Солнечное затмение

Глава 7 Гора мертвецов Тойфельсберг

Встреча с Розенгольцем была назначена на горе Тойфельсбег, на шпионской станции Field Station Berlin, режимной объекте, закрытом для посещения обычными людьми, да ещё в присутствии американцев и англичан. На горе Тойфельсберг насыпанной из части от 100 миллионов кубометров руин разбомбленных зданий Берлина, размещался комплекс радиотехнической и электронной разведки Минобороны США — самая восточная точка глобальной системы радиоэлектронной разведки «Эшелон». Берлин был разрушен американцами на треть ещё до того, как на его штурм пошли советских войска. Вплоть до 1972 года продолжался вывоз на искусственную гору обломков, уничтоженных американцами и англичанами зданий. Образовалась гора, высотой 120 метров — самая высокая точка рельефа Берлина. Горы обломков с костями и пеплом людей постепенно засыпали сверху слоем грунта и высаживали на ней деревья. Ещё при Сталине американская армия выбрала эту насыпную гору в качестве идеального места для размещения радиолокационного комплекса для наблюдения за тремя воздушными коридорами, соединяющими западный сектор Берлина с западной Германией, потом вырыла бункеры, поставила башни шпионских радаров и антенн. Такие горы из миллионов кубометров обломков, перемешанных с человеческими останками от варварски уничтоженных английскими и американскими бомбардировками немецких городов есть почти возле каждого крупного города Германии, в Штутгарте есть почти аналогичная по виду гора — братская могила немецких женщин, стариков и детей. Это места скорби и вечной памяти. Немногие немецкие мужчины с оружием в руках на фронте погибли так страшно, как погибли в тылу их безоружные жены, матери, сестры, дети и родители. Американским и английским коронованным и некоронованный капиталистическими королям мало было скупить большую часть разорённой первой мировой войной Германии, поставить над немцами свою марионетку Гитлера и бросить десять миллионов немецких мужчин разрушать социалистический сталинский Союз ССР, нет! Они жаждали завладеть Германией уже военной силой полностью и принудить её не к апологи Версальского мирного договора образца 1918 года с выплатой репараций, а к безоговорочной капитуляции, чтобы владеть Германией уже всей без остатка и навсегда. Эта задача, как и задача получать прибыль в своих странах от производства за счёт бюджета оружия и поранило глобальное военное преступление, имеющее множество военных преступников, начиная от Рузвельта, Черчилля, Георга и Моргана до самого последнего пилота бомбардировщика. Это люди все в крови массовых убийств на веки вечные, как бы ни пытались их мастерски отмывать дорогостоящие писаки и политики: как бы не обнимался с их преемниками Брежнев и иуда Горбачёв — их Гитлер II, как как бы он не выполнял сейчас их команды, подыгрывая созданию ложной истории. Только Сталин с американцами и англичанам не обнимался ни в прямом, ни в переносном смысле — знал вождь мирового рабочего коммунистического движения, с кем имеет дело — с массовыми серийными убийцами. Бомбардировки Германии…

В начале второй мировой войны Англия и Франция не бомбили политические и промышленные центры Германии из-за нежелания мешать подготовке и нанесению Гитлером уничтожающего удара по Союзу ССР. В Германскую промышленность, в её военные технологии и Вермахт промышленные, банковские круги США, Великобритании, Франции, прежде всего структуры Баруха, Моргана, Рокфеллера, барона и лордов Ротшильдов, английская королевская семья вложили через специально созданный для этого банк международных расчётов — Bank for International Settlements за предвоенные годы сумму, эквивалентную 7000 тонн золота. Этот банк BIS, созданный Центробанками Великобритании, Франции, Бельгии, Италии, Германии и тремя американскими банками во главе с банковским домом J.P. Morgan, в том числе First National City Bank, частным японским банком императорской семьи решал вопросы по переводу на счета Рейхсбанка стартовых кредитов для скорейшей милитаризации нищей немецкой экономики на сумму эквивалентную 3000 тоннам золота уже в 1933 году. В таких условиях при дальнейшей широчайшей американской и английской финансовой, технологической, научной и организационной помощи Гитлером была запущена грандиозная программа строительства флота и боевых самолётов, начата программа сооружения и реконструкции портов и аэродромов. За пять лет количество работников только в авиастроении выросло в 40 раз, а выпуск самолётов увеличился в 300 раз. Шло максимально ускоренное производство вооружений, накопление материалов, закупка цветных и редкоземельных металлов, нефти, сырья для военной промышленности, наращивалась собственная добыча. Заработали, созданные с американской, британской и французской помощью 60 авиационных заводов, 45 автомобильных и танковых, 70 химических и 15 судостроительных. К началу войны военная продукция в Германии составила 80 процентов промышленного производства, выводя её на первое место в Европе и второе в мире после США. Германии по «золотой развёрстке» властителей мира и при содействии банка BIS для наращивания мощи удара по Союзу ССР должны были достаться золотые запасы Чехословакии — 30 тонн золота, золото Греции — 50 тонн, Австрии — 80 тонн, Бельгии — 200 тонн, Голландии — 180 тонн. Естественно, что американцы, англичане и французы не собирались всерьёз бомбить своё детище — фашистскую Германию до тех пор, пока она не выполнит свою главную миссию — полный разгром или нанесение смертельной раны сталинскому Союзу ССР, после чего возникала вилка вариантов, как поступить с самой Германией.

Мнение хозяев мира относительно способов массового убийства людей с помощью авиации выразил послушный слуга короля Георга VI — премьер-министр Великобритании Чемберлен, заявив, что Великобритания не знает никаких общепризнанных международных законов относительно правил ведения воздушной войны — то есть слуга короля объявил себя массовым убийцей без ограничений и морали. Посадив представителей своих кровавых семейств, владеющих авиационными заводами и заводами по производству авиабомб в бомбардировчное командование обеих стран, капиталисты запустили конвейер прибыли на убийствах простых немцев.

Имея реальный шанс нанести сокрушающий удар по военной германской промышленности дальней авиацией, тактическими бомбардировщиками и истребителями уже осенью 1939 года англо-французские капиталисты, естественно, этого не сделали, хотя большая часть промышленных объектов III Рейха, Рурский бассейн, Дуйсбург, Эссен, Дюссельдорф, Золинген, Вупперталь, Кёльн, Бонн, Мангейм, Штутгарт находились в 100-километровой зоне от границы. Отправка большей части германской истребительной авиации в атаку на Польшу обеспечила тогда союзникам четырехкратное превосходство в истребителях для массированных атак промышленных центров и ночью и днём до полного из паралича. Но был поизведён только налёт на второсортный аэродром Ваальхавен…

Первыми среди союзников стали бомбить гражданское население лётчики английского короля. Первые 30 английских 41-килограммовых бомб упали на мирное население Германии два года назад в Фрейбурге — в том числе одиннадцать бомб на Центральный вокзал, две на детскую площадку, убив 57 человек, в том числе 22 ребёнка, 13 женщин, 11 мужчин и 11 военнослужащих. Все последующие налёты королевских ВВС берегли промышленность Гитлера, в которую были вложены ради прибыли гигантские деньги короля и других капиталистов через Bank for International Settlements, и налёты были направлены против городов и невоенных целей на северном немецком побережье, в особенности против Гамбурга и Бремена, городов западной Германии за редким исключением. Убийство немецких женщин и детей стало набирать обороты. Главными объектами бомбардировки первого периода войны кроме жилых домов для королевских ВВС были объекты коммунальной инфраструктуры. Устрашающим и логичным шагом английской науки убивать гражданское население стало применение 400-килограммовых бомб и начало производства чудовищных 800-килограммовых тонкостенных «блокбастеров» — бесполезных на фронте — специальных разрушителей кварталов и убийц городских жителей. Спустя год после краха Польского государства регулярным бомбардировкам стали подвергаться жилые кварталы Берлина исключительно из террористических соображений — на фоне сохранения и даже наращивания военного производства в Германии, целью атак на Берлин было дать повод Гитлеру атаковать английские города и Лондон. Это оправдывало бы короля за введение рабского военного режима в стране и начала получения по примеру Первой Мировой войны массированных экстренных займов у США для закупок вооружения с последующим возвратом займов за счёт взымания повышенных налогов с населения. Схема обогащения королевской семьи за счёт грабежа собственного народа повторялась как и в первую мировую войну — на американские займы королевские предприятия во время войны строят уйму кораблей и самолётов по бешеным расценкам, обогащая правителей, а простой народ гибнет на фронте и в тылу, а потом возвращает кредиты непомерными налогами после войны…

Гитлер, как безмозглая, но подлая марионетка, сделал то, что от него хотели устроители войны — санкционировал бессмысленные с военной точки зрения налёты на Лондон, дав союзникам возможность оправдать теперь любые гуманитарные и военные преступления против гражданского населения Германии. Налёт возмездия 500 самолётов Люфтваффе осенью 1940 года на английский город Ковентри и сброшенные тогда 450 тонн зажигательных и фугасных бомб был истинным подарком королю и могло быть многократно перекрыт без реального ответа, что потом и произошло.

С начала 1941 года редко, когда налёты королевских ВВС совершались группами менее 100 бомбардировщиков. Подвергся опустошению второй по величине город страны — Гамбург, был несколько раз разгромлен Киль.

Этот город получил бомб больше, чем какой-либо другой немецкий город. В первом массовом налёте на него участвовали 300 бомбардировщиков, во втором 160. Прогресс по части убийства как всегда не стоял на месте, и в мае 1941 года на городок Эмден были сброшены первые бомбы-блокбастеры весом в 1800 килограмм, действительно сносившие ударной волной и вакуумным воздействием целые кварталы домов вместе с жителями. Люфтваффе по загадаю американской марионетки Гитлера отреагировало на всё возрастающую угрозу для своих городов парадоксально — пропорцию поступления новых истребителей сместили в пользу Восточного фронта. Люфтваффе изначально замышлялось как наступательное оружие против Союза ССР, и Гитлер все оборонительные проекты беспощадно уменьшал при распределении производственных заданий. Войну с Союзом ССР Германия начала с приставленным к её затылку заряженным пистолетом со взведённым курком — 1000 бомбардировщиков короля-убийцы Георга VI в 49 бомбардировочных эскадрильях. С этого момента каждую ночь в Германии простому народу английские капиталисты пускали кровь и кишки — в среднем по 100 бомбардировщиков за ночь бомбили города по площадям год за годом. Сильным разрушениям подверглись кварталы Билефельда, Мюнстера, Ахена и Касселя. Какую ночь, неделя за неделей, месяц за месяцем шли бомбардировки, умышленно не нанося, впрочем, роковых ударов по железнодорожному транспорту, мостам, плотинам, дорогам, узлам связи и командным центрам III Рейха. После того, как в августе 1941 года Люфтваффе серьёзно увязли в войне с Союзом ССР, королевские лётчики сбросили на Берлин за один раз 82 тонны бомб, а к октябрю налёты на Берлин усилились, словно подстёгивая кнутом солдат и офицеров Вермахта, гоня их поздней осенью на Москву в операцию «Тайфун»:

— Солдаты Германии, быстрее уничтожьте русских коммунистов, пока мы не уничтожили все ваши семьи и дома!

В конце 1941 года 129 английских бомбардировщиков снова подожгли Киль, сбросив на город 138 тонны бомб, а к марту 1942 года Кёльн пережил 33 налёта в общим количеством бомбардировщиков 2000, когда было сброшено около 7000 тонн фугасных бомб разного калибра и 150 тысяч штук зажигательных бомб различной конструкции. Дважды королевская авиация бомбардировала город по пять ночей подряд, убив 450 человек гражданских, 850 тяжело ранив и 25 тысяч человек оставив без крова. Однако ни один из крупных заводов Кёльна не был полностью выведен из строя более чем на месяц.

К концу 1941 года король Георг VI решил довести численность своих тяжёлых и средних бомбардировщиков с помощью американского капитала и американских заводов до 4000 единиц. Бомбовая нагрузка королевского авиапарка за год также выросла — на 70 процентов — прошло перевооружение на более современные машины. Бомбардировщики Armstrong Whitworth A.W.38 Whitley, Handley Page HP.52 Hampden, Bristol Blenheim были дополнены более мощными и живучими американскими бомбардировщиками Douglas A-20 Havoc/DB-7 Boston, Lockheed Ventura и английскими Mosquito B Mk IV. Остались в строю из довоенных королевских машин только мощные Vickers Wellington. На самый крупный на тот момент времени британский бомбардировщик Avro 683 Lancaster приходилось три четверти всего сброшенного бомбового груза. Максимальная боевая нагрузка этого нагрузка самолёта доходила до 12 тонн, сброс производился безнаказанно с 12 тысяч метров — недосягаемой высоты для немецких зениток и истребителей. Каким образом в такой обстановке, да ещё после зимней катастрофы Вермахта под Москвой, Гитлер решил объявить войну ещё и США, может быть ясно только при понимании того, на кого он в действительности работал со своими нацистами. Извне это выглядело так, будто Гитлер сошёл с ума и решил просто к 1000 королевским бомбардировщикам, убивающим немцев в их родных городах, прибавить ещё 1000 американских, чтобы Германия проиграла войну уже точно и при ещё больших потерях в простых людях и материальных ценностях. Немецкие города были крайне восприимчивы к огню. Дома были преимущественно деревянными, чердачные перекрытия — это готовые загореться сухие балки. Если поджечь в таком доме чердак и выбить окна, то возникший на чердаке пожар будет подпитываться кислородом, проникающим в здание через выбитые окна, — дом превратится в огромный камин…

Весной 1942 года 240 королевских бомбардировщиков за три часа сбросили 460 тонн бомб на завода Renault под Парижем, принадлежащий некоронованному королю Франции барону де Ротшильду, сбежавшему к тому времени в США. Было убито более 600 и ранено 1000 человек, 200 домов разрушено. День похорон жертв бомбежки был объявлен в южной Франции днём национального траура. Несмотря на это Renault через четыре месяца выпуск продукции даже увеличил.

Тогда же 215 самолётов вновь бомбили Эссен. 3000 зажигательных и 127 фугасных бомбы разного калибра и конструкции были сброшены лётчиками короля Георга VI на южную окраину этого города, но металлургические заводы Круппа снова не пострадали. Траур в Германии по этому поводу никто и не думал объявлять. Информация о побоище в Эссене была засекречена, как и сведения о жертвах других налётов до и после этого. Немцы должны были заниматься Восточным фронтом, а не думать, как бы им прекратить поскорее войну на Западе, заключив там перемирие, пусть даже против желания Гитлера, и все свои ресурсы направить против подлого короля Георга VI…

Одновременно Киль подвергся новому налёту, и снова пострадала судостроительная верфь, были разрушены 280 жилых домов. Бомбардировка другого портового города Любек, проводилась силами 234 машин, сбросивших на головы населению 300 тонн бомб фугасных и зажигательных бомб. Весь город оказался охвачен пожарами, уничтожившими 80 гектаров городской застройки, разрушив 2000 жилых домов, 6000 зданий сильно повредив, как будто когда-то новый Везувий стёр город Помпеи с лица земли. Была уничтожена городская инженерная инфраструктура, убито 400 гражданских и 800 тяжело ранено, 22 000 человек лишились жилья. В течение трёх недель горожане разбирали завалы, искали погибших и погребённых заживо.

Королевские и американские лётчики теперь использовали для уничтожения жилых кварталов сверхтяжёлые бомбы — Георг VI санкционировал применение чудовищных блокбастеров — 3600-килограммовых бомб «Super Cookie». Такие сатанинские боеприпасы в Эссене сносили дома до состояния щебня и щепок на целом гектаре городской застройки одной бомбой. Человеческие тела исчезали во взрывах без вести десятками. Однако зажигательные термитные бомбы были страшнее — тонна зажигательных бомб, вызывая огненный торнадо, уничтожала больше, чем три тонны фугасных — до 5 гектаров городской застройки. Отдельные очаги огня быстро соединялись друг с другом, раскалённый воздух летел вверх, холодный воздух стремительно тёк к очагу горения по улицам и переулкам. Таким образом начиналась огненная буря, превращающая отдельные пожары в огромное огненное море, где несчастные люди даже не сгорали — они просто испарялись.

В течение апреля 1942 года последовали новые массовые налёты на Дортмунд, Эссен, Кёльн и Гамбург. Наибольший урон в апреле понёс Росток — порт на балтийском побережье. За четыре налёта из 520 самолётов на него сбросили 800 тонн зажигательных и фугасных бомб. Немецкий налёт на Ковентри годичной давности казался уже давно жалким лепетом. Город Росток оставался без газа, воды и электричества на три недели, 6000 гражданских были убиты или пропали без вести и 10 000 тысяч человек были тяжело ранены. 80 процентов старой исторической части города полностью разрушились. Природные наводнения, ураганы и извержения поблекли перед рукотворным апокалипсисом. Цена апокалипсиса для короля была незначительная — всего 12 сбитых самолётов. И вновь никаких фатальных последствий для военной машины Гитлера не наступило. Немцев в Германии убивали как насекомых, не мешая им в то же самое делать в Союзе ССР, и даже придавая Вермахту дополнительную сатанинскую злобу на коммунистов, не желающий проигрывать и сдаваться, мешающих побыстрее свести войну к одному фронту. 30 мая состоялся налёт на Кёльн армады ещё невиданной в истории войн — 1046 бомбардировщиков «Wellington», «Whitley», «Hampden», «Stirling», «Halifax», «Manchester» и «Lancaster». За два часа они обрушили на военно-морскую базу и жителей города 1455 тонну фугасных и зажигательных бомб. 240 гектаров жилых построек были полностью разрушены, сожжены огненными торнадо — 19 000 жилых, промышленных и общественных здания, 11 000 зданий повреждено серьёзно, и 33 000 зданий легко повреждено — почти столько же, сколько было повреждено и уничтожено во всех городах Германии с начала войны. Были разрушены или серьезно повреждены металлургические, химические, станкостроительные и машиностроительные заводы, доменные печи, заводы по производству искусственного каучука, дизелей для подводных лодок и аккумуляторов, другие производства, связанных с флотом. Убито 550, ранено 5100, остались без крова 67 000 человек. И снова — ни одного самолёта Люфтваффе не было снято с Восточного фронта для защиты населения, а ровным счётом наоборот. Убийство коммунистов на востоке Гитлер почему-то считал более приоритетной задачей, чем сохранения жизни своего населения и промышленности, точь-в-точь, как властители мира, назначившие его погонщиком Германии к рубежу полной военной и экономической катастрофы, уже не к частичному, а полного и безоговорочному закабалению своими кредиторами после войны навсегда.

Через два дня 1000 бомбардировщиков нанесли удар по Эссену, Оберхаузену и Мюльгейму. Металлургические заводы Круппа в Эссене, акционерами которых были промышленные и финансовые структуры Баруха, Моргана, Рокфеллера, Георга VI, естественно, вновь не пострадали. Потом своё получили жители Вильгельмсхафена, снова Гамбурга, Саарбрюккена, Дуйсбурга, Любека и Данцига…

Через две недели 1006 бомбардировщиков совершили новый налёт на Бремен — было сброшено 1450 тонн бомб. Зарево пожаров над 11 гектарами деловой части города и жилых кварталов встало до стратосферы, словно извергался вулкан. Огонь прорывался через крыши горящих зданий, образуя столб раскалённых газов высотой 5 и диаметром 3 километров. Этот столб подпитывался снизу более холодным воздухом. На расстоянии 2,5 километров от эпицентра пожарища за счёт этой тяги ветер достигал скорости 150 километров в час, а в очаге пожара вырывались с корнем деревья толщиной в метр. Когда температура внутри разогретой области достигала точки возгорания большинства материалов, вся она взрывалась огнём, в котором всё сгорало практически без остатка, то есть не оставалось ничего от только что горевших веществ. Только через несколько дней земля остыла настолько, что к этому району можно было приблизиться.

Если раньше немцы старались скрываться от бомбежек в подвалах, то теперь в Германии при звуках воздушной тревоги чаще бежали к бункерам, но мало в каком городе бункеры могли вместить более 10 процентов жителей. В результате люди сражались перед бомбоубежищами не на жизнь, а на смерть, а к погибшим от бомб прибавлялись задавленные толпой.

Немецкие дети… Внутри их детских чистых душ были когда-то папа, мама, песни, кошки, собаки, море, нежность, восходы и закаты, музыка и ветер. Теперь не было ничего. Там, где они ещё вчера звенели детской радостью и счастьем теперь простирались поля мусора, перемешанного с частями их разорванных и обугленных тел. Капиталисты-сатанисты торжествовали! Участвовавшие в этом налёте американские самолеты B-24 Liberator были произведены американским автомобильным, бронетанковым и авиационным промышленником Генри Фордом, сделавшим по указанию Баруха, Моргана, Рокфеллера и Рузвельта немало для подготовки Германии к войне, бывшего большим личным другом Гитлера, примером фюрера для подражания всем деловым немцам, чей портрет стоял у фюрера на рабочем столе.

— Я произвожу не бомбардировщики, я произвожу прибыль! — говорил Сатана-Форд по поводу строительства своего самого большого военного авиазавода в мире на деньги банка Моргана. Награждённый вторым после Форда Железным крестом германского орла — самой высокой наградой Германии для иностранцев, глава IBM Томас Ватсон, передав Германии технологии кибернетических машин для радаров и зенитной артиллерии, в то же время обеспечивая своим оборудованием англичанам и американцам автоматизацию расчётов параметров наведения на цели бомбардировщиков, тоже был одним из самых массовых серийных убийц в истории планеты. Если ты делаешь деньги на пособничестве массовым убийствам, тебе всё равно кого убивают — американских лётчиков или немецких детей! Погибшие в этой бойне в Бремене немцы даже не догадывались о там, что их смерть — часть коммерческого предприятия на крови, а вся избиваемая Германия — завод по производству прибыли на их кишках…

Потом 640 королевских бомбардировщиков «Wellington», «Stirling», «Halifax», «Manchester» и «Lancaster» сбросили на Дюссельдорф 1100 тонн бомб. На очереди был снова Эссен, потом город Бахум, Франкфурт. Хотели они — бомбили Германию вдоль, хотели — бомбили поперёк. Готовились к применению и особые сейсмические авиабомбы короля — 5,4-тонная Tallboy и 10-тонная Grand Slam. Бомба Tallboy была спроектирована так, чтобы при падении её скорость превышала скорость звука. При сбросе с достаточной высоты она проникала в землю на глубину 30 метров или пробивала 5 метров железобетона. При взрыве более чем двухтонного заряда из особо мощной взрывчатки «torpedo explosive» возникало локальное землетрясение, разрушающее все близко расположенные сооружения. 10-тонная бомба Grand Slam была ещё разрушительнее — самой разрушительной из всех известных в истории доядерных бомб. Конструктор этой бомбы, думая о том, как она будет убивать людей, вероятно в те моменты совокуплялся с Дьяволом.

Потом был снова Гамбург! Для города палачи приготовили 12 000 воздушных мин, 25 000 фугасных бомб, 3 000 000 зажигательных бомб, 80 000 фосфорных зажигательных бомб и 500 канистр с фосфором. Ни один американский и английский город никогда и ни за что не могли подвергаться такой атаке со стороны Германии — марионетка Гитлер, обеспечив убийцами casus belli, не был наделён ими таким количеством пригодных для этого самолётами, горючего и боеприпасов. В том июле 1943 года безжалостные слуги проклятого короля стали сбрасывать на жилые кварталы Гамбурга сначала тысячи мощных фугасных бомб, от чего повреждались крыши, перекрытия, выбивались взрывной волной двери и окна, создавая сквозняки. Затем они сбрасывали сотни тысяч маленьких зажигательных бомбы, поджигая чердаки и пробитые этажи, а сквозняки разносили пламя во все стороны. Особенно страшное творилось в густонаселенном жилом районе восточнее Эльбы. Огонь, взметнувшийся ввысь до неба, затягивал туда воздух как ураган. В каналах горела вода. В трамвайных вагонах плавились стёкла, в банках на кухнях кипел сахар. Люди пытались бежать, вязли в жидком, пузырящемся асфальте, не могли выбраться, падали, перед смертью сходя с ума. Насколько это менее ужасней смерти в газовой камере или в расстрельном рву? Кто ответит? Кто вынес этим немецким женщина и детям такой приговор? Нюренбергский трибунал? Почему так же не уничтожались немецкие войска и промышленность, а только несчастное затерроризированное Гитлером немецкое население? Повсюду лежали чудовищно изуродованные тела. По одним пробегали синеватые фосфорные огоньки, другие, бурые или багрово-красные, запеклись и съежились до трети натуральной величины. Скрюченные, они лежали в лужах собственного, частью уже остывшего жира. Даже те, кто спрятались в бомбоубежищах, были обречены — чудовищная тяга высосала воздух из укрытий. Так с простыми людьми воевала королевская семьи и президент Рузвельт, оправдывая свой сатанизм преступлениями своего же сатанинского марионетки Гитлера, который делал ровно то, что ему указывали кукловоды… В домах в подвалах люди задохнулись от дыма, так и сидели за столами, в квартирах лежали куски плоти и костей, и целые горы тел, обваренных кипятком из лопнувших отопительных котлов. За Эльбой тела людей были обуглены и испепелены так, что останки нескольких больших семей могли уместиться в одной бельевой корзине. Вот только военные заводы сохранились. Погибло страшной смертью не менее 40 тысяч человек женщин, стариков и детей. Не были найдены и предъявлены печи, где якобы сжигали миллионы евреев, не были найдены их останки, а печи, где сжигали миллионы немцев — вот они — искусственные холмы около немецких городов, вроде берлинской горы Тойфельсбег…

Газеты и радиостанции Рейха очень скупо рассказывали о тех ужасах, но во все концы Германии бросились сотни тысяч беженцев. Многие на грани безумия или уже сумасшедшие. Беженцы пыталась штурмом взять поезд. Однажды на перрон упал фибровый чемодан, разбился, и из него вывалились игрушки, маникюрный несессер, обгоревшее белье и спалённый до мумии детский трупик. Обезумевшая мать тащила с собой из Гамбурга остаток ещё несколько дней назад своего живого прошлого!

Бинген разрушен бомбардировками капиталистов на 96 процентов, Дессау на 80, Кемниц на 75, Штутгарт разрушен на 65 процентов, Магдебург разрушен на 90, Кельн разрушен на 65 процентов, Гамбург наполовину!

Мощь двух сверхдержав — США и Великобритании сразу обеспечили господство в воздухе над территорией Германии, чего Германия не смогла добиться даже на Восточном фронте, даже в самые победные месяцы Блицкрига. Допустив массовое уничтожение жизненной силы немецкого народа на фронте и в тылу, сохраняя такую ситуацию для выгоды немецких и иностранных капиталистов, Гитлер, если и был вождём немецкого народа, то вождём, действующим против интересов большинства немецкого народа. Немецкий народ не выбирал Гитлера вождём — Гитлер пришёл к власти путём правительственного переворота, когда президент республики по указанию крупнейших капиталистов отказался от своей законной власти в его пользу. Уже имея власть, Гитлер закабалил немцев с помощью различных психо и социотехнологий до состояния рабов и подставил под пули и бомбы трёх самых сильных государств планеты. После массового убийства бомбами и пожарами немцев в родных городах, солдаты Вермахта на Восточном фронте вообще переставали признавать человечность и гуманность за что-то стоящее на планете. Расчеловечевание, осатанение, вселяемое в немцев властителями мира, позволяли этим капиталистам надеяться на долгую и прибыльную для себя войну, на нанесение Союзу ССР и Германии смертельных потерь, они хотели долгого и выгодного размена человеческих жизней на жёлтый металл под названием золото…

В апреле-мае 1945 года, когда Рейха уже проиграл войну, бомбежки достигли пика интенсивности, доказывая, что из цели были не военные, а сатанинские. Когда стало понятно, что Германия стоит на пороге капитуляции, именно в эти недели на немецкие города обрушилось больше всего смерти от кровожадных убийц американцев президента Рузвельта и англичан короля Георга — количество убитых гражданского составило за эти два последних месяца месяца войны 330 тысяч человек! Зачем их убивали холеные господа? А потом было уничтожение Дрездена — одно из их военных преступлений, не имеющие срока давности! 13 февраля 1945 года в городе с населением 640 тысяч человек находилось около 200 тысяч беженцев и раненых.

230 бомбардировщиков короля, сбросила на них 900 тонн фугасных и зажигательных бомб, вызвав пожар по всему старому городу. Через три часа, когда пожара достиг максимума, 450 королевских бомбардировщиков сбросили в пылающий уже Дрезден ещё 1500 тонн зажигательных бомб: на следующий день уже американские капиталисты сбросили на пылающий город 400 тонн бомб, и на следующий день снова. Дрезден — архитектурная жемчужина земли Саксония был полностью разрушен, было убито за три дня 200 тысяч человек, военных из них были единицы, 400 тысяч ранено. Снова зарево пожара видно за сто километров, столб огня и встал до стратосферы, словно извергался огромный вулкан, снова скорость огненного ветра достигала 250 километров в час, когда огонь, взметнувшийся ввысь до неба, затягивал туда воздух как ураган, а в очаге пожара вырывались с корнем деревья толщиной в метр. Снова всё сгорало практически без остатка, то есть не оставалось ничего от только что горевших веществ, в каналах горела вода, в окнах плавились стёкла, в банках на кухнях кипел сахар. Люди пытались бежать, снова вязли в жидком, пузырящемся асфальте, не могли выбраться, падали, перед смертью сходя с ума, среди лежащих повсюду чудовищно изуродованных тел. Снова по одним пробегали синеватые фосфорные огоньки, другие, бурые или багрово-красные, запеклись и съежились до трети натуральной величины, а другие, скрюченные, лежали в лужах собственного, частью уже остывшего жира. Даже те, кто спрятались в бомбоубежищах, были обречены — чудовищная тяга высосала воздух из укрытий. В домах в подвалах люди задыхались от дыма, так и сидели за столами, а в квартирах лежали куски плоти и костей, и целые горы тел, обваренных кипятком из лопнувших отопительных котлов. Тела людей были обуглены и испепелены так, что останки нескольких больших семей могли уместиться в одной бельевой корзине. Только через неделю земля остыла настолько, что в город можно было войти. Обугленные трупы изымались из подвалов домов до 1947 года. Имена убийц известны и прокляты навеки…

Манфред был на фронте до последнего дня, о не видел этого, а только последствия сатанинских бомбёжек — 2 000 000 убитых и 5 000 000 раненых женщин, стариков и детей английскими и американскими колонизаторами Германии. Он увидел совсем другой немецкий народ — бомбы уничтожили не только немецких городов дома и живущих в них людей, они уничтожили нормальную психику немецкого народа, вселили подсознательный страх в сердце даже тех людей, которые не видели той войны: создали условие прочной колонизации западной Германии. Было понятно страстное нежелание восточных немцев оказаться под пятой таких американских и английских освободителей…

Наконец, отрезанный от объекта слежки светофором, зелёный фургон Mark I Ford Transit отстал. Эта машина, выпущенная, скорее всего на заводе Langley в Беркшире, на самолётостроительном заводе, ранее выпускавшим истребители Хоукер Харрикейн, имел широкую базу, и скорее всего, двухлитровый немецкий двигатель Ford Taunus V4, поскольку бежал он вслед весьма резво, и вообще, за последние десятилетия европейские банкиры с его помощью совершили девяносто процентов своих налётов и ограблений. Спецслужбы в этой машине тоже души не чаяли…

Манфред остановил свой серый Opel Kadett Е у тротуара, неподалёку от церкви кайзера Вильгельма, уткнутой в небо сорок пять лет назад снесённой бомбами верхушкой. Построенная в 1895 году честь первого императора единой Германии, в 1943 году во время одной из варварских бомбардировок церковь была почти полностью разрушена, а теперь вокруг уцелевшего остова одной из старых башен была возведена новая колокольня и церковь в стиле неоконструктивизма. Внутри церкви всегда тихо. Мягкий свет пробивается сквозь соты двойных витражей, глубокий синий цвет сливается с другими красками. Вверху будто бы прибита позором над всем статуя Иисуса Христа, предавшего немцев и отдавшего их на растерзание трёхголового Сатаны — Рузвельта, Черчилля и Гитлера. Манфред был в окружённом Сталинграде, и раненый, был счастливо вывезен оттуда на последнем самолёте благодаря личному вмешательству Германа Гота. Манфред летел с рисунком Сталинградской мадонной, хранящейся сейчас как реликвия в этой церкви кайзера Вильгельма.

Врач Ройбер, бывший пастор, фашистский фанатик, пришедший в Россию убивать недочеловеков, нарисовал её зимой на куске карты и написал: Свет. Жизнь. Любовь. Рождество в котле. Крепость Сталинград…

Площадь Брайтшайдплац вокруг этой церкви — одно из самых оживленных мест Западного Берлина, как раз то, что нужно, чтобы затеряться. Он весьма проворно для своего почтенного возраста вылез из машины и поспешил к пластиковой будке телефона-автомата. Обходя спешащих на работу прохожих, рекламные тумбы, дорожные знаки, столики кафе и извиняясь, он полез в карман, нашаривая там брякающие медью, сталью и никелям монеты-пфенинги. Нашёл нужную монету в 10 пфеннигов с дубовым листочком, поднял трубку с рычага, положил монетку в приёмник денег, набрал кнопками номер своей квартиры. Полились гудки вызова. Аннет долго не подходила. Наконец в трубке послышался её недовольный голос:

— Да… Кто это?

— Это я!

— Ты же только что недавно вышел из дома!

— Слушай, когда будешь уходить в магазин, на моем столе оставь записку — уважаемый любознательный друг, стоимость моих услуг определяется числом N. Если есть тема разговора о моей пенсии, приходи в 9-00 вечера в Шарлоттенбурге на Тауэнтцинштрассе к KFC, — сказал он, глядя на эту 22-этажную стометровую стеклянную башню Европейского центра с эмблемой «Мерседес» на вершине. На месте разрушенного американцами в 1943 году легендарного места встречи немецких писателей, художников и театралов — здания «Романское кафе», был построен офисно-торговый центра американскому образцу — 80 000 тысяч метров разных объёмов с подземным этажом и двумя внутренними двориками, кинотеатр, гостиница, жилой дом и офисы, 100 предприятий торговли и гастрономии, было то, что нужно для вечернего свидания с возможным врагом. На крыше 19-тонный, хорошо видный со всех сторон города, вращался, светящийся ночью как глаз Сатаны — логотип принадлежащей американцам компании «Mercedes»…

— Поняла? — спросил жену Манфред.

— Что за чушь? Что-то мудрено…

— Напиши как я сказал и оставь на столе. А сверху поставь пустую мою копилку-свинью.

В Германии свинья-копилка была старинным символом благополучия, бережливости и накопления. Обрести свинячье счастье, получить свинью, поймать свинью за хвост было у немцев синонимом счастья, и Манфред имел целую коллекцию глиняных свиней-копилок.

— Ну ладно, напишу и копилку сверху поставлю. Хотя это вызывает у меня сомнение в твоем душевном здоровье!

— Всё, целую тебя, Аннет! — произнёс он весело, повесил трубку и добавил себе под нос, — может, кто-нибудь обыщет и мою квартиру, найдёт записку и явится на встречу, рассказать о том, что я сам пока о себе не знаю…

На обратном пути к своему автомобилю, обходя рекламные косоруких, стоики и прохожих, Манфреда от волнения купил колбасочку у приставучего палаточного торговца. Тот кричал прямо в уши потенциальным покупателям, проходящим мимо, о том, что таких божественных свиных колбасочек-боквурст нет даже в раю, а есть они только у него, у Рене Юнкера. Ведь именно свинки его поставщика не употребляют стимулирующих рост гормональных препаратов. Сарделька оказалась действительно недурна, хотя доставила некоторые неудобства.

Пока глава КГБ — враг народа антикоммунист Крючков вывозил золото и ценности из страны, главный крючковский борец за чистоту разрушения советской идеологии генерал-предатель КГБ антикоммунист Бобков, начальник соответствующего 5-го управления бредил своими личными банками, куда он переведёт после финиша предательства и двадцати лет разрушения советской страны деньги со своих колоссальных зарубежных счётов, а другой генерал-миллионер КГБ антикоммунист Питовранов, возглавляющий торгово-промышленную палату, как главарь торговой мафии гнал со своими родственниками и подельниками из горбачёвского ЦК сверхдешёвые советские товары произведённые сверхмощной сталинской экономикою за рубеж, оставляя простой советский народ голым и босым, колонизированные американцами и полностью зависимые немцы производили по подвалам и на заводчиках полторы тысячи видов колбасок и сарделек. Манфред любил всего четыре вида сосисок и полуторатысячного разнообразия этого немецкого продукта. Во-первых, жареные тюрингские сосиски по рецепту 1410 года времён битвы при Грюнвальде — нежирные мелко рубленая свинина и говядина с добавлением соли, перца, тмина и чеснока со сладкой горчицей или хреном, но ни в коем случае не с кетчупом. Во-вторых, нюрнбергские — порция по 6-12 миниатюрных колбасок из свиного фарша грубого помола с большим количеством майораном. В-третьих — берлинские варёные сардельки боквурст из нежной филейной свинины с салом, льдом, тмином, имбирём, кориандром и мускатом, копченые на буковых дровах. В-четвёртых — дорогущие белые баварские колбасочки-зузельн по рецепту 1857 года из телятины с добавлением свиного сала, лука, петрушки, лимонной цедры, яичного белка и льда в оболочке из тонкой свиной кишки, подогретая без кипения в горшочке. А самый ненавидимыми Манфредом сосисками были берлинские сосиски-карривурст для нищих по рецепту, возникшему уже на его памяти во время оккупации Германии после войны. В 1949 году, когда стало ясно, что все немецкие заводы теперь окончательного стали американскими, французскими и английскими, в берлинском Шарлоттенбурге, неподалёку от торгового комплекса, где Манфред заочно назначил встречу своему неизвестному преследователю, в маленькой уличной забегаловке американских оккупантов хозяйка кормила жаренными сосисками из свинины, говядины и всего, чего можно было тогда найти. Залитые кетчупом с карри, они вообще не имели своего вкуса. Больше них он ненавидел только турецкие лахмаджуны и шаурму. Одной рукой Манфред крутил баранку и печаль переключал передачи, а другой удерживал горячую сардельку-боквурст и старался не облиться намазанной на ней горчицей, не брызнуть жирным соком, постоянно отвлекая внимание от улицы. Какая-то женщина, обогнавшая его на своём серебристом Porsche-924 на мосту Шлоссбрюкке над свинцовой Шпрее, удивлённо вскинув крашенную, будто приклеенные брови, посигналила ему по-итальянски и постучала пальцем по лбу, но это его только рассмешило.

Он поехал через район Шарлоттенбург окольными путями, заодно размышляя о происшествиях сегодняшнего утра — странный звонок, подозрительное состояние машины, слежка. Он проехал мимо небольшого дворца с парком, часовней, оранжереей, мавзолеем, дворцовым театром и павильоном с залом для чайных церемоний. Он видел Берлин после бомбардировок, и город представлял собой страшное зрелище руин ещё до начала советского штурма. Целые улицы были разрушены бомбами президента Рузвельта и короля Георга до основания. Их комиссия решала, что делать с разрушенными зданиями и объектами культуры в их оккупированной зоне Берлина и решила не восстанавливать разрушенный дворец Шарлоттенбург — летней резиденции курфюрста Бранденбурга и короля Пруссии Фридриха I, а снести оставшиеся части замка и подготовить чистую площадь для новых современных многоэтажных застроек. И всё было бы так, если бы не «Тихая помощь» Гелена и Гиммлер. Проехал мимо красивой ратуши Шарлоттенбурга в стиле редкого немецкого модерна, практически воссоздана заново, после бомбардировок — прихотливые изгибы линий, облицовка грубым колотым камнем, скульптуры птиц и животных, высокие щипцовые крыши, окна, соединённые в одну нишу и квадратная расстекловка окон, фигуры, словно взятые с готических соборов…

Наконец вокруг после станции электрички Хеерштрассе постепенно исчезли блочные панельные дома и потянулся лес вдоль Тойфельсзеешоссе, а потом началось и Тойфельшоссе среди леса, полного зловещих тайн…