?

Выдержал томительную паузу, делая вид, что обдумываю ответ:

— Большая лаборатория. Орочимару изучал там джуин. Чем занимались все остальные, можно лишь строить догадки. Вы там тоже работали, но опять же, без подробностей.

Хокаге кивнула, ответ ее устраивал:

— Кто-нибудь знает, что ты выполнял дополнительно задание?

— Моя команда, — киваю я, и в ответ получаю неодобрительный прищур, но лишь пожимаю плечами, — я достаточно долго отсутствовал. Они знают, что я что-то делал. Но не знают, что и где.

— Кому-то уже рассказывал о подземелье?

На этот раз ответ был отрицательным:

— Нет, пока никто не интересовался. Варианты ответа? Уничтожал старый схрон со всяким снаряжением?

Тсунаде ненадолго задумалась:

— Нет, на это я бы и обычных шиноби послала. Нет. Искал одного человека, и не нашел. Мужчина, лет сорок, внешность можешь сам придумать. Должен был доставить послание. Человека не нашел, послание принес обратно мне.

— Понял, — хорошая легенда. Никому ничего интересного не скажет, слишком много разных вариантов.

Шизуна весьма успешно изображала тень, и в разговор не лезла.

— Хорошо, с этим все, — заключила Хокаге, — Что по делу Учихи Саске? О чем вы с ним договорились?

— Ну, это целая история. Если без особых подробностей, после первого избиения он рассказал о причинах своего ухода. После второго мне удалось его убедить в недальновидности такого выбора.

Шизуне поморщилась, а вот Тсунаде позволила себе легкую ухмылку.

— И?

— Мне удалось его убедить, что Орочимару не сможет его ничему научить. Его Четверка Звука уже покоилась с миром, побитая генинами Конохи. Небольшое преувеличение, но все же. Он хочет силы, и это его стремление можно понять. Я очень надеялся, что вы разрешите мне потренировать его некоторое время.

На этот раз помощница позволила себе хмыкнуть:

— Думаешь, справишься лучше Хатаке-сана?

Мысленно отметил уважение, или даже нечто большее, с которым произносилось имя.

— Дело в не том, лучше или хуже. Я могу научить иному. С ниндзюцу и тайдзюцу у Саске все неплохо. Гендзюцу хуже, как-то они обошли эту часть. Дело в Воле Огня. В самом мышлении, его рамках. Хатаке-сан ученик Четвертого, преемник его идей и принципов. Учиха не такой. И ему не место среди обычных шиноби. АНБУ. Там его обучат куда лучше. И там ему дадут именно ту цель, которая ему нужна.

Мгновения молчания и резкий ответ Хокаге.

— Это невозможно.

Ответ был категоричен, но, как мне показалось, ей же самой не нравился.

— Что именно мешает принять такой решение?

— Совет Кланов. Саске является фактическим лидером клана Учиха. Сделать его безликим, это, фактически, подчинить клан Учиха мне, пятой Хокаге.

Я задумался. Следовало еще раз поглубже залезть в документы, связанные с отношениями между кланами. Но мысли у меня были.

— Исходя из ситуации, этот вопрос все равно можно поднять на Совете Кланов, я прав?

Женщина, несколько секунд задумчиво глядя на меня, кивнула.

— Допустим.

— Какие кланы имеют право голоса на Совете? — продолжил я, на ходу продумывая план.

— Шизуне?

Девушка кивнула, секунду подумав, и начала перечислять:

— Клан Сарутоби, клан Хьюга, клан Нара, клан Акимичи, клан Яманака, клан Курама, клан Инудзука и клан Абураме.

Киваю. Тсунаде продолжает:

— Абураме воздержатся, это их мало касается. Инудзука поддержат выбор Сарутоби Хирузена, как и Курама. Хьюга откажутся, просто из принципа. На счет остальных неясно. Хирузен откажется, потому что согласием распишется в собственной несостоятельности и примет собственную ошибку, которую совершил, будучи Хокаге.

Ухмыляюсь, глядя Тсунаде прямо в глаза.

— Четыре 'против', три 'неизвестно', один 'воздержится'. Следует изменить расклад.

Похоже, Хокаге самой была интересная эта игра.

— Убедить Абураме выступить 'за' возможно, хоть и сложно. Повлиять на мнения трех кланов, хм…

— Неверный подход, Тсунаде-сама, — улыбнулся я, встретив два удивленных взгляда, — убедить двоих перейти на нашу сторону куда проще, чем четверых. Да и нам не паритет нужен, а принятое решение.

— В случае равенства голосов последний голос останется за Хокаге, — пояснила Шизуне.

— Есть другое решение. С Хьюгами можно договориться, для них это вопрос традиций, и, если правильно поставить ситуацию, они согласятся поддержать нас. Скажем, поставить вопрос следующим образом. Вы, Тсунаде Сенджу, объявите протекторат над Саске Учиха вплоть до появления у него первого ребенка-шиноби. В виде ответной услуги, Саске Учиха обязуется служить у вас, как безликий, а так же в течении одного года получить ранг чунина, после чего в течении полу года объявить о своей помолвке. В противном случае либо терпеть следующую его попытку побега, либо убить его при этой попытке. В любом из двух исходов Коноха теряет клан Учиха.

И Тсунаде улыбнулась. Ей план нравился. Шизуне выглядела слегка пришибленной.

— Продолжай, — приказала Хокаге.

— Поскольку Курама и Инудзука все равно поддержат решение Сарутоби, стоит убедить в правильности нашего выбора именно Сарутоби Хирузена, и тем самым получить сразу три голоса поддержки. Так мы получим четыре голоса 'за', и один голос в нейтралитете. Решения трех оставшихся кланов уже не будут играть никакой роли.

— Как именно ты хочешь убедить Сарутоби-сана?

— Как раз объяснив, что он совершил ошибку. И дать возможность эту ошибку исправить. Учитывая его характер, это вполне возможно.

На этот раз я получил кивок.

— Может получиться. Но в разговоре с Сарутоби потребуется твое присутствие, как будущего учителя Саске, — продолжила развивать план Тсунаде.

— Хорошо. Так же могу взять на себя разговор с Хиаши-саном, — и, вновь улыбнувшись от удивленно-озадаченных пары глаз, продолжаю, — У меня появился повод для неофициальной встречи. Если еще подкините официальный повод, за разговором я подниму и этот вопрос.

Да, не хотел я лезть в клановую политику, но… С новыми рисками приходят и новые перспективы. Нужно начать осваиваться и на этом поприще, тем более, пока я застрахован. Все же сейчас я скорее представляю интересны Тсунаде, чем свои.

— Да, официальный повод есть. Дочь Хиаши, Хината, пострадала во время миссии. Я поручаю тебе сходить к Хьюгам и поинтересоваться ее здоровьем, потому что я буду очень занята. Да? — улыбнулась Хокаге.

Киваю. Тсунаде продолжает:

— К тому же я еще поговорю с главами других кланов. На всякий случай. Лишних голосов на Совете не бывает.

Это еще лучше, перестраховка, так сказать.

— Это все? — уже раздумывая над чем-то своим, спрашивает Хокаге.

— Не совсем. Если все получиться, я стану фактически тренером носителя полного джуина. Если это возможно, мне бы не помешала информация о проклятой печати, любая информация. Так же было бы просто здорово получить одно из тел звуковиков.

— А тело зачем? — удивилась Шизуне, — ты же не меднин.

— Павлины? — быстро сообразила Тсунаде.

— Именно. Мой учитель мог бы немного помочь мне с этим вопросом.

— Так твой учитель санин? — решила уточнить Хокаге.

Скользкая тема. Хотя, рано или поздно она все равно бы попыталась побольше узнать о моем контракте.

— Да. Он носит прозвище Оракул. В основном из-за способности читать мысли. Сказал, что через десяток лет сможет и меня подтянуть, — улыбнулся я.

Тсунаде хмыкнула, и ее понимаю. Одно дело — проворный и хваткий чунин, и совсем другое — санин. Мне нет смысла ее разубеждать.

— Кое-какие бумаги я тебе предоставлю. На счет тела… Посмотрим. Наглеешь, Като.

Отвечаю с открытой лучезарной улыбкой в стиле Наруто:

— Стараюсь, Хокаге-сама.

— Свободен.

Глава 92

Третий мой визит в клановый квартал Хьюга. Помнится, первые два были неофициальными. Да, как вспомню, сколько мороки было с тем проникновением и кражей какого-то чайного сервиза, вырывается невольный вздох. Но тогда это была проверка не просто моих способностей, а моего профессионализма. Такая работа требует очень долгой и вдумчивой проработки, и не терпит импровизации. Одно хорошо, тогда мне дали примерные планы построек в квартале, и была возможность спокойно проработать весь путь от и до. Но это было давно. Не то, чтобы много времени прошло, нет. Просто с того времени очень многое изменилось.

Сейчас я прибыл сюда с официальным визитом, и мне снова предстояла сложная работа. Мне предстояло очень основательно почесать языком, хм. Итак, клановый квартал Хьюга, центральный вход. Сам квартал на деле представлял собой поселение внутри поселения. По периметру забор, защищенный фуиндзюцу, это третья линия защиты. Примерно в тридцати метрах от забора пролегает вторая линия, напоминающая одно сплошное здание, вытянутое по периметру квартала. Внутри, помимо складов и мелких хозяйственных помещений, разбросаны сторожевые посты. Между третьей и второй линией плотные бамбуковые насаждения. В центре квартала большая постройка, которую с некоторой натяжкой даже можно назвать небольшим замком. Его стены — это первая линия защиты. Все пространство между первой и второй линией — территория побочных семей клана. Здесь и жилые дома, и полигоны, и вообще много чего. На территории, хм, замка поместье главы семьи, сокровищница, архив, канцелярия, еще три жилых поместья, гостевой особняк, несколько внутренних полигонов. Есть еще что-то, но мне неизвестно, что именно, у клана есть свои секреты. Хитрость обороны кланового квартала в том, что он не защищен постоянно. Есть ключевые позиции, подобраться к которым почти невозможно. Это, к примеру, сокровищница и поместье главы клана. Так же сторожевые посты, разбросанные по всей территории. И, если поднять тревогу, за несколько секунд воины клана займут свои места, и вторая и первая линии станут просто непроходимыми для скрытого проникновения. Своеобразная, но вполне работающая схема.

Я подошел к главным воротам и просто вошел, сразу окруженный тремя шиноби Хьюга. Форма обычная для Конохи, один чунин, двое генинов.

— Кто ты и зачем пришел?

— Минакуро Като. У меня дело от Хокаге-сама к Хиаши-доно, — ответил я, удерживая на лице спокойную приветливую улыбку.

Простое жизненное правило: улыбайтесь друзьям, им приятно, а вам ничего не стоит. Улыбайтесь и врагам, вам, опят же, ничего не стоит, а врагов бесит.

— Подожди, — осмотрев меня, сказал чунин и ушел.

На мне висел обычный набор снаряжения, не больше, и не меньше, так что придраться было не к чему. Взял бы меньше, или больше, или попытался бы что-то скрыть, проявил бы неуважение. Почему, не объясню, не знаю, но так было заведено. Чунин вернулся с молодой женщиной, снова внимательно меня осмотревшей. Я в этот момент сделал тоже самое, с точностью до наоборот. Молодая, не больше двадцати пяти. Чунин, возможно, специальный джоунин, но сомневаюсь. Побочная ветвь, лоб закрыт протектором. Члены основной ветви предпочитают показывать свою принадлежность к привилегированным. Из одежды строгое кимоно и сандалии шиноби, черные.

— Меня зовут Ишуга, приветствую на территории клана Хьюга, — короткий приветственный поклон.

— Рад познакомиться, Ишуга-сан. Меня зовут Минакуро Като, — ответный поклон с моей стороны, — у меня есть несколько важных вопросов к Хиаши-доно, требующие решения.

— Прошу, иди за мной.

Сказав это, и не дожидаясь моего ответа, Ишуга развернулась и неторопливо пошла вглубь квартала. Прогулка по территории должна была стать именно приятной прогулкой. Здесь было спокойно и тихо. На полигоне два десятка чунинов отрабатывали элементы рукопашного боя. Их движения были медленными и плавными, и выполнялись они молча. Никто никуда не бежал, никто не шумел. Благодать. Да, некоторая мрачность взрослых, и излишняя дисциплинированность детей слегка настораживали, но, в этом клановом квартале мне нравилось. У Инудзук, где я пару раз бывал, слишком шумно, постоянно везде бегают и лают собаки. У Яманак, Нара и Акимичи в кварталах клановые постройки перемешаны с различными заведениями, принадлежащими кланам, так что там нет целостности, какая присутствует в квартале Хьюга и Инудзука. Смешно, но у Абураме и Курама как таковых кварталов нет вовсе. У Абураме несколько больших поместий за территорией Конохи. А клан Курама, как и клан Сарутоби, уже не назвать именно кланом шиноби, они теперь больше походили на большие семьи предпринимателей, среди которых просто иногда встречались ниндзя. Но приятной прогулки не получилось. Мое обостренное восприятие постоянно ощущало на себе не меньше трех десятков взглядов, неприятное ощущение. Себя я не выдавал, сохраняя отстраненное выражение лица, иногда заинтересованной поглядывая по сторонам, но все равно неприятно.

Мы проследовали вглубь территории клана, и вступили за ворота замка. До гостевого особняка меня проводили по дорожке, закрытой с обеих сторон плотными зарослями какого-то кустарника. Гостевое поместье, которое я уже имел счастье посетить, оказалось удивительно милым. Небольшое, хоть и двух этажное здание, сразу дававшее ощущение уюта и комфорта. Как у них это получается. Внутри меня проводили в одну из комнат, небольших, приготовленных для чайной церемонии двух троек людей. Именно двух троек, этакая комнатка для переговоров.

— Ждите здесь, — коротко сказала Ишуга, и удалилась.

Садиться я не спешил, осматривая стоящие у стен тумбы. На одной лежали очень хорошо сделанные ножны для ножа и сам нож. Именно нож, не уже ставший привычным кунай, а именно нож. Причем очень хорошего качества и весьма практичный. Я бы даже сказал боевой, с таким было бы не стыдно идти в рукопашный бой. Ножны хоть и тонкой работы, тоже вполне практичные. Остальные, хм, экспонаты, меня не заинтересовали. Какие-то элементы доспехов, свитки, мелкие безделицы.

В комнату вошла девушка, Хьюга в строгом кимоно, и готовила стол к чайной церемонии. Нет, я ошибся, к очень упрощенному варианту, и хорошо, а то всех тонкостей я попросту не знал. Вскоре появился и сам Хиаши, в сопровождении еще одного Хьюги. Если с главой семьи все было понятно, он почти не изменился с нашей встречи, только постарел слегка, то второй был интересен. Явно старше Хиаши, но не слишком на много, не больше, чем на десять лет. Все тоже строгое кимоно, лоб открыт, печати нет. А вот волосы короткие, что было нехарактерно для обычно длинноволосых Хьюг. На лице несколько шрамов.

— Като-кун, — кивнул Хиаши.

— Приветствую вас, Хиаши-доно, — поклонился я в ответ.

— Меня зовут Хиширо, Като-кун, — представился второй, — рад познакомиться.

— Здравствуйте, Хиширо-сан, мне тоже приятно познакомиться.

Сели. Первым, естественно, Хиаши, сел на одной из центральных подушечек, Хиширо сел по правую руку от него, я примостился напротив. Девушка быстро разлила чай по чашкам и исчезла из комнаты. Выпили… чаю. Биджу! А ведь хороший чай! Очень хороший!

— Я, конечно, не являюсь большим ценителем этого напитка, Хиаши-доно, но чай просто великолепен, — признал я.

Главе Хьюг моя реплика была фиолетова, а Хиширо лишь улыбнулся.

— Переходи к делу, Като-кун. У Хиаши-сама не так много времени, так что выражайся покороче.

Хм, так значит. Ладно, у меня есть, чем ответить.

— Конечно, Хиширо-сан. Первым делом я хотел бы извиниться. Некоторое время назад мне поручали миссию, которая была моим вступительным экзаменом. Я должен был принести чайный сервиз одного из самых уважаемых кланов Конохи. Прошу меня простить, Хиаши-доно, это было великой дерзостью с моей стороны.

Не сказал, когда. Не сказал, что должен был именно выкрасть. Не сказал, куда вступал. Не сказал, у какого именно клана. Не сказал, выполнил я миссию, или нет. У Хиаши слегка дрогнула скула, наверное, от тихой ярости. А вот Хиширо одобрительно кивнул.

— Извинения приняты, Като-кун.

Судя по ощущениям, пара шиноби, прячущиеся за стенами, едва сдерживали смех.

— Благодарю, это очень важно для меня, — поклонился я, что было несколько неудобно в сидячем положении и за столом, — Теперь к поручению Хокаге-сама. Она поручила поинтересоваться состоянием здоровья вашей дочери, Хинаты-сан, и приносила извинения, что не смогла лично посетить вас и выразить свою поддержку и сопереживание.

Скула Хиаши снова едва заметно дрогнула, да и Хиширо в этот раз несколько напрягся, и улыбок себе больше не позволял.

— Во время это миссии моя дочь сильно пострадала. Она без сознания сейчас, — ответил глава Хьюг.

— Хиаши-доно, мне приходилось терять близких, и я в состоянии понять, как вы беспокоитесь о своей дочери, — мое лицо стало серьезным и сосредоточенным.

Но Хиаши, можно считать, проигнорировал мои слова, и вернулся на ту колею, на которую встал прошлой репликой.

— Травмы моей дочери получены на миссии. Хокаге-сан понимала, куда отправляет команду моей дочери?

— Команда вашей дочери была усилена двумя шиноби. Один из них — джинчурики. Вторая — безликая, к тому же специальный джоунин.

В этот раз Хиаши не стал скрывать свою ярость, в его лице читалась прямая угроза мне.

— Неконтролируемый носитель биджу может быть куда более опасен, чем вражеские шиноби. А про безликую из рядов Корня я бы на твоем месте вообще не вспоминал.

— Наруто Узумаки несет в себе Волю Огня в чистейшем виде. Ради своих друзей он сделает все, что угодно.

— Его друг — Саске Учиха, как раз и пытался покинуть Коноху.

— Его ввели в заблуждение. Учиха-сан добровольно отказался от этой идеи, и вернулся в Коноху. И это не отменяет того факта, что за любого из команды вашей дочери Наруто Узумаки готов был сражаться насмерть.

В глазах Хиаши загорелся бьякоган. Ндя, теперь я наяву увидел, что означает холодная ярость. Смотреть в эти глаза сложно, требует немалого самоконтроля. Но Хиаши молчал, а я решил продолжить:

— К тому же шиноби Корня имела четкий приказ. Касательно генинов Конохи ей приказали избегать ситуаций, подвергающих молодых шиноби излишней опасности.

— Моя дочь подверглась опасности, едва не стоившей ей жизни.

— Она — шиноби Конохи, Хиаши-доно. Выполнение миссий всегда будет сопряжено с риском. Вы не сможете уберегать ее вечно.

— Не смей так говорить со мной, мальчишка! — рявкнул глава клана Хьюга.

Черт, страшно. Но показывать страх нельзя. Спокойно. Спокойно и уверенно.

— Здесь и сейчас я имею право так говорить. Моя команда выдвинулась сразу за первой группой преследования, и оказала им поддержку.

— Трое шиноби, даже не успевшие отдохнуть с предыдущей миссии.

— Я выполнял свой долг. Мы все были готовы броситься в бой, нас этому учили.

И, когда Хиаши уже готов был разразиться следующей триадой, в разговор вмешался Хиширо.

— Хиаши-сан. Хината-тян отлично показала себя во время этой миссии. Судя по отчету, она была очень близка к победе. Думаю, эта миссия вселит в нее уверенность в себе.

Хиаши, наконец, немного успокоился.

— Возможно, но это не уменьшает вины, лежащей на плечах Тсунаде-сан.

Я кивнул:

— Пятая Хокаге всегда несет ответственность за всех шиноби Конохи. В этом сама суть должности Хокаге.

Хиширо кивнул мне, подтверждая, что согласен с этими словами.

— Так же Ехи поведал нам, что ты очень помог ему в Стране Озера, — он менял тему разговора, и Хиаши никак этому не препятствовал, — я правильно все понял?

— Да, и нет, Хиширо сан, — ну вот, заразился присказкой Оракула, — мы оказали помощь друг другу. Это был жест дружбы и будущего сотрудничества. Я заинтересован в дружеских отношениях так же и с кланом Хьюга в целом.

А вот теперь оба собеседника были самую малость удивлены.

— Ты говоришь от лица своего покровителя? — решил уточнить Хиширо.

— В этот раз нет, я говорю от своего лица. Хокаге-сама способна и без моей помощи налаживать дружеские отношения, — пришлось добавить легкую улыбку, чтобы меня правильно поняли, — я всегда готов оказать небольшую услугу, если в этом возникнет необходимость. Надежно и профессионально.

Хиаши кивнул, правильно поняв мое предложение. В клане Хьюга специалистов моего профиля было достаточно, но в некоторых случаях следовало посылать шиноби не из своего клана, чтобы избежать лишних подозрений. Я, кажется, обзавелся дополнительных клиентом. Где бы теперь найти на всех времени?

— Хорошо, Като-кун, нам понятна твоя позиция, — кивнул Хиширо, — Благо, состояние Хинаты-сан вполне стабильно, она быстро идет на поправку. Не стоит разжигать лишней вражды, верно, Хиаши-сан?

— Да, — кивнул глава клана Хьюга, — если это все вопросы, которые ты хотел обсудить…

— О нет, Хиаши-доно. Главный вопрос я еще не озвучил. Мой главный вопрос будет касаться судьбы Учихи Саске. На следующем Совете Кланов Тсунаде-сама озвучит предложение по привлечению Учихи Саске к рядам безликих. Я буду тренировать его до того момента, как он пройдет вступительные экзамены.

— Это исключено, — бросил Хиаши.

— Именно понимая вашу позицию я пришел сюда. Предложение Хокаге-сама заключается в следующем…

Я озвучил слегка подкорректированную версию нашего с Тсунаде плана Хиаши, и дожидался ответа. Хьюги даже переглянулись, обменявшись непонятными мне знаками.

— Тсунаде-сан, наконец, начала действовать, — будто сам себе сказал Хиширо, — нас это радует. Потеря клана Учиха для Конохи действительно… неприемлема.

— Если это необходимо, чтобы удержать мальчишку в деревне… — начал, но оборвал на полуслове свою мысль Хиаши.

— Не совсем так. Не обязательно вмешиваться в разум человека, чтобы его в чем-то убедить. Саске-куна долгое время вводили в заблуждение, и я уверен, что смогу направить его энергию в нужное русло.

— Это… приемлемо, — наконец кивнул Хиаши, — я поддержу предложение Тсунаде-сан на Совете Кланов. А теперь мне пора идти, Като-кун. Был рад знакомству.

— Взаимно, Хиаши-доно, — поклонился я главе клана Хьюга, и сразу же второй поклон, — Хиширо-сан.

— Като-кун, — ответил мне кивком второй собеседник.

Они вышли, и практически сразу в комнату вошла Ишуга, причем, теперь она смотрела на меня куда теплее.

— Тебя сразу проводить к выходу, или еще раз угостить чаем? — с легкой улыбкой спросила она.

Все же они умеют быть очень гостеприимными, если захотят.

— Я бы с удовольствием еще раз выпил этого божественного напитка. Тем более в хорошей компании.

И получил в ответ еще одну улыбку и кивок. Но, перед тем, как выйти, Ишуга остановилась, и, чуть помявшись, спросила:

— Так это и вправду ты вынес в тот раз чайный сервиз?

* * * * *

Хиаши вошел в свой кабинет и сел за стол. Разговор оставил неоднозначное ощущение. Хиширо сел напротив, с обычным для себя хитрым прищуром глядя на главу клана.

— И что ты думаешь? — спросил Хиаши.

— Тсунаде нашла себе очень хорошего помощника. Я даже не уверен, что она сама понимает, насколько хорошего.

— Объясни.

— Сам посуди. Чего Като добивался? Чтобы мы поддержали Хокаге во время Совета. И чтобы не высказывали больших претензий к ней из-за травм Хинаты-тян. А что предложил взамен? Обрати внимание — свои собственные услуги.

Хиаши кивнул.

— Да и характер у него есть. Так ни разу и не выказал свой страх. Но меня заинтересовало другое. Были ли где-то записи о том, что парень сенсор?

Хиширо удивился, но отрицательно покачал головой:

— Нет, определенно нет. Я уже интересовался новым подопечным Тсунаде, когда она только взяла его, но таких способностей он не показывал. Но ты уверен?

— Абсолютно. Сам не сразу заметил, и не сразу понял, но определенные способности у него есть. Посмотрим, как он покажет себя в будущем.

— Хорошо, Хиаши, — кивнул Хиширо, поднимаясь.

* * * * *

По темному коридору шла непримечательная девушка в костюме чунина. Изредка ей встречались шиноби, которых принято было называть безликими. Но они были не просто шиноби АНБУ. Эти люди служили не Хокаге. Все они служили теневому лидеру Конохи. Все эти шиноби, как и девушка, спускающаяся в подвал. Ее не пытались остановить, не пытались о чем-то спросить. Она просто шла по коридору до очередной лестницы, и спускалась на следующий уровень. Для той, кто несколько лет провел на базе Корня, она успела неплохо ее изучить.

Наконец, она дошла. Кабинет охранялся. На виду стояла всего пара шиноби, но в тенях прятались еще трое. Ей не составило большого труда заметить их. Шаг к кабинету, и ее не пытаются остановить. Ее пригласили на беседу, а значит, безликие бойцы были предупреждены об ее появлении. Стук в дверь, и девушка зашла в темный кабинет. Каменные стены, потолок и пол. Единственный стол и единственный человек, сидящий за ним.

— Господин, — поклонилась девушка.

— Докладывай, — коротко распорядился ее хозяин.

Здесь не принято было называть имен, просто непринято.

— В Стране Озера Уингу вместе с Ехи отделились от остальных безликих и проследовали в небольшую крепость, где должны были спасти схваченного Хьюгу. Но во время операции разделились, Ехи вернулся с пленником в лагерь, а Уингу отправился вглубь острова. Он нашел какое-то подземелье, осмотрел его, и вскоре подорвал. В подземелье была какая-то лаборатория, предполагаю, что там работала Тсунаде Сенджу, вместе с Орочимару. Уингу забрал из подземелья часть бумаг. В подземелье на него напало некое существо, которое я не могу определить. Так же поблизости от пещеры Уингу были обнаружены два носителя джуина. Один из носителей был убит, второй Уингу забрал, использовав печать призыва. После печати я не могла за ним наблюдать, но в лагерь он вернулся один.

Сидевший за столом старик некоторое время молчал, после чего кивнул:

— Продолжай. Что произошло во время миссии по возвращению Учихи?

— Уингу позволил Ехи придти на помощь химе Хьюг. Сам бросился за Учихой. Вместе с Мико атаковал шиноби клана Кагуя. Вдвоем они его успешно уничтожили. Далее Уингу и Мико преследовали Наруто Узумаки и Саске Учиху, подождали, пока те сражались друг с другом. Подробностей разговора Уингу и Мико я не знаю, к этому моменту я была слишком ослаблена и технику держала с большим трудом. Уингу определенно узнал личность Мико, и они о чем-то ругались. Но это все, что я смогла узнать.

— Ты понимаешь, что это недостаточно хороший результат?

— Да господин. Я старалась, как могла. Это правда.

Старик за столом снова задумался, но кивнул:

— Ладно. Но впредь я хочу получать полную информацию. Тебе ясно? Свободна.

— Господин! Скажите, что с моим братом? С ним все хорошо? — излишне эмоционально вырвалось у девушки.

Старик несколько секунд буравил ее взглядом, но снизошел до ответа:

— Держи себя в руках, Каору. Ты помнишь наш уговор? Пока ты верно служишь мне, с ним все будет в порядке.

— Да, я помню, господин, — уже спокойнее кивнула девушка.

— Значит, с ним все в порядке. Он жив и здоров. А теперь уходи, у меня еще много важных дел.

Девушка кивнула, и распалась на мелкие капли воды. Водный клон не только распался, но и вода от него почти сразу высохла, не оставив и следа. Старик ухмыльнулся.

— Миина, интересно, что еще ты мне не сказала?

Глава 93

Встреча с лидером клана Сарутоби была назначена на завтра, поэтому я решил проведать Учиху. Ему тоже следовало знать, на каких условиях он мог стать безликим. И пусть в ближайшее время он вряд ли сможет много двигаться, но первый урок я могу провести прямо сейчас. В госпитале на меня косились, но разговаривать не спешили. Обиделись? Ну, это они сами виноваты, безликие без веской причины особых требований не выдвигают.

На входе мимо меня пронесся Наруто, явно голодный и желающий устранить это недоразумение. Он меня не узнал, забавно. Пошел к своей старой знакомой, Амаки, в этот раз ее оказалось не так просто найти.

— Амаки-сан, добрый день.

Женщина отчитывала кого-то из младших медиков, и держала в руках толстую кипу бумаг.

— А, Като-кун, давно тебя не видела.

Кажется, она сама была рада отвлечься на что-то другое, да и кучка неудачников, попавших под раздачу, были этому рады. Женщина взглянула на меня, на своих подчиненных, тяжело выдохнула, и сгрузила ближайшему ирьенину все бумаги.

— Работайте, — отмахнулась она, и побрела куда-то по коридору, бросив мне, — идем, составишь мне компанию во время перерыва.

Я был не против, и быстро нагнал нашего главного медика.

— Не теряете хватки, Амаки-сан, — ухмыльнулся я.

— Не дают, — с наигранной грустью ответила мне женщина, — появление в Конохе Тсунаде-сама конечно позволило мне вздохнуть с облегчением, но госпиталь по-прежнему нуждается в кадрах. Плохо, что все, кто хоть как-то умеет обращаться с чакрой, становиться именно шиноби, и лишь некоторые из них идут в ирьенины. Чистых медиков, не связанных с шиноби, можно пересчитать по пальцам одной руки.

— Тогда могу вас порадовать. Харуно Сакура, бывший генин из седьмой команды, более не является шиноби. Насколько мне известно, Хокаге-сама перевела ее под ваше крыло.

— Да, бумаги у меня на столе. Ты знаком с этой Сакурой? Как-то мне не довелось с ней работать, видимо, еще не получала серьезных травм.

— Знаком немного, — кивнул я, — контроль чакры очень хороший. Да и теорию зубрить она умеет. Думаю, неплохо подойдет на роль вашей помощницы.

— Надеюсь, — кивнула Амаки.

Мы вошли в небольшую комнату, явно предназначенную для отдыха персонала. Амаки сначала хотела подойти к столу, но я ее опередил, приглашающим жестом указав на кресло, а сам встал к столу и начал готовить чай, ну и соображать, что еще не успели подъесть. Женщина хмыкнула, но возражать не стала.

— Что случалось, Като? Ты вернулся с миссии, но вместо тебя на койке пациентов один шиноби Конохи в критическом состоянии, и еще четверо с разными травмами. А ты, как я погляжу, живой, здоровый, даже невредимый, а? Хотя этого шрама на твоем лице я раньше не видела.

— Вы же сами меня просили быть осторожнее, вот я и стараюсь. А что касается поступивших, я имею непосредственное отношение только к одному из них.

— Учиха, — кивнула Амаки.

— Да, по-хорошему уговорить не получилось. Но, как говориться, кунай у горла и доброе слово убедительнее, чем просто доброе слово.

Женщина рассмеялась:

— Хорошая фраза, следует запомнить. Так ты пришел просто поболтать, или по делу? Учитывая твою нынешнюю принадлежность, я все же склоняюсь ко второму.

Киваю и развожу руки в извиняющемся жесте, признавая правоту Амаки:

— Обещаю, впредь заскакивать и просто поболтать, если вы не против, Амаки-сан. Но я действительно по делу. Меня интересует текущее состояние Саске.

— Ты не единственный, кого интересует его состояние. Я что, должна все повторять одно и то же?

Улыбаюсь в ответ, искренне и открыто, преподнося медику чашку чая и тарелку с наиболее свежими печеньями, что удалось найти.

— Когда он выздоровеет, мне не важно. Я хотел узнать, в сознании ли он, и можно ли с ним говорить на важные темы.

Амаки смерила меня изучающим взглядом:

— Спасибо, — отпивая чай, поблагодарила она, — А ты знаешь, что у меня приказ, никого к нему не подпускать?

— Я вас об этом и не прошу, Амаки-сан, — продолжаю улыбаться я, — ну так как?

Женщина наигранно печально выдохнула, и кивнула:

— Уговорил. Ты его бил аккуратно, могу даже похвалить, ни одного синяка или гематомы. Мастер.

Кланяюсь, принимая похвалу.

— Но вот бой, который он провел до этого, дался парню очень тяжело. Как ни странно, проклятая печать помогает ему восстанавливаться. Во время истощения печать выделяет не отравленную чакру, а очень хорошую копию собственной чакры мальчика. Да и с заживление ран дело тоже идет хорошо. Но… Во время использования печати Саске почти сжигает собственные чакроканалы. Возможно, со временем он к этому привыкнет, или привыкнет его организм, но пока после каждого боя на полную, ему придется привыкать к своему телу заново. Что же касается текущего состояния, он должен придти в сознание не раньше, чем завтра. Сможет двигать руками. Медленно, и вряд ли поднимет что-то тяжелее фишки для игры в сеги.

— Хм, для игры в сеги, значит? Я понял. Спасибо, Амаки-сан. Думаю, я пойду домой, а завтра загляну, — улыбнулся я.

Женщина улыбнулась в ответ, но кивнула.

— Я прикажу провести все необходимые процедуры, чтобы Саске дали выспаться Сегодня. И предупреди меня, когда зайдешь в гости.

— Спасибо, Амаки-сан. А откуда такая щедрость, — неподдельно удивился я. Ну, почти неподдельно.

— Ты сумел его вернуть. Нет, уговорить вернуться. Ну, и устная просьба Тсунаде помогать тебе по мелочам.

— Спасибо за помощь, Амаки-сан, — поклонился я, — До завтра.

Она подала мне неплохую идею, даже не подозревая об этом. Мне нужна была доска для игры в сеги. И, ближайшим местом рядом с госпиталем, где я мог ее достать, оказался квартал Нара. Знаю я одного большого любителя этой игры. Даже двух, но меня интересовал младший.

Короткая прогулка до особняка старшей семьи и стук в ворота. Команды. Участвующие в разборке в Озере, должны были вернуться лишь на день позднее нас. Все же мы с командой делали крюк, доставляя пленного Дайме. На стук открыл непримечательный шиноби. Все же у Нара не было ярких внешних отличий, и распознать членов этого клана было не такой простой задачей.

— Меня зовут Минакуро Като. Я пришел в гости к Шикамару.

Нара не имели столь плотной защиты, как Хьюги. Хитрость была в том, что, кроме самих себя. Им не требовалось что либо специально охранять. Финансы клана были пущены в дело, и отдельная сокровищница им не требовалась. Все остальное помещалось в несколько хорошо укрытых тайников с хитрой системой защиты. Насколько я знал, ценности переносили из одного тайника в другой, постоянно тасовали. И, если взломать один тайник, остальные на некоторое время станут просто недосягаемыми, закроются наглухо и все. Плюс был ряд хитростей, о которых знали только сами члены клана.

В общем, меня пропустили в небольшой садик на территории поместья. Шикамару вышел ко мне через несколько минут.

— Като-кун? Привет, что случилось?

— Привет, Шикамару-кун. Почему что-то обязательно должно было случиться?

— Не припоминаю, чтобы ты до этого заглядывал ко мне, — объяснил свою позицию Шика.

— Ну, да, мой просчет. На самом деле у меня к тебе просьба. Где вы берете те замечательные наборы для игры в сеги? Подделки, что продают в магазинах, меня не устраивают.

Молодой представитель клана Нара хмыкнул:

— Я, конечно, могу ответить на твой вопрос, но откуда такой интерес? Не помню, чтобы ты увлекался игрой в сеги.

— Теперь увлекаюсь.

Шикамару потер затылок, этот жест обычно сопровождался незыблемым: 'как напряжно'. Но в этот раз он заинтересованно смотрел на меня.

— Хорошо. Мои условия: сыграем в сеги. Выиграешь, я подарю тебе набор. Проиграешь, ну… не знаю, придумаю потом.

Я ухмыльнулся в ответ:

— Идет.

О сёги благодаря одному настырному знакомому я знал и в прошлой жизни.

Но никогда серьезно в них не играл. В основном из-за немалого разряда в 'традиционных' шахматах. Но сейчас я был рад что этот фанатик каждый раз при встрече пытался доказать преимущество Сёги перед 'унылыми ничейными шахматами' показывая разные партии и задачки. Имя того паренька я вспомнить не мог так-же как и его внешность. А вот то что он мне тогда показывал на доске неожиданно всплыло в памяти. Точнее я помог ему всплыть. И это было значительно легче чем вспоминать людей, имена и события. Выверт мозга? Возможно. Как это ни удивительно но правила тех и этих Сёги были совершенно идентичны. В плоть до фуригоми которые сейчас и разыгрывал Шикамару.

— Твой ход, — все еще с ленцой в голосе протянул он.

Пусть и казалось что ему сейчас плевать, но я видел его самоуверенность и знал о гордыне, присущей, наверное, всем молодым гениям. Мы начали игру. Единственным моим шансом и надеждой на победу у такого игрока был неожиданный трюк. И именно партию с такой абсурдной и невероятно наглой ловушкой я и вспомнил. Сначала нужно было привести игру к нужному моменту и позиции. Я играл очень аккуратно, строя свою крепость избегая обострений и размена фигур. Нара играл уверенно и разумно, хорошо просчитывал мои ходы.

— Так ты меня не обыграешь, Като-кун. Тебе не хватает агрессии. Я думал, риск является частью твоего характера.

— Разумный риск, Шикамару-кун. Разумный риск, — я продолжил играть по выбранной тактике, одновременно развивая диалог, чтобы немного отвлечь оппонента, — Эта игра очень напоминает нашу жизнь, не согласен? Шиноби. Как фигуры на игральной доске. И каждый ход может стать последним. Но так же каждый ход может привести к победе.

Нара сосредоточившись не ответил мне и только фишки стучали по гобану. Наконец-то, благодаря множеству маневров и нескольких мелких разменов, я привел игру к нужной позиции и приоткрыл свою ягуру. Сейчас был решающий момент. Если Шикамару просто атакует меня, то попадет в мелкую ловушку, которая хоть и выровняет игру, но не даст мне решающего преимущества. И тогда я проиграл.

Если он отступит и проигнорирует эту угрозу то из-за в целом зажатого положения на доске я проиграл. Но был еще один путь, он может увидеть как обойти ловушку, разрушить мою крепость, заставить поставить под удар сильнейшие фигуры. И именно тогда он попадет в такое положение когда это все не будет иметь значения.

Я ждал. Шикамару думал долго. Я же не торопил его рассматривая текстуру гобана. Действительно хорошая доска. Шикамару резко сделал свой ход ухмыльнувшись. Он попался. Дальше мы быстро разыграли позицию. И лишь когда я сам атаковал своим серебром его короля он понял. Только ради лица обычно невозмутимого Нара стояло разыграть эту партию. На нем по очереди отображалось масса эмоций. От удивления до хорошо скрытого восхищения.

— Сдаюсь, — легко признал мой опанент.

— Я лишь кажусь рисковым, Шикамару-кун, на деле я очень осторожен. Так же, как и ты кажешься ленивым, на деле таковым не являясь.

— И каким же я являюсь на деле, Като-кун?

— Ты любишь играть со своим противником. Доказывать свое превосходство. Ты не даешь свободу этому качеству, но оно у тебя есть, Шикамару-кун.

— Возможно. Но это качество есть у многих.

— Ты хочешь быть лидером. Это твое стремление. Иначе станет слишком скучно. Ты скучаешь не потому, что тебе лень что-то делать, а потому, что нет достаточно сложных задачек для решения.

— Хм, — чунин из клана Нара явно не был готов к такой оценке своего характера, — мой учитель тоже считает, что сеги напоминает жизнь шиноби. Но я не совсем понимаю, как он расставляет роли. Я всегда считал что Король это Хокаге. Он же не согласен со мной.

— И он прав. Хокаге это всегда один из сильнейших шиноби деревни. Король, же одна из слабейших фигур. Он то, что все остальные фигуры должны защищать.

— Но могущественных фигур две, какугё и хися. А Хокаге один — сказал Шикамару.

Я улыбнулся. Как же ты прав, Шикомару, в своем неведении. Фигур действительно две. Одна на свету, а жругая в тени. Но тебе пока не стоит об этом знать.

— Это одна сила, просто в двух лицах. Они ходят разными путями но служат одной цели. Но как-ты видишь я не Хокаге и спокойно могу пожертвовать ими обоими чтобы достичь своей цели. Ты попал в ловушку, Шикамару-кун. Хоть и играешь во много раз лучше меня. Ты великолепно просчитываешь ходы. Но, есть кое-что еще. Всю игру ты играл против моих фигур Шикамару-кун. Я же играл против тебя. Большинство в той позиции просто уступило-бы. Но не ты. Я уверен, что уже при следующей нашей игре ты не попадешь в такую ловушку. Но, Шикамару-кун, я привык сражаться с теми, кто сильнее меня. С теми, кто порой превосходит меня во всем, или почти во всем. Есть много хитростей, если ты видел мои бои, ты должен был заметить, что я никогда не атакую напрямую. Один, два, даже три отвлекающих удара, чтобы скрыть один единственный, но эффективный и наиболее болезненный.

Гений клана Нара несколько секунд задумчиво смотрел на меня. Он уже справился с эмоциями и успокоился, но некоторый блеск интереса в глазах все же остался.

— Я все же не ошибся, сказав, что ты любишь рисковать. Но ты прав, оправданный, точно просчитанный риск.

— Король на доске лишь символ того, за что мы сражаемся. Он у каждого свой. Для меня это сама Коноха, ее процветание. Но и это самое главное.

— А что же главное, Като-кун?

— Кто мы на этой доске, Шикамару-кун? Кто мы и где наше место? Сейчас мы играли в игру, и я легко отправил пяток фишек на съедение, чтобы отыграть инициативу. Но в реальной жизни это были бы шиноби, верно?

— И что? Ты бы поступил так же? — прищурившись, спросил Шикамару.

— Кто знает. Мы обязательно сыграем еще раз. Но я хочу, чтобы ты сначала ты разобрался, где же связь между игральной доской и реальной жизнью.

Шикомару поднял лицо к небу, несколько мгновений смотрел в облака, а затем кивнул:

— Хорошо, я найду ответ на этот вопрос… Я пришлю тебе гобан, Като-кун. И, не думал, что так неожиданно найду для себя интересного соперника.

— Спасибо за доску, Шикамару-кун. Но, я уже сказал, что играю хуже тебя. В следующий раз это не будет так интересно. До встречи.

— До встречи.

Мы поклонились друг другу, и я покинул поместье Нара. Надеюсь, на меня не сильно обидятся.

Глава 94

Оставшийся день и вечер прошли спокойно. Написав письменные отчеты, я начал тренировку с новыми способностями, благо для этого достаточно было просто сидеть на месте. Каору, убедившись, что я не собираюсь снова куда-то исчезать, занималась своими делами. Но кое-что меня беспокоило. Я до позднего вечера ждал появления кого-то из подопечных Данзо, но так никого и не дождался. Либо ему не интересно… Ха три раза! Ему все интересно, значит, этот вариант не рассматриваем. Либо он уже и сам все знает. И вот тут возникает закономерный вопрос: откуда? Опять же либо у него есть другие информаторы, что также весьма вероятно, неизвестно лишь, насколько они информированы и сведущи в деталях, либо за мной очень профессионально следят. И если первый вариант вполне оправдан, Данзо поступает различная информация, сложив которую он сам догадывается, что, как и где происходит, то второй заставляет задуматься. Возможно такое, что за мной плотно следят, а я не знаю? Допустим. Ничего опасного для меня Данзо пока не знает, потому что меня никто не схватил и в темный подвал не утащил. Надо будет еще раз пересечься с Мииной, чтобы узнать, как у нее дела. И надеяться, что мои новый способности помогут мне обнаружить слежку, если таковая будет иметь место. По крайней мере, сейчас я наблюдения не чувствую.

Ночь прошла… бурно. И, хотя мне очень нравятся длинные и мягкие волосы моей напарницы, просыпаться, обмотанным этими волосами как-то не есть гуд. Надо сделать заметку в памяти, и, в следующий раз, как она уснет, сразу свить ее волосы в косу.

Утром пришел посыльный, молодой паренек, даже не шиноби, передал мне в руки небольшую записку, в которой указывалось место и время встречи с бывшим Третьим Хокаге.

— Кто приходил? — раздалось за спиной.

Оборачиваюсь, ухмыляясь тому, что вижу.

— Днем Хокаге-сама встречается с главой клана Сарутоби. Мне предстоит присутствовать на этой встрече.

Девушка зевнула, слегка поправляя свои волосы. А волосы были единственным, что хоть как-то прикрывало ее тело.

— Ты успел стать видной политической фигурой в Конохе, а мне не сказал? Когда будешь переезжать в собственный особняк, не забудешь мне сообщить? — и голос совершенно невинный. Она быстро учиться. Еще год назад Каору не умела так легко играть эмоциями. Хотя у девушек это сильно зависит от самооценки, а не что так не поднимает самооценку, как внимание противоположного пола.

— Я даже готов тебя взять с собой… на роль наложницы, м?

В последнее время наши перепалки больше перешли на слова и подколки. Это очень хорошо, так как вещи в общем доме больше не страдают от чьей-нибудь очередной маленькой мести.

— А я согласна, — с задумчивым видом ответила девушка, — целыми днями быть предоставленной самой себе, ночами получать удовольствие. Никакого риска, никаких битв. О тебе заботятся, даже работать не надо. Чем не хорошая жизнь?

Ну да, кого я хотел смутить такими глупостями? После долгого общения со мной требуется что-то грандиозное, чтобы выбить Каору из колеи. Но попробовать можно…

— Значит, ты будешь полностью в моей власти? И я смогу проявить все свои садистские наклонности, да? Цепи, наручники, плеть. Ну, у меня еще несколько идей найдется.

— В этом я не сомневаюсь, — парировала Каору, — В твоей извращенной голове найдется множество идей. Но запомни, при первой же попытке сделать мне больно получишь ответный удар. Поверь, у меня найдутся способы иссушить тебя в пыль.

Вильнув бедрами, девушка ушла в мою комнату. Красива. Есть, конечно, и куда красивее, все же она еще подросток, и ее тело только стремиться к совершенству, но красива. И я все еще не знаю, о чем она думает, когда ее мысли улетают куда-то далеко. У каждого человека есть слабость, на которую можно надавить. И, видимо, там, в ее мыслях, кроется ее слабость. Вот только делиться со мной она никак не хочет, недостаточно доверяет. Печально. Собрав свою одежду, она взяла свежее полотенце и шагнула к ванной комнате.

— Ты идешь? — последовал вопрос. И лицо такое отстраненное-отстраненное, и как будто само собой разумеющееся спрашивает.

— Иду, — киваю, так же сохраняя спокойное лицо, но не отказываться же.

В остальном утро так же прошло спокойно. Биджу! Так даже не интересно, если ничего не происходит. Давно у меня не было таких вот спокойных дней. Ни тебе миссий, ни срочных поручений. Одна только встреча на день назначена, и то я в ней на втором плане. Даже словесные перепалки прошли как-то обыденно.

— Мне пора идти, — махнув рукой Каору, я натянул свой жилет чунина.

И мне стоило всей своей выдержки не выдать себя и просто надеть жилет и шагнуть к выходу. Что это? Что за хрень? Распознать, что именно за ощущения идет от одежды я сумел далеко не сразу. Неясная смесь, и единственное, о чем я мог сказать наверняка — чужое внимание. На одежде стояла сложная тонкая техника, всего скорее, для наблюдения за мной. Кто ее поставил? Когда? А ведь вариантов не сказать, что много. Каору. Кто еще мог в моем же доме поставить на мою одежду такую технику? Итак, я недооценил девочку. Хотя это бы объяснило, почему одна темная личность не дергает меня, хотя я должен таскать ему информацию. И моих способностей явно мало, я могу только почувствовать, что техника есть, но это все. Оракул наверняка бы заметил, но он ничего не говорил. Просто не стал? Вряд ли. Есть и более простые способы меня убить, ведь я ему сам сказал, что хочу сместить Данзо. Исходим из варианта, что в этот момент техника не работала. Да, и когда Оракул закончил преобразование, я такого не испытывал. И вчера все было нормально. Ощущение появилось только сейчас. Ну, Като, хотел приключений? Получил, да столько, что не сразу унесешь. Ладно, будем думать, что и как делать, а пока можно вполне спокойно поучаствовать в решении судьба Учихи Саске. Может, придут какие умные мысли.

Место встречи меня сразу несколько озадачило. Хирузен назначил встречу в одном из классов Академии Шиноби. Старик что-то задумал, не иначе. Какие еще могут быть причины? Что есть в Академии, чего нет в клановом особняке, к примеру? Да уж, даже не вопрос. Или чего нет в Академии, что есть в том же особняке? Лишние глаза и уши. Нет, сомнительно. Ничего такого архи важного обсуждать не собираются. Возможно, просто нейтральная территория. Хотя, если мне не изменяет память, Хирузен же взял на себя организационные вопросы по Академии, так что это его территория.

На входе в Академию меня встретила Анко. Не сказать, что я совсем не ожидал ее увидеть, мне скорее интересно, кто именно ее пригласил.

— Привет, Анко-чан! Или мне называть тебя сенсей? — крикнул я издалека.

— Паршивец, — с улыбкой ответила девушка, — так и не научился уважать старших?

— А ты научилась входить через дверь? — легко отмахнулся я.

Интересно, это я подрос, или девушка горбиться начала. Раньше я был на уровне ее, хм, груди, а теперь достаю до подбородка.

— Ой, а мы давно не виделись, подрос, — чуть приветливее улыбнулась она, — рада тебя видеть, живым и здоровым.

Значит, все-таки я. Надо будет поинтересоваться у Оракула, это никак с ним не связано.

— Взаимно. Тебя тоже пригласили на сходку старичков?

И сразу уклоняюсь от подзатыльника. Все же для нее старик Сарутоби авторитет.

— Только не понимаю, зачем тебя пригласили, Като-кун. Уж ты точно не сможешь сказать что-то умное.

— Зато смогу постоять и помолчать с умным видом.

Девушка покачала головой, но махнула рукой, чтобы я шел за ней.

— Как тебе удалось переубедить Учиху? — тихо спросила она.

— Побил, и пообещал побить еще сильнее, если не согласиться.

Но шутку она проигнорировала:

— Я серьезно.

— Сейчас все узнаешь, долго объяснять.

— А если в двух словах? — не унималась девушка.

— Пообещал, что он сможет стать безликим.

Анко хмыкнула, этим выразив как весь скептицизм, с которым она относиться к этой идее, так и свое мнение о мизерности шанса, что мне удастся все провернуть.

— Кто еще участвует?

— Шизуне и Хатаке Какаши.

Упс. Хотя будет забавно поговорить с Копирующим Ниндзя. Интересно, как отнесется бывший учитель к новому?

— Как настроение у носителя шарингана? — продолжил я разговор.

— На мой взгляд — не особо хорошее, — пожала плечами Анко, — по моему, побег ученика сильно по нему ударил.

Теперь хмыкнул я. В способностях Хатаке, как хорошего шиноби, даже как отличного шиноби, я не сомневался. А вот учитель из него аховый вышел. Первая команда за столько времени, и расформирована не просуществовав и два года, одна больше не хочет быть шиноби, второй предпринял попытку побега из деревни. И пусть меня кто-то попробует убедить, что это не его вина.

Мы вошли в просторную аудиторию. Старик Сарутоби сидел в своем кресле у одного из столов и задумчиво смотрел в окно. Какаши сидел у окна, другого, в дальнем конце зала, и делал вид, что читает.

— Сарутоби-сан, — поклонился я Хирузену, и кивнул джоунину, — Хатаке-сан.

— А, Като-кун, — повернулся ко мне бывший Хокаге, — я рад, что ты пришел немного раньше Тсунаде-сан.

Какаши поднял на меня глаз, но остался на месте, лишь кивнув в ответ на приветствие. Анко встала рядом с Хирузеном.

— Вы хотели поговорить со мной?

— Да. Когда я узнал, кого Тсунаде-сан собирается назначить для обучения Саске-куна, признаться, я был очень удивлен.

Хирузен улыбнулся той самой добродушной улыбкой, которая была мне неплохо знакома. Но он ничего не спрашивал, и я просто ждал, что еще скажет старик.

— Я и не думал, что мальчик, которому позволили работать в лаборатории академии, достигнет таких успехов. Ты один из самых результативных чунинов в Конохе, Като-кун. Ты знаешь об этом?

— Нет, Сарутоби-сан. Никогда не интересовался подобной информацией.

Есть вещи куда более насущные и полезные в жизни.

— М-м-м, — протянул из своего угла Какаши, — ты ведь сражался с Саске, так?

— Это не было сражением. Саске уже был истощен и ослаблен.

— И ты его неплохо уделал, — вставила свое слово Анко.

Пожал плечами:

— Вовсе нет. Ни одной серьезной травмы я ему не нанес. Синяки не в счет.

— Но почему Тсунаде-сан считает, что ты должен обучать Саске? — вернулся в разговор Сарутоби.

Они что, заранее сговорились?

— Не обучать. Я подготовлю его для вступления в АНБУ, а там и без меня учителей хватит.

— А сейчас он не готов? — вновь Какаши.

— Не обижайтесь, Какаши-сан, — надоело, сейчас буду намекать, кто и где оплошал, — тайдзюцу и ниндзюцу и Саске на уровне. Свои знания вы ему передали. Мне нужно только научить его… думать.

Анко подавила смешок, а сам Какаши выразил одним глазом, как он опечален.

— Като-кун, что ты хочешь сказать, — дипломатично вставил старик.

— Саске во многом ребенок. Ему никто так и не объяснил, — выразительный взгляд на Какаши, — что он не самый гениальный мальчик. И что Коноха — одна из сильнейших скрытых деревень мира. Я не знаю, как еще объяснить причину, по которой он решил, что в Отогакуре его обучат лучше, чем в Конохагакуре.

Второй сдавленный смешок Анко. Теперь уже Хирузену пришлось опечалено вздыхать. Идиллию разрушили двери, которые открылись, впуская в аудиторию еще двух человек.

— Хирузен-сан, — короткий поклон от действующей Хокаге старику, и взмах рукой — привет и остальным.

— Добрый день, — уважительный поклон от Шизуне.

— Приветствую тебя, Тсунаде-сан, — кивнул старик, — прости, но мы начали без тебя.

— Я надеюсь, ты еще не успел все испортить? — повернулась ко мне Хокаге.

Пожимаю плечами:

— Только изложил свою позицию.

— Да, вижу, моя ученица выбрала себе очень бойкого помощника, — вздохнул Хирузен, — Но я не могу согласиться с вашим предложением. Я принял это решение, когда еще был Хокаге, и не вижу причин его менять…

— Кроме попытки побега, как самой заметной, — тихо вставил я.

— Като-кун! — а вот стоило мне перебить старика, и Анко тут же зашипела, как змея.

Ей идет, и я выразительно улыбаюсь девушке.

— Но он прав, — это уже Тсунаде, — у Саске есть стремление — стать сильным. Хорошее стремление для шиноби. А обучение в АНБУ будет именно тем, что ему нужно.

— М-м-м, его стремление слишком фанатично, — Какаши, — оно и поставило мальчика на путь мстителя.

— Это я могу исправить, — вставил слово я, — уже начал.

— И как, если не секрет? — снова Какаши.

— Живым примером. Хотя правильнее будет сказать — мертвым. Четырьмя трупами, что лежат в морге. Четверо фанатиков, погибших за свои стремления, и не добившихся цели.

— Обучение в АНБУ сделает Саске-куна еще более замкнутым и окончательно потушит в нем Волю Огня, — это, естественно, Хирузен.

— В нем нет Воли Огня. Как нет ее и во мне. И работа в команде как раз сделала его замкнутым. Он едва не убил обоих напарников…

— Като-кун! — снова Анко.

Установилось короткое молчание, которое быстро развеял Хирузен:

— Почему в тебе нет Воли Огня?

— Почему она должна во мне быть? — ответил я вопросом на вопрос.

Старик нахмурился, и мне пришлось все же ответить более развернуто.

— Мне не нужны надуманные причины служить своей деревне. Это мой дом, за который я буду драться. Но ведь все здесь знают, что у медали всегда две стороны. Светлая… И темная. Кто-то должен делать и грязную работу. Ведь мы шиноби, все мы, это очевидно. И нанося смертельный удар из тени лучше не обременять себя светлыми идеалами.

— Саске ушел слишком глубоко во тьму, — вставил Какаши.

— А у него не было проводника, — пожал я плечами, — он шел в одиночестве, и заблудился. Я могу показать ему, где та грань, которую не надо переступать. Могу показать, как глубоко в тень можно погрузиться, чтобы не потерять себя. Я начну, а жизнь безликого продолжит.

На мое плечо легла ладонь Тсунаде.

— Когда ты вступил на этот путь? — негромко спросила она.

— Когда оборвал жизнь той, кого считал другом, я сделал первый шаг. А получил ускоряющий пинок, когда погибла моя семья. Но я не мститель. Сарутоби-сан, я уже говорил вам, что не собираюсь загонять себя в замкнутый круг ненависти. И я тот, кто сможет вытащить Саске из этого круга. Не Наруто. Я.

Хирузен грустно усмехнулся.

— Я не хочу, чтобы Саске-кун вставал на этот путь.

— Почему? — это снова Тсунаде.

— Таким было условие его брата.

Интересное откровение, но оно ничего не меняет.

— Итачи идиот! — выдохнул я.

— Като-кун!

— Что? Он идиот! Столкнул брата на путь мстителя, и сам же запретил делать из него убийцу.

— Ты все упрощаешь, — поправил Какаши.

— Это вы все усложняете, — отмахнулся я, — Итачи нет в Конохе. Был бы здесь, мы могли бы и ему объяснить, где и сколько раз он был не прав. Саске уже поздно перевоспитывать, но еще не поздно направить.

Честно, уже начинает надоедать. Почему я один должен их убеждать?

— Его брат, не единственная причина, — вновь заговорил Хирузен.

— И какая вторая? — Тсунаде сложила руки на груди, видимо, тоже уже устала.

— Я сам не согласен с этим. Я не хочу, чтобы мальчик становился безликим. Я хочу дать Саске-куну шанс. Но я не вижу причины доверять мальчика Като-куну. Не обижайся, юный чунин, ты весьма одарен, и для своего возраста достиг не малого. Но доверять тебе твоего же сверстника, да еще и с такой сложной судьбой… Я не верю, что ты сможешь помочь Саске-куну. Только навредишь.

— Саске не нужна помощь, — отрицательно покачал головой я, — ему не нужна ничья жалость. Ему нужен сильный пинок и хороший подзатыльник, чтобы не маялся дурью.

— Он и так уже немало пережил…

— Да что он пережил? Кроме смерти своего клана, своей семьи!? — взбесился я, — Это пережил, к слову, далеко не он один! Да у всех здесь присутствующих найдется по паре историй, не сильно уступающих истории Саске! Он не особенный! Не надо его жалеть!

— Не говори мне, что мне делать, мальчишка! — рыкнул Хирузен. Вот теперь старик уже не выглядел, как добрый старик. Нет, сильный и опытный лидер, долгое время управлявший сильной деревней. Добрячек Сарутоби мне не очень-то нравился, глупая маска. Нет, вот таким бывший Хокаге мне нравился куда больше. Твердый опасный взгляд, резкие, но точные движения. Красота, — Что ты понимаешь, щенок! Что ты можешь знать!? Ничего! Ты не понимаешь, на что хочешь подписать последнего Учиху!

— На что это я хочу его подписать?

Установилось молчание. Странное молчание, все было, что сказать, кроме меня, но никто не решался.

— Так что не так? Почему вы не хотите дать разрешение на перевод Учиху Саске в АНБУ?

— Като-кун, — это, естественно, Анко, — не надо…

— Что не надо, Анко-сан? Кто-нибудь может мне назвать вескую причину? Хотя бы одну?

Какаши закрыл книгу, медленно убирая ее в свою сумку.

— В удивительно время мы живем, — отстраненно философски сказал он, — бесклановый парень определяет судьбу еще недавно сильнейшего клана Конохи. Като-кун. Почему ты так яростно борешься за возможность обучать Саске?

— Почему? — удивился я, — Что за вопрос. Потому что ему еще можно помочь. Потому что он еще может стать полезным для Конохи. Потому что еще есть возможность возродить его клан. Почему я не должен бороться за такую возможность?

Эх! Во мне такой оратор и актер погибают. Ну не говорить же, что он может быть полезен именно мне, и занимает определенное место именно в моих планах.

— В тебе есть Воля Огня, Като-кун, — улыбнулся одним глазом Хатаке, — странная, но есть. Сарутоби-сан, я поддерживаю мальчика.

— Согласна, — ну наконец-то Анко встала на мою сторону, — Это будет правильно.

— Анко-чан. По-твоему, Като-кун готов стать учителем для Саске-куна. Ты должна знать своего ученика лучше нас. Про то, что он наглый и самоуверенный, мы уже знаем, — вернув себе добрую улыбку, спросил Хирузен.

Зверь старик, быстро справился с собой.

— Да. Мой ученик всегда показывал хорошие результаты. Возможно, он пока не готов стать настоящим учителем или возглавить целую команду, но ему тоже можно дать шанс.

Анко, я тебя обожаю. Если перестанешь вламываться в окна, вообще любить начну.

— Осталось убедить Совет Кланов.

— Это уже моя проблема, Сарутоби-сан, — ответила Тсунаде.

— Растешь, ученица, — кивнул старик.

— Да, сенсей, — кивнула в ответ Хокаге.

— Хорошо, я поддержу тебя.

* * * * *

Тсунаде наблюдала за покидающими кабинет Като, Анко и Шизуне. Разговор поставил несколько новых вопросов, но, в основном, молодой чунин оправдал ее ожидания. Хатаке облокотился на стол рядом с бывшим Третьим Хокаге, но говорить не спешил. Тсунаде все еще пыталась понять, что именно хотел услышать ее учитель от Като. Вообще, они уже успели все обсудить, еще прошлым вечером, когда Хирузен сам появился в ее кабинете. И он, после недолгого спора, согласился с предложением Пятой Хокаге. Но поставил условие, которого Тсунаде не ожидала. Хирузен хотел провести эту беседу, именно таким составом. Он не стал объяснять, зачем ему это нужно, просто распределил роли в постановке. Единственным, кто не знал, что происходит, оставался сам Като. И сейчас Тсунаде хотела узнать, что именно послужило причиной для этого игры.

— Учитель?

Старик смотрел в окно, думая о чем-то, и не торопился оборачиваться. Хотя он, естественно, был готов к диалогу, но все же Като ухитрился задеть его за живое, пусть и не сильно.

— Хирузен-сан.

От такого обращения он поморщился, разворачиваясь к своей ученице.

— Я отлично услышал тебя и в первый раз.

— Так зачем было все это? Что вы хотели узнать?

— Сначала просто проверить способности Като-куна, — ответил старик, но его лицо вновь приобрело задумчивое выражение, — а потом у меня появились нехорошие подозрения.

Женщина выдохнула, стоять она уже устала, и поэтому прошла до стола преподавателя и присела на него.

— Что за подозрения?

— Твой помощник никого тебе не напоминает?

Тсунаде пожала плечами.

— Нет, но видимо напоминает вам, учитель. Кого-то конкретного?

— Да. Думаю, ты просто не так хорошо знакома с этим человеком, чтобы видеть все их сходства.

— А если перестать говорить загадками?

— Шимуро Данзо.

Повисла пауза. Тсунаде восстанавливала в памяти все, что знала о главе Корня, параллельно сравнивая с Като. И не сказать, что она готова была согласиться со словами учителя.

— Почему вы так считаете?

— Значит, тебе сходство не кажется столь явным. Какаши?

Копирующий ниндзя кивнул, качественная иллюзия исчезла, показывая открытый шаринган, которым он наблюдал за мальчиком:

— Если он где-то и врал, то я не смог этого обнаружить. Думаю, вам все же лучше было бы привлечь кого-то из Яманак.

— И под каким предлогом? Не забывай, что мы имеем дело все же не с обычным чунином. Като-кун недоверчив, и, заметив явно лишнего человека, был бы куда более сдержан, ощущая подвох. Ты же здесь находился на правах учителя Саске-куна.

Тсунаде решила напомнить о себе:

— Так к чему вы ведете? К тому, что Като-кун изворотливая гадюка? Это мне и так известно, его род деятельности обязывает. Причин сомневаться в его преданности деревне нет. Что еще не так?

— Он действительно предан Конохе, — кивнул Хирузен, — как всегда был ей предан Данзо. Ученица моя, я уже предупреждал тебя об опасностях, которые таит в себе Корень, и о стремлениях, которые появились у моего старого друга. Когда-то я совершил большую ошибку, позволив Данзо стать моей теневой копией. Я надеялся, что он будет помогать мне там, где я не смогу действовать. И он помогал, вначале. А со временем стал слишком силен, и порой просто игнорировал меня, когда считал, что может поступить иначе. Я устроил все это, потому что мне предстоит поручить Като-куну важную миссию, где ему потребуется его актерское мастерство, а не способности шиноби. И уверен, он с той миссией справиться.

Хирузен замолчал, кивнув Какаши. Тот поднялся и впрягся в кресло Хирузена, медленно покатив его к выходу.

— Но Тсунаде, — почти у самых дверей все же решил закончить старик, — Не дай своему помощнику пойти по стопам Данзо. Не повторяй моей ошибки.

Глава 95

Странный осадок от разговора остался. Как будто был какой-то подвох, но я так и не понял какой. Впрочем, мы добились своего, об остальном надо будет поговорить с Тсунаде отдельно. Когда найду способ избавиться от следящей техники. А пока можно было заниматься тем, чем мне положено было заниматься. Надо навестить Саске. Мальчишка Учиха уже должен был придти в себя, пора бы и ему узнать, что от него потребуется в ближайшем будущем. Уже предвкушаю, как его вдохновят некоторые пикантные моменты. Добрался до госпиталя, предварительно заглянув домой и забрав набор для сеги, но сначала решил зайти к доктору Амаки, обещал же заглядывать иногда.

Поднялся наверх и застал у двери в кабинет доктора Сакуру. Девушка была… не в форме. Как будто вообще не понимала, что именно здесь делает. Да и мысли ее явно были далеки от госпиталя и двери, перед которой она остановилась.

— Сакура?

Девушка встрепенулась, вырванная из своих размышлений.

— А? Что? Като?

— Привет, как дела? — ага, как будто я сам не знаю.

— Привет, — кивнула девушка, и снова начала погружаться в свои мысли.

Ндя, неслабо ее коробит. С одной стороны мне дела нет, никаких планов на нее у меня не было, но с другой… были у меня кое-какие мысли. К тому же небольшая поддержка мне ничего стоить не будет.

— Эй! Взбодрись! Ты сама на себя не похожа.

— Ой, да, я… извини, я немного не в форме. Думаю, мне стоит уйти… — она уже начала разворот, когда я положил ей руку на плече.

— Стоять! Уверен, доктор Амаки тебя уже ждет. Я ведь знаю, что тебя перевели к ней, обучатся делу медика.

Сакура кивнула, но как-то обреченно.

— Не уверена, что у меня получиться.

— Не узнаешь, пока не попробуешь, — пожал я плечами, толкая девушку к двери, — так что вперед, а я за тобой.

Но она все же уперлась в дверь.

— Подожди, я не могу.

— Почему?

— Я… Я сегодня говорила с Наруто. Он… У него не получилось…

У меня уже появились сомнения в правильности выбора кандидатуры. Как можно быть настолько зацикленной? Если она окончательно сломалась, то лучше подыскать кого-то другого. Ладно, времени у Учихи будет полно, так что торопиться смысла нет. Поэтому дам Сакуре один маленький шанс, сумеет воспользоваться, посмотрим, не сумеет, ну… это уже будут не мои проблемы.

— Сакура, — быстро окинул коридор взглядом, проверяя, нет ли лишних ушей, приблизился к девушке и шепнул на самое ухо, — скажу по секрету, Саске в деревне…

И, ловя резко дернувшуюся куноичи, тут же цыкнул на нее:

— Только тсс!!! Это секрет, пока. Поняла?

Лицо ее сразу просветлело, девушка оживилась.

— Д… да… конечно. Я никому не скажу. Обещаю.

— Хорошо. Теперь марш к доктору Амаки. Ну? Вперед!

С ухмылкой глядя, как Сакура стучится и исчезает за дверями кабинета, решил, что зайду позже, и направился сразу к вышеупомянутому Учихе. Чтобы добраться до палаты в закрытой части госпиталя, пришлось обойти два вялых поста охраны. Это даже не смешно, по паре чунинов, явно скучающих и не совсем понимающих, зачем их вообще сюда поставили. Хотя, о чем я? Они же не должны были охранять Учиху от врагов. Они должны были не пропустить к нему посторонних, только и всего.

Саске сидел на кровати и хмуро смотрел в окно, небольшое, к тому же прикрытое с той стороны деревом. Внешне он был уже вполне здоров, а по состоянию в целом позже поинтересуюсь у Амаки.

— Привет, Саске.

— Пф…

Это что-то вроде 'я запарился тебя ждать'? Подхожу и отвешиваю ему подзатыльник, на что сразу получаю полный ненависти взгляд.

— Я не жду, что ты будешь благодарен мне за то, что я решаю все свалившиеся на меня проблемы, которые связаны исключительно с тобой. Но тебе придется быть банально вежливым, Саске.

— Привет, — выдавил он.

Хмыкаю, беру стул и сажусь напротив.

— Прежде, чем я начну тебя учить тому, что сочту необходимым, у меня есть две новости. Одна нормальная и вполне ожидаемая, вторая забавная для меня и не такая забавная для тебя. Уже сейчас с большой вероятностью можно сказать, что ты станешь АНБУ и пройдешь соответствующую подготовку. Совет Кланов, на котором все и решиться, состоится завтра. До этого времени ты проведешь здесь.

— Кф…

Это почти тот же 'Пф', только недовольства больше. Делаю заметку, взять с собой каких-нибудь мелких орешков, чтобы швырять в него в таких ситуациях.

— Вторая новость сделает тебя более разговорчивым. Тебе поставят условия, это было неизбежно, учитывая попытку бегства, ты еще легко отделался. Но условия весьма специфичные, хотя и не идут в разрез с твоими личными планами. Коноха заинтересована в возрождении клана Учиха. Именно этого от тебя и хотят. У тебя будет полтора года, чтобы объявить о своей помолвке.

— Что!!!? — аж подпрыгнул парень.

Ухмыляюсь:

— Вау, целое слово. Сразу после получения ранга чунин, который официально разрешит тебе заводить семью, ты должен будешь в течение полугода объявить о помолвке, ну и о свадьбе. Это станет залогом сохранения клана. Так же от тебя потребуют детишек, как только ты и твоя супруга созреют для этого.

— А не пошли бы ни с такими предложениями! — разъярился маленький Учиха, — Как они вообще смеют…

— Смеют, Саске, — уже жестче продолжил я, — Сядь! Успокойся! Они смеют, Саске, смеют.

Тон был выбран хорошо, и он сел, буравя меня злым взглядом.

— Все просто, парень. Другие кланы вполне способны диктовать тебе свои условия, у них есть на это сила. Их сила — кланы. Ты же сам себе клан. Поэтому сейчас ты можешь только просить их, терпя поставленные ими же условия. Можешь сказать спасибо своему брату.

Напоминание об Итачи охладило пыл Саске, превратив его гнев в холодную ярость. Таким он мне нравился больше, работать может куда продуктивнее.

— Мне нужно сделать предложение кому-то конкретному? — спросил он.

Ух ты, а соображает быстро, если вовремя остудить.

— Нет… пока. Но это уже действительно будет наглостью. Почти уверен, у тебя будет выбор, хотя тебе, возможно, постоянно будут подкладывать претенденток. Но это будет после. Сейчас тебе надо сосредоточиться на другом. Если будешь внимательно меня слушать и делать то, что я скажу, сможешь обломать всех этих стариков. Техникам Какаши тебя обучил неплохо, но он всегда был боевиком, им и остался. В бою он опасен и силен, но на этом его таланты кончаются. Мы же сосредоточимся на другом. Первое — контроль эмоций.

— Я контролирую свои эмоции! — ответил мне Саске.

Хмыкаю, чувствую, разочаровывать парня в ближайшее время мне придется часто.

— Вспышка ярости была тому доказательством? Ты себя не контролируешь. Тебя легко вывести из себя парой фраз. Контроль эмоций это не постоянное зацикливание на своей ненависти и желании мести, нет, Саске. Ты пытаешься превратить себя в бесчувственного чурбана. Это глупо, не имеет никакой пользы. Даже наоборот, ограничивает тебя. Продемонстрировать?

— Пф…

Улыбаюсь с предвкушением.

— Докажи. Скажи мне: Я люблю своего брата Итачи.

— Пошел ты! — рявкнул в ответ Учиха.

— Дурак. Слабак бесхребетный. Я зря трачу время.

— Я это не скажу! — продолжил брыкаться Саске.

— Почему? Потому что это ложь?

Он замолчал, в который раз буравя меня злым взглядом. Интересно, если он активирует шаринган, сумеет меня поджечь?

— Мне плевать, ложь это или правда. Умение лгать, в лицо, так, чтобы все вокруг верили, это и есть контроль эмоций. То, что ты забил их в угол, не дает тебе над ними контроль, наоборот, ослабляет. Это то же самое, что отказаться от использования чакры, чтобы доказать, что ты ее контролируешь. Солги мне. Солги так, чтобы я поверил. В лицо! Уверенно! Без сомнений! На секунду поверь сам в то, что говоришь, вначале это очень помогает, потом можно обойтись и без такого трюка. Давай!

Саске еще несколько секунд смотрел на меня, затем сквозь сжатые челюсти процедил:

— Я… люблю… своего… брата… Итачи…

— О, я почти поверил, — ухмыльнулся я, — Что, тяжело дается? Будем тренироваться.

— Зачем это нужно? — рыкнул мальчик.

— Тренироваться? — переспросил я, хотя отлично знал, что он имеет в виду.

— Эти глупости.

— Глупости? Ты идиот? Похоже, я действительно зря трачу время. Ты хочешь стать сильным?

— Да!

Я сложил руки в замок, презрительно посмотрев на Учиху.

— А теперь уточни, ты хочешь быть сильным безвольным оружием в чужих руках, каким является твой брат, или свободным сильным шиноби, способным самостоятельно определять свою судьбу?

— Где связь?

Не удержался и презрительно засмеялся:

— Ты меня разочаровываешь, Саске. Либо ты контролируешь себя, либо тебя контролируют другие. Сейчас тебя можно читать, как открытую книгу. Все, что в тебе есть, это ярость и желание мести. Этим воспользовался Орочимару, приманив тебя. И ты, как глупый кролик, побежал за предложенной морковкой прямо в капкан. А если ты контролируешь эмоции, показываешь окружающим только то, что сам хочешь, как они смогут влиять на тебя? Если не будут знать, что ты думаешь. А еще лучше, если поверят в тот обман, что ты будешь им показывать. Тогда уже не тобой будут играть, а ты сам сможешь играть другими. Ясно?

— Пф…

Новая презрительная ухмылка от меня.

— Тогда скажи: Наруто — мой самый лучший друг.

— Арррр!!!

— Давай, давай. Или ты ничего не понял из того, что я только что сказал?

И снова злой взгляд и процеженная сквозь зубы фраза:

— Наруто — мой самый лучший друг.

— А теперь: Я искренне, всем сердцем, люблю Сакуру.

— Я тебя убью!

Продолжаю улыбаться:

— Не убью, а люблю. Не меня, а Сакуру. Повторяй.

— Я люблю Сакуру.

— Отлично, я почти верю тебе. Теперь: Итачи — мой идеал и пример для подражания. Я во всем стремлюсь походить на него…

Бедного маленького Учиху я покинул спустя два часа. При этом был просто переполнен радостью и счастьем, ведь ничто так не поднимает настроение, как изощренная игра на нервах другого человека. К концу Саске даже не цедил слова, лишь сжимал кулаками простыни и 'испепелял' меня взглядом. Жаль, что люди умеют так быстро приспосабливаться, скоро надо будет придумывать что-то более изощренное, чтобы не расслаблялся. Напоследок все же решил посетить моего любимого врача.

Амаки у себя в кабинете не оказалось, вместо этого я нашел ее в травматологии, занимающейся каким-то шиноби. То ли суставы вправляла, то ли кость, я не понял. Но, что смотрелось забавно, Сакура находилась рядом и… смотрела. Не думаю, что ближайший месяц ей позволят больше, чем смотреть. Дождавшись, пока она закончит, встретил доктора и ученицу в коридоре.

— Здравствуйте, Амаки-сан.

— Като? Ты понимаешь, что посторонним нельзя просто так ошиваться по территории Госпиталя?

— Вы же сами хотели, чтобы я иногда в гости забегал. Или, имелось в виду, чтобы я приходил к вам домой? — с невинной улыбкой интересуюсь я.

Но доктор неожиданно улыбнулась мне в ответ:

— Если не слишком поздно, забегай. Познакомлю тебя со своим мужем.

Это она думала, что я на что-то надеюсь? Ха. А Саске еще не верил в то, чему я его учил.

— Вы сами предложили, теперь не отвертитесь. Сакура, как проходит первый день?

— Эм… нормально, — девушка выглядела лучше, но ей все равно следовало привести себя в порядок, — и спасибо тебе.

— А, мелочь, — отмахнулся я, не желая развивать тему. Хотя у меня уже появились идеи по новой серии издевательств над Учихой. В смысле сложных тренировок.

— Сакура, возвращайся в кабинет, — решила спровадить девочку Амаки, — и продолжи читать те книги, что я тебе дала.

— Хорошо, Амаки-сан.

Дождавшись, пока она отойдет подальше, вернулся к важным темам:

— Я немного поговорил с больным. Боюсь, в ближайшее время он будет сильно не в настроении.

— С чего бы вдруг? — укоризненно посмотрела на меня доктор.

— Условия, что ему выдвинули. В течение ограниченного времени найти себе жену. Только тихо, это секрет.

Но женщина несколько мгновений смотрела на меня с нейтральным выражением лица, что-то обдумывая:

— Это сейчас шутка была?

— Нет, совершенно серьезно. Дело в продолжении рода. Вот и выдвинули такое требование.

Амаки даже прыснула в кулачек, сдерживая смех.

— Что-то я с трудом себе это представляю.

— Угу, — кивнул я, — Совет состоится завтра. Как его состояние? Он сможет самостоятельно передвигаться в ближайшие дни?

Доктор ненадолго задумалась, после чего кивнула:

— Да, если обещаешь его не мучить, отдам под твою ответственность.

— Обещаю, Амаки-сан, — улыбнулся я.

Женщина несколько секунд буравила меня взглядом, после чего задумчиво выдала:

— Вот ты сейчас искренне пообещал, я чувствую, но все равно остается ощущение подвоха.

— Не беспокойтесь. Меня больше интересует его умственное развитие, чем физическое. Так что тренировок тела будет немного, — сразу уточнил я. Зачем вселять в доктора лишнее сомнение. К тому же почти не соврал, а это верный способ правдоподобно врать — слегка искажать правду.

Еще немного поболтав, мы расстались. Мне нужно было подумать, как избавиться от слежки, но идей пока так и не появлялось.

Глава 96

Никогда не сомневался, что у жизни есть чувство юмора. Даже не так, чувство тонкой иронии. Порой приходится попадать в ситуации, которые заставляют невольно ухмыльнуться. Сейчас я лежал в собственной постели, глядя, как небо, кусочек которого я мог увидеть из окна, постепенно светлело. Скоро рассвет. На плече сопела Каору. Она не была моим врагом, и я не испытывал к ней ненависти или чего-то подобного. Почти наверняка, она ко мне ненависти тоже не испытывала. Во всяком случае, спать со мной ее никто не принуждал, в этом у нас все было взаимно. Насколько я понимаю ситуацию, она считает, что за мной просто присматривают, для порядка. Да и девушка со мной уже давно, чтобы понимать, врагом деревни я не являюсь. Странная ситуация. Убивать ее смысла не вижу. Проблему это не решит, скорее наоборот — осложнит. Проблему надо решать в корне. Именно в Корне. Но сейчас у меня нет сил и средств, чтобы тягаться с Данзо. Значит, придется приспособиться. Сливать не особо важную информацию Каору, а об особо важной мне в Конохе говорить пока не с кем. Как говориться, шпион, которого раскрыли, становиться опасен для своих хозяев. Можно, при желании, подкинуть дезинформацию. Но это в будущем, сейчас я работаю исключительно на благо Конохи, и скрывать мне нечего. Промыть мозги Саске можно и без выставления интересующих меня векторов. Он станет оружием, но позже. Главное, чтобы он воспринимал меня, как авторитет, уж над этим я поработаю. Как бы теперь устроить встречу с Мииной?

Первые лучи света проникли в комнату и упали на наши лица. Я-то был к этому готов, а вот Каору завозилась, прячась от света. Нда, закон подлости. Соблазнить девушку проще, чем покорить ее сердце. Но если все же соблазнить, покорить уже не получиться. Почему? Ага, мне откуда знать, это женская логика. Любви у нас с напарницей уже не может быть ну никак. Она знает меня достаточно хорошо, и не поверит, что у меня могут быть чувства. Не то, чтобы я ей об этом рассказывал, но учитывая, сколько она обо мне знает, и сама уже догадалась. А если и не догадалась, интуиция подскажет.

— Ты снова не закрыл окно, — пробурчала она из-под одеяла.

— Мне нужно вставать, напарница, у меня много дел сегодня.

Вообще, я не против называть ее уменьшительно-ласкательными местоимениями, но против она сама. Не нравиться ей, вот и все. Каору высунула лицо наружу, немного жмурясь от света:

— Позавтракаешь.

Не вопрос, а утверждение. Ей еще нужно успеть поставить свою технику. Больше десятка часов она не работает, это я уже установил. Но, почему не совместить приятное с необходимым?

— Конечно, — улыбнувшись, кивнул я.

Мне так же ответили улыбкой, после чего Каору, пересилив себя, смылась из постели. Я так же поднялся, разминая немного затекшее плечо. Пока умывался и одевался, продолжал обдумывать дальнейшие планы. Ничего глобального не планировал, так, как именно сегодня поиздеваться над Учихой, не более того.

— Все готово, — донеслось с кухни.

Посмотрел на свой жилет чунина, который дома обычно не носил. Сейчас я уйду обедать, а Кару поставит на него свою технику. Интересно, что она будет делать, если я его надену прямо сейчас? Люблю иногда делать пакости. На кухню я вошел в жилете, краем глаза наблюдая за реакцией напарницы. Каору, увидев жилет, едва заметно поморщилась.

— Давно ты начал в уличной одежде завтракать.

— Прости, спешу, — ответил я, прежде чем приступить к трапезе.

Хм, а готовить она стала очень даже неплохо, я бы так быстро не успел что-то подобное придумать.

— Что? Тебя и на Совет Кланов пригласили?

— Нет, до такого я еще не дорос.

Девушка обошла меня сзади и обвила руками шею. Хм, приятно, даже зная, что это всего лишь хитрость, все равно приятно. Почти сразу ощутил, как она начала установку техники. Молодец, быстро сориентировалась.

— Ты сегодня на удивление нежная. Что-то случилось?

— Нет. А тебе бы радоваться, а не глупые вопросы задавать.

— Ну да, конечно, — киваю, — я бесконечно рад.

Техника была сформирована, и девушка, чуть помедлив и крепче сжав объятия, освободила меня. Хм, а это что было? Просто жест, или я ошибиться, оценивая ее? Мог, запросто, я человек, а люди совершают ошибки.

Но Каору покинула кухню, а я закончил с завтраком. Итак, сколько они проговорят на Совете, я не знаю, а значит можно спокойно наведаться к подопечному и продолжить тренировку. Ха, все же мне это нравиться, может переквалифицироваться в учителя или наставники? Опасности для жизни меньше, а удовольствия от процесса больше.

Прогулка до госпиталя не заняла много времени, на улицах было немноголюдно. На этот раз мне никто не мешал дойди до палаты с мальчишкой Учиха, и это немного странно. Но, когда я вошел, увидел совсем не того, кого собирался. У окна, опираясь на трость, стоял человек, уже сейчас являющийся одной из моих конечных целей. Данзо.

— Данзо-сан, не ожидал вас увидеть.

— А я ждал именно тебя, Като, — не оборачиваясь ответил старичок.

— Мне стоит поинтересоваться, где находиться Саске?

— На процедурах, скоро вернется. Тебя еще не назначили его наставником, не зачем проявлять столько энтузиазма.

— Это, скорее, вопрос времени, чем вероятности, — ответил я.

Напрягаю все чувства, чтобы проверить, нет ли рядом лишних ушей. Нет. Разговор только между нами.

— Я все ждал, пока со мной свяжутся, — продолжил я разговор, — мне есть о чем доложить, Данзо-сан.

— Да? Хм, не думаю, что сейчас это важно. Ты был прав, когда предполагал, что сумеешь стать правой рукой Тсунаде. Молодец. Когда мне потребуется что-то от тебя, ты узнаешь об этом.

— А пока? — не так же просто он со мной встретился.

— Пока я хочу знать, чему ты собираешься учить малыша Учиху?

Ага, вот оно что. Ну, старик, тут я могу тебя обрадовать, это я уже просчитал наперед.

— Я сделаю из него безликого. Не уверен, что при его характере абсолютная преданность Конохе вообще возможна, но убедить его, что именно служба деревне даст ему куда больше, чем любой другой путь, это вполне возможно. Он станет оружием. А оружию широкая свобода воли и не требуется. Но это философия. Вы хотели бы чего-то конкретного. В сложившейся обстановке сделать его подчиненным Корня… возможно, но сложно и долго.

— Нет. Пусть Тсунаде тешиться, а он послужит Конохе и на своем месте. Ты знаешь о его прошлом? О прошлом его клана?

— Достаточно, чтобы понимать, у него есть определенные причины для мести вам и Сарутоби-сама. Мне стоит объяснить ему произошедшее? Чтобы потом не возникло… щекотливых ситуаций.

Данзо обернулся, тяжелый взгляд впился в меня, но я не чувствовал опасности. Просто напоминает, кто в доме хозяин.

— Ты много знаешь. Откуда?

— Сложил все, что мне известно, воедино. Деятельность Корня, работа АНБУ, судьба Итачи, уничтожения клана. Я догадываюсь, что произошло.

— И как? Ты готов сделать что-то подобное?

Я чуть задумался, но кивнул:

— При условии, что мне докажут, что иного пути нет. Я терял близких, и все же считаю, что вырезать целый клан — для этого нужна веская причина.

— Она у нас была, — кивнул Данзо.

— Я не ставлю ваши решения под сомнение.

— Хорошо. Мы встретимся снова, когда придет время.

О да, мы обязательно встретимся. Но он покинул кабинет, а всего через несколько минут мне на растерзание привезли Саске. Парень поморщился, но возмущаться не стал, и, стоило врачам покинуть палату, мы продолжили игру в 'повтори фразу'. Но долго мне издеваться над парнем не дали, примерно через час явилась сама Пятая Хокаге собственной персоной в сопровождении своей ученицы.

— Като? Уже здесь?

— Приветствую, Тсунаде-сама, Шизуне-чан.

— Здравствуйте, Хокаге-сама, Шизуне-сан, — кивнул Саске.

— Като-кун, Саске-кун, — поклонилась нам Шизуне.

Вау, прогресс. Похоже, парень все же всерьез обдумал мои слова.

— Итак, Совет принял решение, а вам обоим следует его знать. Первое — Совет Кланов разрешил тебе, Като, тренировать Саске вплоть до прохождения вступительного экзамена в АНБУ, он же полевой экзамен на звание Чунина.

Стоп, что-то тут не так.

— В плоть до? Что-то я сомневаюсь, что меня на продолжительный срок привязали бы к Саске. Сколько времени нам дали?

Тсунаде поморщилась:

— А вот здесь начинаются плохие новости. Сен… Сарутоби Хирузен внес поправки в мое предложение, ограничивая ваше время. Он при этом выглядел так, будто обманул всех на свете. Вот же!

Похоже, нас действительно сильно подрезали, раз Тсунаде настолько не в духе.

— И?

— Экзамен пройдет через пять недель. Надо говорить, что ты должен показать отличные результаты? — посмотрев на Саске, пояснила Хокаге.

Учиха поморщился, но кивнул:

— Я понял.

— Пять недель? Сложно, но возможно. Правда есть ряд вопросов, которые следует решить прямо сейчас.

— Подожди, это не все, — оборвала меня Тсунаде.

Мы с Саске переглянулись, видимо, подумав об одном и том же. Ведь мы оба хорошо помнили, что было вторым условием, и если речь пойдет о нем, проблемы будут не только у глазастика.

— После успешного прохождения экзамена у тебя, Саске, будет три дня, чтобы объявить о помолвке.

Нервы не выдержали у нас обоих. Саске выругался достаточно грязно, даже удивляюсь, где он такого высокого слога нахватался. Я же ограничился одним словом:

— Биджу!

— Еще какой, — кивнула Тсунаде, — И даже не думай отвертеться! Ты все это задумал, вот и расхлебывай. Так, что у тебя там за срочные вопросы?

Поморщился, вспоминая старую поговорку: 'Инициатива имеет Инициатора'.

— Джуин, — проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас главная проблема — натренировать Саске для экзамена. Остальное позже, — я вновь поднимаю вопрос об информации и прихватизации одного из тел.

Тсунаде поморщилась, но кивнула:

— Можно устроить. Учитывая обстоятельства… Ты собираешься учить его использовать проклятую печать?

Мы вновь переглянулись с Саске. Его взгляд говорил о полной готовности лезть хоть к Биджу в пасть, если это поможет.

— Сила сама по себе просто сила, пусть в его случае — опасная сила. Да, проклятой печатью мы тоже займемся. Вообще всем займемся… Проклятие! Пять недель! Это будет весело.

— Еще что-нибудь нужно?

— Да, — киваю, — пара свободных ребят из АНБУ. Кто именно — обговорим позже, они будут выполнять роль дополнительных тренеров, там, где это необходимо.

— Это возможно. Все?

Снова смотрю на Учиху, хмыкая:

— И профессиональную сваху, чтобы найти ту, кто понравится нашему мстителю.

— Любая не подойдет, — высказал свое мнение Саске, — она даст жизнь новому поколению моего клана.

— Согласен, — киваю, он ведь правду говорит, — Любая точно не подойдет. Идеи?

— Шизуне, — я нутром почуял, что от этого вопроса Хокаге постарается самоустраниться любыми методами. Ну, я ее даже понимаю, — предоставишь Като любую информацию о любой девушке по его просьбе. Ясно?

И бедная помощница Тсунаде, посмотрев на меня, поняла, на что попала. А я отвернулся в окно, пытаясь понять, что твориться в этом мире. Я шиноби, или кто вообще? Как получилось, что я должен всем этим заниматься?

— Итак, мой ученик, — при этих словах Саске поморщился, — тебя ждут незабываемые пять недель. Я тебе такой марафон устрою, что ух!

Глава 97

Мы, вместе с Тсунаде и Шизуне, спускались в нижние помещения госпиталя, где я мог, наконец, получить доступ к трупам.

— Ты уверен, что все получится?

— Если никаких неожиданностей не случиться…

— Като! Я серьезно! Вы успеете!? — похоже, Хокаге действительно была озабочена ситуацией.

Хотя, я могу ее понять. Либо я со всем справлюсь, и она докажет всем, что свой пост занимает совсем не просто так, либо я провалюсь, ну и последствия понятны.

— Не беспокойтесь так, Тсунаде-сан. Не был бы уверен, не стал бы на все это подписываться. Если будут какие-то осложнения, я сразу вам сообщу.

Последняя из Сенджу вздохнула:

— Ты понимаешь, на что я подписалась? Если я буду постоянно ошиваться рядом с Саске…

— Да, я понял, — киваю я, — Это проверка состоятельности вас, как Хокаге. И повторюсь, не беспокойтесь. Землю зубами буду грызть, но в сроки уложусь. В конечном итоге это проверка и для меня.

— Убедил, — смирилась Тсунаде.

— Шизуне-чан, — а работы у меня и вправду было много.

Девушка поморщилась, но кивнула:

— Да? — что поделать, не нравилось ей такое обращение. В один миг я стал на ступеньку выше нее, нехотя конечно, но…

— Мне нужен список девушек-шиноби Конохи в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет. Желательно, с краткой характеристикой. В смысле — внешность и характер. Так же мне нужно несколько шиноби из состава АНБУ, желательно уровня чунина, со специализацией в стихии, сходной с Саске, молния и огонь. Так же из тех же чунинов специалист по кендзюцу, тайдзюцу и гендзюцу. Желательно по несколько кандидатов, чтобы было из чего выбирать. В идеале — еще свободный член клана Яманака, чтобы поработать над защитой разума.

— Ты раскатал губу, — хмыкнула Тсунаде.

— Какие задачи, такие и запросы, — пожал я плечами, — Могу все в письменном виде оформить.

Хокаге поморщилась:

— Не надо. Шизуне…

— Поняла я, все будет, — обреченно выдохнула девушка.

— Я исчезну на пару часов, но быстро вернусь, — прикидывая, сколько времени проведу у Павлинов, предупредил я, — хочу быть готов к неожиданностям.

Спустившись в морг, я отошел в сторону. Тсунаде, пройдясь по записям, открыла одну из камер, указывая на запакованное в мешок тело:

— Это подойдет?

Хм, похоже, для нее все действительно серьезно. Что ж, у меня нет причин разочаровывать старушку. Подхожу и открываю замок. Тело успело слегка разложиться, но не слишком. На вид, шестирукий парень, сойдет, лишь бы печать была.

— Конечно.

Достаю чернила, а с некоторых пор приходиться постоянно таскать их с собой, и вырисовываю печать призыва прямо под телом. Покопавшись в свитках, понял, как можно отсылать предметы, без необходимости перемещаться самому. Надеюсь, Оракул не очень обидится, что я отсылаю ему столь не аппетитные образцы.

— Бумаги? — собрав и применив печать, спрашиваю я.

Тсунаде кивает, и теперь мы, уже вдвоем, идем в старые архивы. Шизуне уже умчалась для работы над моими запросами. Что сказать, это приятно, когда люди работают на тебя.

— Не переусердствуй с проклятой печатью, — назидательно сообщила Хокаге.

— Вы начинаете повторяться.

— Я хочу быть уверена, что ты не создашь новых проблем.

Отвечать я не стал, переубеждать ее сейчас я не видел никакого смысла. А перед нами открылось старое хранилище. Я уже порывался шагнуть вперед, когда меня остановила рука Тсунаде. Она сама прошла внутрь, найдя необходимую полку и взяв с нее стопки бумаг. Быстро перебрав их, Хокаге отложила часть, а остальное принесла мне.

— Здесь все, что тебе потребуется.

Видимо в моем взгляде все же промелькнул скептицизм, так как Тсунаде добавила:

— То, что осталось, никак не может касаться Саске.

Ну… У меня есть причины ей верить, я видел, во что печать может превратить. Чудовище из пещеры на том острове — доказательство. А заглянуть сюда я еще успею.

— Хорошо, — забираю свитки и бумаги, укладывая их за пазухой, — я скоро вернусь.

Теперь печати, и в добрый путь. Биджу, ее-то я успел убедить, что успею, осталось убедить себя. Долина Солнца, в своей прекрасной неизменности, встретила меня недовольным бурчанием Оракула:

— Теперь просто трупы присылает, несносный мальчишка.

— Я знаю, что ты специально для меня это сказал, — улыбнулся я.

Глаза привыкли не сразу, мне все еще требовалось время, чтобы перестроиться из одних условий в другие. Я поторопился, когда сказал, что все отдам за способности сенсора, сильно поторопился.

— Много чести для нерадивого ученика, — парировал птиц.

Перенос затратил неожиданно много чакры, а я сам ощутил неожиданную усталость.

— Это нормально?

— Что именно?

Я сел на землю, пытаясь отдышаться.

— То, что я очень плохо себя чувствую.

Оракул остановился, внимательно глядя на меня, а я чувствовал, как теряю способность контролировать собственное тело.

— Нет, это не нормально, — обрадовал птиц прежде, чем я вновь потерялся в пространстве.

Это не было потерей сознания, скорее я просто не мог подчинить себе свои чувства. Поэтому, придя в себя, был несказанно рад, хотя бы тому, что все еще жив.

— Что это было?

Оглядевшись, я понял, что мы под Долиной. Ну, это сложно не понять, где еще были такие огромные пещеры.

— Попробуй что-нибудь вспомнить из своего прошлого, — приказал Оракул.

— Например.

— Свое имя.

Я задумался, и понял, что ничего у меня не выйдет.

— Так… Мне это не нравиться, — честно признался я птицу.

— Не тебе одному, — кивнул он.

— И что это значит?

— Я тебе уже говорил. Ты окончательно закрепился в этом мире, и уже не станешь ему чужим.

Пожал плечами:

— Допустим. А плохие новости?

Оракул поднял голову:

— В Долину тебе пока нельзя. Ты стал… слишком живым.

Звучало как-то не очень хорошо.

— Да… И нет. Для живого путь мудреца Павлина слишком… смертелен. Но во всем есть что-то хорошее.

— Например?

Оракул задумался, но пожал плечами, что выглядело весьма забавно:

— Не знаю.

Не удержался и сплюнул.

— Меня это не устраивает. Есть идеи, как мне вернуться… ну, чтобы сделать все как было?

— Я подумаю над этим.

Хмыкаю, выражая весь скептицизм, на который способен, но Оракулу это параллельно.

— Ладно. К этому вернемся чуть позже, — достаю и протягиваю ему бумаги, — здесь все, что я смог достать, плюс тело. И я успел пообщаться с Саске, так что можешь покопаться у меня в…

— Уже. Я узнал все, что мне было нужно.

— Да ну? — удивился я.

— Да, — кивнул павлин, — теперь, когда ты не мертвый дух, скрывать от меня ты ничего не сможешь.

— Это значит…

— Я знаю, кто у тебя на первом месте в списке.

Я немного напрягся, но все же спросил:

— И как?

— Меня все устраивает, ученик. Но тебе не следует появляться здесь, пока я сам тебя не позову, это место для тебя теперь опасно.

— А мои тренировки?

— Продолжай, — мне показалось, или павлин хотел пожать плечами, — это будет даже интересно, сумеешь ли ты чего-то добиться.

— Почему так произошло? — этот вопрос меня сильно интересовал.

Оракул несколько секунд смотрел на меня, что-то обдумывая, после чего ответил:

— Чтобы объяснить, потребуется несколько часов, чтобы ввести тебя во все нюансы мировоздания.

— А если коротко?

— Коротко я смогу тебе объяснить, когда ты вновь станешь собой. Иди, у тебя много дел, ученик.

Возникло острое ощущение, что птиц что-то мне недоговаривает, но озвучить подозрения я не успел, так как сработала печать. Биджу! Моя жизнь становиться все интереснее и интереснее!

Глава 98

Итак, мой личный марафон начался. Первые пару дней я не мучил тушку бедного Учихи, так как уже скоро ему предстояло испытание на выносливость от меня лично. Были идеи, так сказать. А мне нужно было время, чтобы подобрать тренеров, и начать просмотр кандидаток. Сон! Я по тебе так скучаю! Дополнительные трудности возникли в виде наблюдателей от кланов, постоянно ошивающихся как рядом с Саске, так и рядом со мной. Никакой активности они не предпринимали, просто смотрели, смотрели, и отсчитывали наше время. С учителями по ниндзюцу я определился быстро, молодой шиноби, с забавным позывным Момо, неплохо владел молнией. В АНБУ ставку делали не на силу техник, а на способность их применять быстро и многократно, так что Момо многому интересному мог обучить Саске. Удобного мне мастера огня не нашлось, пока там будет работать просто по аналогии с молнией, так что это вопрос решенный. Тайдзюцу с ним буду заниматься уже я сам, тут целый ряд причин. Стиль павлина дает мне определенные преимущества, но его нужно отрабатывать, а для этого нужно время, которого у меня пока нет. Скопировать шаринганом этот стиль Саске все равно не сможет, здесь нужна сэнчакра, пусть и в мизерных количествах. Его извращенная проклятая чакра не подойдет. А вся сложность стиля состоит не в отработке ударов, а в мозгах обладателя, потому что эффективно применять весь этот комплекс стоек может только человек с нестандартным мышлением и хорошим воображением. Связок ударов в стиле по умолчанию нет, так что у меня развязаны руки. А значит Саске для меня — идеальный спарринг партнер. Если я начну повторяться, совершать ошибки, он сможет прочитать мои действия, и я проиграю. Если я буду действовать правильно, у Учихи добавиться синяков. Хорошего мечника найти не удалось, их в Конохе вообще мало. Видимо, Саске мечником не быть, ну и черт с ним, выкрутимся. А вот хорошего спеца в гендзюцу мне выделил Данзо. И он определенно меня провоцирует, ибо этот спец — Миина. Только не знаю, на что именно провоцируют. Никаких действий я сейчас все равно предпринимать не стану, не на глазах у наблюдателей от всех мало-мальски сильных кланов Листа. Да и вообще не время пока, сначала нужно решить проблему с потерей связи с тем миром. Черт, теперь бы не забыть, что я на самом деле пришелец, а то совсем труба настанет. Что плохо — человека от Яманакамне не дали. Сказали — нефиг. Тренировать Саске защищать разум придется самому, а ведь придется, иначе кто-нибудь да и вскроет всю подноготную нашего с ним общения.

С претендентками было… сложно. Уже на третий день перебора кандидатур я готов был всучить Саске абсолютно любую девицу. Набрать даже десяток девушек, отвечавших простейшим требованиям, оказалось практически непосильным трудом, пришлось хитрить. Набралось два десятка претенденток. Поработаем с самообладанием Саске, и начнем кастинг. Стоит мне вообразить, какое это будет зрелище, и ухмылка сама вылезает на лицо.

В последнее время я стал частым посетителем полигона Учих. Даже удивительно, что квартал еще сохранился, Саске едва хватало денег на содержание дома главы клана, но не более. Почему не прехватизировали все остальное… Сложный вопрос. В основном — защита Совета Кланов. Пока есть один член клана, земля клана будет принадлежать клану. В данной ситуации я всеми конечностями за такую политику.

Саске разминался. Меня он заметил только тогда, когда я вошел на полигон. Обернувшись, последний из Учих поморщился, но кивнул:

— Привет.

Воспитание шло полным ходом. Стрессовые нагрузки на психику неплохо себя показали, но Саске начал привыкать, и теперь просто повторение фраз за мной ему давалось без всякого напряжения. Всего три дня… По восемь часов на день, ха.

— Привет, — киваю в ответ, — предлагаю спарринг.

— Пф.

От старых привычек не просто избавиться, я это по себе знал. Вопрос: 'С чего такая честь' я понял, но отвечать не видел смысла.

— Разрешено тайдзюцу. Шаринган так же можешь использовать, — я чуть подумал, — воздержимся без гендзюцу и ниндзюцу. Железки — по усмотрению.

— Почему ты вдруг захотел сразиться? — все же озвучил вопрос Учиха.

Он начал соображать, пока узко, часто ошибался, но начал. Влияние техники, разрывающей его психику на куски, отступало, но медленно. Слишком медленно, и я уже продумывал новые изощренные способы промывки мозгов.

— Это твоя плата за мои услуги. Хочу подтянуть тайдзюцу. Свое.

— Разве ты не должен меня тренировать? — два осмысленных вопроса подряд, ну надо же.

— Этим я и буду заниматься.

И, прежде чем он еще что-то спросил, принял стойку ускорения, и одним шагом преодолел расстояние в три десятка шагов, выходя из шага сразу нанося удар коленом в живот. Удачно, Саске сложился на земле, пытаясь отойти от боли. Я тоже отходил, с расстоянием переборщил, рано мне пока на такие дистанции прыгать. Да и органы чувств на секунду с ума сошли, так, что в висках заломило. Мне нужны тренировки, много тренировок. Может оно и к лучшему, что к Оракулу я пока соваться не могу, закрепить бы то, что он уже сделал с моим телом.

— Много вопросов.

— Как ты это сделал? — мелено поднимаясь, спросил Саске.

Для второго удара ускорения не потребовалось, но стойку я все же использовал, чтобы парня приложило чакрой. Удар кулаком в висок обычно не особо эффективен, но не когда кулак сопровождает сгусток плотной природной чакры. Учиха отлетает, но не далеко, а я потираю кулак. Вреда своему телу я не причиняю, но резкая смена потоков чакры оставляет фантомные боли, как будто у меня их и так мало.

— Я сказал, слишком много вопросов. Либо ты будешь серьезен, либо…

В меня впились два кровавых глаза с тремя томое. Когда я пробивал брешь в технике, установленной Итачи, ну я думаю, что ставил именно он, походя прорезался и его шаринган. Ну, теперь, надеюсь, будет веселее.

Спарринг действительно получился. Читал мои движения Саске неплохо, а вот понять, к какому эффекту приведет перемена движения чакры в моем организме, не мог. Иногда пропускал ускоренные, но не сильные атаки, иногда пытался блокировать атаки, усиленные чакрой. Со вторым было забавно, когда мое колено врезалось в жесткий блок из его ноги и обеих рук, но все равно атака подбросила парня почти на метр. В остальном же это был неплохой поединок. Я пока пользовался только стойками 'быстро', и стойками 'сильно', позволяющими, соответственно, кратковременно ускоряться в первом случае, и наносить иррационально сильные удары во втором. В запасе было еще достаточно много трюков, но их я держал до момента, когда Саске станет для меня опаснее. Не считая этого, у нас был паритет, он немного быстрее и сильнее, я на порядок опытнее. Закончил я, когда шаринган потух в его глазах. Отлично, никогда бы не подумал, что буду так превосходить его в рукопашной. Несколько лет назад считал, что шиноби из кланов сильнее шиноби, способностей кланов не имеющих. Был прав, по большому счету, но и в чем-то неправ. В Саске чувствовался определенный стиль, скопированный им у толстобровика, плюс некоторые мелочи, скопированные у других. Меня он не копировал, не подходил стиль павлинов для этого, тут уж спасибо Оракулу. Но Шаринган был как помощником, так и ограничителем. Он передавал знания хозяину, не спрашивая, нужны они ему, или нет. Саске пользовался стилем Ли, он был быстр, достаточно силен, но сам до конца не осознавал, что делал. В пути обучения: 'не умею' — 'учусь' — 'умею', он пропустил самое важное: 'учусь'. Именно поэтому я заставил его перенапрячь шаринган именно на мне. Момо уже был неподалеку, сегодня я передавал Саске ему. И я осознанно исключил возможность использования копирующего взгляда, потому что хотел, чтобы Саске осознавал, что делает.

— Как ты это делаешь? — пытаясь справиться с дыханием, спросил Учиха.

Я подошел и помог ему подняться. Парень ведь не был мне врагом, а в такое состояние привел его именно я.

— Что именно, Саске? Подумай, какой именно вопрос ты должен задать? Как я научился драться лучше тебя? Или почему я побеждаю тебя?

Немного философии заставит его думать, надеюсь. Думать ему предстоит много, пусть привыкает.

— Пф.

Это было лишь: 'Дай подумать'. Что же, время у него было… пока.

— Эй, Персик! Тащись сюда уже!

Момо послушно вышел на полигон. Парень был неразговорчив, лаконичен. В чем-то я даже мог у него поучиться.

— Саске в состоянии тренироваться? — спросил безликий.

— Да, — рыкнул Учиха, и был прав.

Физическое истощение — мелочи, чакра у него есть. Да и не так уж и сильно я его истощил.

— Оставляю своего подопечного тебе, — кивнул я Момо.

Слегка полноватый парень, без сомнения относящийся к какой-то из побочных семей Акимичи, достал какой-то свиток. Его метод тренировок мне нравился: взять наиболее простую технику, и постепенно усложнять условия ее использования. Сейчас Саске сел на землю, перед ним в двух метрах были воткнуты два металлических столбика, а еще через два метра — мишень. Задача проста — поразить молнией мишень, не задевая столбиков. Переборщишь с чакрой — молния без твоей воли перескочит на столбик, недоберешь — не достанешь до мишени. Цель тренировки — довести использовании простой техники не просто до автоматизма, а до врезавшегося в косный мозг инстинкта. Знаю я конечную версию этой тренировки, поле, усеянное металлическими столбиками, и сразу десяток мишеней. Задача — та же. Способность приложить врага чем-то, вроде чидори — круто? Не сказать, что так. Способность остановить сердце противника одним касанием — это круто. Правда, до такого уровня очень мало кто дорастает. Сам Момо был способен пробить зарядом чакры небольшое препятствие и поразить человека за ним, но это был его предел, а ведь парень — один из лучших в АНБУ по части использования молнии. Явно в нем не только Акимичи своей кровью отметились.

Я отошел на отдаление и сел в тени дерева, чтобы передохнуть. Физически бой дался легко, но вот что творилось с чакрой, это передать не просто. Если в двух словах — все болит. Хорошо хоть, не особо сильно. В реальном бою я пока не готов так драться, слишком много внимания уходит на просчет действий. Если я сосредоточусь на стиле, все остальное уйдет из поля моего зрения, а это — смерть от неожиданной атаки со стороны.

Практически сразу рядом появился еще один безликий… одна.

— Привет, — мне не нужно было называть имя.

— Привет, — ей тоже.

Миина села рядом, но к творящемуся на полигоне никакого интереса не испытывала.

— Когда будем тренировать иллюзии?

— Позже, — покачал я головой, — он не готов. Но мне потребуется твоя помощь в одном деле. Нужно очень хорошее хенге.

— Чтобы даже он не различил? — кивнув на Саске, уточнила безликая.

— Да.

— Можно.

Схитрит где-нибудь. Узумаки, она и есть Узумаки.

— А у меня для тебя подарок.

Мне под ноги упал свиток.

— Что там?

— Маскирующая печать на твоем костюме, здесь более совершенная версия.

Развернул свиток, быстро пробегаясь по тексту и рисункам глазами.

— А это еще что?

Пусть я и не был мастером фуиндзюцу, но различать некоторые вещи мог, и в предложенной Мииной печати было кое-что лишнее. А вот что именно, я понять уже не мог.

— Обманка. Хитрая техника, я над ней долго билась. Маскирует объект, параллельно создавая его иллюзию, но со смещением.

— А если по человечески, то если я захочу, к примеру, ударить рукой, противник реальное положение моей руки не увидит, но увидит ее иллюзию чуть-чуть в другом месте?

— И блокирует вместо твоего кулака воздух, — кивнула девушка.

Прикинув перспективы использования я присвистнул:

— С меня должок.

— Еще какой, — согласилась безликая, — когда тебе потребуется качественная иллюзия?

— Через пару дней. Саске уже не обращает внимания на игру — повтори фразу. Будем заставлять говорить, глядя в лицо другим людям.

— Кого-то конкретного.

Я ухмыльнулся:

— О да… У меня целый список…

Глава 99

Очередной день начинался так же, как и дни всю последнюю неделю. Я снова не выспался. Ладно, это мелочи, на том свете отосплюсь. День начинался со спарринга. Молодой Учиха делал успехи, но не достаточные, чтобы я начал применять новые приемы. Бой по-прежнему больше напоминал медленное вдумчивое избиение, но, что самое смешное, Саске это даже нравилось. Не избиение, а противник, которого он никак не мог достать. Азарт, с которым Учиха каждый новый день пытался придумать что-то новое, говорил о том, что рано или поздно он что-нибудь да придумает. Оно и к лучшему, ему еще полевой экзамен проходить. Потратив чуть больше часа, чтобы истощить его глаза, я вновь сдал парня Момо, а сам отошел в сторонку. Пришлось принести сюда столик и часть бумаг, в которые я зарылся. Для увеличения числа кандидаток пришлось расширить возрастные рамки, да и снизить критерии, но дальше уже не куда. Шизуне должна была принести еще пару личных дел, но там уже совсем взрослые женщины, которые разве что не в матери Саске годятся.

Заметил присутствие нового человека я быстро, причем еще во время поединка, но тогда не обратил внимания, думал, просто новый наблюдатель. Но когда этот человек пошел на сближение со мной, обернулся. Хм, забавно.

— А ты стал внимательнее, раньше меня заметить не мог, — похвалила меня Такара.

Девушка, что несколько удивляло, была в обычной одежде чунина, а не в форме АНБУ, хотя принадлежала к последним.

— Давно не виделись, Такара. Я, конечно, рад тебя видеть, но каким ветром тебя сюда занесло?

Она остановилась рядом со столом и бросила на него пару папок.

— Шизуне-сан занята, вместе с Амаки-сан латает моего напарника, поэтому меня и отправила, как курьера.

— Кого? — скорее из вежливости, чем отчего-то еще, поинтересовался я.

— Генго, — девушка поморщилась, — наступил на хорошо замаскированную взрывную печать. Как ногу не оторвало, ума не приложу.

— И как он?

— Должен оклематься. Амаки-сан пообещала поставить на ноги, но не раньше, чем через месяц.

Бросил папки в общую стопку, и продолжил заниматься своими делами, добавив:

— Желаю ему поправляться.

— Спасибо, — кивнула Такара, но не уходила.

Девушка была мечником, о чем говорила висящая за спиной катана. Если я ничего не путал, ее отец был самураем, но что-то там не поделил с местными в стране железа, и переехал в Коноху. Женился, а когда у дочери появились способности к использованию чакры, обучил ее кендзюцу. Не то, чтобы он был действительно великим мастером, но мастерство своей деревни знал отлично, и в полной мере передал его дочери. А Такара, обучаясь искусству шиноби, поняла, что для ниндзя ее уровень владения клинком очень даже высок, и, наложив Кендзюцу на навыки шиноби, пошла на службу в АНБУ.

— Как получилось, что тебя сделали свахой, Като? Помниться, ты всегда увиливал от сомнительной работы.

— Не сыпь соль на рану, Такара, сам не рад. Но от важных и ответственных поручений не отказываются, так?

— Ну да, ну да, — не стала отрицать куноичи, — и как? Выйдет из избалованного мальчика что-то путное?

Я отследил взгляд девушки, а ведь она наблюдала за тренировкой Саске.

— Он не столько избалован, сколько брошен всеми и предоставлен сам себе. И да, шансы у него есть.

Куноичи скептично хмыкнула:

— Что-то я сомневаюсь. Я думала — шаринган дает ему преимущество. А судя по утренней тренировке, в которой ты его избивал, техника глаз клана Учиха бесполезна.

— Не совсем так, — снова возразил я, — проведи с ним пять спаррингов, и уже во втором начнешь замечать, как он тебя догоняет.

— Тебя он пока догнать не может, — отметила Такара.

— Дело в моей технике боя.

— К слову, не помню, чтобы ты так плотно занимался тайдзюцу. Что изменилось?

— Ничего. Это прикладной стиль, для боя пока не подходит.

— И почему?

Поднимаю глаза на куноичи, и вижу любопытный взгляд глаз необычного бронзового цвета. Хм, женщины.

— Это не твое дело, Такара, — беззлобно ответил я.

И девушка не обиделась, ведь это действительно было не ее дело.

— Дай угадаю. Требует слишком много концентрации? Захватывает все внимание, я же права?

Киваю, но внутренне ухмыляюсь. Если бы все было так просто. Дело в чакре, в ее движении внутри тела в момент использования стиля павлинов. Пока я использую стойки, каждая из которых приводит всю мою чакру в определенное состояние, я не могу использовать что-либо еще. Вообще ничего. Никаких техник, даже подмену, или клон-сюрикены, да и просто подать чакру на маскирующие печати костюма не выйдет. И сколько я не бился над этой проблемой, пока решение только одно — разовое использование. Применять стойки для одного единственного удара, а потом обычное тайдзюцу.

— Такара, раз твой напарник прохлаждается в госпитале, ты, вроде как, свободна пока?

— Допустим, и что? — вопросительно посмотрела на меня девушка.

— Я так и не смог найти мастера кендзюцу для обучения Саске. Но ты так неожиданно освободилась. Позанимайся с ним немного, все, о чем я прошу.

Такара выдохнула, будто ожидала чего-то другого:

— Я уж подумала, ты меня пригласить куда-нибудь собрался. А тут такая ерунда, ха.

— И что? — улыбаюсь я, — если бы пригласил, согласилась бы пойти?

— Конечно, нет. У тебя уже есть подружка, так что гуляй.

Нда, в этом вся она.

— Хорошо, но что с Учихой? Может хотя бы пару спаррингов?

— Зачем? Чтобы чему-то научиться, нужны годы, — она погладила рукоять катаны, — что ему дадут пара спаррингов?

Пожимаю плечами:

— Он будет понимать, что это такое, и что делать, если встретишься с таким противником.

Такара задумчиво посмотрела на Саске.

— Тренировочные мечи-то есть?

— Конечно.

— Уговорил. Один спарринг.

Я поднялся и побрел в небольшую оружейную рядом с полигоном, чтобы взять комплекты для тренировки кендзюцу. К последнему Учихе мы шли уже вдвоем.

— Саске, отвлекись ненадолго.

Момо повернул ко мне лицо под маской, но промолчал, а его ученик как раз почти попал молнией в мишень, но, возможно и от моего оклика, промахнулся. В меня впился хмурый взгляд.

— Что?

К нему в руки полетел деревянный меч и защитный шлем.

— Один поединок с ней. Посмотрим, стоит ли тебе заниматься кендзюцу.

Учиха выдохнул, как всегда делал, когда подавлял раздражение. Либо так, либо получал от меня очередной подзатыльник. Такара примерилась к учебному пособию, что сделал и Саске. Но в случае с ним была понятно, что меч он держит в руках впервые. Куноичи встала в боевую стойку, глаза Саске на миг загорелись краснотой шарингана, но сразу потухли, однако стойку он скопировал очень хорошо.

— Хо!

Оба делают резкий шаг вперед, но Саске получает удар по лбу, а его меч улетает в сторону.

— Нет, — констатирует Такара, бросая мне деревяшку, — никакого таланта к кендзюцу. Займитесь чем-нибудь другим, Като, ему будет полезней.

Из-под шлема Саске донесся шумный выдох, в этот раз он подавлял уже гнев. А девушка уже уходила с полигона, потеряв к нам всякий интерес.

— Давай мне инвентарь и продолжай занятия, — приказал я.

Саске стянул шлем, и посмотрел вслед уходящей куноичи. И, чтоб мне провалиться, в его взгляде был интерес. Он смотрел в след этой стройной высокой девушке с длинными черными волосами, связанными в тугую косу. Любовался, биджу меня задери, он любовался. Но самоконтроль Учиха вернул себе достаточно быстро, вернувшись к тренировке и сделав вид, что ничего не произошло. Забавно. И кто я буду, если не воспользуюсь таким шанцем? Кажется, у меня созрел План!

Ближе к вечеру пришла Миина, сообщим, что готова для очередного издевательства на беднягой Учихой. Окрыленный предстоящим весельем, я привел Саске в небольшую комнату, где стояли только стол и два стула. Саске я усадил напротив двери, а сам встал в стороне.

— Ну и что на этот раз? — раздраженно пробурчал Учиха.

— Сейчас увидишь. Сюда заходит человек, а я даю тебе карточку. Ты вслух говоришь человеку то, что написано на карточке. Готов?

Саске поморщился, но кивнул.

— Поехали! — крикнул я.

Дверь открылась, и в нее зашла Сакура. Девушка замерла на входе, будто врезалась в стену, удивленно глядя на Саске. Тот поморщился, но промолчал.

— Саске-кун… — выдавила девушка.

— Сакура-чан, сядь пожалуйста. Я чуть позже объясню тебе, что происходит, но сейчас я хочу, чтобы ты села.

Девушка кивнула и села напротив Саске, который напрягся, видимо, понимая, что именно ему придется говорить. Я протянул ему карточку, на которую он глянул лишь мельком.

— Ты издеваешься?

— Да, совмещаю приятное с полезным. Но это ничего не меняет. Говори.

Саске глянул на удивленную и ничего не понимающую Сакуру, снова на меня.

— Я не скажу этого!

— Тогда можешь прямо сейчас идти к Хокаге и сказать, что ты ни на что не способный бездарь. Произноси!

Парень сжал кулаки, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

— Что происходит? — начала нервничать Сакура.

— Молчи и слушай, — оборвал я ее.

— Сакура, — с закрытыми глазами начал Учиха.

— Глаза открой и в глаза смотри!

Меня прорезали обжигающим взглядом, отчего стало очень тепло на душе.

— Сакура, — Саске безуспешно пытался сфокусировать всзгляд на напарнице, но тот постоянно убегал куда-то в сторону, — прости меня за все глупости, что я наговорил. Дело в том, что ты мне всегда нравилась, и я хочу с тобой переспать.

Ес! Я только что выиграл скромную сумму денег, ведь Миина не верила, что Саске это произнесет. Что сделаешь, проспорила. Сакура тем временем едва не разрыдалась, выдавив из себя:

— Саске-кун…

И убежала. Учиха подпрыгнул с места, впиваясь в меня злым взглядом:

— Что ты творишь, сволочь!

— Я? — почти искренне удивляюсь, — ничего. А ты сам помнишь, что сказал ей, когда уходил из деревни? Да? Нет?

Саске зарычал, но у меня за дверями стояло еще несколько человек, и шоу должно было продолжаться.

— Следующий!

— Ты! — рыкнул Учиха, когда дверь открылась, и в нее заглянула шевелюра Наруто.

— Что случилось с Сакурой… Саске!

Парень рванулся вперед, но был остановлен мной.

— Сядь! Оба, сядьте!

Парни послушно опустились на места. Наруто едва не подпрыгивал, было заметно, что у него миллион вопросов. Саске злился, наверняка желая убить меня прямо здесь. Но следующая карточка попала ему в руки, и на первый взгляд была куда безобиднее первой.

— Говори!

— Что происходит? — спросил Наруто.

— Сейчас все поймешь, — ответил я ему, переведя взгляд на Учиху, — говори!

— Наруто. Я зря покинул деревню, ведь ты мой лучший друг. И…

— Заткнись! — рявкнул блондинчик, — Ты не Саске! Он никогда так не говорил! Что вы тут устроили!? Вы! Вы обидели Сакуру!

Он так же рванулся с места и вышел наружу, а Учиха вновь вскочил.

— Я тебя…

Но ничего сделать не успел, парой ударов впечатанный в стену, схваченный за грудки и прижатый к камню.

— В чем дело, Саске? Лгать в лицо стало сложнее? Или больно от того, что это не ложь, а правда?

— Ненавижу! — процедил он.

— Мне плевать. Ты, мальчишка, мне плевать, ты понял!? Академия в прошлом! Нянчиться с тобой больше никто не будет. Думай, щенок!

— О чем!?

Я швырнул его в сторону.

— Я вывел тебя из себя. Так вот запросто, пара минут, и ты в ярости.

— Ты издевался не надо мной, а над ними!

— И что? Ты сам над ними издевался!

— Я не хотел! — рыкнул Саске, и замер, сам удивленный своими словами.

Хмыкаю:

— Что, говорить в лицо гадости проще, да? Расслабься, это были иллюзии. Просто повысил сложность старого задания.

— Ты! — вновь начал закипать Учиха, — Ненавижу!

— Мне на это плевать. Ты хотел стать безликим? Так учись. Ты в ярости, а должен быть спокоен. Успокойся и сядь!

Парень замолчал, и попытался подавить ярость. Получалось плохо, но он прошел за стол и сел. А я сел напротив.

— Тебе понравится, Саске, то, что я тебе еще приготовил, но это будет позже. Сейчас сюда будут заходить люди, и ты будешь говорить им то, что я тебе прикажу. И ты будешь спокойным. А если я захочу, так еще и радость начнешь изображать, тебе ясно?

— Да! — сквозь зубы процедил он.

— Следующий!

Дверь открылась, и в нее зашла Ино. Отдаю должное, иллюзия у Миины была высшего качества. Саске зарычал, а я в очередной раз ухмыльнулся. Это будет долгий вечер.

* * * * *

Очередное утро, как и все остальные. Нет, не как. Уже вторую неделю утро отличалось от других. Пусть Саске все так же просыпался в одиночестве, но утро было другим. Ему больше не снились те сны. Глупо и смешно. Сон. Кошмар, который ему подарил собственный брат. Кошмар, день ото дня заставлявший Саске просыпаться с единственной мыслью, с единственным желанием. Мстить. Когда после поражения двум безликим, одним из которых был его бывший однокурсник, Саске проснулся в госпитале, он сам не сразу понял, что так резко изменилось. Ему казалось, что он что-то забыл, что-то важное. Но он просыпался, раз за разом. Лишь на третий день он вспомнил про сон, мучавший его несколько лет. Сон, который ему больше не снился.

Юный Учиха поднялся с кровати и пошел умываться. Его никто не пытался контролировать. Никто не указывал, что делать. Он и сам знал. Тело болело и ныло. Тренировки, которым его подвергали, были необычны и на первый взгляд странны. Но они работали, давая Саске именно то, что ему было нужно. Утро — небольшая разминка. Просто чтобы разогнать кровь по телу. Есть он не стал, лишь выпив зеленого чая. Пробежка до полигона и разминка. Сейчас придет его нынешний… Кто? Наставник? Учитель? Саске не определился, и потому мысленно пытался называть его просто по имени. Като. Человек, с которым он некогда учился. Которого он воспринимал просто как еще одного будущего шиноби Конохи. Как он тогда ошибался. Как много изменилось.

— Начнем?

А вот и он. Никогда не приходит в одно и то же время. Не опаздывает, но не приходит в одно и то же время. Иногда чуть раньше, иногда чуть позже. Саске кивает. Снова спарринг. Ощущение рези в глазах, и мир преобразуется. Становится четким, ясным. Шаринган. Саске заметил, как перешел на третий уровень во время боя с Наруто. Того глупого боя. Но после того, что с ним сделал Като, шаринган как-то изменился. Это был все тот же шаринган, со все теми же способностями. Поменялось ощущение. Ушла кровавая пелена. Его сила больше не вселяла в сердце хозяина ненависть и жажду мести, наоборот, очищала разум, делала его кристально чистым. Глаза снова скользнули по шиноби перед ним.

Като был сверстником Саске, но за последнее время вырос, стал на голову выше. Сейчас на чунине была обычная форма Конохи, но для Като она была неудобна и непривычна. Иногда он пытался достать что-то из кармана, которого не существовало, иногда поправить складку, которой не было. Он привык к другой одежде, той, что была на нем во время побега Саске. Не было и маски, отчего-то он перестал скрывать свое лицо. Непривычное лицо. Саске так и не мог привыкнуть к этому лицу. Несколько небольших шрамов от порезов, пара мелких, едва заметных ожогов, это было нормально, странно лишь, что Като их не удалял. Крупный ожог, похоже, от какой-то кислоты, вокруг правого глаза и на виске был куда более неприятен. Хорошо, что длинные волосы Като пускал по обеим сторонам лица, и те закрывали этот ожог. Саске не испытывал отвращения или страха. Нет. Скорее зависть. У Като был символ того, через что он прошел. Большой и явный символ. А недостаточно длинный рукав водолазки открывал второй символ на правой руке. Вся ладонь и рука до локтя была покрыта сетью хирургических шрамов. Изредка Като потирал ее, будто испытывал боль, но все же делал это не часто, да и сам, похоже, не замечал. Привычка? Возможно.

Но еще более непривычным был взгляд чунина. Безразлично-добродушные глаза и выражение лица, а так же полуулыбка. Саске привык видеть на лицах шиноби отражение того, какую боль им пришлось испытать. Грусть, печаль, тоска, а у кого-то скрытая ярость, сдерживаемый гнев. Но Като не демонстрировал всего этого. Будто все, что с ним произошло, не оставило на нем отпечатка. А ведь с ним много произошло. Потеря напарника, и все те миссии, на которых он получил эти следы. Обман, завеса. То, чему он пытался научить и его, Саске. Контролировать эмоции. Лгать. Саске никогда не знал, истины ли те эмоции, что он в очередной раз видел на лице своего временного наставника. То, чему он отчаянно хотел научиться.

Начался бой. Саске видел, как меняются потоки чакры в теле его соперника, но это ничего ему не давало. Потоки чакры были хаотичны, всегда хаотичны, и предсказать следующий ход Като было невозможно. Так же, как и понять его стиль боя. Саске чувствовал, какая их разделяет пропасть. Сколько опыта было у чунина, и как мало его было у генина. Дело даже не в том, что Като много сражался, Саке тоже прошел множество миссий. Нет. У Саске не было столько превосходящих его противников. Поэтому Като не повторялся, и никогда не играл с Саске. Юный Учиха отлично чувствовал, что его соперник не получает удовольствия от боя, он просто отрабатывает навык с очередным противником. И Саске чувствовал, что ему не хватало совсем немного, чтобы достать соперника, но пока ничего не получалось. Раз от раза ничего не получалось.

Как всегда, стоило шарингану угаснуть, и бой останавливался. Потом приходил Момо, и тренировал обращению с молниями. Когда Саске научился без печатей, одним усилием воли бить разрядом по мишени перед собой, он удивился, но и приободрился. Техники, их он всегда успеет изучить. Контроль стихии, вот, что ему нужно было сейчас. Когда Момо заканчивал, Саске пару раз пытался сложить Чидори с минимумом печатей. Пока выходило плохо, долго. Непростительно долго, безликий трижды убил бы Саске в прямом бою, пока тот собирал технику. Работа в команде давала небольшой маневр, взаимное прикрытие открывало обычным шиноби возможность собирать техники. Безликие рассчитывали на скорость, даже в группе. После Саске занимался уже сам, или при небольшой помощи Като, отрабатывая такое же владение огнем.

Но тренировки техник на сегодня были уже закончены, и его ждало самое неприятное. Тренировки контроля своих эмоций больше напоминали пытку. Но оно того стоило. Каждый вечер Саске был готов голыми руками разорвать Като, но каждое утро, просыпаясь спокойным и собранным, молодой Учиха был немного даже благодарен Като. Тренировки с иллюзиями, которые создавала еще одна безликая, шли уже пятый день. Вчера Саске в лицо увидел своего брата. Итачи, пусть и его иллюзия, на несколько секунд погрузили все сознание Саске во мрак ярости и ненависти. Но что-то было иначе. Ярость была пустой. Ненависть была какой-то аморфной. Вчера Саске просто выдохнул их из себя, и сумел спокойно произнести то, что приказал ему Като. Тренировка дала результат. На секунду Саске представил, что в реальности встретится с Итачи. Чего будет ждать от него его брат. Ярости? Ненависти? Криков и рычания? И каким будет удивление Итачи, если Саске улыбнется ему, и бросит что-то в стиле Като, вроде: 'привет, давно не виделись'. Как глупо было строить из себя вечно хмурого мстителя. Ведь выражение ярости на лице противника — это знак того, что очередной твой удар причинил ему ущерб. Улыбка на лице противника знак того, что он тебя не боится, возможно, даже презирает. Вчера Саске понял, почему Като улыбается. Саске пообещал себе, что сегодня, когда Като в очередной раз попытается вывести его из себя, Саске улыбнется. Улыбнется, чтобы показать, что он сильнее. Что он готов, и никакие пытки Като не смогут его сломить.

К Учихе подошел его временный наставник. Саске вспомнил вопрос, которой он хотел задать, и решил, что пришло время спросить. Сделав вдох, он изобразил на лице полуулыбку, полу-ухмылку:

— Като? Почему ты побеждаешь меня?

И Като замешкался, заставляя Саске внутренне ликовать. Но чунин все же был опытнее генина, и улыбнулся в ответ:

— Потому что могу. Но ты, видимо, все же решился это изменить.

— Да, — кивает Саске, — решился.

— Отлично. Завтра в спарринге ты будешь пользоваться проклятой печатью. Посмотрим, насколько она все изменит.

Саске ощутил предвкушение от предстоящего боя. И сейчас ему захотелось еще раз одержать маленькую победу над своим наставником.

— Ну? Чем ты попытаешься меня разгневать сегодня? — и все та же полуулыбка.

Но второй раз не получилось, Като кивнул, будто что-то вспомнив:

— Чуть не забыл! Сегодня у меня для тебя особое испытание.

И, когда Саске узнал, что в очередной раз задумал Като, решил лишний раз не провоцировать временного наставника. Като, при помощи Шизуне, пригласил десяток девушек в клановый квартал Учих, и Саске предстояло поговорить с каждой из них. Новая изощренная пытка была действительно пыткой. Справляться с ненавистью и яростью Саске научился, но что было делать теперь? Одна девушка ворвалась с гостиную, где и проходили разговоры, с криком 'Саске-куууун!!!', отчего последний Учиха вновь захотел смыться из деревни. И таких барышень было еще трое. Остальные оказались… никакими. Вроде симпатичные, вроде умные, но никакие. Разделить с одной из них свою жизнь… От нарисованных воображением и подсказанных острым языком наставника картинок становилось страшно.

Когда все десять девиц покинули территорию клана, а Като вычеркнул что-то из своих бумаг, Саске вздохнул с облегчением.

— Что тебя не устраивает? — как будто между делом спросил Като.

Саске пытался найти подвох в вопросе, но, кажется, чунин просто решил поговорить. Такое тоже бывало, но крайне редко.

— Они, конечно, не королевы Конохи, но у нас ограничен выбор. Клановых девушек, особенно из основных семей, тебе не дадут, даже не думай. Если хочешь, чтобы я включил в списки Сакуру…

— Нет! — резко оборвал предложение Саске.

После той встречи с поддельными напарниками он кое-что понял. То, в чем еще сам себе не готов был признаться, но все равно понимал. Он был виноват перед ними.

— Нет, так нет, — легко согласился Като, и не думая шутить на эту тему, что ему было не очень-то свойственно, — но, если ты думаешь о ком-то конкретном, так и скажи.

Саске немного удивился последней фразе. Думает ли он о ком-то конкретном? Нет, не то чтобы. Вообще, он даже не вспоминал о той девушке, с которой они провели спарринг по кендзюцу. Да и спаррингом это не было, один единственный удар. Только сейчас, когда Като напомнил об этом.

— Хм. Значит, кто-то конкретный, — кивнул своим мыслям Като, — интересно.

Порой его проницательность бесила.

— Ну? И кто это? Она хоть из Конохи? — как ни странно, Като не издевался, а просто спрашивал.

— Та девушка.

Саске запнулся, не зная, как объяснить. Образ был достаточно четким, он успел глянуть на нее шаринганом, пусть и всего на миг, но отпечаталось лицо в памяти намертво. Но неожиданно объяснить, кого он имеет в виду, оказалось сложно. Като терпеливо ждал продолжения, но, не дождавшись, хмыкнул.

— Та девушка, — теперь уже с издевкой повторил он, — очень конкретное описание. Именно та?

Молодой Учиха поморщился, издевка, благо, вернула мыслям четкость, и он пояснил:

— Она приходила на полигон. Ты приказал сразиться, чтобы определить, стоит ли мне заниматься Кендзюцу.

— Такара? — Като выглядел удивленным, — что-то я сомневаюсь, что она согласиться.

Саске пожал плечами, сделав вид, что ему безразлично, но в груди кольнуло. Девушка, первая на его памяти, которая отнеслась к нему с безразличием. До этого всех приблизительных ровестниц можно было разделить на две большие группы, и одну маленькую. Поклонницы, орущие 'Саске-куууун!', от одного воспоминания о которых захотелось поморщиться. Девушек, которые при его взгляде начинали краснеть и смущаться. Это были большие группы. Маленькая была представлена единственной куноичи, явно подругой Като, безликой, которая с садистским удовольствием участвовала в вечерних тренировках. Но вот так, с безразличием, отнестись к Саске смогла только одна девушка. Такара, значит?

— Ну, Саске. Будем учить тебя покорять женские сердца.

В этот момент последнему Учихе вдруг показалось, что Като все это подстроил, чтобы на законных основаниях устроить ему еще одну изощренную пытку. И заинтересованно предвкушающая харя чунина это только доказывала.

Глава 100

День за днем медленно утекали от нас, но вчера Саске наконец показал результат. Улыбка, простая насмешливая улыбка. Первый пункт можно считать выполненным, эмоции он умеет контролировать, более ли менее, дальше дело практики. Дальше больше, но для следующего пункта ему нужно подготовить. И красавица Такара, а она действительно красива, этого у нее не отнять, попалась мне под руку весьма удачно. Прости, милая, но твою участь решили за тебя. Но это все позже, сейчас очередной спарринг. Оракул несколько экстравагантным способом отправил мне целый талмуд, где подробно описывал все, что успел узнать о проклятой печати вообще, и о печати Саске конкретно. Прочитал, остался впечатлен. Природную чакру эта дрянь, конечно, извращала до безобразия, но зато Саске мог ее использовать без страха последствий. Ну, если не считать опасность самой печати. В общем, наши поединки выходили на новый уровень.

— Готов?

Кивок. Учиха стал сдержаннее, но увереннее. Да и в плане общения с ним теперь можно было спокойно контактировать, разве что он оставался скуп на эмоции.

— Давай, печать первого уровня, и вперед.

Мне самому было интересно, что из всего этого выйдет. Саске с некоторым промедлением, но без видимых осложнений, частично покрылся рисунком печати.

— Давай.

Я привычно сделал длинный шаг вперед, одновременно нанося удар коленом, но врезался в жесткий блок. Учиха блокировал удар одной рукой, а глаза, видимо, следили за мной. И, его полуулыбка слегка раздражала, молодец, психологический эффект не менее важен. Мне, по большому счету, плевать, сам же его этому и научил, можно считать, но на других он сможет оторваться всласть.

Разрываю дистанцию и начинаю новую атаку, уже сложнее. Вместо прямого захода исчезаю, появляясь за его спиной, одновременно нанося удар локтем с разворота. И снова блок, успел. Вот теперь станет интересно. Отстраняюсь от всего вокруг, сосредотачиваясь только на поединке. Теперь ни один его вздох от меня не укроется, я тоже сенсор, с недавних пор. Атака, ускоренный удар, параллельно нанося второй удар в тени первого. Очевидный удар Саске блокировал, но пропустил второй, все же даже шаринган не был таким уж всеобъемлющим, Учиха просто не успевал, даже с печатью. И, впервые за долгое время, я снова испытал удовольствие от боя, так как Саске мгновенно контратаковал. Серию ударов я перехватил и отвел, второй дожидаться не стал, растворяясь и заходя ему за спину. Но я не люблю повторяться, после первого же удара приседаю, делая подножку, совмещая ее с другой стойкой, благодаря которой наношу сильный удар снизу вверх. Первый удар он блокировал, подножку тоже пытался блокировать, но вместо этого получил сильный удар, подбросивший его в воздух. Пытаюсь достать, делая второй удар вдогонку, но Учиха перехватывает мою руку, изворачивается и наносит удар ногой, который, достигнув цели, мог бы впечатать меня в землю. Не достиг, я отступил.

— Я тебя достану, — обещает Саске, но с довольной миной на лице.

— Иди и попробуй, — разрешаю я.

Теперь можно играть жестче, и расширить арсенал приемов. Саске срывается вперед со скоростью, которую Ли не достигнет, даже скинув утяжелители. Чакра. Проклятая чакра. Учиха просто тянет ее из печати, столько, сколько нужно для боя. Он ее контролирует. Отлично! Стойка, и следующий шаг я делаю сразу в двух местах. Мерцание, практически самые сложные приемы стиля. Попеременное нахождение сразу в двух местах, на скорости, сопоставимой с тайдзюцу даже не Ли, самого Гая. Боготворил бы эту технику, если бы не сложность исполнения. Саске замешкался, и я обошел его сзади. По идее из Мерцания можно наносить удары, но я на это физически не способен, убьюсь сам, и только. Учиха оборачивается, просто потому, что я всегда захожу сзади, но я же не люблю повторяться. Другая стойка, и несильный удар врезается Учихе в спину. Дистанционный удар, проведенный процессом, который я полностью осознать не в состоянии, но что-то связано с взаимодействием с природной чакрой, и передачей импульса через нее. Вот дорасту до мудреца павлина, буду понимать, как все то работает, пока меня хватает только на ограниченное использование. Еще нюанс, для проведения такой атаки нужно сосредотачивать и чувства, иначе просто не попасть по цели. Но я отвлекся, Саске получил удар, слишком слабый для хорошего эффекта, но он посчитал, что я нахожусь от него на расстоянии вытянутой руки, и контратаковал… воздух. Запоздало заметив, что я выпрыгиваю из ускорения чуть в стороне от него, уже нанося другой удар.

Игра продолжалась не долго, не больше трех минут. По-настоящему сильно Саске я достать так и не смог, лишь несколько ударов вскользь. Он меня достать не смог вообще, хотя очень старался и был близок. Спасало меня, в основном то, что я применял куда более расширенный арсенал стоек, и Учиха к большинству из них был морально не готов. Но уже сейчас я готов был с уверенностью сказать — в рукопашке он меня превосходит. Мой стиль по-прежнему оставался условно спортивным, неприменимым в бою. Да и за три минуты я порядком вымотался, буквально чувствуя, как стонут чакроканалы. Саске бой дался куда проще, он лишь запыхался, но все ее был вполне дееспособен. Техническая победа за мной. Но еще неизвестно, что будет, когда он применит второй уровень проклятой печати. Помнится, костяшка от этого только проиграл в скорости, так что предсказывать я не берусь.

— Дай срок, и ты от меня уже никуда не денешься, — нагло ухмыляясь, бросил Учиха.

— А я и не сомневаюсь.

Хм. А вот когда я дорасту до мудреца, и смогу использовать свой стиль свободно и без особых ограничений, это будет даже не смешно. Одно Мерцание чего стоит, да и дистанционной атакой, теоретически, можно будет и убить. Еще бы разобраться, что все-таки происходит с чисто технической точки зрения, а то пока одни догадки. Знаю лишь, что моя чакра взаимодействует с окружающей природной чакрой, частично стирая грани между нами. Но вот подробнее…

— Что дальше? Снова ниндзюцу? — спросил скалящийся Учиха.

Ну конечно, приятно чувствовать, что смог измотать того, кто до этого валял тебя в грязи.

— Нет. Твоих успехов достаточно, чтобы хорошо показать себя на экзамене. Пришло время поработать над другой проблемой.

— Это по поводу невесты, — не без раздражения предположил Учиха.

Саске оставался Саске. Перспектива ухаживаний его не радовала, да и большой чистой любви к Такаре он не испытывал. Просто интерес. Но он молод, и ранее не влюблялся. К сожалению… или к счастью, в первую влюбленность у молодых людей сносит башню, причем конкретно. Кому-то и не только в первый раз, но это уже лирика. Моя задача, всего-то, создать хотя бы кратковременную взаимную симпатию, этого будет достаточно. Дальше всю работу сделают гормоны. У Саске однозначно, с Такарой будет сложнее, но, если ей не взбредет в голову какая-нибудь заморочка, из-за которой она Учиху на дух не будет переваривать, все решаемо.

— Да. С целью мы определились, теперь о средствах. Обычно процесс ухаживания — это весьма тонкое и филигранное искусство… К которому ты совершенно не способен, поэтому обычные средства отпадают по умолчанию. В твоем конкретном случае эффективна будет только тактика осады.

— Это как? — Саске даже стало интересно от приведенных мной эпитетов.

— Ты долго и нудно будешь докучать Такаре, пока та не смирится с мыслью, что ответить тебе взаимностью будет легче, чем дальше терпеть твои ухаживания.

И без того небольшой энтузиазм Учиха испарился окончательно.

— Да ты шутишь!

— Вовсе нет. Но! Сначала короткий инструктаж. Первое. Общаясь с ней, а тебе это предстоит, даже не заикайся о том, что тебе необходимо восстановить клан и все такое…

— Но мне же, как раз, нужно именно восстановить клан, — напомнил Саске.

— Плевать, врать мы тебя научили. Объяснять свой порыв добиться ее руки можешь любой глупостью. Понравилась, заинтересовала, влюбился, без разницы. Лги. Она будет знать, что это ложь, но не пошлет тебя куда подальше. В смысле обязательно пошлет, первый десяток раз… Если же ты скажешь, что это ради клана — все, можешь о ней забыть.

Саске выдохнул, но не подавляя эмоции, а постепенно понимая, во что вляпался.

— Хорошо. Что дальше?

— Второе. Как бы глупо ты не выглядел, не обращай на это внимания. Помни — если она засмеется, даже если будет смеяться над тобой, это замечательно! Поверь, в ближайшие дни ты не один десяток раз почувствуешь себя глупо.

— Верю, мог не напоминать, — второй раз выдохнул Саске, — что-то еще?

— Да, последнее. Пока я тебе не скажу, с Такарой будешь пересекаться только прилюдно. Чем больше зрителей, тем лучше. И, даже если вы заговорите, только разговоры ни о чем.

— Это как?

— Избегай личных тем, чтобы она ничего не рассказывала о себе, и сам особо не распространяйся. Она, скажу по секрету, действующая безликая. Пока, через месяц будет уже бывшая, ха.

А шутку он оценил, ухмыльнувшись.

— Так что так. План следующий. Сначала — подарки. Начиная от цветов и сладостей, и заканчивая безделушками. Покупаешь, ждешь удачного момента, надо объяснять, какого?

Учиха чуть задумался.

— Когда она будет одна в людном месте.

— Бездарь, — выдал я свою оценку, — да пусть хоть в компании будет, так только лучше. Просишь уделить тебе минутку времени, и вручаешь подарок от чистого сердца. Ничего не требуя взамен, пока. За день раз пять-семь. Если она что-то не примет, подожди до следующего дня и подари что-то подобное снова. Так дней пять, шесть. Когда она начнет принимать подарки с видом обреченной на казнь…

Саске снова ухмыльнулся, растет, парень.

— … вместе с подарком приглашай на свидание. Будь уверен, фиг она согласиться. На свидания приглашай раза два на день, не более. Так еще дня три. Сколько у нас остается? Две недели? — я вдохновенно обдумывал дальнейший План, — Тогда в разовом порядке сделай дорогой подарок. Этого, пока, хватит. Что получится, расскажешь, я подскажу, что делать дальше. Ну, и на утренних спаррингах, если что, будешь рассказывать.

Учиха хмыкнул:

— Может мне записать, вдруг все не запомню.

— Вали уже, тебе сегодня еще пять подарков сделать. Все. Пошел!

Учиха еще раз обреченно выдохнул, и поплелся с полигона.

— Бегом! У тебя ограничено время! — едва сдерживая смех, крикнул я.

Чувствую, это войдет в историю Конохи. Какой же я бываю пакостник.

* * * * *

Проснувшись, девушка с улыбкой на губах втянула носиком запах цветов, успевший, наверное, пропитать насквозь весь дом. Поднявшись, она с некоторой помесью радости и обреченности оглядела комнату, за две недели превратившуюся в складское помещение цветочного магазина. Букеты стояли абсолютно везде, на любых поверхностях, даже на полу места оставалось едва-едва, чтобы пройти от кровати до шкафа, а оттуда до двери. Особое место занимала объемная коробка, доверху заваленная всякой ерундой. Посмотрев на окно, девушка с той же смесью радости и обреченности выдохнула. На подоконнике снова лежали свежие цветы. Они, правда, начали появляться лишь через пять дней, а не сразу, но все равно. И ей было интересно, куда же каждый раз этот мелкий девал прежние цветы. Если выкидывал, она ему потом это припомнит…

Такара вздрогнула от собственных мыслей. С каждым днем она все чаще ловила себя на мысли, что постепенно проникается симпатией к юному Учихе, хоть и всеми силами препятствовала этому. Ага, если бы это был так легко, мальчишка оказался назойливым и настырным.

В первый раз увидев уверенно шагавшего к ней Саске, Такара подумала, что он сейчас будет требовать еще одного поединка, чтобы отыграться. Ну, на крайний случай, что малец был зачем-то послан Като. Однако Саске просто подошел, вежливо попросил ее уделить ему немного внимания, и жестом фокусника вытащил откуда-то небольшой, но красивый букет.

— Я был восхищен твоим мастерством владения мечом, и хотел поблагодарить за то, что оказала мне честь, согласившись на поединок. Посоветовавшись, я узнал, что благодарность девушке можно выразить, подарив букет цветов. Так что это тебе, — спокойно, без запинок, но и не заученно, объяснился Учиха, дружелюбно улыбаясь.

Немного, хотя что уж говорить, удивленная Такара не задумываясь букет приняла, Саске поклонился, и был таков. Девушка тогда не придала этому значения, ну восхищается, и пусть восхищается, ей не жалко, а букет получить — приятно. Но это было только начало. Всего через пару часов, когда они с друзьями гуляли по парку, парень как-то неожиданно оказался поблизости, подошел к ней, и предложил угоститься какими-то сладостями. Не то, чтобы Такара была падка на сладости, но иногда могла себя побаловать. Взяв коробку, она выудила оттуда какую-то цветастую конфету, заодно предложив подруге, но, когда обернулась, Учихи уже не было рядом. Девушка вновь не придала этому никакого значения, а сладости они благополучно съели. Затем, проходя мимо какой-то лавки, Девушка зацепилась глазами за милую безделушку, и заинтересовалась ей. Покупать что либо она не собиралась, но вдруг откуда ни возьмись появился Саске, и купил эту самую безделушку. Такара сначала с некоторой грустью проводила взглядом фигурку, перекочевавшую с прилавка в руки продавца, а затем из его рук в руки Учихи. Но, когда эти самые руки протянули фигурку ей, со словами:

— Дарю.

Девушка почувствовала подвох, успев в последний момент остановить руку, уже потянувшуюся принять подарок. Находясь в некоторой прострации, она отрицательно покачала головой. Саске ничуть не смутился, перевел задумчивый взгляд на фигурку, покрутил ее в руках, будто искал изъян, и посмотрел на девушку с совершенно щенячим выражением лица, грустно спросив:

— Не нравиться?

Сердце девушки дрогнуло, и подарок она приняла, кивнув:

— Нравиться.

— Я счастлив, — тут же просветлел Учиха, и был таков.

Этот балаган продолжался еще три дня, и каждый раз Саске появлялся в неожиданный момент, какой-нибудь глупостью сбивал девушку с толку, вручал подарок, и снова смывался. Или же покупал девушке вещицу, которую она заприметила, но считала слишком дорогой для покупки. Когда на третий день с самого утра под дверью появились два огромных букета цветов, существование ухажера открылось для отца, тут же обещавшего, если поймает, отодрать наглеца до полусмерти. Не поймал, хоть и пытался. Цветы у дома появлялись дважды в день, утром и вечером. Мама ходила, счастливая, будто букеты дарили ей, отец молча хмурился, постоянно дежуря у окна с намерением застать ухажера на горячем, а Такара уже окончательно убедилась в подвохе. Кому пришла в голову эта гениальная идея, она знала, был шутник, причем, непосредственно связанный именно с ее ухажером. Но вот попытка найти его и поговорить результата не дала. На полигоне, где Като и Саске обычно занимались по утрам, никого не было. Дома девушка Като, Каору, хитро улыбнулась при виде Такары, но заверила, что местоположение парня не знает. Балаган продолжался.

Такара теперь пыталась перехватить самого Саске и выбить из него разговор. Паршивец появлялся обычно, когда она была чем-то отвлечена, и потому заставал ее врасплох. Но один раз ей удалось, что называется, поймать парня за руку, и она попыталась заговорить. Получилось, Учиха без каких либо проблем с радостью беседовал с ней, лавируя все скользкие темы. Было заметно, что дается это ему с немалым трудом, но Саске не стеснялся и не мямлил, просто привычки много разговаривать с девушкой у него не было… Как и у самой Такары не было привычки много болтать с парнем. К тому же они находились в толпе, и лишнего внимания привлекать к себе девушка не хотела. Какая же наивная она была. На следующий день о свидании между ней и молодым Учихой сплетничали, наверное, даже собаки Инудзук. Девушка окончательно уверилась в подвохе, и в том, что Като просто устроил очередную тренировку мелкому, а она по какой-то причине стала подопытной.

Теперь при встрече с Саске она пыталась скандалить и отсылать его как можно дальше. Никакого эффекта. Он со все той же периодичностью продолжал объявляться где-то рядом с ней, продолжая свои ухаживания. По деревне поползли слухи, что милые немного разругались, и юный Учиха вымаливает прощения. Все сверстницы мелкого ополчились на девушку, и даже ее подруга побранила Такару за бессердечность. Куноичи готова была взвыть, но, помня, кто она, решила все же действовать хитрее. Попыталась. Теперь она старалась как-либо смутить мальца, считая, что тот просто науськан наставником. Учиха стойко все выдерживал, и смущаться не спешил, наоборот, начав отвечать девушке той же монетой. В один прекрасный момент Такара настолько увлеклась, что поцеловала Саске в людном месте. Учиха на поцелуй ответил, немного неуверенно, будто уже знал, что делать, но сам еще не пробовал, и они немного увлеклись. Девушка запоздало поняла, что творит, и отстранилась. Саске, улыбнулся, кивнув:

— Мне понравилось, надо будет повторить.

А Такара какой-то задней часть мозга с ним согласилась, хотя сама была в легкой панике. Игра заходила слишком далеко, слухи по деревне после этого случая пошли вполне однозначные. Девушка попыталась игнорировать парня, но сделала только хуже. На следующий день разошелся слух, что поцелуй ей не понравился, и теперь юный Учиха уже сам, улучив момент, украл у девушки поцелуй. Причем складывалось ощущение, что он перед этим потренировался, так как выходило у него уже намного лучше. Понимание этого вызвало у Такары вспышку ревности, от которой выть захотелось еще больше. Балаган набирал обороты.

Учиха успокаиваться даже не собирался. Заметив, что Такара постоянно ходит в больницу к своему выздоравливающему напарнику, и обновляет небольшой букетик в его палате, начал сам менять этот букет. Что удивительно без всякого фанатизма, просто каждое утро в вазе стояли свежие цветы, а Генго насмешливо удивился, когда это девушка успевала их менять, если у нее и у самой теперь было так много дел. Как ни странно, как такового негодования этот жест не вызвал, он был скорее даже приятен, походило на какое-то проявление заботы. Разве что немного обидно, ее напарнику Саске цветы менял, а ей…

Допросилась, в общем. И позавчера состоялся неприятный разговор с матерью. Женщина искренне радовалось за дочку, и интересовалась, когда же она познакомит родителей со своим избранником. Пусть они и знают, о ком идет речь, но все равно это традиция. И в этот момент Такара не выдержала, ведь все еще была уверена, что это все глупая игра, придуманная одним типом, сующим свой нос не в свои дела. А потом была ссора, и она много чего нехорошего наговорила родителям. На следующий день она проснулась с твердым убеждением, что прибьет мелкого засранца при первом же его появлении, а затем найдет засранца побольше, и его тоже прибьет. Но каким же было ее удивление, когда, выйдя из дома, она увидела Като, стоящего на другой стороне улицы, и, видимо, ожидавшего ее.

— На ловца и зверь бежит, — процедила девушка. Осадок от ссоры еще оставался.

— Прежде, чем ты бросишься меня убивать, предупрежу, что я лишь клон.

— Перестраховался, — убивать клона было как-то грустно. Вот был бы он настоящим…

— Конечно. Есть разговор, нужно кое-что прояснить, пока ты не наделала глупостей.

— Я их уже наделала.

Но парень ободряюще улыбнулся, и жестом предложил пройтись.

— Ты уж извини, но я знаю содержание вашей вчерашней ссоры.

Такара не ответила, только еще больше нахмурилась.

— Но о ней знают все ваши соседи, кричали вы громко. Чтобы тебя больше не мучить, сразу скажу…

Девушка остановилась и закрыла глаза. Сейчас она услышит, что все это была глупая игра, которая слишком далеко зашла. И все это закончиться. От этой мысли стало как-то совсем грустно.

— Саске серьезен.

— Э? — скрыть удивления куноичи не смогла бы при всем на то желании.

— Мы с ним сильно перегнули палку, за это я прошу прощения. Думаю, поговорить с тобой следовало раньше, да и не мне, а ему. Но, тут есть одна маленькая проблемка…

— И какая?

— Он молод, — пожал плечами Като.

— А ты нет?

Парень развернулся и слегка одернул волосы, закрывающие ожог вокруг глаза.

— Мы разные, — от девушки не утаилась легкая грусть в словах, — я успел научить его лгать. Но кое-чему ему еще предстоит научиться, дай немного времени. После экзамена он объяснится с тобой.

— Ты издеваешься? — в груди Такары снова начала разгораться ярость.

— Такара, дай мне объяснить все с начала, ты и сама все поймешь. Саске поставили условие, сразу после полевого экзамена на чунина он должен объявить о своей помолвке…

— А я, значит, та счастливица…

— Помолчи и дай договорить, — прервал ее чунин, — о том, что выбор у него был, ты отлично знаешь. Да, в Конохе действительно маленькая толпа девушек, готовых идти с ним под венец. Но, Такара, ему до этого нет дела. Вообще до помолвки, по большому счету. Это было условие, которое ему выставили, и с которым он вынужден был согласиться. Я бы, в общем-то, тоже не стал замарачиваться на всем этом, взял первую подходящую кандидатку, и все. Мне поставили задачу: Учиха должен пройти экзамен и представить избранницу. Все.

— Тогда причем здесь я?

Като улыбнулся, остановившись и посмотрев вперед и вверх, на лики Хокаге.

— Даже удивительно, как слепы иногда бывают люди. Он сам выбрал тебя, Такара. Уж извини, но ты — первая известная мне девушка, которая его заинтересовала. И я просто дал ему право выбора. Да, с легкого пинка, но он пошел завоевывать твое сердце.

Такара стояла, медленно осознавая все сказанное.

— И теперь ты просишь, чтобы я согласилась?

— Нет, естественно, — покачал головой Като, — в смысле, я был бы очень рад, если бы ты согласилась. Но я здесь не для того, чтобы тебя убедить. Я здесь, чтобы сказать — это не игра, не розыгрыш, не обман. Все по честному. Как ты ответишь Саске — это твой выбор.

Девушка кивнула:

— А если я скажу, нет?

Чунин развел руками:

— Это будет неприятно, но не смертельно. Как я уже говорил, желающих получить это место полно, подберу кого-нибудь. Но ты должна понять, что ты не одна из всех, ты — его выбор. Искренний. Его предложение искреннее. А соглашаться или нет — твой выбор. Если хочешь, сегодня он даст тебе отдохнуть, подумать.

Девушка развернулась и пошла, лишь бы куда-нибудь идти, но остановилась.

— Нет. Это даже приятно, цветы, подарки.

Но это было вчера, а сегодня девушка спускалась на завтрак, как и обычно, приветственно поцеловав отца.

— Доброе утро, папа.

— Доброе, Такара. Встретишь этого паренька, передай, что я…

— Что-нибудь ему сломаешь, если поймаешь. Да, я знаю, — хмыкнула девушка.

— Нет, как раз наоборот, — огорошил ее отец, — пожму руку. Он — великолепный шиноби. Так ни разу и не попался.

— А… я… да… хорошо.

— И приглашай его уже на ужин, — приложила мама.

— Да… попробую…

Завтрак прошел как-то скомкано, девушка не могла сосредоточиться. А, подойдя к двери, замерла, пытаясь все же решить, что делать? В какой-то момент она поняла, что ответ ей и так ясен. Она скажет… а потом будет очень долго и вдумчиво убивать мелкого за те мучения, которым он ее подверг. Улыбнувшись этим мыслям, Такара вышла на улицу.

Глава 101

Дождавшись, пока из кабинета выйдет какой-то чиновник, я постучался и зашел внутрь. Пятая Хокаге разбирала бумаги, как и всегда, а Шизуне стояла рядом.

— Приветствую вас, Хокаге-сама, Шизуне-чан, — поклон обеим женщинам.

От Шизуне в ответ только кивок, а вот Тсунаде с некоторой наигранностью сделала тяжелый выдох:

— Когда я поручала тебе эту работу, не думала, что устроишь бесплатное представление всей Конохе.

— Что сказать, — пожимаю плечами, — я очень старался.

Свинка на руках Шизуне одобрительно хрюкнула, а сама девушка улыбнулась.

— О! Я тебе верю. Старался ты действительно изо всех сил. Слышал, что кто-то устроил тотализатор и принимал ставки на исход устроенного тобой представления?

— И как? Вы много поставили? — ни чуть не смущаясь спросил я.

Теперь уже хрюкнула Шизуне, пытаясь подавить смех, а Тсунаде хмуро на меня посмотрела.

— Ты каким местом кандидатуру выбирал? Зачем было заставлять Саске бегать за действующей безликой?

— Во-первых, ее он выбрал сам. Во-вторых, что проистекает из во-первых, я его не заставлял, только подсказал, что именно ему нужно делать, учитывая характер Такары.

— Сам выбрал? — переспросила Тсунаде.

— Да, — киваю, — такое иногда бывает. Люди делают то, что им не свойственно.

Тсунаде помассировала виски, видимо, похоже, перенервничала за последнее время.

— Ты не представляешь, сколько проблем мне создал. Половина префектуры треплется о подвигах юного Учихи, вторая половина о холодности Такары. Саске скупил цветы из всех цветочных магазинов, опустошил запас казны своего клана наполовину, то, что там еще оставалось. Эту историю Коноха не забудет еще очень долго. И мне ее еще очень долго будут припоминать. А Такара может забыть об оперативной работе в независимости от исхода, ты ее сделал знаменитостью.

— Не беспокойтесь, отыграете вы свои деньги, девушка ему не откажет.

Еще один хрюк со стороны Шизуны и свинки, и еще один тяжелый взгляд от Тсунаде.

— Хватит шутить на эту тему.

Пожимаю плечами:

— Я не шучу. Мы перекинулись парой слов с Такарой, я уверен, она согласиться. Да и какая девушка смогла бы устоять?

— Все, хватит этих глупостей, — отмахнулась Хокаге, — Саске готов к экзамену?

Киваю:

— Почти. Технически, он любого чунина заткнет в любом общем зачете. Осталось лишь немного поработать с характером, мне нужен день, максимум — два.

— У тебя их нет, — отрезала Тсунаде.

Хм, интересно.

— Экзамен перенесли?

— Нет. Для тебя есть задание. Миссия, долгая, от клана Сарутоби. Видимо, кто-то не хочет, чтобы ты был в Конохе, когда Саске будет проходить экзамен.

Но я лишь пожимаю плечами:

— Не страшно, он справиться. Да и к последнему моему… испытанию он готов. Сделаю все сегодня.

— И что ты хочешь испытать?

Улыбаюсь, как всегда, ничего не значащей улыбкой:

— Повзрослел ли он. После этого я ему больше уже буду не нужен.

— Ладно. Завтра утром тебя будут ждать в особняке Сарутоби. Там же тебе все объяснят. Миссия ранга А, по классификации АНБУ.

Мгновение, и я сбросил всякую несерьезность. Хватит прохлаждаться, пора возвращаться к настоящей работе.

— Хоть какие-то подробности есть?

— Да. Проникновение в Ивагакуре, полная изоляция.

Мысленно поморщился. Самые неприятные задания. Задания, на которых безликий перестает быть шиноби деревни, и остается сам по себе. Ни помощи, ни поддержки. В случае поимки — только смерть. Нельзя выдавать принадлежность к Листу, да и попадаться живым нельзя. Что бы мне не предстояло сделать в Иве, это будет не просто.

— Понял. Если так, займусь пока своими делами.

Получив отмашку, поднялся и вышел из кабинета. Создаю клона и посылаю на поиски двух человек. Ну, Саске, посмотрим, не ошибся ли я в тебе. Если ошибся, ты станешь одноразовым оружием. Если нет, ты станешь очень ценным кадром, таким, которыми не размениваются.

Самого Учиху я перехватил, когда он готовил очередной набег на домик Такары, с целью передарить все цветы Конохи ей. Похвальное рвение, но я вынужден его прервать.

— Като?

Парень вместе с клонами несли несколько букетов. И он рад, пусть и не показывает этого.

— Бросай свои дела, у меня для тебя финальный тест твоего характера.

Последний Учиха серьезнеет, кивает. Клоны отправляются доделывать начатое, а он идет за мной.

— Я научился контролировать эмоции.

— Заметил уже, — отмахнулся я, — нет, меня интересует другое.

— Что?

Мы прошлись до того места, где, насколько я знал, Какащи Хатаке собирал свою команду в первый раз. Смотровая площадка, или даже балкончик на крыше, открывающий неплохой видна Коноху.

— Что мы здесь делаем? — не унимался Саске.

— Ты стал любопытным, — поворачиваюсь к нему.

Прислушиваюсь к своим ощущениям, отслеживая наблюдение. Итак, техника Каору висит на мне, несколько наблюдателей держатся на дистанции, мой план, точнее один из его побочных пунктов, был выполнен, слежку ослабили, мы ничем особенным не занимались, так что и подслушивать смысла не было. На мой вопрос, стоит ли рассказывать Учихе правду о его семье, Данзо так и не ответил, оставив выбор за мной. Хороший ход с его стороны, типа делай сам, а я уж оценю, что у тебя получилось. Но этот разговор старый интриган не должен был услышать. Поэтому снимаю жилет и кидаю его в сторону, параллельно посылая немного чакры. Черт, две недели бился над простым трюком, изучая действие печати. Благо эта техника больше всего напоминала эхолокатор, и приглушить ее можно было 'вибрирующим' источником чакры. Мучился над этим две ночи, зато теперь у нас было некоторое время.

— Помнишь наш разговор?

Саске на секунду замешкался, соображая, какой именно разговор я имел в виду, но понял, и начал воровато оглядываться.

— Слежки нет. Я сенсор, могу ее отследить.

Саске удивился, но просто кивнул:

— Помню.

— Если я назову тебе имена тех, кто отдал приказ на уничтожение, ты побежишь мстить?

Учиха напрягся, на миг сжал кулаки, но быстро расслабил, сделав пару глубоких вдохов.

— Нет.

— Хорошо. Имя тебе пока ничего не скажет, зато я могу сообщить другое. У тебя есть причина убить этого человека, месть. У меня тоже есть причина, но совершенно иная.

Саске удивился, но вновь кивнул.

— Он отдал тот приказ, потому что имел на то причины. Но на это мне плевать. Тебе, я думаю, тоже. Еще недавно ты ставил целью всей своей жизни — отомстить. Мстить твоему брату я не вижу смысла, он был инструментом, не думаю, что у него был выбор. Зато можно отомстить тому, кто отдал приказ. Для меня это не цель всей жизни, мои цели куда шире. Но я могу сделать тебе предложение. Тренируйся, становись сильнее, готовься. И, когда придет время, я дам тебе нанести удар.

— Я согласен! — не дожидаясь моего вопроса, ответил молодой Учиха.

Киваю, тут же добавляя:

— Моя последняя проверка для тебя. Я хочу увидеть, что ты умеешь отвечать за свои слова. Я хочу увидеть, что ты готов нести ответственность за поступки. Взгляни туда.

Мой клон уже привел тех, кого я отправил его искать, и сейчас заговаривал им зубы. Не небольшой скамейке, которую было отлично отсюда видно, сидели бывшие напарники Саске. Учиха, увидев их, снова заметно напрягся, но не от ненависти, как до этого. Нет, в нем бушевали совершенно другие эмоции.

— Что ты от меня хочешь? — с легкой дрожью в голосе спросил он.

Учитывая тему нашего разговора, ничего хорошего я попросить не мог. Ну, я люблю неожиданности.

— Сейчас ты спустишься туда, подойдешь к ним… — артистическая пауза, — и попросишь прощения за то, что сделал.

Саске перевел на меня расширенные от удивления глаза.

— Напомнить? — припомнил отчет, в котором был записан опрос Сакуры, — твоя напарница готова была уйти за тобой. Готова была на все ради тебя. Ты помнишь, что сделал?

— Помню, — угрюмо кивнул последний Учиха.

— Твой напарник очень старался вернуть тебя. Дрался с тобой. Ему это было нелегко.

Саске сделал шаг назад, чтобы не видеть бывших напарников. Не видеть символ своих ошибок. Я поднял свою правую руку и показал ее Учихе:

— Знаешь, почему я не прошу Хокаге-сама удалить шрамы?

— Ты не хочешь забывать своих ошибок, — почти не раздумывая ответил он, — я это уже понял. Я понял, что должен сделать, но что я им скажу?

— Правду, — и снова наслаждаюсь удивленным Учихой, — Ты научился лгать, и понял, насколько это просто. Но не в этот раз. Скажи им правду, постарайся объяснить, почему ты это сделал. Не жди, что они тебя поймут и простят. Но ты должен это сделать. Если хочешь принять мое предложение.

Кивок, теперь уже очень неуверенный.

— Никаких обманов? Это действительно они?

— Да, это они.

— Ладно. Я… я постараюсь.

И Саске неуверенной походкой покинул балкончик, а я присел на край, чтобы наблюдать. Но наблюдать в одиночестве мне было не суждено. Ее шагов я не слышал, но не заметить появления не мог. Девушка подошла к куртке чунина, коснулась ее, хмыкнув:

— Хитро. Девочка не обидится, что ты ее так продинамил?

— Переживет. К слову, давно хотел узнать, чем ее купил Данзо?

— Не знаю, но выясню, — Миина присела рядом, так же наблюдая за сценкой, — я тебя так и не поблагодарила за то, что ты оставил кое-кого в живых.

— А я так и не извинился за то, что кое-кого убил. Предлагаю объединить усилия, хотя мы и так уже начали это делать. Знаю я одного сильного шиноби, который полагается только на себя. Не думаю, что он долго проживет. И повторять его участь, даже если это только прогноз на будущее, я не хочу. Мне нужны те, кому я смогу доверять, потому что сам, в одиночку, я все не вытяну. Мне нужна ты.

Не оборачиваясь, протягиваю ей руку. Пара секунд, и она отвечает тем же.

— Согласна. Без тебя я смогу быть только исполнителем, ничего не решающим. С тобой у меня есть хотя бы шанс отвоевать право выбора.

— Отвоюем, — ухмыльнулся я, — не сомневайся.

Мы продолжали наблюдать за разговором. Бывшая команда номер семь не ругалась, но, судя по хмурым лицам, радостным разговор тоже не был.

— Ему ты тоже это предложишь?

— Нет, не сейчас. Эту карту я разыграю только тогда, когда пойду против Данзо. Если Саске это переживет, тогда уже можно будет предлагать.

— Тогда объясни мне одну вещь. Зачем ты потратил столько времени и сил на него? Упорно выкорчевывал остатки последствий той техники, а про эпопею с соблазнением Такары я вообще молчу. Зачем все это? Не проще было пихнуть под него его же напарницу, и не знать проблем? Что это за альтруизм в тебе проснулся?

Улыбаюсь, поднимаясь с места. Разговор внизу был закончен. Учиха остался на скамье, сидел, задумчиво облокотив голову на руки, Сакура ушла заплаканная, Наруто хмурый. Слишком многое их теперь разделяло, чтобы решить все одним разговором.

— Если хочешь выковать меч, остановишься после того, как выкуешь и заточишь лезвие? А Миина?

— Это всего лишь сравнение, к тому же весьма образное.

— Мне нужен именно этот человек, — указываю я на Саске, — от и до. Преданный и готовый на все. Не тупое бездушное оружие, не прямолинейный исполнитель, а именно человек. Я дал ему все, что у него сейчас есть. Я показал ему, что нужно ценить в жизни. Он будет мне доверять. Если бы я оставил его тем же, кем он был до этого, любой человек, достаточно умный и прозорливый, ввел бы его в заблуждение и направил бы против меня. Орочимару, Данзо, не важно. Сейчас Саске стал клинком, вложенным в ножны. Кто бы и что с ним не делал, он останется моим клинком. Звучит пафосно, конечно, но это правда.

— Ладно, я поняла, что ты имеешь в виду.

— Тогда до встречи, Миина. У меня миссия вне деревни. Думаю, буду отсутствовать какое-то время.

— Что-нибудь еще поискать в Корне?

— Нет, не рискуй пока. Всему свое время. Пока.

— Пока, — прощается девушка.

Каникулы закончились. Пришло время вернуться на работу.