Сотри случайные черты

Глава 42

Наконец выпал снег. Артём, подъехав к дому, где снимал квартиру, облегчённо вздохнул и с интересом огляделся: красота кругом, тишина, умиротворение. Он вышел из машины, встал в расслабленной позе и улыбнулся, положив руки в глубокие карманы куртки — когда уезжал, была осень, а вернулся — настоящая зима. Не обращая внимания на прохожих, недовольных, что он встал посреди дороги, Артём по-прежнему улыбался, даже не пытаясь сдвинуться с места. Самохин вдруг вспомнил своё сочинение о зиме, которое писал в пятом или в шестом классе. Оно начиналось так: «В морозном тонком воздухе снежной серебряной пыльцой кружилось ожидание чуда». Тогда эта фраза была им полностью придумана, ибо не было ещё ни снега, ни мороза, хотя наступила календарная зима, а сегодня всё так, как в сочинении: и морозный воздух, и невесомые снежинки, и ожидание чуда. Да, главное — ожидание чуда, и связано оно со скорой встречей с Лизой. Как он соскучился по ней, её красивому голосу, нежным губам, ласковым рукам.

Сбросив надоевшие за время пути вещи, Самохин с удовольствием принял душ и, не пообедав, отправился к Бернгардтам, решив, что отца навестит позже. Дома находилась только Лиза — это ещё больше обрадовало Артёма, ибо была возможность спокойно, обстоятельно и без свидетелей обо всём поговорить. Едва девушка открыла дверь, как он почувствовал, что при одном взгляде на неё его бросило в жар и перехватило дыхание, сердце забилось, как сумасшедшее.

— Лиза… — Он протянул руки, пытаясь удержать её в объятиях, но девушка резко отстранилась и, сухо ответив на приветствие, прошла в комнату. Самохин направился следом. — Лиза, — повторил он. — Я пришёл поговорить и всё объяснить. Прости, раньше этого сделать не мог — не телефонный разговор.

— Говори, — девушка окинула его холодным взглядом, глядя исподлобья. Сказала так, будто предоставила последнее слово перед зачтением приговора.

Самохин, собравшись с мыслями, начал свой рассказ издалека, с момента поступления в вуз, это не имело никакого отношения к сегодняшней истории, но ему очень хотелось поведать всё, без утайки, даже с ненужными деталями, хотелось вывернуть всю душу, чтобы больше не иметь никаких тайн. Как будто вакуум, образовавшийся вокруг него много лет назад, ещё в детстве, растворился и, наконец, парень смог легко перевести дыхание и свободно, не напрягаясь, задышать. Самохин говорил сумбурно, от волнения перескакивая с одного на другое: то рассказывал о Нике, его детстве, то о своей учёбе в школе, в вузе, то о занятии спортом, о любимом тренере Андрее Ивановиче, заменившем в юности отца, то о службе в армии, друзьях школьных и армейских, поступлении в аспирантуру того же известного вуза, где проучился пять лет, а потом снова — о Нике. Говорил о том, что братья друг в друге всегда очень нуждались, особенно он, ибо с другими родственниками отношения совсем не складывались. Артём вспомнил период учебы в вузе, самое начало, когда у него кроме стипендии иных средств к существованию не было, и Ник отправлял брату все свои сбережения из копилки — сейфа, которую когда-то в детстве мальчику подарила подруга Веры. А он брал эти деньги Ника, потому что родители отказались помогать, поскольку он поступил на математический факультет, а не на экономический или на худой конец юридический, как они хотели. Так продолжалось месяца три, пока Артём не нашёл вечернюю подработку в автомастерской. Разве это можно забыть? Нет, никогда.

Артёма долго не был дома, очень долго — восемь лет. Он вспоминал, как родной город встретил его весенним гулом птиц, множеством новостроек, недавно открывшимися торговыми центрами, ресторанами, спорткомплексами, даже новым зданием вуза, куда Артёма пригласили работать. Он с удивлением смотрел по сторонам и не узнавал улиц, по которым ходил в спортклуб и школу. Не ожидая таких перемен, радовался давно забытому чувству возвращения на родину.

Отношения с отцом не улучшились, ибо его диктат по-прежнему не знал границ. Бизнесмен до мозга костей решил расширить возможности своей империи посредством выгодной женитьбы старшего сына на дочери известного в городе чиновника. Однако Самохин — старший забыл спросить о желании потенциального жениха, который был настроен категорически против, потому что любил другую. Даже если бы этой девушки не существовало, он всё равно бы не женился на Ветке, ибо не чувствовал себя так легко, спокойно и радостно, как с Лизой.

В унисон Самохину — старшему действовал и Кустовский, разработавший целую операцию, дабы угодить дочери и ускорить давление на её строптивого жениха. Понимая, что Ник — уязвимая пята для Артёма и ради него он пойдёт на многое, Борис Станиславович решил действовать через Романова, для этого воспользовался услугами юной профурсетки Лены из неблагополучной семьи. Зная, что парень часто бывает в ночном клубе «Тропики», она тоже приехала туда и, быстро познакомившись с Ником, предложила выпить, а потом незаметно подменила его коктейль, в котором уже была доза токсиканта. Романов почти сразу отключился, хотя кроме коктейля ничего не пил. Ник вообще не уважал спиртное, максимум, что мог принять — слабоалкогольные напитки. Привезя недвижимого парня к дому, находящемуся в спальном районе, двое мужчин, участвующих в операции, затащили его в снятую для киносъёмок квартиру.

Видео из бара полиции изъять не удалось: камеры в то время, как специально, не работали, но повезло в другом: Виталию всё-таки удалось обнаружить токсиканты в биомедицинских пробах крови Ника.

Никита тоже неплохо сработал: нашёлся водитель, который обычно ставил машину возле дома, где произошло всё действо. Учитывая запись с видеорегистратора, заключение суд-мед эксперта, полицейские пришли к мнению, что половой акт не что иное, как постановка, ибо не может человек в таком физическом состоянии заниматься сексом.

Установить личность девушки было сущим пустяком, ибо она, несмотря на возраст, в известных кругах была популярной личностью. Нашли Лену в соседней области, куда её вместе с матерью увезли сразу после выполненной работы. Запираться девушка не стала, так как почти ничем не рисковала: подсовывала Нику отравляющие вещества не она, а другие взрослые дяди. Лена вообще предполагала: это всего-то снотворное. В конце концов, её задачей было демонстрировать при знакомстве неземную любовь с первого взгляда и для съёмки имитировать половой акт, когда парень спал. И вообще, ей сказали, что это всего-то розыгрыш на день рождения Ника.

Где видеоматериалы, юная актриса ответить не могла. Однако в тот же день их обнаружили в кабинете Кустовского, когда по приезде сотрудников прокуратуры опечатали сейф.

— Но об этом стало известно позже, уже перед моим приездом домой. — Самохин глубоко вздохнул и перевёл дыхание. — До этого Кустовские шантажировали меня, требуя жениться на Ветке, иначе видео окажется в интернете. Больная мамаша Лены, если бы у Кустовских ничего не получилось, написала бы заявление в полицию: дочь-то на самом деле несовершеннолетняя. Без сомнения, это было бы сенсацией для любителей поживиться новостями, как же, сын известного бизнесмена совращает малолеток. Даже если бы позже удалось доказать невиновность брата, вряд ли кто из обывателей поверил бы в его порядочность, ибо репутация Ника, на самом деле, оставляет желать лучшего. Чтобы выиграть время и найти компромат на Кустовских, я согласился жениться на Иветте. Нам с Никитой очень помогли его сослуживцы, друзья и генерал Пересветов. Илья тоже очень вовремя приехал из столицы с проверкой. Сейчас решается судьба Кустовского, которого спешно вернули из командировки, к Ветке тоже много вопросов по поводу её участия в нескольких фондах. А заявление из ЗАГСа я забрал, когда возвращался домой. Считай, что его не было.

Самохин устало посмотрел на девушку, провёл пальцами по её лицу и взял руку Лизы в свою. Бернгардт, едва сдерживая слёзы, проговорила:

— Всё так просто, да? Но почему ни ты, ни брат мне об этом ничего не сказали, я ведь едва не умерла от горя. — И заплакала тихо и безнадежно.

Нервы сдали окончательно, всё вспомнилось так ясно и отчётливо: и грязные слухи, гуляющие по университету, и смешки студентов, осуждающие взгляды преподавателей, требование Кустовской, её угрозы, постоянный и сковывающий страх.

Лиза, не говоря ни слова, встала с дивана и подошла к окну, устало опустив голову. Вся логическая цепочка наконец-то выстроилась, и вопросов почти не осталось, но легче на душе не становилось, и девушка, чувствуя опустошение, продолжала молча глотать слёзы.

— Я — математик, не психолог, однако каюсь: не мог рассчитать поступки Кустовских, мне казалось, им ничего о нас не известно, даже заверил в этом Никиту. Мы думали, за неделю решим вопрос — и всё. Я очень переживал за тебя, но, пойми, не мог рассказать: всё нужно было сделать тайно. В любом случае, тебя страховал Никита, Илья, Ник и другие.

— Какая-то конспирология! — наконец сиплым, срывающимся голосом отозвалась Лиза. — Любишь ты всё усложнять. Обязательно нужно было сбегать в свою аспирантуру? Сдать работу и экзамены задним числом не судьба?

— Пфф. — Артём тоже встал. — Да чёрт с этой аспирантурой, — повысил он голос: сказывалась недельная усталость. — Разве в ней дело? Я искал в Москве помощи. Искал и нашёл. Больше не знаю, что добавить. — Артём вздохнул, подошёл к Лизе и осторожно развернул к себе, вытирая костяшками пальцев её слёзы, собирающиеся в уголках глаз. — Не простишь? — уже тихо спросил он. — Повинную голову и меч не сечёт.

Лиза посмотрела на Самохина с такой болью, что он, отшатнувшись, до последнего атома ощутил её, пропустив через своё сердце. И затосковал: не простит.

Соглашаясь с собой, кивнул:

— Всё понимаю, виноват: позволил тебе ввязаться в эту историю. Но поверь, я не желал этого. — И тихо пошёл к двери. — Оглянувшись, смог произнести только одно слово: — Прости.