Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5

Глава 18

— Огава-сан! — я похлопал медсестру по щекам. — Огава-сан, что случилось?

Но Огава Хана не приходила в сознание. Дыхание становилось всё реже, а сердцебиение ускорялось. Картина всё ещё напоминала похмельный синдром, но интуиция подсказывала мне, что такое резкое ухудшение после вчерашней бутылки вина произойти не могло.

Что-то другое присоединилось к этой патологии. Остаётся только понять — что?

— Кацураги-сан, стоит позвать кого-то на помощь? — растерялся Макучики Харуко.

Привлекать пациента к происходящему я не хотел, однако кое-чем всё же он мог мне помочь.

— Макучики-сан, спускайтесь в регистратуру, — велел я. — Прежде, чем оплатить сегодняшний приём, загляните к Сакамото Фумико — это заведующая регистратурой. Скажи, что Кацураги Тендо просит скорую в свой кабинет. Срочно!

— Д-да! Хорошо, Кацураги-сан! — пациент убежал.

Я знал, что за ним в коридоре больше никого нет, поэтому я мог спокойно заняться восстановлением Огавы Ханы. Жизненной энергии во мне осталось совсем немного, но её хватит, чтобы поддержать медсестру до прибытия скорой.

Я подхватил девушку под руки и положил на кушетку, высоко приподняв голову. Нужно привести её в сознание, чтобы выяснить, что она ещё успела употребить перед приёмом. Тут явно дело не в одном лишь вине.

Собравшись с силами, я ударил лекарской энергией по её мозгу, чтобы восстановить адекватное кровоснабжение, а другой рукой набрал номер Акихибэ Акико.

— Что такое, уже соскучились, Кацураги-сан? — послышался смешок девушки из трубки. — Тут как раз о вас Такеда-сан вспоминает. Мечтает поскорее меня к вам сбагрить.

— Акихибэ-сан! — перебил её я. — Вы вчера ещё что-то пили?

— Чего, уже и пошутить нельзя? — обиделась она.

— Акихибэ-сан, Огава Хана только что потеряла сознание, — сказал я. — Отвечайте сейчас же, после вчерашнего рабочего дня вы ещё куда-то заходили? Может быть, отправились в бар или ресторан?

Велика вероятность, что Огава Хана и Акихибэ Акико продолжили праздновать своё знакомство. Вряд ли их удовлетворили полторы бутылки вина. Уж слишком плохо себя чувствовала моя медсестра весь сегодняшний приём. Скорее всего, они умудрились накидаться чем-то ещё.

— Мы… О боже, — испугалась Акихибэ Акико. — Да, вчера Хана-тян настаивала, чтобы мы заскочили в какой-то бар. Я уже сама толком не помню, Кацураги-сан! Я больше ничего не пила, а вот Хана-тян точно заказывала какой-то алкоголь. Причём крепкий.

— Понял вас, Акихибэ-сан, благодарю за помощь. — ответил я и положил трубку.

Это не алкогольная интоксикация и не похмельный синдром. Здесь явно отравление суррогатами алкоголя. Другими словами, другим содержимым крепких напитков.

Огава Хана начала постепенно приходить в себя, но её состояние не улучшалось. Судя по тому, что показывал мне «гистологический анализ», её сосуды вели себя неадекватно. Одни сужались, а другие расширялись. Сердце с трудом справлялось с нагрузкой, а во всех чувствительных к таким изменениям тканях началась гипоксия. Мозгу не хватало кислорода, и сейчас он питался исключительно за счёт моей целительской магии.

— Кацураги-сан… — прошептала Огава Хана. — Всё в порядке, я уже скоро пойду на поправку. Мне поспать просто нужно. Утомилась…

— Огава-сан, быстро отвечайте, что вы вчера пили! — воскликнул я. — Мне нужно знать, чем вы отравились и какие симптомы вас беспокоят сейчас.

Кроме обморока и угнетения сознания Огаву Хану весь день беспокоила рвота. Это я заметил ещё в начале рабочего дня. Она несколько раз выбегала из кабинета, и для понимания её жалоб мне даже «анализ» не требовался. Но такое происходит и при обычной передозировке спиртными напитками.

— В глазах темнеет, Кацураги-сан, — простонала она. — Не вижу ничего… А пили… А что мы пили? Виски?

Назвав напиток, Огава Хана с трудом подавила рвотный рефлекс. Однако этой информации мне хватило, чтобы сообразить, что конкретно происходит с моей медсестрой.

Вряд ли Огава Хана позволила себе дорогой алкоголь. Видимо, в том баре, в котором они побывали с Акихибэ Акико прошлым вечером, подавались напитки, мягко говоря, не первой свежести.

А судя по клинической картине и вовсе произведённые из токсических веществ. Куда более токсических, чем привычный человечеству этиловый спирт.

Нарушения в работе сердечно-сосудистой системы, тошнота, рвота, ухудшение зрения…

Я точно знаю, что нужно делать. Неизвестно, как много выпила этой дряни Огава Хана, но облегчить её состояние прямо сейчас, когда магии у меня почти не осталось, можно только одним способом.

Я просунул руку в сумку и достал бутылку вина, к которой Огава Хана и Акихибэ Акико не успели притронуться вчерашним вечером. Я откупорил бутылку, параллельно представляя, как сильно может удивиться случайно вошедший в кабинет коллега. А затем приподнял голову Огавы и влил ей немного вина.

— Кацураги-сан… Вы что творите… — промычала медсестра, осознав, что я вливаю в неё ещё больше алкоголя.

— Доверьтесь мне, так надо, — убедил её я.

Когда в мой кабинет вошли фельдшеры бригады скорой помощи, я уже был готов назвать правильный диагноз.

— Отравление метиловым спиртом, — сказал я. — Срочно её в приёмное отделение. Я предупрежу заведующего, чтобы он быстро и верно маршрутизировал Огаву-сан.

Главным антидотом при отравлении метиловым спиртом является обычный классический алкоголь — этиловый спирт. Именно поэтому я решил влить в Огаву немного вина, чтобы два токсичных вещества вступили в конкуренцию друг с другом. Победит в этой конкуренции этиловый спирт — а это и является нашей целью. Он токсичен, но куда меньше, чем его «собрат» — метанол.

Рыжеволосый фельдшер скорой — Нода Такео — удивлённо вскинул брови.

— Метиловым спиртом? — прошептал он. — Неужто прямо в клинике отрави…

— Только попробуйте нарушить врачебную тайну, Нода-сан, — свирепо рявкнул я. — Об этом никто знать не должен. Доставьте Огаву Хану в приёмное отделение, остальное вас не касается.

Фельдшеры быстро погрузили медсестру на носилки и потащили в приёмное отделение. Я быстро сообразил, что они понесут Огаву, не выходя на улицу. То есть — через коридор третьего этажа, который соединяет несколько корпусов клиники «Ямамото-Фарм».

Им нет смысла тащить её в приёмное отделение, можно сразу — в терапию.

Я быстро набрал номер заведующего терапевтическим стационаром. Накадзима Хидеки ответил незамедлительно.

— Кацураги-сан, я надеюсь, вы не пациента ко мне направляете? — вздохнул старик. — У меня тут завал…

— Накадзима-сан, у моей медсестры отравление суррогатами алкоголя. Скорее всего, метиловым спиртом. С момента принятия напитка ещё сутки не прошли. Фельдшеры скорой несут её в приёмное отделение. Прошу, перехватите их, когда они будут проходить через терапию. Нельзя тратить время почём зря!

— Отравление? Метанолом⁈ — воскликнул Накадзима Хидеки. — Во имя всего святого, Кацураги-сан, да где вы находите это дерьмо?

— Я тут ни при чём, — усмехнулся я. — Спросите у Огавы Ханы, когда она придёт в сознание.

— Ох, я её спрошу… Пусть ваша медсестра готовится к адской дозе мочегонок, я ей не дам тут просто так прохлаждаться. Решу ваш вопрос, Кацураги-сан, отключаюсь.

— Спасибо, Накадзима-сан, — поблагодарил коллегу я.

Не даст он ей никаких мочегонок без надобности — это я знал наверняка. Накадзима Хидеки хоть и вспыльчивый старикан, но очень добродушный. Готов поклясться, что он, наоборот, будет выхаживать Огаву Хану до тех пор, пока она сама не пожелает убежать из терапевтического отделения. К пациентам он относится с особой теплотой. А уж к коллегам-пациентам, как к членам своей семьи.

Я мысленно проанализировал все изменения, которые успел увидеть в теле Огавы Ханы и в очередной раз убедился, что передо мной была яркая картина отравления метиловым спиртом. Отвратительное вещество…

Известно очень много случаев, когда вино-водочные магазины или бары закупали дешёвый алкоголь у непроверенных поставщиков, и всегда эта история заканчивалась массовым отравлением.

И что самое ужасное — метиловый спирт по запаху, цвету и вкусу невозможно отличить от этилового. Как правило, такие отравления носят групповой характер. Наверняка из той бутылки вчера кому-то ещё наливали этот, не побоюсь этого слова, «виски». Какой там виски… Раз в бутылке был метанол, это даже самогонкой назвать нельзя. Чистейший яд. Куда более опасный, чем обыкновенный алкоголь.

Потеря зрения, острая сердечная недостаточность. Мучительная смерть.

Нужно предупредить СанЭпид бюро. Никто не знает, сколько в этом заведении подобной продукции. Пострадать могут сотни людей, если они уже не пострадали.

Я набрал номер Акихибэ Акико.

— Акихибэ-сан, скиньте мне адрес бара, в котором вы вчера были вместе с Огавой-сан, — попросил я.

Однако Акико бросила трубку и тут же забежала в мой кабинет. Видимо, она сама решила обсудить этот вопрос.

— Как там Хана-тян? — испуганно спросила она. — Я ведь так и знала, что не нужно было продолжать этот банкет… Чёрт! Это ведь моя вина. Я её убедила выпить вина…

— Не стану отрицать, что вы допустили не одну ошибку, Акихибэ-сан, — кивнул я. — Но если хотите, чтобы я вас успокоил…

Я указал взглядом на открытую бутылку вина.

— Что? — не поняла Акихибэ Акико. — Вы предлагаете мне продолжить праздник? Только теперь уже с вами?

— Нет, Акихибэ-сан, — усмехнулся я. — Я лишь хочу сказать, что бутылкой, которую вы сюда притащили, была оказана первая помощь.

— Первая помощь… — глаза девушки округлились. — Метанол!

— Именно, пять баллов вам, Акихибэ-сан, — кивнул я. — А если передадите мне адрес заведения, в котором вы умудрились напоить Огаву Хану метанолом, я накину вам ещё десятку.

Да уж, такой странной стажировки не было даже у Кондо Кагари. Акихибэ Акико передала мне адрес, после чего мы созвонились с бюро и передали информацию о произошедшем инциденте.

— Ну и дура же я, — вздохнула Акико. — Захотела хотя бы с кем-то найти общий язык. И вот как всё в итоге закончилось.

— Ничего ещё не закончилось, Акихибэ-сан, — ответил я. — Не говорите так, будто мы уже схоронили мою медсестру. Отравление у неё среднетяжёлое. Если бы вовремя не предприняли все необходимые меры, то могли бы её и потерять. Либо дотянуть до инвалидизации. Но всё уже позади.

— Всё равно, я чувствую себя очень виноватой, — вздохнула она. — Я ведь…

Акико осеклась и взглянула на меня так, будто опасалась, можно ли мне доверять.

— Если у вас есть что-то на уме, можете поделиться, — предложил я. — Этот способ заводить знакомства лучше, чем спаивать коллег дешёвым алкоголем.

— Какой же вы вредный, Кацураги-сан! — воскликнула она и надула губы. — Я просто уже допускала подобную ошибку. Понимаете? Какой же из меня врач, если я каждого встречного инвалидизирую.

— Не говорите глупости, — перебил её я. — Как врач, между прочим, вы показываете себя очень хорошо. Остаётся только подтянуть деонтологию, и я уже начну опасаться, что новый терапевт первого ранга стремительно пойдёт вверх по рейтингу.

Акихибэ рассмеялась, оценив мою шутку, но тут же вновь погрустнела.

— Я говорю про своего отца, — заявила она. — Не могу перестать винить себя из-за того, что довела его до инсульта.

Вот и сломалась вся её шипастая оболочка. Оказалось, что Акихибэ Акико всё же может адекватно общаться с коллегами. Для этого нужно было отравить мою медсестру метанолом. Всего лишь.

— А вот сейчас вы выразились совсем не по-медицински, — подметил я. — Как можно довести человека до инсульта?

— Своим характером, — ответила она и обхватила себя руками — так, будто в кабинете резко стало холодно. — Ругалась с ним постоянно. Совсем не следила за его здоровьем. А ведь давно уже начала подмечать, что его скачки давления и головные боли…

Акико осеклась, сдержала поток эмоций, который был готов хлынуть в любой момент, а затем перевела взгляд на меня.

— Если раньше я вас раздражала, то теперь вы меня осуждаете, Кацураги-сан. Я вижу это по вашим глазам, — заявила она.

— Вы плохо читаете мысли, — помотал головой я. — И говорите откровенные глупости. Общеизвестный факт — врачу не следует лечить своих родственников. Эмоции не дают здраво мыслить. Поэтому большинство медиков не способны лечить ни себя, ни близких людей. Вы такая же, как и все. Просто хотите выглядеть особенной.

Дальше развивать этот разговор я не хотел. Мне было достаточно того, что Акихибэ Акико осознала масштаб своей ошибки и теперь вряд ли будет таскать в поликлинику вино.

Хотя нравоучительная лекция больше всего нужна Огаве Хане. Никто в неё насильно этот дешёвый виски через воронку не заливал.

— У меня ещё много дел, Акихибэ-сан, — сказал я. — Буду ждать вас завтра у себя на приёме. Медсестру мне вряд ли дадут в ближайшее время — всех уже давно разобрали. Поэтому будете стажироваться и замещать свою новую подругу «Хану-тян».

Акихибэ Акико ничего не ответила и не спеша покинула мой кабинет. Я запер дверь и направился к главному врачу. Настал час приступить к главному событию предстоящей осени — в полномасштабной вакцинации небоскрёба «Ямамото-Фарм».

— Вакцины я уже получил, — отчитался я перед главным врачом. — Список не вакцинированных у меня есть. Перед тем как приступить к пробегу по всем этажам, нам необходим тест-драйв.

Акихибэ Шотаро улыбнулся здоровой половиной лица.

— Готов освободить вас в любой день, — сказал он. — Перекинем ваших пациентов на других терапевтов, приём отменим, и у вас будет целый день на проведение вакцинации.

— Поскольку прямой эфир с Ямамото Ватару будет ровно через неделю, думаю, ажиотаж стоит поднять в конце этой недели. В четверг, как вариант. Пройдёмся по первому десятку этажей, организуем полноценную бригаду. Лучше взять двух-трёх терапевтов, чтобы процесс шёл быстрее. Нам ведь ещё придётся осматривать сотрудников перед вакцинацией для определения противопоказаний.

— Верно, — кивнул главный врач. — У вас есть варианты, кого стоит взять с собой?

— Разумеется, — кивнул я. — Второго сотрудника профилактического отделения — Кондо Кагари. И… Хм. Можно взять и Акихибэ Акико. Она как раз пока что стажируется. Ей не помешает получить и такой опыт. Всё-таки работа в поликлинике — это не только пациенты, но и профилактика.

— А ещё куча бумаг и организации, да-да, — кивнул Акихибэ. — Однако, я удивлён, что вы сами предложили взять мою дочь, Кацураги-сан. Неужто она начала себя хорошо вести?

— Есть к чему стремиться, — усмехнулся я, решив, что о ситуации с метанолом лучше умолчать. — Недавно она самостоятельно поставила эхинококкоз лёгкого, притом что рентген-диагносты выставили центральный рак.

— С ума сойти, Кацураги-сан! — рассмеялся Акихибэ Готаро. — Вы её хвалите! Серьёзно? Вы меня не разыгрываете? Я тут недавно общался с Такеда Дзюнпеем и он… Скажем так, попытался вежливо донести, что скорее сделает харакири, чем станет каждый день работать с моей дочерью.

— Всё не так плохо, Акихибэ-сан, — уверил его я. — Думаю, прогресс есть.

— Что ж, это хорошо, — заключил он. — Значит, насчёт вакцинации договорились. Четверг. Передам совету директоров, чтобы были готовы. А точнее — Сонозаки Сэйджуро, раз нас интересует только первые десять этажей.

— Сонозаки-сан будет очень рад, — подметил я. — Он один из тех директоров, который оказывает нам всяческое содействие при диспансеризации.

— Да, я с ним знаком, — улыбнулся Акихибэ. — Хороший мужчина. Хотя сам к своему здоровью относится, мягко говоря, невнимательно.

— Мы это исправляем, — добавил я. — Кстати, Акихибэ-сан, а Ямамото Ватару уже начал выполнять своё обещание? Как обстоят дела с отделением реабилитации? Я вроде видел, что на склад клиники завозили новое оборудование, но не уверен…

— О! Т-с-с! — шикнул Акихибэ Шотаро и улыбнулся уголком рта. — Я хочу, чтобы это стало сюрпризом! Ранее планировалось, что реабилитацию будут строить с нуля, но нам удалось переместить неврологию в другое место. Совместили её с нейрохирургией. Заведующий отделением не стал спорить, поскольку отделение реабилитации в первую очередь для таких пациентов и понадобится. Так что, мой ответ — да, Кацураги-сан. Ямамото Ватару выполнил своё обещание. И вскоре мы выполним своё. Правда, он пока позволил нам закупить оборудование только для нескольких кабинетов.

— Массаж? Лечебная физкультура? — поинтересовался я.

— В точку, Кацураги-сан! — кивнул Акихибэ. — А ещё кабинет механотерапии. Ну, думаю, вы понимаете, о чём идёт речь. Тренажёры и всё прочее… Но это только начало! Я хочу организовать бассейн и сауну, иглорефлексотерапию, кабинет функциональной стимуляции…

— Как минимум, логопед ещё не помешает для тех пациентов, которые перенесли нарушение мозгового кровообращения и лишились возможности нормально общаться.

— Верно-верно! — воскликнул Акихибэ. Разговор о реабилитационном отделении поднимал его настроение так, что даже я начал им заражаться. — Рад, что вы разделяете мои взгляды, Кацураги-сан. Я очень надеюсь, что за то время, пока я здесь ещё поработаю, нам удастся улучшить нашу клинику и…

Телефон главного врача зазвонил.

— Прошу меня простить, — сказал он и поднял трубку. Я услышал глухой голос его секретарши.

— Что? Хибари Котецу? Нет! — воскликнул он. — Не нужно его пускать! Что значит — он уже идёт сюда? Проклятье!

Акихибэ Шотаро с грохотом опустил трубку. Главный врач не выглядел разозлённым. Скорее очень расстроенным. Видимо, посетитель, который только что прорвался через секретаря, совсем не радовал Акихибэ своим визитом.

— Кто сюда идёт, Акихибэ-сан? — спросил я.

— Ох… Новый потенциальный сотрудник, — главный врач шумно выдохнул. — Сейчас сами всё поймёте, Кацураги-сан.