Сотри случайные черты

Глава 34

Ответив на очередной поцелуй Самохина, Лиза подошла к непрерывно пищавшему телефону: как же не вовремя пришло сообщение, и снова оно было от неизвестного абонента! Какой-то хитрый чёртик заставил её прочесть вслух:

Ах, какое блаженство –

Знать, что ты — совершенство,

Знать, что ты — совершенство,

Знать, что ты — идеал!*

— От кого это послание? — с досадой спросил Артём. — От того мачо, который был с тобой на премьере?

Тот же чёртик-интриган снова заставил Лизу ответить с дразнящей интонацией:

— Не знаю от кого. От тайного влюблённого поклонника, который видит во мне совершенство.

Самохин замолчал. Он присел на край дивана, вытянул длинные ноги и задумчиво почесал подбородок.

Лиза никак не могла: почему Самохин злится? То, что он злится, ей было понятно, как божий день. Но подумаешь, сообщение. Что здесь такого? Может, кто-то шутит, Романов или тот же ангелочек Элен Ладынина? Не зря же сегодня пол-лекции разговаривали о том, что считать совершенством. И Лиза разозлилась сама: «Так, пардон, пусть на себя посмотрит, на свои отношения с экономкой, его ревности мне только не хватало». Но тут же вспомнились вчерашние злоключения, и ей стало стыдно: зачем она обижает Артёма? За этот поступок, когда он рисковал жизнью, она должна быть ему благодарна до конца своих дней.

— Я правда не знаю, кто пишет, а с Виталием — парнем, которого ты видел в театре, мы просто друзья, ещё с детства. Только друзья, — повторила Лиза. — Ну так что? Давай мне книжки, и я пойду.

Самохин улыбнулся:

— Конечно.

Она не успела ничего ответить, как Артём подхватил её на руки, как маленькую, и начал целовать в губы, щеки, лоб. Лиза хотела вырваться из его стальных объятий, но не могла и, смеясь, всё показывала на дверь, которую забыла закрыть на защёлку, когда вошла, но это не пугало Самохина, его вообще уже ничего не пугало — он ещё вчера принял решение, а сегодня убедился, что оно верное, потому на его душе было легко и радостно, а вот её что-то тревожило, болезненно точило занозой.

Самохин, заметив тревогу на её лице, всё понял:

— Я сегодня подал заявление об увольнении, однако меня уговорили поработать до конца семестра. Ничего, как-нибудь месяц потерпим. Будем делать вид, что у нас нет других отношений, только деловые. Да?

Артём вдруг подумал, зря Лиза сказала ту фразу из Данте, когда они зашли в университет: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Вуз не стал для него воротами в ад, напротив — дал надежду, что он как преподаватель состоялся. Да, жаль покидать университет, но придётся.

В её глазах отразилась вся гамма чувств: от сомнения до полного доверия. А потом Лиза запаниковала: она согласна была встречаться с ним, более того, втайне мечтала об этом, но совершенно не хотела портить Артёму карьеру.

— Ну зачееем? Тебя так все любят. Лучше я уйду из университета, переведусь в другой, подумаешь, придётся досдать несколько предметов — не проблема. Меня приглашали после международной студенческой конференции на журфак. Правда — правда. — Сказала, а у самой подкосились коленки: неужели придётся уходить из альма-матер?

— Какое заняла место?

— А? Второе.

— Ну вот видишь, всего-то второе. Если бы первое, я бы сразу согласился. А так нет, учись в своём вузе.

Они засмеялись, а потом как-то сразу стали серьёзными. Самохин с такой беспредельной нежностью посмотрел на неё, что Лизе показалось: сейчас у неё остановится сердце.

В перерывах между жаркими, сносящими голову поцелуями, он шептал слова, которые в жизни не говорил ни одной из женщин. Лиза была настоящая, родная, без какого-либо обмана и только его.

— Я тоже люблю тебя, очень-очень люблю. Еще с того времени, как впервые увидела на Мустанге. Ты показался мне таким загадочным, просто инопланетным существом.

Самохин засмеялся, ещё теснее прижав к себе.

— Ну вооот, — кивнула она, когда он всё же, вовремя остановившись, выпустил её из рук, и девушка, наконец, получила учебную литературу. — Сегодня к нам не приходи, буду готовить работу, которой ты меня озадачил. Сознавайся, ведь специально это сделал, чтобы я вечером никуда не сбежала?

— Лиза, ну что за ерунда? — усмехнулся Артём. — Это был просто повод получить индульгенцию. — Артём поймал себя на мысли, что рядом с ней он выражается как-то иначе, витиевато и по-старомодному, язык не поворачивается использовать жаргон или нецензурную лексику. Самое главное, ему это нравится. А ведь с Кустовской он не выбирал выражений, в его кругу вообще не следили за речью. — Я очень по тебе соскучился, — он опять обнял её и потянулся за поцелуем. — Но сегодня вечер только наш, готовиться к логике не надо: завтра уезжаю на неделю в Москву с отчётом по научно-исследовательской работе. Ты же помнишь, что я учусь в аспирантуре? Так вот, на днях пришёл вызов.

— Как жаль…Нет, это, конечно, хорошо, — запуталась она в словах, — но плохо, что мы не увидимся целую неделю. — Лиза нервно вздохнула, понимая, что не может отвести от него глаз.

Самохин снова поцеловал её — требовательно и в то же время нежно, убеждая себя, что всё правильно, нужно подождать, пока закончится семестр, ибо Лиза не должна пойти против своих убеждений.

В комнату, резко открыв дверь, как чёрт из табакерки, влетел Романов. Лицо его исказила гримаса ужаса, он побледнел, а потом всё же, с трудом справившись с собой, усмехнулся:

— Нет предела совершенству, да? — сказал и тут же вылетел из квартиры, громко хлопнув дверью.

В этот момент Лиза всей душой ненавидела Ника.

* «Леди совершенство», музыка М. Дунаевского, слова Н. Олева