Специалист технической поддержки 5

Глава 1

Мун Джин доехал до дома Пак Сумин меньше, чем за пятьдесят минут, если учитывать поспешные сборы, выход из дома и стояние буквально на каждом проклятом светофоре этого огромного города.

Гнал Мун Джин как в последний раз, а в голове мужчины крутилось две мысли.

Первое — действовать нужно максимально осторожно. У Пак Сумин не осталось друзей и союзников, ее единственной опорой сейчас был Кан Ён Сок и пока он за решеткой, молодая чеболька осталась одна. А значит, ей потребуются союзники, которых она будет выбирать очень тщательно.

Второе — действовать надо быстро, искренне и наверняка. Для Мун Джина это был отличный шанс отмыть свою репутацию перед Пак Сумин, которая, несомненно, в будущем будет иметь вес в рамках конгломерата семьи Пак. Старик Пак Ки Хун однозначно дал понять и своему сыну, и своим внукам, что девушка выдержала испытания, и он признает ее одной из Паков. Складывать все яйца в одну корзину — не лучшая тактика. Протекция Юн Донджина и его благосклонность — это хорошо, но еще лучше будет, если у Мун Джина не останется врагов внутри семейства, а значит, сейчас он обязан протянуть руку помощи Пак Сумин. Бескорыстно и добровольно, пока она сама не потребовала его содействия по этому вопросу.

Когда Мун Джин вошел в фойе, группа захвата уже убыла, прихватив за собой северянина. Внизу остались только обескураженные телохранители и несколько штатных охранников, которые сидели на входе в качестве консьержей. Завидев здоровяка, к нему сразу же выдвинулся один из бодигардов Пак Сумин, его старый знакомый и бывший коллега, Сон Ён Ги.

— Что ты тут делаешь? — грубо спросил телохранитель, проигнорировав всякие приветствия.

— Мне позвонил товарищ из NIS, я помогал по суду госпоже Пак Сумин и Кан Ён Соку, — тут же ответил Мун Джин, объясняя свое присутствие.

Артачиться смысла не имело. Если он не сможет попасть в квартиру наверху, то никогда с Пак Сумин не встретится. А для этого нужно преодолеть преграду в лице Сон Ён Ги.

— Госпожа сказала не тревожить ее, — серьезно ответил старший телохранитель. — И, насколько я помню, касательно тебя и госпожи Юн Хян Ми у нас есть отдельные распоряжения.

Бодигард демонстративно сделал шаг в сторону и положил руку на пояс, намекая, что в любой момент готов применить силу и даже оружие, если Мун Джин будет упорствовать. Сейчас на лице Сон Ён Ги читалось, что он готов любой ценой оберегать покой госпожи Пак Сумин, которая пережила подобное чудовищное потрясение.

У них у всех были глаза и мозги. И пусть внешне северянин и госпожа Пак Сумин соблюдали все приличия и не демонстрировали ничего постыдного на людях, каждый понимал, что эти двое крайне близки. Они даже жили вместе, как пара. Даже если северянин спал на диване, потому что госпожа Пак Сумин страдала от тревожности и не хотела оставаться одна в огромном пентхаусе. Оно и неудивительно, учитывая, сколько испытаний выпало на ее долю за последние полгода. Сначала похищение, потом — стрельба в собственной квартире. Есть откуда взяться и тревоге, и плохому сну.

— Это я успел предупредить Ён Сока, — с нажимом ответил Мун Джин, оценивающе глядя на бывшего коллегу. — Пожалуйста, свяжись с госпожой Пак Сумин, и сам в этом убедишься, северянин знал, что за ним идут. Я не займу много ее времени, мне нужно передать ей несколько важных новостей.

— Можешь сказать все это мне, — дерзко ответил Сон Ён Ги, вздергивая подбородок и с вызовом глядя на здоровяка снизу вверх.

— Если так распорядится госпожа Пак Сумин, то я так и поступлю, — сдался Мун Джин. — Но для начала спроси у нее, сможет ли она меня выслушать.

Сон Ён Ги некоторое время постоял, оценивающе рассматривая Мун Джина, будто решая, достаточно ли он прилично выглядит, чтобы пускать его к хозяйке, после чего кивнул и направился к лифтам.

Сейчас старший телохранитель был единственным человеком, который бы рискнул сунуться к госпоже Пак Сумин с подобными вопросами.

Через десять минут Мун Джина подозвал один из телохранителей и проводил мужчину к лифтам, а после — и по этажу, на котором его уже ждали другие охранники. Все сейчас были максимально напряжены и одновременно подавлены. Коллективное мнение касательно действий NIS и властей читалось на лицах каждого бодигарда — это был форменный произвол. Никто не считал Кан Ён Сока массовым убийцей или человеком, который превысил допустимые нормы самообороны.

— Говори быстро и по делу, — начал давать последние указания Сон Ён Ги, остановив Мун Джина у входной двери. — Не смей утомлять госпожу Пак Сумин или как-то ее расстраивать. Или я тебе гарантирую, твои размеры и послужной список тебе никак не помогут. Понял?

Мун Джин оглянулся и увидел решимость на окруживших его мужчинах. И в самом деле, стоит Пак Сумин повысить голос, в квартиру сразу же вломится пятеро человек, которые скрутят его, как скрутили час назад Ён Сока, и вышвырнут из этого здания, предварительно сломав пару ребер. Чтобы наверняка запомнил. Так что здоровяку ничего не осталось, кроме как согласно кивнуть.

Когда он вошел внутрь о недавнем визите группы захвата ничего и не говорило. Только пара туфель у входа была перевернута — видимо, кто-то пнул обувь — да слегка сдвинут кухонный стол. Обыска, очевидно, не было, да и кто в здравом уме будет проводить повторный обыск через столько времени, да еще и в квартире внучки Пак Ки Хуна?

Пак Сумин сидела за столом, лицом к проходу и молча наблюдала за мужчиной. К удивлению Мун Джина, перед девушкой стоял стакан кофе, а рядом на крафтовой бумаге лежал в нескольких местах надкусанный жареный сэндвич. Мужчина сделал шаг вперед, заходя в кухню, после чего согнулся в глубоком поклоне.

— Зачем пришел? — спросила чеболька.

— Госпожа Пак Сумин, я бы хотел… — начал Мун Джин, не поднимая головы.

— Я спросила, зачем ты приперся, Мун Джин, — перебила мужчину Пак Сумин. — Отвечай быстро и только по делу. Говорить самостоятельно тебе тут никто не позволит.

Мун Джин осекся, чуть приподнял голову и посмотрел на ту, кого он раньше считал просто богатенькой девчонкой и пропащей подружкой Юн Хян Ми.

За эти полгода Пак Сумин изменилась. Что-то в ее мимике стало походить на выражение лица ее деда, Пак Ки Хуна, но еще больше девушка взяла от северянина. Тот же пронзительный взгляд из-под чуть расслабленных век, та же расслабленная линия челюсти, которая создавала ложное ощущение спокойствия собеседника и общей безопасности. Вот только Мун Джин понимал, что с этой Пак Сумин точно шутить не стоит. Как не стоит игнорировать ее приказы. Иначе ему и в самом деле переломают ребра, и это будет уже не инициатива бодигардов, а вполне себе легитимный прямой приказ их непосредственного начальства.

— Мне стало известно о том, что Кан Ён Сока планируют арестовать еще до того, как это случилось, — четко ответил Мун Джин, расправляя спину и едва не щелкнув каблуками, словно он был на докладе.

— Откуда?

— Мой товарищ в NIS, который договаривался с судьей о лояльном рассмотрении дела о стрельбе и квалификации все как самообороны… Он прислал утром сообщение о том, что его ведомство принудительно переквалифицировало дело и выслало группу захвата. Кан Ён Сок был признан чрезвычайно опасным преступником и массовым убийцей.

— Вот как? — протянула Пак Сумин, взяла со стола стакан кофе и сделала небольшой глоток, после чего потянулась за сэндвичем. Игнорируя тот факт, что вся конструкция едва ли не разваливается, девушка взялась за еду одной рукой и сделала большой, почти жадный укус, после чего методично стала двигать челюстью, тщательно пережевывая каждый кусочек.

На Мун Джина она не смотрела вовсе — отвернула голову и уставилась куда-то в стену невидящим взглядом, размышляя над услышанным.

— Значит, это дело рук контрразведки? — уточнила чеболька.

— Именно.

— Есть ли какие-то еще обвинения?

На этом вопросе Мун Джин сглотнул. Какие еще преступления? Что еще успел натворить Кан Ён Сок?

— Нет, госпожа Пак Сумин, было только переквалифицировано первоначальное дело, — ответил здоровяк.

— Тебе сказал это твой контакт в разведке?

— Да, госпожа.

— Так и сказал?

— Ну…

— Значит, точно не знаешь.

Девушка сделала еще один мощный укус, уменьшив сэндвич где-то на четверть.

— Госпожа Пак Сумин, позвольте сказать, — попросил Мун Джин.

Чеболька перевела взгляд на здоровяка, после чего вернулась к разглядыванию своей еды, будто примеряясь, где и сколько укусить на этот раз.

— Если ты хочешь упомянуть мою дражайшую бывшую подругу или тратить мое время другим бесполезным способом, то я позову охрану и прикажу им сломать тебе челюсть, ты меня понял? — наконец-то сказала чеболька.

Мун Джин только кивнул.

— Говори.

— Госпожа Пак Сумин, если позволите, я свяжусь со своим товарищем в NIS и узнаю все, что только возможно. И тут же доложу вам.

— И почему я должна верить тому, что ты мне потом расскажешь? Почему я вообще должна верить твоим словам даже сейчас? — спросила девушка. — Пока ты не сказал ничего ценного или полезного. От тебя один вред, Мун Джин. Как и от моей бывшей подруги.

Вот он, крайне важный момент.

— Мы встречались с Кан Ён Соком, ненадолго, на разговор, — начал Мун Джин. — Он занимал ту же позицию, но мы договорились, что если потребуется, я окажу ему услугу.

— В счет чего?

— Безвозмездно.

— У тебя нет шансов отмыться, Мун Джин, даже если ты дойдешь до Синего дома.

— Я понимаю.

Пак Сумин замерла, оценивая взглядом здоровяка.

— Тогда действуй. И лично тащиться ко мне не обязательно, позвонишь, я сниму.

— Понял вас, госпожа Пак Сумин, — опять согнулся в поклоне Мун Джин и, пятясь, мелкими шажками стал перемещаться в сторону двери.

С Пак Сумин было физически тяжело находиться в одном помещении, даже такому опытному человеку, как он.

Когда здоровяк выскользнул в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь, Пак Сумин замерла, прислушиваясь к его шагам. Вроде бы, ушел. Только после того, как все стихло, а она досчитала до десяти, девушка со всхлипом выдохнула, бросив недоеденный сэндвич на коричневую бумагу.

Группа захвата отработала буквально за пять минут, моментально скрутив Кан Гванджина и уведя ее мужчину прочь из квартиры. Никаких звонков адвокату, никаких разбирательств. Ей в лицо ткнули какой-то бумагой, сказали, что дело теперь на контроле разведуправления, так как имело место стрельба и трупы, после чего вся эта толпа вывалилась в коридор и тут же исчезла в лифтах. Словно их и не было.

Единственное, что напоминало о задержании — чуть сдвинутый стол и тяжелый запах посторонних людей, который не выветрится еще пару дней.

Едва все стихло, ее вывернуло. Желчью и выпитой утром водой, то ли от нервов, то ли еще от чего. Пак Сумин едва успела добежать до туалета. Ей уже несколько дней нездоровилось, бросало то в жар, то в холод, постоянно хотелось есть. Но притронуться к латте и круассану, который принес ей Кан Гванджин, она так и не смогла. Так что, взяв стакан крепкого флэт уайта, девушка развернула сэндвичи северянина.

Сейчас ей нужны силы, ей нужно есть и оставаться в здравом уме. Нервы на пределе, если она перестанет питаться, то в итоге у нее совсем сорвет резьбу, как это бывало в прошлом. Но тогда страдала только ее репутация, сейчас же ставки были намного выше.

Она успела прикончить один сэндвич и взяться за второй, когда заявился Мун Джин. На самом деле, она ждала гостей, но думала, что это будет кто-то из ее сраной семейки. Пак Сумин не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что переквалификация дела произошла при содействии ее дяди или братьев. А может, и всех троих вместе взятых. Больше достаточно влиятельных врагов, которые бы могли точить зуб на Гванджина, у них не было.

Они не могли больше тронуть ее саму, но решили ударить по Кан Гванджину, считая, что она проглотит подобное и отступится. Мужчины никогда не могли признать свое поражение, а мужчины из ее семьи были не только самовлюбленными эгоистами, но еще и отпетыми мудаками. Все без исключения, что дед, что дядя, что братья. И это их мудачество требовало того, чтобы последнее слово оставалось за ними. Даже если они уже проиграли.

Вот только они просчитались, думая, что Пак Сумин молча будет смотреть на то, как ее мужчину пропускают через мясорубку, именуемую государственной машиной, вменяя ему преступление, которое он и не совершал.

Убил ли он четверых?

Несомненно.

Был ли он вынужден это сделать?

Конечно же.

Пак Сумин помнила этот пронзительный взгляд Кан Гванджина, когда он, истекая кровью, выискивал по квартире последнего налетчика. И как он безмолвно умолял ее закрыть дверь в спальню и не смотреть на то, что ему придется сделать в следующий момент. Он был единственным человеком, кто заботился о ней, искренне и бескорыстно, и ее семья считает, что она отступится и позволит посадить его на десятилетия или подвести под смертную казнь?

Пак Сумин тряхнула головой и, подхватив сэндвич обеими руками, сосредоточенно вгрызлась в хлеб и поджаристое мясо.

Ей нужны силы. Сперва нужно выждать некоторое время, нельзя бросаться очертя голову, ведь теперь дело под контролем NIS. Если бы это был Кан Ён Сок — безродный беглец-северянин и ее ассистент — она бы уже оборвала телефон господина Ким Чан Сона, требуя вмешаться. Но арестовали не Кан Ён Сока. Арестовали Кан Гванджина, а значит действовать надо решительно, но осторожно. А еще нельзя показывать то, что она в ресурсе и готова к борьбе. Пусть ее родственники думают, что задержка в реагировании вызвана истерикой и прострацией. Это же не позволит господину Ким Чан Сону предпринять поспешные шаги, а потребует от него более основательных и взвешенных действий. Сейчас нельзя допустить того, чтобы реальная личность Кан Гванджина была раскрыта контрразведкой. Для всего мира он должен оставаться Кан Ён Соком, ценным, но все еще просто ассистентом молодой чебольки.

Пак Сумин отправила в рот последний кусок сэндвича и, прожевав, запила все это остатками холодного кофе. После чего встала с места, на котором обычно сидел Гванджин, смела грязную упаковочную бумагу и стакан в коричневый упаковочный пакет и отправила все это дело в урну под раковиной. После чего аккуратно подвинула стол на свое место, поправила стулья и только после этого вышла из кухни и направилась в спальню.

Она быстро переоделась, сделала укладку. После этого девушка уселась в кресло в гостиной, взяла в руки смартфон и стала искать номер господина Ким Чан Сона. Сначала нужно поговорить с адвокатом и обсудить с ним дальнейший план действий, хотя девушка и была уверена в том, что без отмашки со стороны Пак Ки Хуна, старик Ким Чан Сон даже не пошевелится.

А это значит, надо готовиться к очередной встрече с дедом. Вот только Пак Сумин беспокоилась, что же потребует от нее старик на этот раз.

Взгляд девушки упал на смятый стикер и черную флешку, которые она оставила на компьютерном столе. Когда Кан Гванджин выйдет, она отвесит ему такую пощечину, что у него в ушах будет звенеть еще неделю. А потом она закатит ему огромный скандал. Но все это будет потом, сейчас же ее задача сделать так, чтобы он опять оказался на свободе, целый и невредимый. И если потребуется, она пустит в ход и эту флешку, в полной мере осознавая, какое опасное оружие против себя самого отдал ей северянин.

Ведь если криптокошелек и информация о его личности попадут в неправильные руки или Пак Сумин ошибется, то текущие обвинения покажутся мелкой неприятностью по сравнению с тем, что будет ждать Кан Гванджина за его деятельность в качестве капитана хакерской роты.