Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Алексей Аржанов (Глава 14) #14

Глава 14

— Устанавливаем венозный доступ! — велел я. — Срочно взять расширенный биохимический анализ крови и общий анализ крови по «цито». Результат мне нужен через полчаса — максимум!

Медсёстры приёмного отделения приступили к работе, а я начал быстро осматривать тело Бьякуи Шино.

Мелочиться и экономить силы было нельзя, поэтому я сразу подключил к делу «превентивный анализ».

Через пять часов, если состояние Бьякуи не изменится, ему станет значительно хуже. Возможно резкое расслабление всех сосудов с последующей остановкой сердца.

Но что случилось? Из-за чего всё это? Ведь «Онкокура» уже тестировался на других людях — и никаких проблем не возникало. Но первая тестовая группа тем и отличалась от нынешних испытуемых — у них не было онкологии. А значит, эта побочка напрямую связана с наличием злокачественного образования.

У Бьякуи Шино взяли кровь, а я продолжал осматривать его организм «анализом», пытаясь понять, в чём проблема. Из хороших признаков — опухоль уменьшилась ещё сильнее.

Чёрт меня дери… Метастазы тоже изменились. В печени остались совсем незначительные очаги, а в тазовых костях и лёгких их попросту не было. Тогда почему пациентам становится хуже от экспериментального препарата?

И стоило мне задаться этим вопросом, я тут же заметил особенно странную картину. В лёгких Бьякуи Шино развивалась пневмония. И она совсем не походила на опухолевую. Обыкновенная вирусная пневмония, какая бывает при гриппе.

— В какое отделение будем госпитализировать пациента, Кацураги-сан? — спросила медсестра.

Изначально я хотел положить его в терапию, но теперь понял, что этого делать не стоит. В голове всплыли результаты анализов с повышенным уровнем лейкоцитов. И точно такая же картина у пациента Кондо Кагари, только с увеличением лимфоцитов.

А лимфоциты повышаются при вирусной инфекции.

— Подождите, — велел я медсестре. — Перевезите Бьякую-сан в бокс. Дождёмся результатов анализов. Предупредите инфекционное отделение, что возможно, вскоре нам понадобится их помощь и свободная койка в отдельной палате.

— Кацураги-сан, что со мной происходит? — спросил Бьякуя Шино. — Это побочки?

— Подождём анализы, они уже скоро будут, — ответил я. — Пока что ответить на ваш вопрос невозможно, Бьякуя-сан. Но уже через полчаса я определю дальнейшую тактику действий. Это я вам обещаю.

Развивающаяся пневмония не давала мне положить Бьякую Шино в терапевтическое отделение. Я отдал указания медсёстрам поставить капельницы с растворами для устранения интоксикации. Увеличение объёма жидкости в сосудах отсрочит резкое падение давления и остановку сердца.

У меня есть несколько часов, чтобы решить проблему. И я всмятку разобьюсь, но вытащу своего пациента из этого состояния.

Через пятнадцать минут мне принесли результаты анализов.

— Держите, Кацураги-сан, — медсестра передала мне распечатку. — Биохимия готова лишь частично, а общий уже сделали.

Я выхватил у неё из рук результаты и принялся их анализировать.

Та же история, что и у пациента Кондо Кагари. Скачок лимфоцитов до семидесяти процентов. В лёгких идёт воспалительный процесс, причём его природа — вирус. Почему все пациенты одновременно заболели…

Я выронил распечатку из рук. Бумаги разлетелись по столу. Я откинулся на спинку стула, пытаясь привести мысли в порядок. Меня самого чуть не парализовало от осознания масштабов потенциальной катастрофы.

Они ведь не могли этого сделать… Не могли же они использовать в основе препарата какой-то модифицированный вирус? Нет, нужно всё обдумать. Два вопроса не стыкуются с этой теорией. Если предыдущая группа пациентов, на которых тестировали препарат на предыдущих этапах, не заболела, то почему это должно произойти сейчас? И в чём разница между моим пациентом и пациентами Кондо Кагари и Куренай Цукасы? У их больных симптомы вирусной инфекции появились быстрее, даже по анализам крови это было видно.

Но стоило мне задать эти вопросы самому себе, ответы нашлись очень быстро.

У онкобольных понижен иммунитет. Почти у всех таких пациентов поголовно наблюдается снижение уровня лейкоцитов. Именно поэтому к ним присоединилась вирусная инфекция, а к пациентам с прошлого этапа — нет.

Потому что у предыдущих испытуемых был предрак. Они, грубо говоря, здоровые люди со здоровой иммунной системой.

А из всей троицы нынешних испытуемых самый тяжёлый — Бькуя Шино. Потому что у него есть множественные метастазы. Заразился он одновременно с остальными, но его ослабленный иммунитет откликнулся на инфекцию позже. Потому и изменения в анализах крови происходили медленнее.

Я вновь осмотрел анализы крови и обратил внимание на изменение биохимии. Яркая картина интоксикации. Но такую интоксикацию вирусная инфекция не даст. Причина в чём-то другом.

Точно…

Проклятый «Онкокура» действует, причём даже слишком хорошо. Уничтожает опухолевые клетки, и вызывает быстрый распад злокачественного образования. А в его клетках содержатся нездоровые белки. Продукты опухоли вызывают интоксикацию, из-за чего впоследствии может произойти шок.

— Вызывайте инфекционистов, — сказал я медсестре.

А я пока позвоню главному врачу.

Несмотря на позднее время, я набрал номер Ягами Тэцуро. Терпеливо выждал с десяток гудков, но всё же дозвонился до руководителя.

— Кацураги-сан, вы совсем спятили⁈ — прокричал он. — Час ночи!

— Ягами-сан, мне нужен номер Ямамото Мифунэ или его сына, — заявил я. — Кого угодно из фармакологов, которые участвовали в создании «Онкокура».

— Кацураги-сан, вы что, пьяны? — не поверил моим словам Ягами Тэцуро.

— Должно быть, это вы пьяны, раз не сообщили никому о механизме действия препарата, — огрызнулся я. — Двое пациентов лежат дома с вирусной инфекцией, а третий прямо сейчас в приёмном отделении. В тяжёлом состоянии. Испытания нужно прекратить немедленно.

— Так вам я это и позволил, — усмехнулся Ягами Тэцуро. — Судя по отчётам, им становится лучше. Значит, препарат работает.

Я понял, что этот разговор абсолютно бесполезен.

— Это говорит мне явно не врач, — сказал я и положил трубку.

Ягами Тэцуро волнуют только деньги. Судя по всему, он уже давным-давно не врач, а обыкновенный бизнесмен. Причём грязный.

Нужно звонить Эитиро Кагами. Он говорил, что принимал участие в разработке препарата.

Эитиро ответил моментально.

— Я в курсе, Кацураги-сан, — сказал он. — Я уже еду в клинику.

— В курсе чего? — не понял я.

Ему ведь никто не мог сообщить раньше меня.

— Кондо-сан и Куренай-сан связались со мной и рассказали о побочном эффекте препарата, — сообщил он. — Я лично созвонился с их пациентами и убедил их госпитализироваться.

— Эитиро-сан, с третьим пациентом ситуация ещё хуже. Он сейчас у меня — в приёмном отделении. Опухоль распадается слишком быстро, интоксикация нарастает. И плюс ко всему — вирусная пневмония. Слышать ничего не хочу о подписанных нами запретах. Говорите, какой механизм действия у «Онкокура». Я должен его знать, чтобы порекомендовать инфекционистам правильное лечение.

Эитиро молчал. Из трубки доносились лишь гудки машин и шум ветра.

— Я ведь предупреждал их, — вздохнул Эитиро Кагами. — Говорил, что это слишком рискованный ход. Но никто даже не подумал воспринять мои предостережения всерьёз.

— Эитиро-сан, успокойтесь, — попросил я. — Я не оправданий от вас жду, а механизм действия.

— Когда ситуация разрешится, Кацураги-сан, у этого будут последствия, — заявил Эитиро. — Можете не сомневаться, я позабочусь о том, чтобы эту информацию передали в Министерство Здравоохранения, а испытания закрыли. Но пока что пообещайте мне, что никому не расскажете о механизме действия. Я не хочу, чтобы эта ситуация навредила вам.

— Обещаю, — ответил я. — Мне просто нужно понять, какую тактику предпринять, чтобы спасти своего пациента.

— «Онкокура» — это лекарственный препарат, большую часть которого составляет модифицированный аденовирус. Он ослаблен, а в его цепочку ДНК вплетён сложный код, благодаря которому вирус определяет нетипичные клетки. Остальная часть таблетки представляет из себя набор сильных иммуностимуляторов.

Понятно… Решили сделать что-то наподобие бактериофага. Бактериофаг — это особый вирус, который не вредит человеку, но уничтожает болезнетворные бактерии. А учёные из «Ямамото-Фарм» решили, что могут сделать нечто подобное, но сделать целью вируса — онкологические клетки.

Сложно даже представить, сколько ушло времени, чтобы впихнуть в вирус информацию о множестве клеток, которые должны считываться, как опухолевые.

— Над ним работали не только фармакологи, да? — спросил я. — Это ведь генная инженерия. Микробиологи, вирусологи, иммунологи. Без них бы тут не обошлось.

— Я говорил, что на его разработку потрачены миллиарды иен, Кацураги-сан, — вздохнул Эитиро Кагами.

— У этого препарата могло быть будущее, но кто-то слишком поторопил процесс. «Онкокура» уничтожает опухоль слишком быстро. Это слишком опасно для организма.

— Больше я сказать ничего не могу, Кацураги-сан, — ответил Эитиро. — Переводите своего пациента в инфекционное отделение. Скоро туда поступят ещё двое.

Эитиро положил трубку. Всё это время до меня пытался дозвониться главный врач, но общаться с этим психом у меня не было никакого желания.

Они слишком поторопились с испытаниями. Вирус обезвредили недостаточно, не учли, как отреагирует ослабленная иммунная система онкобольных. И самое главное — не рассчитали его эффективность. Число, за которым все гнались, оказалось слишком большим, чтобы не причинить организму вред.

Получается, что эффективность — это и есть самая главная проблема «Онкокура».

В приёмном отделении появилась инфекционная бригада. Мне крупно повезло, сегодня как раз дежурит Окабэ Акира.

— Окабэ-сан, у пациента аденовирусная инфекция, — объяснил я. — Судя по всему, начинается вирусная пневмония. Чем лечить — знаете.

— Догадываюсь, Кацураги-сан, — кивнул он. — Только не догадываюсь, откуда вы знаете, что это — аденовирус.

— Вспомните последнюю планёрку и поймёте, — намекнул я.

— Господи… — тяжело вздохнул Окабэ после долгой паузы.

До инфекциониста быстро дошло, что проблема возникла из-за экспериментального препарата.

— У Бьякуи Шино мощная опухолевая интоксикация, — сказал я. — Обязательно привлеките онколога и обеспечьте интенсивную дезинтоксикационную терапию.

— Сделаем, Кацураги-сан, не беспокойтесь, — кивнул он. — Я свяжусь с Кишибэ Банджо. Попрошу, чтобы он лично вёл онкологических больных, которые окажутся в моём отделении.

Бьякую Шино вывезли из бокса и подготовили к транспортировке в инфекционное отделение.

— Всё, Кацураги-сан? — спросил он. — Наш маленький эксперимент подошёл к концу? Можно уже ни на что не надеяться?

— Нет, Бьякуя-сан, — замотал головой я. — Шанс есть. Напишите отказ от дальнейшего участия в клинических испытаниях. Я сделаю остальную часть работы. В нашем стационаре вас приведут в порядок, а после мы решим, как вести вас дальше.

Шанс спасти его всё ещё был. Даже с учётом того, что препарат мы отменим, его опухоль уже уменьшилась. Возможно, онкологи найдут способ исправить положение своими — классическими методами.

— Тогда пока что не прощаемся, Кацураги-сан, — прошептал он. — Но на всякий случай — спасибо вам за всё. Я рад, что мы попытались.

Бьякую Шино увезли в приёмное отделение. Я видел, как машина Эитиро Кагами остановилось около больницы, а вскоре и сам заведующий поспешил к Окабэ Акире, чтобы проконтролировать состояние испытуемых.

Я же решил положить конец этому этапу клинических испытаний. Исследование «Нормотоникс» и «Нефреген» продвигается успешно. И механизм их действия мне известен. Уверен, что с этими препаратами не возникнет проблем и дальше.

А вот для «Онкокура» пора поставить точку.

Я поднялся в ординаторскую и достал две папки с документами, в которых вёл отчёт. Тот, что был написан для Ягами Тэцуро, я сразу же уничтожил. Плевать, что скажет главный врач, разговаривать с ним на эту тему я больше не намерен.

А главный отчёт нужно дописать. Я не стал мелочиться и во всех подробностях отразил последние дни испытаний «Онкокура». Через час в медицинской информационной системе появились протоколы исследований — Бьякуе Шино сделали компьютерную томографию лёгких и брюшной полости.

Я приложил свежие данные и подкрепил их последними анализами.

«У пациента наблюдается резко выраженная опухолевая интоксикация и присоединение аденовирусной инфекции. В связи с высоким риском развития нежелательных побочных эффектов мною принято решение прекратить клинические испытания препарата».

Таковым было моё заключение. Я поставил точку и сделал несколько копий на случай, если кто-то захочет избавиться от моих трудов.

По крайней мере, за судьбу Бьякуи Шино я был относительно спокоен. Аденовирусная инфекция не представляет собой серьёзной опасности. Мало кто знает, но огромная часть так называемых «простуд» — это именно плод трудов аденовируса. Боли в горле, кашель, насморк, увеличенные лимфоузлы — типичные признаки аденовирусной инфекции.

Вряд ли есть хотя бы один человек, который не встречался с этим заболеванием. Как только организм Бьякуи Шино почистят от продуктов распада опухоли и уничтожат вирус — он пойдёт на поправку. Останется только провести очередной онкоконсилиум, пересмотреть результаты последних исследований и определить, можно ли продолжить лечение больного стандартными методами.

— Кацураги-сан, — в ординаторскую вошёл Эитиро Кагами. — Не уверен, что могу пожелать вам доброго утра.

На часах было уже половина шестого, но добрым это утро точно не было.

— Как дела в инфекционном отделении? — спросил я. — Видел, как вы ходили туда.

— Пациентов обследовали, Окабэ-сан подобрал тактику лечения для каждого из них. Опасность уже миновала, — сказал Эитиро Кагами. — Я взял с каждого из них отказ о продолжении клинических испытаний.

— Рад, что вы понимаете, как опасен этот препарат, — кивнул я. — Я тоже кое-что сделал.

Я взял папку с завершённым отчётом и протянул её Эитиро.

— Здесь подробно расписано, почему «Онкокура» не должна быть допущена до следующих этапов, — сказал я.

— Ох, — вздохнул Эитиро, листая мой отчёт. — Вижу, вы подошли к делу основательно. Хороший отчёт, Кацураги-сан. Ягами Тэцуро будет рвать и метать.

— Вас, правда, это беспокоит? — спросил я.

— Кацураги-сан, вы ведь понимаете, что из себя представляет наш главный врач? — спросил Эитиро.

— Представляю. Жадный до денег вспыльчивый болван, который ни в грош не ставит ни вас, ни меня. Не говоря уже о пациентах, — прямо сказал я. — Я не боюсь увольнения. Я боюсь навредить людям. А под началом Ягами мы только этим и занимаемся. Терапевты, которых он держит из-за родственных связей, устраивают саботажи и рискуют чужими жизнями. Клинические испытания проводятся с одной-единственной целью — выдать правильный процент. Он суёт деньги каждому, кто может хоть как-то увеличить цифры в документах.

— Я понимаю ваше негодование, Кацураги-сан, но… — замялся Эитиро Кагами.

— Негодование — это мягко сказано, Эитиро-сан, — ответил я. — Не знаю, как обстоят дела в «Ямамото-Фарм», но наша клиника больна. И имя этой болезни — Ягами Тэцуро.

— Кацураги-сан, что вы предлагаете? — спросил Эитиро Кагами. — Вы же должны понимать, что бороться с главным врачом бесполезно. Он всячески пытается угодить Ямамото Мифунэ. А генеральный директор хочет вывести корпорацию на новый уровень.

— Ему уже девятый десяток лет, а он всё никак не остановится, — усмехнулся я. — Эитиро-сан, они нашими руками чуть не убили нескольких пациентов. Я предлагаю положить этому конец.

Эитиро Кагами вопросительно посмотрел на меня, а я поднял папку с отчётом об «Онкокура» и произнёс:

— Давайте отправим это в Министерство Здравоохранения? Прямо сейчас.

От авторов:

Дорогие друзья, у нас сегодня стартовала новинка в жанре Бояръ-анимэ.

Небольшое описание:

'Я — верховный некромант! Сильнейший из тех, кто повелевает самой смертью!

После победы на поле боя я должен был воскреснуть личем…

Но вместо запланированного бессмертия, очнулся в теле княжича Владыкина на его собственных похоронах…

Но вот незадача — прошло пятьсот лет! В этом времени некромантия под запретом и от меня требуют, чтобы я запечатал свою силу.

А вот фиг вам!

Я не просто покажу миру магию смерти, а построю свою Теневую Империю!

И начну я с бизнеса…