Сотри случайные черты

Глава 15

Снова шёл дождь. Лиза сидела на своём месте возле окна и молила: «Смой, дождь, все печали, унеси прочь заботы, дай моей семье терпение и спокойствие». Ей нравилось вот так запросто общаться с дождём или солнцем в зависимости от погоды и настроения. Иногда она ловила себя на мысли, что у людей вообще много от язычества: все эти поклонения Перуну, Даждьбогу, Ярило…

Её мысли прервал новый преподаватель, так некстати появившийся в аудитории, она же, засмотревшись на осеннюю распутицу, не сразу заметила его присутствие.

— Итак, на прошлой лекции мы познакомились с темой «Высказывания». Кто из вас уверен, что знает материал на «отлично»?

Лиза впервые видела Артёма в роли преподавателя. Три дня назад, сразу после болезни, она вышла на занятия, и за это время они ни разу не встречались ни в университете, ни дома, хотя Артём побывал уже пару раз у них с бабушкой, но Лиза либо занималась в университете общественными делами, либо готовилась к занятиям в библиотеке.

Бернгардт, опустив голову, вдруг призналась себе: кого она обманывает? Только себя, ибо всё это время избегала Артёма, потому что не знала, как себя вести в его присутствии: с одной стороны, он — почти родственник, но с другой — её преподаватель, а с третьей…а вот с третьей ничего не будет — она себе так приказала ещё в день, когда он чётко обозначил их отношения словом дружба. Бабушка после визитов Артёма просто летала, кажется, даже помолодела, гораздо прохладнее вёл себя Никита. Почему? Лиза предполагала, что брат, будучи очень осторожным человеком, так просто никого к себе не подпустит, пока досконально не изучит. У него в этом смысле пунктик. За свои двадцать шесть лет Никита обзавёлся всего-то парой друзей, с которыми когда-то учился в школе. Зато доверял Виталию и Илье он безоговорочно.

Лиза бросила осторожный взгляд на Самохина, а тот на неё даже не посмотрел, будто её не существовало в природе, будто не было их встреч у её дома, не было совместных пробежек, его поздравления в день рождения, а потом домашних откровений о родстве с Никитой и бабушкой. Ничего этого будто не было. Его прежнего тоже не было, в аудитории только раздавался сухой негромкий голос, не располагающий к задушевным беседам. И что же в Самохине-преподавателе так понравилось однокурсникам? Непонятно. Робот и робот. Но даже серьёзный и спокойный — другой — он ломал все ею старательно выстроенные баррикады. «Как же Артём красив, как притягателен, — думала Лиза. — А эти удивительные глаза цвета горячего горького шоколада…» Девушка откинулась на спинку стула и улыбнулась своим мыслям.

Даша локтём толкнула подругу:

— Ты так и будешь пялиться на него? Не слышала вопроса? Лизка, выручай, понимаешь, группа не готова? Сейчас точно последуют репрессии.

В подтверждение слов Девятовой Артём открыл электронный журнал.

— Если нет желающих, придётся опрашивать по списку.

Бернгардт буркнула:

— Молодцы. Как дифирамбы преподу петь, так вы все такие дружные, а как отвечать материал, ищете на заклание заблудшую овечку, которая не присутствовала ни на одной его лекции. — И подняла руку.

Все облегчённо вздохнули: пронесло.

— Бернгардт? Кто бы сомневался? Ну что ж, сразу ставлю высший балл. Верю, вы хорошо изучили тему. Удивлены? Это был эксперимент: как правило, человеку сложно вызваться отвечать тему, если он изначально не готов. На то и расчёт.

По аудитории пронёсся лёгкий шёпот. Все недоумевали, с опаской посматривая то на Лизу, то на преподавателя. Студенты пока не знали, что Самохин иногда практиковал такой приём. Наконец Романов, ухмыляясь, проговорил:

— Так просто обеспечить себе высокий рейтинг по изучаемой теме? — Лиза равнодушно пожала плечами, спокойно выдержав гневный взгляд Ника. — А что если Бернгардт подняла руку, не зная материала, иначе говоря, рискнула? Ведь её не было ни на одном вашем занятии.

Не дожидаясь ответа преподавателя, Лиза, с неприязнью глядя в глаза Ника, буркнула:

— Хочешь удостовериться в том, что материал мне хорошо известен? Так проверим это опытным путём. — И направилась к кафедре. — Артём Юрьевич, задавайте ваши вопросы.

Самохин усмехнулся:

— Я вас не приглашал, но если решили всему миру доказать, что тема хорошо вами усвоена, тогда читайте задание, — он передал ей методичку, — и готовьтесь отвечать. Все остальные найдите листочки и будьте готовы к письменной работе. — Артём наклонился к ноутбуку и вывел вопросы на экран.

В аудитории легко вздохнули: на месте всегда можно разобраться с заданием, в крайнем случае, позаимствовать ответ у более одарённого студента.

Через считанные минуты Бернгардт была готова к ответу. Она с лёгкостью переходила с теории на практику, делилась предположениями, доказывала их, поглядывала на сосредоточенного Самохина, делающего какие-то пометы на отдельно лежащих листочках. Лиза предположила, что он, учась в аспирантуре, собирает материал к научно-исследовательской работе. Бабушка рассказывала, что ему в начале декабря нужно ехать в Москву на защиту, но подробности его учебы ей не были известны.

К несчастью, у Романова из рук выпала ручка, и он встал с места, чтобы поднять её. Лиза в это время неожиданно резко развернулась к преподавателю и случайно угодила указкой Нику в лоб. У того мгновенно покраснело ушибленное место и тут же выросла шишка. Движимая порывом отчаяния, Лиза подскочила к Романову, по-прежнему сидящему на корточках, и приложила ко лбу спиртовую салфетку, которую достала из кармана.

Ник, закрыв глаза от боли, несколько секунд оставался неподвижным, а потом сбросил её руку со своей головы, встал и, сузив глаза, тихо прошипел:

— Ещё зелёнкой помажь. Ты… ты специально это сделала.

К Романову присоединилась Ладынина:

— Точно. Мстишь ему за то, что он не обращает на тебя внимания. И правильно делает, потому что ты никто — пешка.

Лиза от возмущения задохнулась:

— Наверное, поэтому он и забросал пешку сообщениями о желании встретиться? Но успокойся, Ладынина, твой король не в моём вкусе.

Бернгардт было неприятно произносить эти слова и выносить разговор на студенческую аудиторию. В другое время при других обстоятельствах она бы промолчала, но только не в присутствии Артёма. Лиза и раньше не терпела заносчивости и несправедливости, а рядом с Самохиным становилась ещё смелее и решительнее. К тому же, Бернгардт считала, Элен сама виновата: давно напрашивалась на грубость. Группа замерла, студенты, как и преподаватель, переводили взгляд с одного на другого. Лиза взяла себя в руки, быстро нацепив на лицо маску беспристрастности.

Однако от Самохина чего-то ждали, и он неожиданно для всех философски изрёк:

— Успокойтесь все. По окончанию игры и король, и пешка возвращаются в ту же коробку. Но я должен вас, Романов, огорчить: не нахожу в этой аудитории ни короля, ни пешку.

Элен, побледнев и сощурив глаза, с подозрением посмотрела на Ника, не обращая внимания на сказанное преподавателем.

— Это правда? Ты ей звонишь и назначаешь встречи?

— Не твоё дело, — рявкнул Романов. — Я тебе не подотчётен.

Артёму, должно быть, надоела эта семейная перепалка, и он довольно грубо осадил спорщиков, потребовав занять свои места.

Даша, скосив глаза на недовольного Романова, прошептала Лизе на ухо:

— Мне кажется, ты очень нравишься Нику.

Бернгардт сначала удивилась, а потом рассмеялась:

— Я и Романов? Дашка, уйми свои фантазии и вспомни, что мы живём в реальном мире, где чудес не случается. Такие заучки, как я, мажорам и мажорикам не нужны, Романову просто скучно, вот он и развлекается, мудак. Надеюсь, скоро это надоест, и он отстанет.