Солнечное затмение

Глава 3 Берлинское время

— Спи, Аннет, спи… — нежно прошептал Манфред Мария фон Фогельвейде, высокий седой, 68-и летний старик, нехотя вылезая из-под одеяла и успокаивающе целуя свою жену, когда она повернулась к нему, порозовевшая ото сна, с отпечатками на щеке складок наволочки подушки, — а мне нужно немного походить на свою старую работу. Чего-то у них там не заладилось — 1988 год обещал закончится бурно…

За окном едва шумели улицы утреннего Западного Берлина, утомлённого в своих ночных ресторанчиках. Этот Берлин не был частью ФРГ и не управлялся ею. Он был особой территорией, где с 1945 года сохранялось поочерёдное правление трёхсторонней союзной комендатуры западных оккупационных властей США, Соединённого королева, республики Франции. Имелся и свой сенат Западного Берлина. Режим межгосударственной границы между ГДР и ФРГ касался Советского Союза только в той степени, что она являлась линией соприкосновения противостоящих военных блоков НАТО и ОВД, а внутриберлинская граница целиком входила в компетенцию Союза ССР, поскольку регулировалась соглашениями стран антигитлеровской коалиции, хотя охранялась пограничниками из минобороны ГДР…

— Ты же давно на пенсии, Манфи, ты куда поднялся в такую рань? — не открывая глаз, произнесла она сонно.

— Так, просил Розенкранц кое-что для него предпринять…

До звонка допотопного будильника «Kieningeг» оставалось две минуты и Манфред, положив на его деревянный корпус свою тяжёлую ладонь, прервал верную службу механизма. Круглая картонная подставка-подстаканник известной западноберлинской пивоварни «Schultheiss» свалилась на дубовый паркетный пол. Слово Шультхайс — это судебный исполнитель, младший судейский чин, слово созвучно с защитник, и это созвучие всегда очень нравилось Манфреду, как и всем немцам на востоке: в Силезии, Восточной Пруссии, Померании. Собственно там и был до войны основной сбыт этой марки, а в Берлине пили эту марку именно выходцы из этих регионов. В 1945 году основные мощности пивоварни оказались на территории советского Берлина, войдя потом в коммунистический комбинат напитков VEB…

— Ты поздно вернёшься? — снова спросила Аннет, сладко зевнула и потянулась к Хорсту за новым поцелуем.

— Не думаю, скорее всего, к пяти часам уже вернусь, — ответил он, мягко отстраняясь.

Затем Манфред сунул ноги в крупных синих венах в тапки и отправится в туалет. Приводя себя в порядок в ванной комнате, угрюмо оглядев в зеркало тени под своими глазами, выцветшую, когда-то голубую радужку глаз, большие залысины не на лбу, гусиный подбородок и бульдожьи щёки вокруг узких синеватых губ, он хотел было побриться, но решил этого не делать, чтобы выглядеть для дела менее ухоженным, а более жалким стариком. Манфреду ухмыльнулся, состроив самому себе в зеркале зверскую рожу. На кухне он сноровисто сделал себе растворимый кофе, яичницу с нарезанными кружочками сосисками, неизменный бутерброд с яблочным джемом и сливочным маслом. Сухие сыпучие завтраки он не любил, называя их кошачьим кормом.

На самом деле он не знал, когда вернётся, и вообще, вернётся ли. Ему нужно было отправляется в восточный коммунистический Берлин по делам разведки, в район Карлсхорст — район Восточного Берлина, где был когда-то подписан Акт о безоговорочной капитуляции III Рейха, а затем традиционно располагались советские учреждения — штаб-квартира Советской военной администрации в Германии, Советской контрольной комиссии, представительство КГБ. Ещё в утренних грёзах, даже не проснувшись, он уже мысленно выбирал нужную точку перехода в 112,4 километровой Берлинской стене.

Берлинская стена… Все пропагандистские измышления прошлого, времени нынешнего и времени грядущего, нелепицы на счёт хрущёвской Берлинской стены 1961–1989 года, разбивались как волны лжи о стену правды, состоящей в самой причине существования стены, огораживающей шпионскую и военную базу капиталистических стран США, Великобритании и Франции на территории социалистической ГДР. Капитализм, в том числе существовавший в особой политической единице Западном Берлине, находившимся с 1945 года, как и вся ФРГ, под управлением военных сил НАТО — это система нещадной эксплуатации богачами бедных людей, финансового рабского гнёта и вечной кровавой войны из-за денег, а социализм, в том числе социализм восточных немцев ГДР — это распределение благ между всеми в зависимости от их участия в жизни общества, отсутствие существенной имущественной разницы между людьми, отсутствие рабской эксплуатации. Всё останове в вопросе стены — вторично. Разница между социализмом и капитализмом и была главная стена в мире — выше, толще и длиннее любой Берлинской стены, и охранялась она от кровавых капиталистических собак, королей и императоров Уолл-стрита не немецкими пограничниками, а человеческой справедливостью, любовью к ближнему и заботе о будущем детей. И когда горбачёвские предатели и враги народов — люди все в крови, начали готовить разрушение Берлинской стены на радость капиталистическим душегубам и королям-рабовладелицам, то перед этим они разрушили сам социализм в Союзе ССР и в мире, и вместе с ним сломали система справедливости, любви к ближнему своему и заботы о будущем детей из простых семей, сломали справедливое распределение благ между всеми, имущественное равенство, запрет рабской эксплуатации людей, а обеспечили победу системы нещадной эксплуатации богачами бедных людей, финансового рабского гнёта и вечной кровавой войны из-за денег, а символом победы рабовладельцев и душегубов — должно было неминуемо стать разрушение Берлинской стены — защитницы всех угнетённых немцев. Манфред помнил, как немецкие богачи, богачи-американцы и англичане с французами, от которых свободные восточные немцы сейчас отделились Берлинской стеной, привели махинациями, пропагандой и убийствами к власти Гитлера, дали ему огромные деньги взаймы, и заставили отрабатывать их кровью немцев и русских, а потом, зарабатывая сверхдоходы на создании армад бомбардировщиков, творили чудовищные преступления своим бомбардировками, снабжая при этом Гитлера бензином, деньгами, сырьём, чтобы подольше убивают немцев и русских. Манфред, работая на разведку ФРГ, полностью зависимую от тех же массовых убийц немцев, продолжали ненавидеть больше русских. В конце концов, русские защищали свою страну ради самой своей жизни, а американцы и англичане разрушали чужую страну за деньги и за возможность поработить Германию. Это большая разница. Зачем он теперь им понадобился, этим убийцам и колонизаторам немцев?

Что до техники пересечения стены, то у Манфреда, кроме молодёжного способа проезда её на метро, с последующим прохождением пограничного контроля, был способ пересечения гранийы на автомобиле через КПП «Драйлинден» на автостраде Мариенборн — Западный Берлин, или КПП у Бранденбургских ворот. Налево от них были КПП «Инвалиденштрассе» и «Борнхольмерштрассе» к северу от него, направо КПП «Фридрихштрассе» — «Чек-пойнт Чарли»… «Чарли» — это принятое в армии США обозначение латинской буквы «С». Американские военные КПП «А» — «Альфа» и «В» — «Браво» стояли при въезде из американской зоны оккупации Берлина на территорию ГДР — Мариенборн. Перелезать через стену и зону отчуждения государственной границы он, естественно, не собирался. Сначала ему предстояло получить задание, а потом выполнить его там, на той стороне. Но вот что это за задание пенсионеру…

Манфред с сегодняшнего дня снова работал на BND — разведке Федеративные Республики Германии. Его когда-то взял на работу в BND в далёком 1950 году Рейнхард Гелен — бывший генерал-лейтенант Вермахта, бывший шеф разведки Восточного фронта, работавший после войны на американцев. Их отцы были знакомы ещё до эпохи Гитлера по «Стальному шлему». BND существовал под надзором канцлера, а канцлер существовал под надзором CIA американцев, для которых нацисты были их проектом с 1933 года. Бывших разведчиков и контрразведчиков, как известно, не бывает…

Манфред много работал в BND по подпрограмме «Stille Hilfe», обеспечивая юридическую и финансовую поддержку бывшим офицерам СС, организовывая побеги и проживание инкогнито. Источники больших денег организации были тайной за семью печатями. Он работал вместе с одной из руководителей организации и сотрудником Bundesnachrichtendienst — разведки — Гудрун Гиммлер, дочерью рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, носящую после войны фамилию Бурвиц. Он и на прошлой неделе с ней встречался по её вызову для обсуждения плана одного торжественного мероприятия. У Гиммлера было ещё трое внебрачных детей, но Манфред никогда их не видел — в содействии «Stille Hilfe» — «Тихой помощи» они не нуждались. Все послевоенные годы дочка Гиммлера жила рядом с бывшим концлагерем Дахау, где по распоряжениям её отца было убито более 30 000 человек. Она любила рассказывать Манфреду об отце, например о том, как она с ним однажды ездила в лагерь Дахау и видела много интересного: видела отличные сады с большим количеством грушевых деревьев, смотрела картины, нарисованные заключёнными. Изумительные были работы! А потом она там немного пообедала. Очень вкусно… В самоубийство своего отца Генриха Гиммлера в мае 1945-го она не верила, рассказывая Манфреду, что Гиммлер просто не мог проглотить капсулу с ядом — так любил жизнь. Не для того он маскировался, сбрив усы и переодевшись в форму обыкновенного солдата, ушёл к союзникам, чтобы раскусить ампулу с цианидом. Американцы его просто убили, получив все необходимые сведения. Она никогда не получала свидетельство о его смерти, а его фотография мёртвым — не более чем отретушированное фото при жизни. Также она не верила и в самоубийство Гитлера. Взрослую жизнь после войны Гудрун начала на курсах изящных искусств и дизайна в особом христианском приюте Bethel — пристанище нацистов — экс-гестаповцев, которым американцы там выправляли новые документы и легенды. В 1954 году она даже создала викингюгенд, молодежную организацию по типу гитлерюгенда. У Гимммлер была стойкая, непреходящая, настоящая любовь к мужчинам и женщинам, служившим в свое время в худших спецчастях нацистского режима, она была ведущей фигурой в «Тихой помощи» укрывающей нацистов от правосудия. Её симпатия к Манфреду, обыкновенному командиру танковой роты, воевавшему в Тунисе, потом в битве за Сталинград и не попавшим в плен к русским из-за эвакуации на последнем самолете из округления вместе с ранеными, была странной. Наверное сказалось его аристократическое происхождение и его семьи из Восточной Пруссии, захваченной Сталиным, дружба отца Марфеда с шефом Bundesnachrichtendienst — Геленом…

Включив в нише над холодильником телевизор Grundig, он убавил звук, чтобы не мешать жене, и стал не спеша готовить себе завтрак. На телеэкране высветилась заставка новостей. За спиной диктора над красной лентой заставки с надписью «Honduras» суетились смуглые люди в защитной форме, опоясанные пулемётными лентами. Они быстро высовывались над бруствером из мешков с песком, не глядя, палили куда-то вдаль из автоматов Калашникова и ныряли обратно в укрытие. Потом пошли спортивные известия, обсуждавшие в основном, предстоящий 21 сентября футбольный матч ФРГ — СССР. Потом канал передал прогноз погоды, не обещавший дождь. Манфред, посмотрев на часы, пошёл одеваться. Шкаф в маленькой гардеробной комнате встретил его запахами пыли и нафталина.

— Когда же моя барахольщица, навело тут порядок! — негромко вскрикнул он, недовольно поморщился, с кряхтением тяжело присел.

Какой-то неопознанный пакет он рукой отшвырнул к двери, от чего пакет, видимо с обувью, громко клацнул о плинтус.

Из спальни послышался сонный голос Аннет:

— Чего ты там бушуешь, Манфи?

— Ничего, ничего, спи… — ответил он.

Встав, он потер застучавшие от нахлынувшей крови виски. Ему нужна была сегодня демократическая одежда. Свои любимый костюм, рубашку с нашейным платком, кожаный плащ, ботинки «инспектор» и шляпу Хомбург он не надел, а надел футболку, джинсы, кожаную куртку с карманами и поношенные кроссовки «Puma». Пока он одевался, в гостиной зазвонил телефон. Он отправится туда и взял трубку чёрного аппарата Telefunken со словами:

— Фон Фогельвейде слушает.

Молчание…

— Перезвоните, вас плохо слышно!

— Это авиакомпания «Interflug»? — спросил, наконец, почти детский женский голос.

— Нет…

— Это ГДР?

— Вы ошиблись, фрёйлин! — ответил он, пожал плечами и нажал на рычаг.

Германская демократическая республика была краеугольным камнем всей системы обеспечения безопасности Союза ССР на европейском направлении. В следующем году были запланированы торжества по случаю 40-летия ГДР в которых должно было участвовать советское руководство предателей во главе с главным агентом-исполнителем разрушения социалистической системы — Горбачёвым. Перестройщики-переломщики синхронно с капиталистами сосредоточили усилия на разрушении ГДР — страны с самым высоким уровнем жизни среди соцстран. Ситуацию в стране они всеми способами ухудшали ускоренными темпами, синхронно с перестройкой-переломной в Союзе ССР и нарастанием катастрофы в Афганистане. Были введены санкции против восточногерманских товаров и производственных проектов, антисоциалистическая пропаганда западных радиоголосов, особенно западногерманских и западноберлинских вела агитацию за нелегальную эмиграцию из ГДР в ФРГ и Западный Берлин, многочисленные реваншистские группировки из ФРГ почти открыто стали действовать в ГДР при поддержке КГБ Крючкова и ГРУ Соколова. В ГДР при содействии КГБ и ГРУ были подготовлены и самостоятельно легализовались специальные группы по антисоветской дезинформации и диверсиям, по дискредитации властей ГДР и пропаганды в пользу ликвидации страны с включением её территории в состав ФРГ. Передачи западногерманского телевидения свободно принимались практически на всей территории. А в Союзе ССР враги народа в советских средствах массовой информации под верховодством члена горбачёвского ЦК Яковлева призывали отказаться от поддержки ГДР, утверждая лживые истины, что пока существует ГДР, не удастся добиться дружбы с ФРГ и капиталистическими странами, как будто на самом деле они, включая ФРГ, страстно мечтали о дружеских объятиях с рабочего-крестьянской страной и неправильная политика в отношении ГДР мешала реализации этой голубой западной мечты. В странах, даже в не участвующих в НАТО или Евросоюзе, даже в социалистической Польше, началось санкционные ограничения доступа экспортных товаров ГДР; срывая совместные производственные, научные проекты, создавая препятствия даже внешнеторговому транзиту ГДР через эти страны. Недовольство населения ожидаемо нарастало. Поездки в ФРГ, где у многих граждан ГДР оставались родственники, были осложнены до предела. Национальные цвета ГДР были те же, что и у ФРГ: флаги обеих республик были чёрно-красно-золотым триколором, флаг ГДР отличался тем, что в его центре находился герб республики: молот и циркуль в венке из колосьев. Иосиф Сталин в 1952 году предлагал восстановить единую Германию путём свободных выборов при условии соблюдение Германией впоследствии полного нейтралитета, но капиталисты на это не согласились — с нужен был германский военный плацдарм. Вот и сейчас в ФРГ были размещены американские ядерные ракеты: стояли их многочисленные войска и войска кровавой английской королевы, фактически являясь оккупантами этой страны. Внешние и внутренние враги погружали ГДР в хаос, просьбы к советской стороне политически и экономически совместно препятствовать этому оставались, естественно, без ответов, поскольку Горбачёв и его ЦК участвовали в уничтожении этой страны. Разведка ГДР знала об этом многое — она традиционно проникала в правительственные учреждения и дипкорпус в ФРГ, структуры НАТО, посольство США и американские разведорганы, вроде 513-й разведывательной группы Counter Intelligence Corps, 522-го батальона военной разведки и CIA, и имела информацию, что готовится колонизация, когда западные, американские и английские инвесторы за гроши скупят в ГДР промышленные, культурные, сельские объекты, не заботясь о тех, кто там работает — число работающих в промышленности должно упасть вчетверо, в сельском хозяйстве впятеро. Чиновники ФРГ разного ранга, все политические партии, промышленность, банки, церковь и средства массовой информации, даже аппарат канцлера был наводнён агентами, сообщающими то же самое. Даже в ряде западногерманских газет журналов отмечалось, что после 1984 года разрушение соцсодружества намечено именно с самой успешной соцстраны — ГДР — это окажет стратегический эффект на Союз ССР и всё другие соцстраны. Это подтверждал и перебежавший в ГДР директор контрразведки ФРГ Ганс Тидге. Западный Берлин был мировым центром шпионажа и диверсионной работы, переполненный разными западными спецслужбами, кроме того там работали десятки антисоветских организаций: «Комитет свободных юристов», «Общество борьбы с бесчеловечностью», «Организация жертв сталинизма», «Народно-трудовой союз», «За единую Германию», «За исконные земли Германии на Востоке», ведя пропаганду, эти центры вербовали себе агентов. На территории ГДР действовали 250 агентов ЦРУ и РУМО США и 4 тысячи агентов БНД. Контрразведка ГДР ежегодно арестовывала от 30 до 50 агентов иностранных разведок. Ряд сотрудников МГБ перебежал на Запад, но подавляющее большинство их коллег, будучи даже захваченными, были мужественны, с высоким чувством долга и профессиональной этики, отказываясь выдавать своих. После расправы с ГДР при помощи горбачёвской команды международная капиталистическая банда собиралась свергнуть социализма в Румынии. Полумиллионная западная группировка Советской армии в восточной Германии вдруг превратилась из союзника и защитника ГДР в оккупанта, способного по приказу Горбачёва бросится на малочисленную Национальную народную армию ГДР состоящую всего из 120 тысяч военнослужащих — 2 бронетанковые и 4 мотострелковые дивизии, 10 артполков, 9 полков ПВО, авиаполк, 2 противотанковых батальона, 2 бригады ракет «земля-земля». Советский посол Кочемасов стал резидентом вражеской страны, поддерживая постоянную связь по защищенному от прослушивания ВЧ телефону с помощником Горбачёва по внешней политике и его соглядатаем — предателем Черняевым, а иногда и с генсеком, и поэтому был в курсе всех московских махинаций. Угроза существованию ГДР была более чем очевидна — и её руководство тянуло как могло время и лихорадочно и напрасно искало союзников среди других соцстран. На албанском курорте Мемелишти на Охридском озере группа сотрудников румынской «Секуритатэ» с её руководителем, генералом Юлианом Владом вместе с генералом Симоном Стефани главы албанской «Сигурими» находящейся во враждебных отношениях с антистатическим Союзом ССР, договаривались о противодействии планам антикоммунистического переворота типа советской Перестройки-переломки в обеих странах и о сопротивлении череде убийств своих сотрудников, развязанных КГБ и ГРУ при организации внешнеторговых операций и подготовки контрреволюционного переворота в Восточной Европе. Они рассчитывали на помощь гдровской «Штази» — третьей по силе социалистической разведструктуры после советского КГБ и ГРУ, китайского ГРУ Народно-освободительной армии Китая и китайского МГБ. Силы были слишком неравны — в министерстве госбезопасности ГДР, пограничной охране и охранном полку имени Дзержинского и военной разведке восточногерманской армии состояли в штате всего 112 тысячи человек против 235 тысяч в КГБ, без учета его гражданских специалистов, погранвойск КГБ, войск правительственной связи и спецназа, без учёта сил ГРУ ГШ. Зарубежная же агентурная сеть Главного управления «А» внешней разведки ГДР «Штази» имела 20 тысяч агентов, в основном граждан ФРГ, а в самом же этом управлении было всего 4,3 тысячи сотрудников. Агенты «штази» работали даже в штаб-квартире НАТО, делая её деятельность прозрачной для спецслужб и командования Организации Варшавского договора. Благодаря этому командование Варшавского договора имело своевременную и надежную информацию о планах этой организации, что давало возможность правильно оценивать военный потенциал его членов и воспользоваться этой оценкой в кризисных ситуациях. «Штази» закономерном медлило с союзом с албанцами и румынами, давно оппозиционными контрреволюционерам в Москве, поскольку это могло спровоцировать Горбачева на открытое применение военной силы ускоренному перевороту в ГДР и дальнейшей ее ликвидации. Тем более, что никто из руководства восточных немцев не мог до конца поверить, что предательство горбачёвского команды зашло так далеко, что будут уничтожать ГДР как результат Ялтинской конференции 1945 года — финал сталинского наследия и аннулируют этим разгром гитлеровской Германии, достижение которого стоило народам Союза ССР безмерных жертв. «Штази» было обмануто представительством КГБ и генералами Титовым с Будановым, проводящими дезинформацию, что горбачёвская команда готова оставить в покое ГДР в обмен на непринятие никаких мер против действий по разрушению социализма вообще. Всё обошлось демонстрацией единства — румынский лидер коммунистов Чаушеску в начале этого 1988-го года по случаю 70-летия был награждён орденом Карла Маркса в Берлине и только, а антигорбачёвский союз ГДР и Румынии для борьбы с КГБ и ГРУ так и не оформился. Лидер немецких коммунистов Хонеккер был уверен, что социализма и капитализм несовместимы как огонь и вода. Горбачев же, будучи в Великобритании даже на могилу Карла Маркса не ездил, не то, что орден получать такой, он к королеве сразу на смотрины поехал и получил её одобрение, ценное для заговорщиков ЦК, КГБ и ГРУ.

— С таким мы будем иметь дело! — сказала кровавая королевская семья, и предатели сделали Горбачёва публичной главой заговора.

Но даже сейчас, в сентябре 1988-го, Чаушеску стучал ладонью по столу на своего генерала Влада, крича ему:

— Убийцы Крючкова из КГБ убивают своих, но они не посмеют меня тронуть!

Так считал и лидер восточногерманских коммунистов Эрих Хоннекер, трагически ошибаясь, веря дезинформации Титова и Буданова, и веря осторожным прогнозам своего генерала армии Мильке…

Спускаясь на лифте в подземный гараж к своей машине, Манфред вынул из почтового ящика утренние газеты. Судя по заголовкам, всё вокруг было как всегда — покупательский и военный психоз журналистов и населения с выпученными глазами и взъерошенными волосами и спокойные дела улыбающийся прилизанных правителей. В соседнем отсеке за бетонной стенкой при тусклом свете полный мужчина в промасленном синем комбинезоне стоял, утомленно облокотившись на крышу своего старого автомобиля Mercedes Benz 230 W 114/115 жемчужного цвета с вертикальными фарами, зеркалом заднего вида на левом крыле, огромной сияющей радиаторной решёткой, сияющими молдингами и бамперами. Эта машина компании Daimler-Benz AG модели 1968 года не являлся шедевром дизайна в исполнении француза Поля Брака и техническим шедевром с максимальной скоростью — 130 километров в час. Но она могла поразить воображение кого угодно пробегом в миллионы километров, за что была одной из любимейших моделей пожилых немцев. Сейчас такой автомобиль компании Daimler-Benz соседа ощерился на Манфреда пастью открытого капота, из-под которого выглядывали ухоженные моторные внутренности. С 1937 года компания Daimler-Benz AG была модернизирована, как и весь III Рейх на крупные американские кредиты Моргана и Рокфеллера и её совет директоров оказался под их контролем, как и деятельность, и распределение прибылей. Сразу же после прихода Гитлера к власти, его министр финансов Ялмар Шахт совершил визиты в США и Англию. Президент США Рузвельт и банкиры Уолл-стрит выделили Гитлеру кредиты на сумму, эквивалентную 1000 тоннам золота, а король Георг V разрешил предоставить Гитлеру займы эквивалентные 2000 тонн золота. Единовременно полученные Германией 3000 тонн золота, новейшие американские и британские технологии за невиданно короткий срок вывели Германию на второе в мире место после США по промышленному производству. С этого момента Daimler-Benz AG производила для нищего Гитлера и нищей Германии вооружение, оплата за которое частично производитель кредитами Америки и Великобритании, получаемые с 1933 года через наднациональный банк BIS, созданный в Швейцарии специально для этих целей. Банк международных расчетов — Bank for International Settlements — BIS создали в 1930 году Центробанки Великобритании, Франции, Бельгии, Италии, Германии, три американских банка во главе с банковским домом J.P. Morgan, в том числе First National City Bank и один частный японский банк императорской семьи. Банк имел иммунитет от любого правительственного вмешательства и налогообложения, как в мирное, так и в военное время. Банк BIS председателя Нормана со своими друзьями из Федерального резервного банка Нью-Йорка успешно спекулировал золотом в Великую Депрессию, решал вопросы по переводу на счета Рейхсбанка займов, выводу военных прибылей, золотых активов захваченных Гитлером стран, организовывал продажу золота Германии, обмен золота, других драгоценных материалов и культурных ценностей на валюту, для закупок для фашистов товаров через нейтральные страны и Швейцарию. Созданный как бы для проведения расчётов по контрибуции с Германии по результатам войны 1914–1918 годов, то есть превращения капиталистами убитых и раненных в золото, как финансовый агент Европейского объединения угля и стали, Международного Красного Креста, Всемирного почтового союза, банк ВIS стал инструментом организации новых массовых убийств и грабежа. Члены правления банка BIS — президент Рейхсбанка Шахт и управляющий королевского Банка Англии Норман были близкими друзьями и тёмными дельцами одного уровня. Их главной целью было уничтожить Россию внутри Союза ССР и коммунистическую идею. После решения кровавого короля Георга VI, президента Рузвельта и некоронованного короля Франции барона де Ротшильда о прекращении государственности Австрии и Чехословакии в 1938 году, они передали Германии и финансовые активы Чехословакии, хранящиеся в Банке Англии. Банк BIS переписал 21 марта 1939 года по распоряжению председателя правления банка Отто Нимейера 3000 килограммов золота со счёта N 02 принадлежавшего Национальному банку Чехословакии на счёт N 17 Рейхсбанка фашистской Германии. После этого Банк Англии короля Георга VI, невзирая на скандал в английской прессе, осуществил сопровождение сделки по сбыту этого золота. Золото Чехословакии нацисты продали через банк BIS банкам США, Бельгии, Голландии, Англии. Британский банк короля Георга VI и в дальнейшем помогал продавать золото немецкого Рейхсбанка, обеспечивая наращивания военного потенциала для порабощения России. В Польше Гитлер присвоил себе в качестве трофеев немного — всего 1,5 тонны золота, в Люксембурге тоже не особенно много — 5 тонн, в Югославии крохи — 0,2 тонны, в Данциге столько же, в Греции уже больше — 46 тонн, в Австрии — 78, зато в Бельгии — 201 тонну, в Голландии — 172 тонн. Французское золото Banque de France в размере 2000 тонн, как и французский флот, международные дирижеры войны Гитлеру взять не дали. Золото даже не было упомянуто в условиях перемирия с Францией, ибо не для Гитлера было оно собрано — Гитлеру следовало идти вместе с армиями капиталистов на Союз ССР, а не становится самым богатым европейским вождём, тем более, что американских кредитов ему было передано и так достаточно. Самый большой объём золота в Европе был вывезен французами из Парижа, когда там уже находились немецкие войска. 14 июня 1940 года германские войска вступили в Париж, а 19 июня из Бреста, с оккупированной немцами территории, ушёл французский линкор «Richelieu» имеющий на борту самый крупный в Европе золотой запас: золото республики Франции, плюс золото Польши, плюс часть золотых запасов Бельгии и Нидерландов — всего 2500 тонн золота! Гитлер проигнорировал этот факт, словно и не знала о существовании во Франции золота, словно его не было, словно это ему и не нужно было! Компания Daimler-Benz AG, став при Гитлере фактически американской компанией, производила всю войну предметы вооружения по американским и английским патентам, грузовики LG 3000, авиационные двигатели DB600 и DB601, других двигателей для самолётов Люфтваффе, танков Панцерваффе и подводных лодок Кригсмарине. Кроме деталей разного стрелкового и артиллерийского вооружения, Daimler-Benz AG произвела даже 3 миллиона стволов для основной винтовки Вермахта — 7,92-миллиметровую Mauser 98k. Естественно эти заводы американскими и английскими хозяевами при варварских бомбардировках Германии уничтожены не были. Председателя концерна Хоппе, из-за еврейской жены, которую, естественно никто в крематории не сжёг и ладе не арестовал при гонениях евреев, с самый разгар мировой бойни мягко попросили до окончания войны оставить свой пост, чтобы ещё и не быть обвинённым в нацистских преступлениях, поскольку концерн поставлял оборудование и для концлагерей, и благополучно Хоппе вернулся на свой пост после войны, в оккупированной американцами и англичанами стране, находящейся под фактической военной оккупацией и до сих пор. Daimler-Benz AG после войны потерял в результате национализаций все дочерние компании, филиалы и отделения, а также все активы на территориях, оккупированных советскими войсками, которые теперь мечтал вернуть…

— Привет, Манфред, как дела? — произнёс мужчина, увидев соседа, — что-то ты сегодня рано!

— Привет, Франк, — машинально сообщил первую пришедшую в голову легенду Манфред, подходя к своей безликой, но новенькой Opel Kadett E — серому 4-дверному седану, — хочу доехать до аэропорта Темпельхоф и встретить там друга брата жены из Бонна, она просила…

Манфред любил эту свою машину, не столько сам конкретный весьма дешёвый автомобиль, сколько её неприметность и романтичную историю марки — она напоминала ему его молодость. Opel Kadett выпускался американской корпорацией General Motors Opel с 1937 по 1940 год в III Рейхе. Двухдверный народный кабриолимузин Kadett с 1937 года производится на заводе Adam Opel в Рюссельсхайме по американскому дизайну, схожему с Opel Olympia — с несущим кузовом и фарами, интегрированными в крылья, и стоила гражданам Рейха фиксировано всего 2100 рейхсмарок. Перед нападением на Союз ССР американский филиал General Motors Opel в Рейхе начал выпускать только военных моделей грузовиков Opel Blitz для Вермахта — самый массовый немецкий грузовик войны. Естественно заводы эти союзными бомбардировками в Германии уничтожены не были. Выпуск легковых машин в Рюссельсхайме был восстановлен американцами почти сразу после войны — в 1947 году, постоянно совершенствуя модельный ряд. В 1962 году на новом заводе Opel в городе Бохум, построенном американцами к 100-летию компании, началось производство нового Opel Kadett A по образу американского Chevrolet Chevy II. Следующую модель — Opel Olympia E американцы продавали и на своём внутреннем рынке через дилерскую сеть Buick. Opel Kadett C был разработан на тоже базе американской платформы General Motors T platform. Американцы использовали эту платформу так же и на других своих заводах — в Японии для Isuzu Gemini и в Корее для Daewoo Maepsy. В США Opel Kadett C американцы продавали как Buick-Opel, причём автомобили были сделаны на американских заводах в Японии. И наконец, Opel Kadett E выиграл титул «Автомобиль 1985 года в Европе». В прошлом году корейская фирма Daewoo, принадлежащая американцам, начала производство модели Opel Kadett E под наименованием Daewoo Racer. История Opel Kadett была чем-то похожа на историю самого Манфреда Марии фон Фогельвейде — юность, полная надежд на величие Германии после нищеты при американской помощи, сатанинская военная пора под командованием предателей, закономерное катастрофическое поражение, и уже при безоговорочной капитуляции полная американская кабала, и потом только хорошая мина при плохой игре — faire bonne mine a mauvais jeu…

— Ты опять копаешься в своей развалюхе, Франк? — спросил Манфред, стараясь говорить весело, — когда же ты её выбросишь?

— Ты никогда, Манфред, не поймёшь прелести копания в хорошем моторе. Вы, молодёжь, привыкли подъезжать к автомастерской, платить бумажки и тыкать пальцем, мол, там чего то бренчит, а потом садиться в уже готовую машину, — спросил Франк так, словно был старше Манфреда, хотя он сам при более меньшем возрасте, выглядел старше Манфреда, потому что безмерно пил алкоголь, кофе, курил, ел много сладкого и жирного, то есть многие десятилетия дела то, чего его собеседник избегал, — а вот ты сможешь по звуку определить, какой цилиндр или клапан стучит?

— Нет, я думаю, дружище, что это мне недоступно.

— То-то… Ковыряться в двигателе — это самое мужское развлечение. Не то, что сидеть у телевизора! — торжествующе изрёк Франк, всем туловищем нырнул под капот и принялся что-то отворачивать.

— Пока, Франк… — сказал Манфред, открывая дверцу и ставя ногу на коврик под рулём.

— Пока! — буркнул тот в ответ, не поднимая головы.

Покончив общение с умным соседом, Манфред сел в свой нарочно безликий автомобиль, вкусно пахнущий новой машиной, кинул газеты назад. Но вдруг застыл — что-то неуловимо изменилось в салоне, хотя всё вроде-бы лежало на своих местах. Если бы Аннет пользовалась машиной, то всё было бы ясно, но она принципиально ездила только на своей новой красной как лак для ногтей Renault 18 безупречного дизайна. Аннет говорила про неё:

— Ma belle francaise! — соответственно на Opel Kadett мужа не покусилась бы ни за что.

— Очень странно! — пробормотал Манфред, никогда ничего профессионально не упуская из вида, особенно в день встречи с бывшим шефом, неизвестно ещё чем ему грозящей.

Он проверил содержимое бардачка, слазил под сиденье, где лежали запасные дворники и тряпка для протирания стёкол вместе с мыльным аэрозолем, проверил углубления в накладках дверей, пепельницу. Всё мелочи были на месте, ничего чужого не было. Но к него всё равно было такое ощущение, что в машине кто-то рылся. Может быть, когда он вчера ездил в магазин? Может ли это проникновение в его машину быть связанным с назначенной на сегодня встречей с Розенгольцем на горе Тойфельсбег, в режимном объекте, закрытом для посещения обычными людьми? Сегодняшняя встреча в присутствии американцев и англичан на шпионской станции Field Station Berlin была более, чем странной. Может быть из-за неё кто-то зачем-то проник в его машину на подземном паркинге? Если ему не показалось… Он никогда не относится к своему предчувствию свысока, а считал предчувствие таким же органом чувств как глаза или уши. Это трепетное отношение к своему «третьему глазу на затылке» много раз спасало ему жизнь и на советско-германском фронте и потом, во время работы на разведку BND. Манфред открыл замок капота, вылез, понял капот, осмотрел двигательный отсек — всё было нормально. Потом он осмотрел багажник, заглянул под днище автомобиля. Там тоже ничего подозрительного не было. Ни лишних проводов, ни закреплённых на корпусе предметов. Взрывные устройства часто ставились так, чтобы сработать при повороте ключа зажигания и запуске двигателя, но это было слишком сложно технически, хотя Манфред ожидал именно такого способа, поскольку врагами BND были профессионалы КГБ или «Штази». Более простым по времени и способу установки было крепление бомбы на магните к днищу автомобиля, или установки под водительское или пассажирское место, или даже внутри брызговика над колесом. Детонатор срабатывал при открытии двери или нажатии на педаль газа или тормоза. В бомбах под днищем часто применялись ртутные запалы tilt fuse: срабатывающие при движении автомобиля по неровностям, когда ртуть, сдвинувшиеся силой инерции с места в запальной трубке, замыкала электрическую цепь детонатора. Могли использоваться и таймеры… Манфред сел за руль, завёл машину, размышляя о том, что два раза ему всё равно не умирать на этом свете, но что было бы очень странно, если кто-то захотел убить пенсионера, даже ещё не получившего наверняка какое-нибудь пустяковое задание от такого же древнего старца разведки — Розенгольца, одного из руководителей когда-то управления TW по вопросам нераспространения оружия массового уничтожения — ядерного, химического и бактериологического, а сейчас доживающего свой век в отделе ID — внутренних услуг, который помогает центральному управлению ZY в мелких административных вопросах кроме планировании финансов, поиска и замены персонала, организацией исследований, например закупкой оборудования, проведение курсов начальной и расширенной подготовки, медицинского обслуживания, охраной, в общем, освобождает разведку от хозяйственной рутины, от забот о туалетной бумаги, оплаты счетов за коммуналку, уборщиц, лампочек, сторожей и поваров.

Кто ему может угрожать сейчас? Прошлое играет в сегодняшнем большую роль, чем сегодняшние поступки, поскольку они прошлым и определены. Взрыва не последовало. Проехавшись немного мимо ряда припаркованных автомобилей, он закрыл глаза и резко нажал на педаль тормоза. Машина послушно остановилась. Взрыва тоже не произошло!

— Странно… — пробормотал Манфред и выехал на улицу на улицу Кайзердамм, недалеко от Кайзердаммского моста, проходящего над линией метро, железной дорогой и скоростной автомагистралью.

На светофоре он остановился, поправил зеркало заднего вида и неожиданно увидел за своей машиной в зелёном ржавом фургоне «Форд» странного, слишком аккуратно одетого и подстреленного водителя, и лицо его показалось ему знакомым. На перекрёстке Манфред немедленно развернулся и неторопливо и покатил в навстречу фургону по своей полосе движения, чтобы получше рассмотреть водителя, но тот тут же закрыл боковое затемнённое стекло и тоже развернулся. Сделав вид, будто это его не касается, Манфред начал колесить по городу, желая выяснить, как долго за ним будут следить. Добравшись до улицы-бульвара Курфюрстендамм в районе Шарлоттенбург он принялся ездить по ней взад и вперёд, от центральной церкви кайзера Вильгельма и обратно, следя за своим хвостом. Время у него в запасе до поездки до встречи на горе было. Манфреду нравилась эта улица — огромное количество ресторанчиков — столики на улицах. Весной и летом множество цветов, высаженных между дорожными полосами. Плитка мостовых в октябре обычно засыпается листьями платанов: и их не убирают, и можно по ним можно шебуршать ногами, как в детстве в его родном поместье Вольфберге в Восточной Пруссии, теперь захваченной Союзом ССР. Зимой здесь всегда праздничная иллюминация и рождественский базар, отвлекающий от замогильных стариковских воспоминаний, всех этих военных ужасов молодости, той же самой зловещей горы мертвецов — Тойфельсберг, возвышающейся над Западным Берлином как вечная память о сатанинских убийцах мирных немцев.