Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5

Глава 4

В конференц-зал вошли два человека в белых халатах. Первым появился мужчина с тростью в руках. Он походил на сморщенного старца, но я благодаря «анализу» видел, что внешний облик мужчины не соответствует его возрасту. Передвигался он с большим трудом, сильно рассчитывая на помощь своей трости.

Я с ходу понял, что произошло с этим врачом. Причина, по которой он так выглядел — обширное кровоизлияние в головной мозг. Позже я смогу разглядеть его поближе и определить, какие конкретно участки мозга повреждены. Уёхара-сан произнесла:

— Многие уже знакомы с Акихибэ-сан. Но для тех, кто ещё не успел пересечься с этим врачом, позвольте вам представить…

— Не надо, — пропыхтел одной половиной рта Акихибэ. — Уёхара-сан, я сам справлюсь.

Тот самый Акихибэ? Столько слухов о нём, и вот, наконец, он предстал передо мной. Ещё до того, как я устроился в клинику «Ямамото-Фарм», этот мужчина был заведующим поликлиникой, а Эитиро Кагами заведующий терапевтами поликлинического подразделения.

Если представить иерархию полугодовой давности, получится следующая схема:

Эитиро Кагами и Окабэ Акира заведовали терапевтами и узкими специалистами соответственно. Они подчинялись заведующему поликлиникой — Акихибэ Шотаро. А тот, в свою очередь, отчитывался перед Ягами Тэцуро — бывшим главным врачом.

Затем Акихибэ Шотаро ушёл на длительный больничный. Ранее я не знал, что с ним случилось, но теперь ответ на этот вопрос был очевиден. Инсульт.

В его отсутствие Эитиро Кагами был вынужден играть сразу две роли. Заведующего терапевтами и заведующего поликлиникой. Но теперь всё изменилось.

Я пытался разглядеть, чей силуэт мельтешит за спиной Акихибэ, но второй гость нашей конференции старался скрыться от глаз коллег до тех пор, пока его не представят.

— Меня зовут Акихибэ Шотаро, — назвал своё имя мужчина. — Моя специальность — кардиология. Как вы уже могли понять, меня достаточно долго не было в клинике. Я наблюдался у доктора Асакуры Джуна, за что буду ещё много раз благодарить его. Мне пришлось пережить достаточно тяжёлый инсульт, который приковал меня к постели. Вернее, должен был приковать. Однако я смог восстановиться и вернуться к своим рабочим обязанностям.

— Мы очень рады, что вы снова с нами, Акихибэ-сан, — кивнула Уёхара Ёсико.

Акихибэ Шотаро показался мне очень сильным и решительным мужчиной. Я прекрасно понимал, как трудно ему пришлось восстановить себя после произошедшего. На такое далеко не каждый способен. Многие после обширного кровоизлияния в головной мозг навсегда остаются прикованными к постели. Одно дело выбраться из этого состояния упорным трудом и борьбой.

А здесь важен не только труд, но и удача.

И другое дело — выйти после случившегося на работу. Я знал не так уж много людей, которые справлялись с этой задачей. Большинство смирялись со своим состоянием и продолжали жить за счёт пенсии по присвоенной группе инвалидности.

Пока что я понятия не имел, что представляет из себя Акихибэ Шотаро, но одного этого факта мне хватило, чтобы проникнуться к нему уважением.

— Спасибо, Уёхара-сан, — продолжил он, — что позвали меня назад, да ещё и на новую должность. Не знаю, поставила ли всех остальных Уёхара-сан в известность, но с завтрашнего дня я заступлю на пост главного врача клиники «Ямамото-Фарм».

Терапевты, даже не дали закончить Акихибэ Шотаро. Каждый, кто находился в зале, принялся аплодировать.

Похоже, этого специалиста очень любили. Я ещё никогда не видел, чтобы Такеда Дзюнпей когда-либо поддерживал чью-то кандидатуру.

А Такеда-сан хлопал громче всех.

— Мне очень приятно снова видеть вас, уважаемые коллеги, — произнёс Акихибэ.

Каждое слово давалось ему с большим трудом. Судя по всему, после инсульта у него остался правосторонний гемипарез. Состояние, при котором половина тела теряет былую силу. Парез от паралича отличается тем, что в первом случае пациенту трудно управлять мышцами, а во втором — невозможно.

— Значит, Ягами-кун всё-таки доигрался? — прошептал Акихибэ Уёхаре-сан.

Почти никто этого не услышал из-за аплодисментов и шепотков между сотрудниками, но я прочёл эти слова по губам и мысленно усмехнулся.

Ягами-кун! Ага, Ягами-кун доигрался по полной программе.

— Я бы хотел рассказать вам, по какой причине попросил Уёхару-сан собрать терапевтов в этом зале. Позже мне предстоит поговорить и с узкими специалистами, но с терапевтами у меня разговор отдельный, — произнёс Акихибэ Шотаро. — Но перед тем как перейти к этой беседе, я бы хотел представить вам новую коллегу. Она будет работать в вашем отделении. Терапевт первого ранга, Акихибэ Акико.

Из-за спины мужчины появилась стройная девушка приблизительно того же возраста, что и Кондо Кагари.

— Рада познакомиться с вами, — улыбнулась она и поклонилась всем присутствующим в конференц-зале терапевтам.

Акихибэ… Видимо, это его дочь. Что ж, как говорится: «Свято место пусто не бывает». Сначала на первый ранг пришёл я, потом туда протолкнулся Кондо Кагари, после мы скинули туда Мурату Сатоши. И, наконец, после увольнения Мураты, на это место привели родственницу Акихибэ Шотаро.

— Акико-сан — это моя дочь, — подтвердил мои догадки Акихибэ. — Она должна была устроиться в клинику намного раньше, но не могла себе этого позволить, поскольку заботилась обо мне и о моём состоянии до тех пор, пока я не встал с постели.

— В ближайшее время мы подберём Акихибэ Акико терапевта-наставника, — сообщила Уёхара Ёсико, — и она приступит к работе в нашей клинике. Если найдутся желающие взять Акихибэ-сан под своё крыло — сообщите мне об этом.

Брать новых учеников я желанием не горел. Взрастить Кондо Кагари было не простой задачей. Сейчас он стал полностью независимым специалистом, которому, правда, предстоит ещё многому научиться, поэтому…

— Я готов стать наставником Акихибэ-сан! — поднял руку Кондо Кагари.

Кагари, да ты спятил, что ли⁈

Уёхара-сан усмехнулась, хоть и старалась сдержать эту эмоцию.

— Кондо-сан, при всём уважении, — ответила Уёхара. — Вы и сами совсем недавно закончили стажировку. Тогда уж имеет смысл передать её Кацураги Тендо.

Почему-то, когда мне подсунули Кондо, никого не волновал тот вопрос, что я и сам стажировку месяц назад закончил.

— Предлагаю отложить этот вопрос, — прокомментировал заявление Уёхары Ёсико я. — Думаю, мы сможем определиться, кто из нас возьмётся курировать стажировку Акихибэ Акико уже после собрания.

Уёхара спокойно кивнула и жестом попросила Акихибэ Шотаро продолжать.

— Итак, касаемо главной темы нашей с вами встречи, — продолжил новый главный врач. — Дело в том, что, находясь на больничном, я пересмотрел очень много вещей и подумал, что нашей клинике не хватает очень важного компонента, чтобы сделать её действительно многопрофильной. Мы лечим, профилактируем, но не реабилитируем.

Верно подмечено. И то — профилактировать мы стали совсем с недавних пор.

— Если бы не специалисты из Токийского реабилитационного центра, я бы никогда не смог подняться с кровати. А таких, как я, очень много, — продолжил Акихибэ. — Я изучил статистику. За последние десять лет двадцать процентов уволившихся сотрудников «Ямамото-Фарм» ушли с работы по причине оформления инвалидности. И половина из этих людей — это те, кто пережил инсульт или инфаркт головного мозга. А теперь представьте, как бы обстояли дела, если бы мы смогли оказать качественную реабилитационную помощь этим людям?

— Позвольте уточнить, — вмешался в разговор Ватанабэ Кайто. — Многие сотрудники обращались, как и вы, в Токийский реабилитационный центр. Но таких — единицы. А всё потому, что не каждый может позволить себе столь дорогостоящие процедуры. Наша задача — предложить более выигрышный вариант.

— Верно подмечено, Ватанабэ-сан, — кивнул Акихибэ Шотаро. — Вы, как всегда, зрите в корень. Все медицинские услуги, которые предоставляет наша клиника, сотрудники «Ямамото-Фарм» получают с огромной скидкой. Нам необходимо ввести реабилитационные процедуры по более выигрышной цене.

— Простите, Акихибэ-сан, — заговорил Такеда Дзюнпей. — Меня интересует один вопрос — а при чём здесь терапевты? Мы ведь не имеем никакого отношения к реабилитации.

Он ошибается.

— Не могу с вами согласиться, Такеда-сан, — ответил Акихибэ Шотаро. — Пострадавшие от острых заболеваний и больные хроническими болезнями наблюдаются чаще всего именно у терапевтов. Кто, если не вы, будете вычленять группы людей, которым необходима реабилитация? Именно вам предстоит нести предложения о новых услугах в массы.

— Распространить эту идею — совсем не проблема, — высказался я. — Куда более важный вопрос — откуда нам взять специалистов медицинской реабилитации?

— Прошу прощения, я ещё не успел с вами познакомиться, — улыбнулся единственной работающей половиной лица Акихибэ Шотаро. — Вы, кажется, Кацураги-сан?

— Верно, — сказал я, встал с кресла и поклонился главному врачу. — Кацураги Тендо. Терапевт четвёртого ранга.

— Наслышан о вас, Кацураги-сан, — кивнул Акихибэ. — Мне очень хотелось услышать ваше мнение насчёт моего нового проекта. По поводу реабилитологов не переживайте, я уже нашёл нескольких способных специалистов, которые готовы устроиться в нашу клинику сразу, как только я их позову. А вот ваши слова на счёт того, что распространить идею будет не сложно — меня очень заинтересовали. Что вы имели в виду?

— Не знаю, удалось ли вам уже посмотреть отчёты о работе профилактического отделения, но я нашёл несколько легальных способов, как повысить эффективность работы профилактики, избежав при этом приписок, — произнёс я.

Ватанабэ Кайто раздражённо фыркнул. Я вовсе не хотел уколоть его этой фразой, но терапевт девятого ранга всё равно воспринял мои слова, как личное оскорбление.

— Я слышал, что профилактическое отделение поднялось с колен, но не знал, что вы участвовали в этом процессе, — сказал Акихибэ Шотаро.

— Я — заведующий профилактическим отделением с недавних пор, — объяснил я. — Мне и моим подчинённым удалось внедрить новые способы привлечения пациентов. Так же мы организовали достаточно успешную, как вы видите по статистике, рекламную кампанию. Плакаты, сообщения в группах и мессенджерах, выступление на совете директоров, выезды в «Ямамото-Фарм», и работа сестринской службы.

— Да, — решил добавить терапевт шестого ранга Куренай Цукаса. — Я заметил, что моя медсестра постоянно подсовывает пациентам какие-то буклетики. Честно говоря, я сперва думал, что она распространяет косметику.

Полный краснощёкий терапевт рассмеялся.

— Нет, Куренай-сан, — улыбнулся я. — Это тоже были происки моего профилактического отделения.

— Недурно, — кивнул Акихибэ Шотаро. — Очень даже недурно, Кацураги-сан.

Уёхара Ёсико склонилась левому уху главного врача и прошептала то, что могли услышать только сидящие на первых рядах:

— Кацураги Тендо — наш местный инноватор. Я бы посоветовала вам обратить на него внимание.

— Я и сам понял, Уёхара-сан, не стоит мне объяснять, — тихо хохотнул Акихибэ Шотаро, и вновь обратил на меня свой взгляд. — Кацураги-сан, буду рад, если вы используете наработанные вами способы рекламы медицинских услуг для продвижения будущего отделения реабилитации.

— Разумеется, Акихибэ-сан, можем обсудить с вами этот вопрос, когда вы освоитесь на новой должности, — кивнул я.

— Хо-хо! — рассмеялся Акихибэ. — Не беспокойтесь, Кацураги-сан, я адаптируюсь быстро. Если уж я с этой проклятой тростью привык ходить, как с третьей ногой, значит, и к должности главного врача привыкну.

Да уж, даже непривычно разговаривать с таким главным врачом после всего пережитого опыта общения с Ягами Тэцуро.

Что? Он даже не попытается избить кого-нибудь своей тростью или просто унизить словесно? Что ж, первое впечатление бывает обманчиво, но всё же я приятно удивлён.

Я полагал, что после позорного увольнения Ягами наступит другая эпоха, но не думал, что Уёхара Ёсико и Акихибэ Шотаро так живо перехватят инициативу. Может быть, вскоре в нашей клинике действительно наступит приятная дружеская атмосфера?

С трудом верится, но спешить с выводами не стану. Поживём — увидим.

Я вышел с собрания и направился в отделение профилактики. Меня догонял Кондо Кагари, шумно стуча туфлями по скользкому полу.

— Кондо-сан, прошу, не бегайте по педиатрическому отделению, — шикнул я. — Ещё не хватало, чтобы вы сшибли ребёнка.

Хотя Кондо Кагари и сам иногда выглядел как ребёнок. Ребёнок-переросток.

— Простите, Кацураги-сан, — поёжился он. — Я сболтнул лишнего на собрании, да?

— Определённо, — кивнул я. — Не торопитесь набирать учеников. Наберитесь опыта.

— Я знаю-знаю, — закивал он. — Просто не смог удержаться. Все терапевты молчали, а эта Акихибэ Акико показалась мне такой милой, что я не смог отказать…

— Кондо-сан! — воскликнул я. — И это — ваша мотивация? А как же Нагиса Йоко?

— А что с Нагисой Йоко? — приподнял одну бровь Кондо.

— Мне казалось, что вы встречаетесь, — совсем уж запутался я.

— Ох, Кацураги-сан, ну если вас это правда интересует… — замялся Кондо.

— Кондо-сан, меня личная жизнь коллег вообще не интересует, — воскликнул я. — Я просто пытаюсь понять вашу мотивацию. Зачем вам нужна дочь главного врача в роли стажёра? Потому что она «милая»? Как это понимать?

— Ну совсем пристыдили, — опустил голову Кондо Кагари. — Ну что же вы так со мной, Кацураги-сан? Да, я встречаюсь с Нагисой Йоко — это правда. Но всегда приятно иметь в окружении милых девушек.

— Кондо-сан, — я похлопал его по плечу. — Я ведь прекрасно вас понимаю. Но дело-то совсем в другом. Одно дело — иметь милых девушек в своём окружении, и другое — отвечать за них и их работоспособность.

Кондо Кагари замолчал.

— Вы правы, Кацураги-сан, — ответил он через пару минут. — Вы вложили в меня немало труда. Вы никогда не считали меня другом. В первую очередь видели во мне ученика, и именно это дало мне возможность стать более-менее достойным врачом.

— Кагари-кун, — сказал я, убедившись, что никто из других коллег нас не подслушивает. — Ты путаешься в выводах и очень сильно. Я считаю тебя своим другом. Просто, когда мы находимся в стенах клиники, ты для меня, в первую очередь — ученик и коллега. Сейчас уже просто коллега. Наши взаимоотношения на работе никак не влияют на то, как мы относимся друг к другу за пределами клиники. Или ты забыл, как мы дуэтом пели в караоке? Мы же тогда были не наставником и стажёром!

— Вы правы, Кацураги-сан! — закивал Кондо Кагари. — Простите, я не хотел проявлять свои слабые черты. Эх… Хоть я уже и не стажёр, а вы всё равно умудряетесь время от времени наставлять меня.

— О чём болтаете, мальчики? — раздалось прямо за нашей спиной.

Мальчики?

Мы с Кондо медленно обернулись и посмотрели на девушку в белом халате, что стояла за нашими спинами.

А вот и Акихибэ Акико.

У меня создалось впечатление, что она не понимала, как правильно нужно общаться с коллегами. Я могу допустить, что в университете не описали суть взаимоотношений с сотрудниками. Мне часто доводилось сталкиваться с такой проблемой как в Японии, так и в России. В некоторых университетах делали упор на клинические дисциплины и совсем не беседовали со студентами о деонтологии.

А это, чёрт возьми, очень важно!

Нельзя посылать пациентов с порога. Нельзя насмехаться над ними. Нужно уважать и больных, и коллег.

И нельзя говорить коллегам: «о чём болтаете, мальчики?».

— Акихибэ-сан, — произнёс я, повернувшись к дочери нового главного врача. — Рабочий день ещё не закончен. Пока что нам следует обращаться друг к другу в более официальной манере.

— Да ну? — улыбнулась она. — Ну в таком случае, простите меня, Кацураги-сан, Кондо-сан.

Она поклонилась.

Я решил, что она сделала выводы, а до этого допустила ошибку ненамеренно. Но хитрая ухмылка на её лице быстро заставила меня изменить мнение.

— Да чего вы такие все из себя официальные? — рассмеялась она, а затем переключила внимание на Кондо Кагари. — Как тебя зовут?

— М-меня? — покраснел Кондо.

Боже правый, и это — дочь того достойного специалиста, который встанет на должность нового главного врача⁈ Обращение на «ты» между сотрудниками одного возраста ещё можно было бы счесть нормой на моей Родине. Мы со сверстниками всегда общались на «ты». И обращались по имени-отчеству лишь при старших коллегах и пациентах.

Но в Японии такое обращение равноценно оскорблению или неуважению. Я уже привык к местной системе и начал понимать, что суффиксы решают очень многое. А система постановки «вы» или «ты» в разы сложнее, чем в России. Японцы слишком яро следуют традициям даже в двадцать первом веке.

— Меня Кагари зовут, — неожиданно заявил Кондо.

Я ударил себя ладонью по лбу. Да с какой стати он-то ей решил подыграть⁈

— Акихибэ-сан, Кондо-сан, — перебил их я. — Лучше я сделаю вам замечание до того, как это придётся сделать кому-то из руководства. Сейчас вы находитесь в клинике. На своей работе. Здесь нельзя общаться между собой так, будто вы решили поболтать со сверстниками на перемене между уроками в старшей школе.

— Кацураги-сан, — прищурила глазки Акихибэ Акико и положила ладонь на мою грудь. — Я — дочь главного врача и могу позволить себе общаться, с кем захочу, и как захочу.

Приехали… Кто бы мог подумать, что у Акихибэ Шотаро окажется такая дочурка!

Я взял двумя пальцам рукав её халата, словно анатомическим пинцетом, и убрал руку, которую она положила на меня.

— Да хоть дочь самого императора Японии, — усмехнулся я. — Ведите себя соответствующе.

— Хм, — хмыкнула Акико, спрятав руку в карман халата. — Стажировка ещё не началась, а вы уже ведёте себя так, будто я должна быть вашей послушной ученицей.

— Я и не собирался выступать в роли вашего наставника, Акихибэ-сан, — сказал я. — Мне сполна хватает работы и без ведения стажёров.

— Да ну? — ухмыльнулась она. — А мой отец считает иначе.

— В каком это смысле? — нахмурился я.

— Папа сказал, что вы тако-о-о-ой способный терапевт! — воскликнула она. — Он посоветовался с Уёхарой Ёсико и пришёл к выводу, что вы станете для меня лучшим наставником.

Проклятье… Уёхара-сан, а вы-то с какой стати так со мной поступить решили⁈

— Пока никаких официальных постановлений на этот счёт не было, — ответил я. — Я сделал вам замечание, как старший коллега. Больше этот разговор продолжать не намерен.

Я повернулся и пошёл прочь из педиатрического отделения. Акихибэ Акико замерла, поправляя свои волосы. Судя по всему, она ожидала, что на мне сработает это дешёвое заигрывание, как и с Кондо Кагари.

Но я уже видел подобное и не один раз. Богатый опыт такими дурными трюками не обманешь.

Я прошёл в отделение профилактики. А Кондо Кагари от меня отстал. Видимо, всё-таки попал в сети Акико. Не удивительно. Я заметил, как на протяжении всего разговора он то и дело бросал взгляд на её слишком откровенное декольте.

Мне захотелось отвлечься от этой поистине глупой ситуации, поэтому я решил погрузиться в работу профилактического отделения с головой.

— Митсуси-сан! — позвал я самую энергичную медсестру профилактического отделения. — Доложить обстановку!

Тишина. В отделении ни одной живой души. Странно…

Нагиса Йоко и Лихачёва Хикари должны были отправиться в кабинет вакцинации и весь день сверять отчёты о вакцинированных сотрудниках с календарём прививок. Митсуси Коконе, как и всегда, оставалась за главную.

Она-то куда делась?

— Митсуси-сан! — позвал я ещё раз. — Ау!

Я вспомнил, что Митсуси Коконе ведёт школу сахарного диабета для пациентов. А кабинет, в котором проходят занятия, обладает очень хорошей звукоизоляцией. Вроде сегодня школа диабета не запланирована, но, может быть, Коконе захотела собрать пациентов внепланово?

Я открыл дверь в зал для собраний диабетиков и обнаружил, что кое-кто внутри всё же был.

Медсестра профилактики Митсуси Коконе лежала на полу. Вокруг неё были разбросаны схемы, которые она заготовила для будущей лекции.

В комнате стоял специфический запах. И я точно знал, что он означает…

— Митсуси-сан! — воскликнул я и подбежал к девушке.

Я с трудом перевернул полненькую медсестру на спину. Прислушался к её дыханию. Оно было поверхностным.

Точно… А ведь Коконе-сан и сама страдает от сахарного диабета! Сходу я решил, что у Митсуси подскочил сахар и она впала в гипергликемическую кому. Я думал, что почувствую запах ацетона, но его не было. Значит, всё совсем наоборот. Её сахар не повысился, а, наоборот, упал! Неужели она не рассчитала с инсулином? Она ведь ведёт школу сахарного диабета! Как она умудрилась…

И когда я достал телефон, чтобы вызвать бригаду экстренной помощи, дыхание Митсуси Коконе остановилось.