Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5

Глава 6

Медлить было нельзя. Я взглянул лишь одним глазком на Ясуду Кенши, чтобы понять причину его потери сознания.

Высокая температура. Чёрт меня подери, да его же лихорадит! Как же так вышло, что он пришёл на операцию в таком состоянии? А ведь Рэйсэй Масаши тоже заболел. Что случилось с хирургами? Не могли же они подхватить вирус. В таком случае Ясуда Кенши попросту не имел права выходить на работу и приступать к операции. Нет, заведующий хирургией — не такой дурак. Здесь должно быть что-то ещё.

Этим вечером против меня выстроились все события. Ясуда Кенши потерял сознание. Врач-анестезиолог куда-то вышла, предварительно договорившись с Ясуда-сан, что вернётся через двадцать минут.

Я слышал, что один из наших анестезиологов пострадал во время землетрясения, поэтому теперь сотрудникам приходилось бегать между операционными, чтобы скомпенсировать недостаток специалистов.

Очень неудачное стечение обстоятельств. И если уж на то пошло — совершенно неправильное с точки зрения организации медицинской помощи. Но рассуждать об этом уже поздно. Сейчас надо действовать.

Я перехватил лапароскоп и приготовился проводить операцию самостоятельно. Ох, что же я сейчас творю с точки зрения закона!

У меня нет никакого права оперировать этого пациента. Я не хирург, и даже не ординатор. Обычный ученик-ассистент от «Хиджиката-Медикал». Но если я не проведу операцию, пациент умрёт.

И благо знаний и навыков из прошлой жизни у меня достаточно, чтобы провести эту операцию даже в одиночку. Нужно будет написать в протоколе операции, что лечением пациента занимался Ясуда Кенши — и всё. Меня указать, как ассистента.

Осталось только одна проблема. Мозг помнит, что нужно делать, а руки — нет. Придётся поддерживать пациента лекарской магией, чтобы не навредить ему в процессе операции. Не хватало мне ещё ятрогении!

Я взялся за пульт и продолжил операцию. Судя по данным с камеры, Ясуда остановил нож прямо около червеобразного отростка за секунду до того, как потерял сознание. Это ещё хорошо, что он не нажал в тот момент на какую-нибудь из кнопок и не задел воспалённый отросток. Чёрт меня подери, мы чудом избежали разрыва аппендикса и неминуемой гибели пациента!

Пора приступать к ретроградной аппендэктомии. Как я уже сказал заведующему ранее, удалить отросток прямым путём не выйдет. Но перед началом операции необходимо провести ревизию брюшной полости — осмотреть все близлежащие органы и убедиться, что мы не упускаем больше никакой патологии.

Я потратил на это меньше минуты, поскольку подключил «анализ», чтобы ускорить процесс.

Только аппендикс, только его гангрена и больше ничего. Значит, пора приступать!

Я внимательно осмотрел с помощью своей магии стенку червеобразного отростка, чтобы убедиться, что, проконтактировав с ним, я его не разорву.

Должен выдержать. Пора производить лигирование — перетягивание особыми нитями основания отростка для его последующего удаления. Я старался действовать так быстро, как мог.

— Наложить шов… — шептал я про себя. — Погрузить отросток к слепую кишку…

Оставалось только обработать брыжейку — образование вокруг кишки, в котором проходят сосуды. А затем лигировать — перетянуть артерию, которая питает червеобразный отросток. Теперь она уже не нужна.

Извлекая аппендикс, я вовсю направлял целительную энергию в область раны. Нужно поторопиться. Он и так дотянул до инфекционного процесса. Волны магии быстро обеззаразили область операции.

Дело осталось за малым. Наложить швы…

Зашиваем брюшину, затем зашиваем рассечённые мышцы. И ещё раз впустить в организм магию. Почти всё…

Руки потряхивает от усталости. Это тело не привыкло к столь тонким движениям. Но ничего, процесс уже завершён. Всё, что осталось — распланировать грамотный послеоперационный период. Вводить антибиотики, проводить дезинтоксикацию, никаких нагрузок и самое главное — правильное питание.

Я отступил от пациента на пару шагов назад и тяжело вздохнул. Готово!

Прежде, чем приступить к осмотру Ясуды Кенши, я рванул к выходу из операционной:

— Срочно в операционную! — крикнул я медсёстрам хирургии. — Пациента вывозим в палату. Нужно вытащить оттуда Ясуда-сана. Ему стало плохо.

Медсёстры сразу же рванули в операционную. На удивление, их оказалось крайне мало. Видимо, именно сегодня возникли проблемы с количеством свободных рук. Логика мне подсказывает, что всё отделение хирургии заболело неспроста. Хирургических медсестёр нет, Рэйсэй Масаши нет, Ясуда Кенши еле живой, один анестезиолог куда-то пропал. Чёрт знает что происходит в этом отделении!

— Что случилось с Ясуда-саном? — спросила медсестра, пока я тащил его в ординаторскую.

Пациента уже перевезли в палату и начали организовывать последний этап лечения — послеоперационный.

— Он закончил операцию и тут же потерял сознания, — солгал я.

В этот момент я понял, что отсутствие в операционной анестезиолога и хирургической медсестры сыграло мне и пациенту на руку. Если бы там был кто-то, кроме меня и Ясуда Кенши, я бы не смог начать операцию самостоятельно. Но если бы не начал я, за время поисков другого хирурга, пациент бы скончался.

Всё вышло наилучшим образом. Осталось только понять, какого чёрта творится с сотрудниками хирургии.

Я положил Ясуда-сана на диван и обратился к медсестре:

— Берите расширенный анализ крови, пока я его осмотрю. Желательно, чтобы сделали по «цито». Он ещё до операции выглядел плохо. Ясуда-сан никому не жаловался на своё самочувствие?

— Нет, Кацураги-сан! — ответила медсестра. — Но мы тоже заметили, что с ним что-то не так. Однако он… Продолжал игнорировать наши замечания. Отнекивался и говорил, что всё с ним в порядке!

— Кроме бледной кожи и слабости вы что-то ещё заметили? — спросил я. — Может, хоть какие-то симптомы? Это очень важно. Сейчас я уже никак не смогу его расспросить.

Медсестра задумалась, а потом добавила:

— Кацураги-сан, я не хочу клеветать, но…

Она вновь замолчала.

— Говорите, что думаете. Я никому не скажу, — уверил её я.

— Всё началось, когда они отпраздновали день рождения Ясуда-сан, — заявила медсестра.

— Кто «они»? — не понял я.

— Ясуда-сан, Рэйсэй-сан и Суйка-сан, — объяснила она.

— Кто такая Суйка-сан?

— Хирургическая медсестра, — объяснила она.

Ага, всё сходится. Эта компания определённо приняла что-то не то. Только вряд ли это алкоголь. Рэйсэй Масаши не пьёт.

А раз хирургическая медсестра и Рэйсэй первыми ушли на больничный, то Ясуда Кенши попросту остался один. И был вынужден работать, несмотря на возникшие симптомы. Короче, хирург хотел поступить, как лучше, а в итоге создал опасную для себя и для пациента ситуацию.

Возможно, что именно поэтому он меня и позвал сегодня на практику. Хотел, чтобы кто-то подстраховал его, если что-то пойдёт не так.

Пока медсестра убежала за шприцами и пробирками, я начал осматривать тело Ясуда Кенши с помощью «анализа». И мне не показалось, у него действительно лихорадка. Температура порядка тридцати девяти градусов. Вопрос только в том, где воспалительный процесс?

Но, прежде чем выйти на область воспаления, я осознал, что в организме Ясуда Кенши присутствует ещё одна очень яркая проблема.

Дегидратация. Он весь высох. Слюны почти нет, кожа и слизистые сухие. Вся вода из организма куда-то исчезла. Такое может быть из-за интоксикации, когда при повышенной температуре огромное количество жидкости выходит с потом. Но я сильно сомневался, что проблема именно в этом.

И вскоре я нашёл причину. Мощнейший гастроэнтерит. Слизистые желудка и кишечника воспалены. Судя по тому, что в желудке скопилась желчь, Ясуда-сана не так давно рвало. А уж если учесть, какой кошмар происходил в кишечнике… Могу поспорить, в туалет он за сегодняшний день сбегал не менее десяти раз.

Вот и причина дегидратации — вода выходила через оба конца желудочно-кишечного тракта. Температура поднялась из-за активного действия инфекционного агента в кишечнике.

И я начал понимать, почему же он так тщательно старался скрыть свою болезнь. Видимо, не хотел покидать рабочее место и подставлять коллег, но при этом стыдился, что был вынужден постоянно бегать в туалет.

Да ещё и медсёстры, которые уже начали распространять слухи о том, что он с Рэйсэй Масаши и хирургической медсестрой попросту перепили. Нет, дело не в алкоголе. Они съели что-то не то.

И вся эта клиническая картина очень напоминает мне сальмонеллёз.

Хватило же у него воли — перенести такую болезнь на ногах, да ещё и на работе! Это же фактически невозможно. Хотя… Если предположить, что заболел он в пятницу и все выходные хотя бы как-то пытался лечиться дома, то эту стойкость ещё можно хоть как-то понять.

В комнату вбежала медсестра.

— Когда был день рождения Ясуда-сана? — спросил её я.

— Буквально за день до землетрясения, если я не ошибаюсь, — произнесла она.

Значит, всё сходится. Вполне укладывается в инкубационный период сальмонеллёза.

Ясуда Кенши вскрикнул. Мужчина пришёл в себя и схватился за голову.

— Операция… Кацураги-сан… — пыхтел он.

— Всё хорошо, Ясуда-сан, — сказал я. — Вы закончили операцию. С пациентом всё в порядке, теперь надо позаботиться о вас.

Ясуда вопросительно посмотрел на меня, явно осознав, что я ему лгу. Но это уже не имеет значения. Даже если Ясуда Кенши узнает, что закончил операцию я, он никому об этом не расскажет.

— Ясуда-сан, расскажите, что с вами происходит? — спросил я, жестом попросив медсестру покинуть ординаторскую.

Она понесла кровь в лабораторию, оставив нас с заведующим наедине.

— Я уже почти поправился, Кацураги-сан, — произнёс он, стиснув зубы.

Мужчина хватался за голову так, будто она могла лопнуть в любой момент.

— Ясуда-сан, давайте честно, — сказал я. — Что вы ели вместе с Рэйсэй-сан и Суйка-сан?

— Хорошо хоть не спросили, что мы пили… — усмехнулся он. — Все только и судачат о том, что мы…

— Ясуда-сан! — повысил голос я. — Ответьте на вопрос прямо!

— Да мы просто поели рамен! — воскликнул он. — Я с самого начала почувствовал, что с яйцами было что-то не так. Но… Но да, мы были пьяны. И всё равно доели эту дрянь.

— Значит, всё-таки сальмонеллёз, — вздохнул я. — Но ведь Рэйсэй-сан не пьёт. Он-то зачем продолжал есть?

— Из принципа, он ведь упёртый, как лось, — махнул рукой Ясуда и вновь схватился за голову.

— Не такой упёртый, как вы, Ясуда-сан, — помотал головой я. — Я впервые в жизни слышу, чтобы кто-то продолжал работать в отделении, перенося при этом пищевую инфекцию.

— Кацураги-сан, будьте уверены, я сделал всё, чтобы никто от меня никак не смог заразиться, — начал убеждать меня он. — Не буду рассказывать подробности… Но меры я принял!

— Охотно верю, — кивнул я. — Почему вы хватаетесь за голову? Ударились о кафель?

— Не знаю, — ответил он. — Голова с самого утра жутко болит.

— Вам в любом случае нужно госпитализироваться в инфекционное отделение. Я сейчас позвоню Окабэ Акире, — сказал я.

Ясуда пытался сопротивляться, но я не стал слушать его уговоров. Однако перед тем, как позвонить инфекционисту, я всё же взглянул на голову хирурга с помощью «анализа».

И понял, что пропустил ещё кое-что. Голова у Ясуда Кенши болела не из-за скачков давления, и даже не из-за интоксикации.

Оболочки головного мозга были воспалены.

Менингит!

Не часто мне доводилось встречать такое осложнение сальмонеллёза, но в данном случае — это явно постаралась именно эта бактерия.

Похоже, сальмонеллы попали через пострадавшую стенку кишечника в кровоток и добрались до оболочек мозга. Ясуда Кенши должен пройти курс антибиотикотерапии, причём срочно!

Я набрал номер Окабэ Акиры. Главный инфекционист откликнулся моментально. Иногда мне казалось, что старик почти никогда не спит, особенно на дежурствах.

— Окабэ-сан, у нас тут беда с Ясуда Кенши, — произнёс я.

— Кацураги-сан? Вы вообще где? — удивился он. — Я думал, что вы сегодня не дежурите.

— В хирургии помогаю. Окабэ-сан, у Ясуда-сан… — начал я.

— Не надо, не надо, пожалуйста! — прошептал Ясуда Кенши. — Он меня никогда не простит за то, что я ходил на работу в таком состоянии. Он же… Кацураги-сан, пожалуйста, я вылечусь дома.

— Алло! Алло! — кричал Окабэ мне в ухо. — Что у вас там происходит?

Я отложил трубку и, взглянув Ясуда в глаза, сказал:

— Вы ведь прекрасно знаете, что мне хватает одного взгляда, чтобы раскусить болезнь. Знаете ведь, Ясуда-сан?

— Да, но я и так прекрасно понимаю, что у меня сальмонеллёз!

— С менингитом! — воскликнул я. — Хотите и менингит дома полечить?

Челюсть Ясуда Кенши отпала. Он вновь схватился за голову, осознав, до какого состояния себя довёл. Больше спорить со мной он не собирался.

— Простите за задержку, Окабэ-сан. Уговаривал одного буйного пациента на госпитализацию, — сообщил я. — У Ясуда Кенши — сальмонеллёз. Вероятно, генерализованный, осложнённый менингитом.

— Что⁈ — удивился инфекционист. — Да я только сегодня его видел! Мы с ним в один туалет ходи…

Окабэ Акира замолчал. Я даже перестал слышать его дыхание.

— Я сейчас приду, — коротко бросил он. — Передайте Ясуда-сану, чтобы готовился к госпитализации. И чтобы имел в виду, что я придушу его сразу же после выписки!

Ясуда Кенши прищурился. Ему и без того было плохо, так ещё и Окабэ орал в трубку так, что даже без подключения громкой связи, его голос раздавался на всю ординаторскую.

— Простите, что подвёл, Кацураги-сан, — вздохнул Ясуда Кенши, громко икнув. — Я должен был показать вам основы… — он резко поднял взгляд на меня, осознав, что произошло на самом деле. — Но в итоге вы сами провели операцию, верно?

Я решил ничего не отвечать. Лишь сел за компьютер и принялся печатать протокол операции, в котором оперирующим врачом будет числиться Ясуда Кенши.

Через десять минут появился Окабэ Акира и утащил заведующего хирургией в инфекционное отделение. Чтобы не оставлять хирургию без дежурного врача, пришлось напрячь отделение сердечно-сосудистой хирургии и подтянуть на помощь Цубаки Арату.

За ночь поступили ещё несколько пациентов, которым срочное оперативное вмешательство не требовалось. Желчнокаменная болезнь и паховая грыжа без ущемления. Мы с Цубаки-саном госпитализировали их и записали больных на плановую дату операции — через три-четыре дня, когда в хирургии появится больше свободных рук.

Утром я направился на приём. По дороге к кабинету отметил для себя, что начинаю всё реже и реже ночевать дома. Если прямо сейчас меня попросят нарисовать на карте путь до моей служебной квартиры, я могу с ходу и не вспомнить!

Не помешает на ближайших выходных отдохнуть. Может, самое время съездить к родителям — в Осаку? Тем более, я обещал взять с собой Сакамото Рин. Девушка упоминала, что её отец болеет, но не хочет обращаться в больницу.

Ох, я всего-навсего решил подумать об отдыхе, но вновь всё свёл к медицине. Видимо, старые привычки из меня уже не изгнать.

— Доброе утро, Кацураги-сан, — послышался голос медсестры, когда я вошёл в кабинет.

— Доброе утро, Огава-сан… — на автомате ответил я, но тут же осёкся.

До меня не сразу дошло, что на месте моей медсестры сидит совсем другая девушка.

Акихибэ Акико — дочь нового главного врача. Она сидела на рабочем месте Огавы Ханы и, закинув ногу на ногу, нагло смотрела мне в глаза.

— Вы что здесь делаете, Акихибэ-сан? — потребовал ответа я. — Где моя медсестра?

— Я попросила Огаву-сан прогуляться, — заявила она.

— С какой это стати вы командуете моей медсестрой? — не понял я.

— А с какой стати вы игнорируете приказ главного врача и его заместителя? — улыбнулась Акико.

— Какой ещё приказ? — нахмурился я.

Что её отец с Уёхарой-сан уже успели намудрить в первый же рабочий день⁈

Девушка протянула мне документ с двумя печатями. Судя по её хитрому взгляду, она была вне себя от счастья.

Ох, чувствую, что мне этот приказ не понравится. Я принялся зачитывать вслух документ.