Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5

Глава 16

Я ожидал увидеть что угодно. Клочки волос после драки Акихибэ Акико и Огавы Ханы или просто пустой кабинет. Я вполне мог допустить, что они не выдержат компании друг друга и попросту сбегут.

Однако всё обернулось совсем иначе.

Акихибэ и Огава отодвинули компьютеры и расстелили на рабочем месте, не постесняюсь этой формулировки, поляну. Бутылка вина и две упаковки только что заваренной лапши. Необычное сочетание. И очевидно, неуместное для моего кабинета.

— Кацураги-са-а-ан! — воскликнула Огава Хана. — Присоединяйтесь!

— Не стесняйтесь, Кацураги-сан, — улыбнулась Акихибэ Акико, покачиваясь на моём кресле. — У нас ещё есть! На всех хватит.

Я только сейчас понял, что бутылка вина была полупустой, а на полу около моего компьютера стояли ещё две. Одна не откупоренная, а вторая уже опустошённая.

— Повторяю свой вопрос, — сказал я, запирая дверь на ключ. — Что здесь происходит?

Я решил, что лучше закрыться, чтобы никто не заглянул в кабинет и не стал свидетелем этого пиршества. Моя медсестра и моя стажёрка. Вину-то обязательно свалят на меня. И правильно сделают. Не уследил.

— Ка-цу-ра-ги-сан! — медленно подбираясь ко мне, пробормотала Акихибэ Акико. — У вас такая замечательная медсестра. Мы с ней очень быстро нашли общий язык. Да, Хана-тян?

— Угу-угу, — закивала Огава, с трудом контролируя бегающие в разные стороны глаза. — Да, Акико-тян. Во! — Огава Хана показала большой палец, видимо, не придумав, что можно ответить доктору Акихибэ.

С таким я столкнулся впервые. Я много слышал о японцах и их отношение к алкоголю на рабочем месте. Мне даже доводилось ещё в прошлом жизни общаться с коллегой, который побывал в Японии. Он рассказывал, что после корпоратива хирурги, как ни в чём ни бывало, направлялись на ночные дежурства, толком не протрезвев.

Но меня такое отношение к работе совершенно не устраивало. Я понял, что устраивать выволочку и ругаться на Огаву и Акихибэ смысла нет. В нынешнем состоянии они всё равно не поймут, за что я их отчитываю. Оптимально будет поговорить с ними о работе. Выведать, как прошёл приём. Разговорившаяся Акихибэ Акико сможет выдать мне то, о чём не стала бы рассказывать в трезвом виде.

Я взял стул, поставил его напротив девушек, спинкой вперёд и уселся на него, облокотившись руками на спинку.

— Ну что, дамы, — перешёл к делу я. — Жду ваш отчёт. Как прошёл профилактический приём? Я надеюсь, пить вы начали уже после него?

— После него! — воскликнула Огава Хана.

— Во время него! — заявила Акихибэ Акико.

— Разве? — нахмурилась медсестра.

— Да-да, — закивала Акико.

— Ух…

— Чёрт подери, — не выдержал я. — Да откуда у вас вообще взялись три бутылки вина⁈

— Я принесла их с собой на работу ещё в первый день, — заяила Акихибэ Акико. — Потом пыталась напоить Такеда Дзюнпея, но он вовсю отказывался. Может быть, вы согласитесь, а, Кацураги-сан?

— Не на того вы напали, Акихибэ-сан, — улыбнулся я. — Я пристрастий к алкоголю не испытываю. И уж тем более у меня нет никакого желания употреблять его на работе. Меня в любой момент могут вызвать в терапию или в хирургическое отделение. Ассистировать Ясуда-сан или Рэйсэй-сан, будучи пьяным! Как вы себе это представляете?

— Кацураги-сан, ну не ругайте нас… — пробормотала Акихибэ Акико. — Всё прошло очень хорошо. Мы с Ханой-тян понимаем друг друга с полуслова.

— Правда, при первом пациенте мы чуть не передрались… — произнесла Огава. — Но после сразу же подружились!

— Отличные новости, — вздохнул я. — А теперь отчёт. Сколько впервые выявленных заболеваний за сегодня?

— Э… Десять, — ответила Огава, заглянув в свой журнал.

— Все на учёт поставили? — уточнил я.

— Да!

— Больше острых состояний обнаружено не было? Как в случае с эхинококковой кистой? — добавил я.

— Нет! — хором ответили девушки.

— Отлично, — с облегчением выдохнул я, пролистав журнал приёма. — Видимо, вы действительно справились. Я так понимаю, что вам даже удалось сработаться в процессе?

— Да, Кацураги-сан! — Огава резко выскочила из-за стола, обогнула кабинет, а затем подобралась к Акихибэ Акико сзади и обняла её. — Мы теперь — не разлей вода!

— В таком случае аккуратно выходите из поликлиники через чёрный ход и отправляйтесь домой, — попросил я. — Не хочу, чтобы вас заметил в таком состоянии кто-то из терапевтов или, тем более, медсёстры из регистратуры. Они-то очень быстро распространят на всю округу, что происходило в моём кабинете.

— Да ничего особенного в вашем кабинете и не происходило, — томно улыбнулась Акихибэ Акико. — Пока что.

— Вы что, даже не станете нас ругать? — удивилась Огава Хана. — Вы же такой правильный, Кацураги-сан. Я была уверена, что вы нас обеих отругаете, потому мы и закрыли кабинет.

— Говорите так, будто я рукоприкладством занимаюсь, — усмехнулся я. — Нет, ругаться не буду. День был тяжёлый, и я рад, что все успешно справились со своими обязанностями. Акихибэ-сан, вам отдельное спасибо за хорошо проведённый приём и налаживание контакта с моей медсестрой.

Хотелось бы, чтобы контакт удалось наладить и без алкоголя, но тут уж как вышло. Не стану их судить.

Огава Хана и Акихибэ Акико, покачиваясь, побрели к выходу из кабинета. Я открыл им дверь, и Акико положила ладонь на мою руку.

— Кацураги-сан, а может, пойдёте с нами? — спросила она.

— Нет, Акихибэ-сан, — усмехнулся я. — В противном случае завтра вам придётся об этом пожалеть. Ступайте домой.

Акихибэ неудовлетворённо фыркнула и потащила Огаву за собой к лестнице, что вела к заднему выходу из поликлиники.

Я поднял забытую девушками бутылку вина, а затем убрал её в сумку. Верну Акихибэ её позже. Пока что сохраню в своём холодильнике.

На часах уже было почти шесть вечера. Я собирался идти домой, но в коридоре меня поймал терапевт шестого ранга — Куренай Цукаса.

— Кацураги-сан, простите, что я так не вовремя, — вздохнул он, вытирая пот с полных щёк. — Мне очень неловко вас просить… Мы ведь с вами общались всего пару раз во время клинических испытаний. Но…

— Успокойтесь, Куренай-сан, — попросил я. — Не усложняйте. Просто скажите, что вам нужно.

Сотрудники в этой клинике делятся на два лагеря. Одни говорят в лоб то, что думают, даже если это прозвучит совершенно неуместно. А такие, как Куренай Цукаса или Кондо Кагари мямлят и выпрашивают разрешение на разговор, кажется, по десять минут. Постоянно кланяются и причитают.

Как по мне, уж лучше сказать прямо, как Акихибэ Акико. Грубо, дерзко, зато экономит время.

— Кацураги-сан, у меня форс-мажор, — чуть отдышавшись, произнёс Куренай Цукаса. — Я сегодня должен дежурить в стационаре…

Началось. Знаю я, к чему это ведёт. И ведь магнитит же всех терапевтов именно ко мне, когда у них в жизни возникает какое-то дерьмо. А отчего всё это? Потому что я безотказный?

Пусть думают так. На самом деле отказать им я могу запросто, просто не вижу в этом для себя никакой пользы. Я каждый день стремлюсь как можно глубже нырнуть в медицину и использовать свои магические навыки на максимум, чтобы стать ещё сильнее и превзойти самого себя из прошлого мира.

Я соглашаюсь на эту бесконечную работу не потому, что мне нужны деньги или я очень уж горю желанием поддержать своих коллег.

Я просто хочу стать сильнее.

— Короче, Куренай-сан, — вновь перебил его я. — Чем я могу вам помочь? Подежурить за вас?

— А… Да, — кивнул Куренай Цукаса. — Вы согласны? Даже не послушаете мои оправдания?

— А кто я такой, чтобы вы передо мной оправдывались? — усмехнулся я. — Мне это не интересно. Идите домой, я вас прикрою. Просто внесём в табель, что я вышел за вас, чтобы бухгалтерия правильно составила документы для выплат. Вот и всё.

— Спасибо вам, Кацураги-сан! — низко поклонился Куренай. — Всё-таки правду про вас говорят. Вы — очень добросердечный человек. Я, признаться, уже даже смирился, что вы скоро меня обгоните!

Сказав это, Куренай Цукаса убежал.

Чудной же всё-таки мужчина. Я на четвёртом ранге, а он на шестом. Чего это он вдруг решил смириться с тем, что я его обгоню? Между мной и Куренай Цукасой ещё Такеда Дзюнпей — бывший десятый ранг. Дальнейшие изменения в рейтинге могут оказаться крайне непредсказуемыми. Хотя они меня уже не больно-то волнуют.

Я добрался до ординаторской терапевтического отделения и приступил к финальному заходу в тесты по хирургии от «Хиджиката-Медикал». Мне осталось добить тесты и сдать предварительный экзамен. Дело за малым. Скоро смогу самостоятельно оперировать пациентов. Правда, я к этому особо не стремлюсь, поскольку лечить хирургические заболевания мне привычнее с помощью магии. Но в будущем диплом всё равно может пригодиться. Того же онкобольного Бьякую Шино я бы с радостью прооперировал самостоятельно.

До двух часов ночи решение тестов шло спокойно. Я добил блок по торакальной хирургии, затем закончил с абдоминальной хирургией. Первое относилоь к лёгким, второе — к брюшной полости.

Осталось пробежаться по мелочам, но меня отвлёк звонок стационарного телефона.

А это значит, что в терапию кто-то поступил. Когда я спускался на первый этаж, до меня уже донёсся безумный крик, от которого мне стало не по себе. Создавалось впечатление, что в нашу клинику посреди ночи привезли раненого зверя.

Но всё оказалось куда хуже.

В приёмном отделении собралась группа полицейских, они втроём держали худощавого мужчину с длинными чёрными волосами. Он нервно сдувал маслянистые грязные локоны со своего лба, пытаясь вырваться из рук защитников правопорядка.

— Нож в печень! Нож в печень! — кричал он, срываясь на визг.

Медсестра приёмного вжалась в угол, но когда спустился я, ей стало чуть легче.

— Слава богу, Кацураги-сан, — вздохнула она. — Нужна ваша помощь.

— Что тут вообще творится? — спросил я.

— Подозреваемый, судя по всему, употреблял наркотики, — сообщил офицер. — Нам нужно провести освидетельствование.

— Я таких, как вы… Хо-хо-хо! — хохотал задержанный. — У меня домашний кот полицейскими питается! А врачами…

— Понятно, — вздохнул я. — Направление на освидетельствование привезли?

— Да, держите, — протянул бумагу один из сотрудников полиции.

И в этот момент задержанный вырвался из их рук и рванул на меня. Медсестра вскрикнула. Двое полицейские попадали на спины, и лишь один старался удержать подозреваемого наркомана с помощью наручников, которыми они с подозреваемым были прикованы друг к другу.

Освидетельствование ещё даже не началось, а меня уже вынуждают следовать не по протоколу…

Наркоман распахнул пасть, видимо, собираясь впиться зубами в мою шею.

Что ж, остаётся надеяться, что я ещё не забыл все приёмы из своего мира. Только надо сделать всё быстро, чтобы полицейские ничего не заподозрили. Я ловко взмахнул руками, ребром левой ладони ударил по шее подозреваемого, вызвав резкое сжатие сонных артерий, а второй прихлопнул его челюсть, вынудив мужчину прикусить язык. Всё произошло так быстро, что со стороны офицеров казалось, будто я просто попытался оттолкнуть от себя озверевшего наркомана. На деле же я временно вырубил его, и убедил прикрыть рот.

Всё-таки человеческие укусы — это очень опасная штука. Я видел много гнойных инфекций, которые были связаны именно с укусом человека. Один из самых запомнившихся мне клинических случаев, это ситуация с молодым мужчиной, который поступил в приёмной отделение с образованием гнойного абсцесса на уровне шеи. А началось всё с чего? Ничего криминального! Просто жена во время секса в порыве страсти слишком глубоко погрузила зубы в его кожу. Ему не повезло, и это вызвало инфекционный процесс.

Причём тут — дело везения. Такая картина наблюдается далеко не при любом укусе. И даже не зависит от того, как тщательно и часто человек чистит зубы. Вопрос содержимого микрофлоры ротовой полости, силы иммунитета и чистого везения.

Короче говоря, именно поэтому я врезал по челюсти наркомана так, что его рот захлопнулся, а он потерял сознание. Причём потерял он его ненадолго. Минуты через две-три придёт в себя.

Просто я не очень-то горю желанием, получать какие-либо инфекции. Мне ещё других людей лечить надо!

— Вы в порядке, Кацураги-сан? — спросил один из офицеров, поднимаясь на ноги.

— Да, в полном, — кивнул я. — Только придётся дождаться, когда он придёт в сознание. Сами понимаете, нам нужно взять его мочу на анализ.

— Мы, если честно, так и не смогли понять, что он употреблял, — сказал офицер. — Следов уколов на венах нет. Может, вы лучше осмотрите. Всё-таки врачу виднее. Но нам не удалось найти никаких признаков принятых им веществ. Хотя ведёт он себя неадекватно. Может, шизофреник?

— Не думаю, — помотал головой я. — Помогите его раздеть, положите на каталку. Как раз осмотрю его, пока он без сознания. И прошу, держите парня крепче. Для его же блага. Иначе он может навредить самому себе.

Офицеры вместе с медсестрой приёмного отделения стянули с него одежду, после чего я подключил «анализ», чтобы внимательнее осмотреть его тело.

М-да… Хронических заболеваний тут было навалом. Панкреатит, бронхит, гастрит, гепатит. Последний, судя по всему, вирусный. Поэтому вдвойне хорошо, что я не дал ему себя укусить. Дёсны у него кровоточат, а гепатит В — это совсем не то, с чем я хотел бы вернуться завтра домой.

— Ну что, Кацураги-сан? — спросил офицер.

Следов инъекции на его руках я не обнаружил. Вены целы. Ни единого прокола. Капилляры носа тоже не изменены, он не вдыхал никакие порошки. Что же с ним не так?

Однако вскоре я обнаружил, что его желчь очень жидкая. И на это стоит обратить внимание. Он принимает желчегонные? Вряд ли. Что-то я сильно сомневаюсь, что наркоман вообще станет принимать хоть какие-то препараты для поддержания своего здоровья.

— А… Кто меня ударил… — промычал он, вновь возвращаясь в сознание. — Какая скотина посмела…

— Господа, — обратился я к полицейским. — Проводите его в комнату за моей спиной. Там уже заготовлена баночка для мочи. Нужно, чтоб вы проследили, как он набирает её. Если откажется перед камерами, значит, подтвердит свою невменяемость. Тогда сможете забрать его с подтверждённым наркотическим опьянением без сдачи анализов.

— Э! Не-не-не! — заверещал мужчина. — Я буду сдавать! Какие наркотики? С ума тут все посходили? Я — уважаемый человек. Я просто… Успокоительные принимаю! Понятно?

— За нами иди, — потянул его офицер. — Успокоительные он принимает.

Пока потенциальный наркоман сдавал мочу, мы с медсестрой вызвали дежурного лаборанта. Не прошло и трёх минут, как он появился, чтобы приступить к анализу сданной наркоманом мочи.

— Предварительный результат будет через двадцать минут, — сказал он. — Если одно из тестируемых наркотических веществ не проявится, придётся отправлять мочу в наркологический центр для более подробного исследования.

— Да что там может подтвердиться⁈ — рявкнул «пациент». — Чушь! Я ничего не принимаю уже год. С тех пор как из тюрьмы вышел, никаких инъекционных!

— Тогда откуда такое поведение? — поинтересовался я. — Расширенные зрачки, шаткость походки. Хотите сказать, что вы просто притворяетесь?

— Да я баночку пива выпил… — пробубнил он, пуская слюни.

Ох и зря он это сказал. И так понятно, что алкоголь не дал бы такой реакции. Иначе Огава Хана и Акихибэ Акико уже торчали бы вместе со мной в приёмном отделении на таком же освидетельствовании.

Хотя, если они продолжили закреплять своё знакомство в каком-нибудь баре, может, скоро их сюда и привезут.

— Нужно продуть его, — предложил я медсестре приёмного. — Проверим, есть ли в нём алкоголь.

Мужчину с большим трудом заставили подняться и подойти к алкотестеру. Ещё труднее оказалось показать ему, как правильно в него дышать. В конце концов, аппарат показал определённый процент содержания алкоголя в выдыхаемом воздухе. Но его было не так уж и много. Вряд ли обследуемого так накрыло бы из-за обычного спирта, тем более в таком небольшом количестве. Нет… Тут что-то не то.

— Вы сказали, что употребляли успокоительное, — сказал я. — Какое конкретно? Помните?

— Да доктор, отвали ты от меня, пока я с тобой чего не сделал… Ты ж сам меня провоцируешь! Вот скажи мне, я тебя разве трогал? — бормотал наркоман.

— Отвечай на вопросы! — прикрикнул офицер, легонько толкнув задержанного.

— Ладно-ладно! — загоготал он. — Да пузырёк я выпил. Вернее… Нет, два или три пузырька… Не помню, как лекарство называется!

— Кто тебе его продал? — спросил я.

— Да моей бабульке его назначили, — пожал плечами мужчина. — Никакой запрещёнки, офицеры. Всё по закону.

— Что-то с трудом верится, — хмыкнул я.

Стоп… Да быть того не может. Неужели этот придурок… Так я и знал, что рано или поздно стану свидетелем подобной картины!

Как раз, когда я догадался, чем умудрился напиться пациент, в приёмное отделение вошёл лаборант и сообщил:

— Фенобарбитал. И больше никаких наркотических веществ.

Фенобарбитал и алкоголь.

Понятия не имею, как в Японии называется этот проклятый препарат, но в России его именуют «Корвалол». Страшная штука… Спирт вперемешку с одним из самых мощных наркотиков в мире, а в сочетании с ними несколько эфиров с запахом трав, которые должны оказывать успокаивающий эффект.

И в малых дозах препарат безвреден. Он снимает боли в сердце, оказывает снотворный и успокоительный эффект. И что особенно примечательно — разжижает желчь. Вот почему я подумал, будто наркоман принимал желчегонные. Отнюдь, всё дело в фенобарбитале.

Вот только в малых дозах он безвреден. А в случае приёма трёх пузырьков, как это сделал наблюдаемый мной мужчина… Очень опасная доза. И наркотическое опьянение — далеко не самое страшное, что может дать употребление этого препарата. При передозировке может произойти остановка сердца или начаться мощнейшая аллергическая реакция по типу синдрома Стивенса-Джонсона. Тотальный некроз кожи и подкожных структур. Мучительная смерть, которую не заслуживает никто, даже самый заядлый наркоман или простой преступник.

Я подписал документы, подтвердив алкогольное и наркотическое опьянение у мужчины, после чего отпустил его вместе с полицейскими в участок.

Ещё в прошлой жизни я постоянно боролся с тем, чтобы этот препарат убрали из свободного доступа. Его мог купить кто угодно в любой аптеке. Особенно им баловались пожилые люди, а в частности — бабушки, которые купировали Корвалолом любую боль в груди без разбору.

Только запретить этот препарат было уже нельзя, потому что большая часть пожилого населения сидела на фенобарбитале. Я лично знал сотни людей, который регулярно принимали этот препарат. Не в больших дозах, зато постоянно — каждый день. Отменить его было уже нельзя. Тогда все болевые синдромы и нарушения сна всплыли бы с удвоенной силой.

К счастью, хотя бы здесь — в Японии — препараты продают только по рецепту врача. Но всё же находятся вот такие умники, которые похищают лекарства у своих бабушек и дедушек. Отвратительная картина…

— Кацураги-сан! — позвала меня медсестра. — Вас к телефону. Что-то срочное.

Готов поклясться, что меня хотят видеть в хирургическом отделении. Эта ночь ни за что не пройдёт спокойно. Кажется, я опять перехожу на режим сна «два через два».

Однако в трубке послышался вовсе не голос Ясуды Кенши.

— Кацураги-сан! — произнесла женщина. — Вас беспокоит гинекологическое отделение.

— Что-что? — удивился я. — Чем могу помочь?

— У нас нет дежурного гинеколога. С вами разговаривает постовая медсестра. У нас пациентке стало плохо. Срочно требуется ваша помощь. Пожалуйста, никто из гинекологов на звонки не отвечает!

Ещё бы! У нас всего в клинике едва ли найдётся два гинеколога. Одна лишь Фудзи Мадока, которая вряд ли способна работать в нескольких кабинетах сразу по двадцать четыре часа в сутки.

— Я скоро буду! — крикнул я и рванул на четвёртый этаж — в гинекологическое отделение.

Вряд ли меня вызвали принимать роды. Хотя терапевт запросто может помочь и с этим. Но всё же я сомневаюсь, что проблема в тяжёлом течении родов. Обычно с этим прекрасно справляются обычные акушерки со средним медицинским образованием.

Когда я вбежал в гинекологическое отделение, то сразу же обнаружил причину всеобщего беспокойства. Медсёстры и акушерки собрались вокруг пациентки, что лежала на полу прямо в коридоре.

— Кацураги-сан, наконец-то! — крикнула мне медсестра. — Сюда! У нас беременная потеряла зрение и, кажется, умирает. Дыхания почти нет, пожалуйста, помогите!