Специалист технической поддержки 5

Глава 16

Мун Джин вошел в небольшую комнатку, где его уже ждал Гю Чон.

— Тратишь единственное свидание в месяц для встречи со мной, вместо того, чтобы увидеться с невестой? — невесело усмехнулся сидящий за столом мужчина.

— Времена такие, — оскалился в ответ Мун Джин, усаживаясь на свободный стул. — Мое сообщение через адвоката получил?

Телохранитель окинул комнату ищущим взглядом, а в ответ получил только едва заметный кивок Гю Чона. Говорить можно свободно. Даже если их сейчас пишут, то агент NIS позаботится о том, чтобы записи потерялись.

— Да, — кивнул контрразведчик. — Впрочем, со мной на днях связывалась и госпожа Пак Сумин.

— Вот как? — уточнил мужчина. — Как она?

— Держится, — ответил Гю Чон. — Хотя в ее положении это и не просто.

— Да, этот арест…

Гю Чон бросил на Мун Джина внимательный взгляд, но никак более не отреагировал. Жирный намек на беременность госпожи Пак Сумин толстяк Мун пропустил мимо ушей, а это значило только одно — он был не в курсе. А значит, госпожа Пак Сумин решила скрыть эту информацию и от наиболее вероятного отца ребенка. Жаль, что она не предупредила Гю Чона заранее, а то мог выйти конфуз.

Агент NIS не был идиотом. Он прекрасно понимал, что живущие под одной крышей молодой здоровый мужчина и молодая привлекательная девушка рано или поздно окажутся в одной постели вне зависимости от их разницы в социальном статусе. Конечно, каким-нибудь значительным тормозом могло выступить традиционное воспитание госпожи Пак Сумин, но чеболька подобными качествами не обладала. Прожившая половину жизни за границей она только внешне была кореянкой — это чувствовалось в каждом ее слове, жесте и взгляде. Для незамужней женщины ее статуса она вела себя слишком своевольно и открыто, слишком дерзко и опрометчиво. А значит, никаких преград для изначально предполагаемого развития событий и не было.

Тем более, Гю Чон хоть лично и не встречался с Кан Ён Соком, но был наслышан о делах северянина. Как из официальных бумаг, так и из разговоров с толстяком Муном. Глупым этот парень точно не был, а учитывая, из каких передряг он умудрялся доставать свою нанимательницу, исход этой истории был предрешен. Также в плюс Кан Ён Соку сыграло и его происхождение: удивительно, но у северян в некоторых вопросах было больше общего с западным миром, нежели у южан. Неизвестно, дело в социалистической пропаганде или влиянии Китая и России, но Гю Чон точно знал, что к женщинам на севере отношение кардинально другое. Как не грустно это было признавать, его родина погрязла в предрассудках и традиционализме даже на фоне застойного диктаторского режима на второй половине полуострова. В Сеуле, да и по всей Корее, до сих пор существовали раздельные учебные заведения всех ступеней — немыслимый архаизм по меркам как западного мира, так и социалистических стран типа Китая или КНДР. Такое было в ходу только в совсем уж фундаменталистских исламских деспотиях центральной Азии, но ведь корейцы гордо говорили о себе, как о развитом обществе. Высокий уровень зарплат, мощная промышленность, конкурентная на экспортном рынке культура. Так что в этом обществе процветания пошло не так, что женщины охотно прячутся в специальных женских вузах и школах, отказываются вступать в брак и заводить детей, даже под колоссальным давлением общества и родственников?

Эти вопросы Гю Чона всегда волновали слабо. Его задача — защищать эту страну, как от врагов внешних, так и от врагов внутренних. Не его ума дело — лезть в великую корейскую культуру со своими модными взглядами. У него, как у эффективного винтика большой государственной машины была своя четкая функция, и он ее успешно выполнял. Сейчас контрразведчик понимал — принимать участие в разборках семьи Пак просто необходимо. Не только потому, что за чеболями нужен постоянный присмотр, ведь они — национальное достояние и опора корейского государства — но и за тем, чтобы кое-кто не возомнил о себе лишнего. Эпоха династии Чосон давно прошла, и пусть на ее останках выросла новая Корея, допустить еще более жесткого классового разделения общества просто нельзя. Хватает и того, что обычные люди учат своих детей с малых лет интересоваться, в каких апартаментах или домах живут одноклассники, чтобы те общались только с равными или более обеспеченными семьями. А более бедных — игнорировали или использовали. Если в ситуации подобной невероятной социальной конкуренции допустить полноценный расцвет чеболей как «новой аристократии», а не просто элиты, если дать им возможность не просто обходить законы через коррупционные схемы, но и вовсе их игнорировать — страна будет обречена. Хватит им и того, что каждый кабинет правительства едва ли не в полном составе после своего мандата уезжает шить пуховики и рабочие комбинезоны по тюрьмам. В том числе, кстати, и стараниями таких людей, как Гю Чон.

— Мобильник я вам постараюсь пробить по своим каналам, — перевел разговор на другую тему агент NIS. — Но не уверен, что это получится сделать быстро.

— Мы тут никуда особо не торопимся, — ответил с усмешкой Мун Джин. — Как я понимаю, госпожа Пак Сумин на свидание не придет?

— Ей сейчас не до этого, — покачал головой Гю Чон. — Да и мне, на самом деле, тоже.

— Завалы на работе?

— Ты же понимаешь, что вся эта история, — мужчина окинул взглядом маленькую комнатку для свиданий, — не особо по моему профилю? У меня на плечах все еще висит дело с кибератакой в центре.

— А ты не пытался увязать эти дела вместе? — поинтересовался бывший телохранитель.

Гю Чон в ответ только хмыкнул. Как раз его версия, что семья Пак может быть связана с аномальным падением сети в центре города и стала причиной, по которой начальство позволило ему активно действовать в этом поле. Это же стало и служебной броней Гю Чона; те двери, которые он не мог открыть с помощью тугих конвертов госпожи Пак Сумин, он открывал именем национальной безопасности. Безотказное средство, жаль, применять слишком часто его было нельзя даже в стенах NIS. Дело осталось за малым — подловить зарвавшихся чеболей на какой-нибудь мелочи, чтобы получить возможность проверить деятельность конгломерата Пак Ки Хуна более внимательно.

— Я организую Кан Ён Соку нового юриста. Можешь передать северянину, что Пак Ки Хун дал команду сдать назад, — продолжил инструктаж агент NIS. — Там все сложно, но пока все выглядит так, что чеболь что-то задумал. Пусть заявления Ким Чан Сону больше не пишет, пустая трата бланков.

— Думаешь, господин Пак Ки Хун не сдержит слово, которое дал госпоже Пак Сумин? — с тревогой спросил Мун Джин.

Гю Чон откинулся на спинку стула и тяжело выдохнул.

— Чеболи хозяева своему слову, ты же знаешь. Как дают, так же легко и забирают обратно. С ними никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно с такими прожженными старыми псами, как Пак Ки Хун.

— Ты бы был полегче в выражениях, — поморщился Мун Джин.

— А мне что? Меня бережет конституция и правительство Республики Корея, — усмехнулся агент NIS. — Тут у обеих сторон руки коротковаты будут, только и можем, что лаять друг на друга.

Здоровяк неодобрительно покачал головой, рассматривая при этом собственные ладони.

— Хян Ми звонил? — спросил Мун Джин.

— И звонил, и заезжал, — кивнул Гю Чон. — Но ничего конкретного она не сказала. Только то, что ждет тебя. И передала, что ее отец все понимает и ты не мог поступить иначе.

— И лицо у нее было, будто бы сейчас тебе в глаз плюнет? — усмехнулся Мун Джин.

— Да, именно такое, — рассмеялся Гю Чон.

— Это Хян Ми, она такая, — мечтательно протянул здоровяк. — Она не плохой человек, просто долго отходит…

Немного помолчали.

— Значит, для Кан Ён Сока у меня хороших новостей не будет? — размыто спросил Мун Джин.

Гю Чон на секунду задумался.

— Госпожа Пак Сумин справляется намного лучше, чем среднестатистический человек в подобной ситуации. И делает все для того, чтобы вытащить парня.

— Так ему и передать? — удивился Мун Джин.

— Только не строй из себя дурачка, толстяк Мун, — усмехнулся контрразведчик. — Ты же все и сам понимаешь.

Мун Джин покачал головой.

— Да конечно я все знаю, даже раньше, наверное, чем эти двое, — ответил здоровяк.

— Вот как? А глядя на твою невесту не скажешь, что ты эксперт в любовных делах, — подколол бывшего сослуживца Гю Чон.

— Ты этих двоих не видел после похищения госпожи Пак Сумин китайцами, — ответил Мун Джин. — Я тогда был на подхвате, когда Кан Ён Сок пошел договариваться с триадой. Полпятого утра, а они сидят на площади у закрытой станции и о чем-то болтают. Он госпоже Пак Сумин даже пиво где-то нашел в такое время, вот это совсем был нонсенс.

— Говоришь как заботливый старший братец, — фыркнул Гю Чон.

— Э, нет, — рассмеялся Мун Джин. — Кан Ён Сок… Он сам кому хочешь старшим братом будет, я тебя уверяю. Я иногда на него смотрю, а у меня дрожь по телу идет, хочется в стойку стать.

— Вот как, — удивился Гю Чон.

— Именно, — продолжил Мун Джин. — Так что не удивляйся тому, что госпожа Пак Сумин так за него старается. Этот человек уж точно достоин потраченных на него усилий, я ее прекрасно понимаю.

Расстались мужчины через полчаса. Немного посидели, поболтали. Гю Чон кроме новостей принес и небольшую передачку: теплые носки, которые всегда в тюрьме были в почете, хорошая лапша быстрого приготовления, сублимированное мясо. Все, что ценится в тюрьмах и что свободно проходит внутренний досмотр. Упаковал и расфасовал мужчина тоже все по науке — избавился от заводской упаковки, чтобы облегчить досмотр, переложил продукты в прозрачные пакеты. В сохранности вскрытых продуктов Гю Чон не сомневался — толстяк Мун по его памяти ел за троих, так что принесенное будет употреблено в пищу за неделю без особых проблем, а если поделится с сокамерниками и северянином, то и того быстрее.

Уже на выходе из тюрьмы агент NIS заглянул в тюремную администрацию, переговорил с начальником тюрьмы и оставил в кассе деньги для пополнения счета обоих заключенных. Так было делать нельзя — но для влиятельного визитера конечно же сделали исключение.

Уже выйдя из исправительного учреждения, Гю Чон вдохнул полной грудью и, не оглядываясь, пошел к своей машине.

В рассказе Мун Джина его немного смутила история с китайцами. Нужно будет предупредить госпожу Пак Сумин о том, что триада может выскочить из-за угла в самый неподходящий момент. Ведь главарь китайской мафии в Сеуле, старик Ма Донг, был хорошо известен в их ведомстве и между собой агенты иногда называли его китайским слоном. Потому что этот человек никогда ничего не забывал.

Пак Бо Гом ворвался в кабинет отца, даже не удосужившись постучать.

— Эй! — воскликнул Юн Донджин, делая шаг вперед. Сейчас у него не было срочных дел, так что он помогал своему господину в качестве секретаря.

— Пошел вон отсюда, — сквозь зубы бросил наследник чеболя. — Живо.

— Как ты смеешь в присутствии господина Пак Ки Хуна… — начал закипать Юн Донджин.

В этот момент старик расслабленно поднял ладонь, заставляя Юн Донджина замолчать. Довольно внимательно посмотрел на собственного сына, после чего молча кивнул своему соратнику.

Пышущий гневом и раздражением Юн Донджин прошел мимо Пак Бо Гома, на выход. Наследник же чеболя удостоил зарвавшегося охранника только косого взгляда и легкой усмешки, даже голову поворачивать не стал.

— У тебя очень верный пёс, отец, — усмехнулся наследник чеболя, по-хозяйски усаживаясь на кушетку, на которой Пак Ки Хун пил в обед кофе.

— Переходи к делу, — поморщился старик. — Я же вижу, что тебя распирает от гордости, словно мальчишку. В последний раз ты так светился, когда узнал, что у тебя будет старший сын. Конечно, великое было достижение, заделать ребенка нужного пола со второго раза…

Слова Пак Ки Хуна больно укололи Пак Бо Гома, но мужчина этот удар выдержал. Его отец был эмоциональным мясником — он это прекрасно знал. И именно этот мясник тупым ножом удалил и всю его нервную систему, и все сострадание, на которое он мог бы быть способен. Так что в ответ наследник только покачал головой.

— Инчхон, — выплюнул единственное слово Пак Бо Гом.

— Инчхон, — повторил Пак Ки Хун, складывая ладони на животе и откидываясь в кресле. — И что такого в пригороде Сеула?

— Ты знаешь, что такое, — поморщился сын Пак Ки Хуна. — Встреча чеболей в Инчхоне, два года назад. Я знаю, что вы там делали.

— Нет, не знаешь, — покачал головой Пак Ки Хун. — Потому что никакой встречи никогда не было.

— Как не было и почти двухсот семидесяти миллиардов вон на наших счетах, да, отец? — усмехнулся Пак Бо Гом. — Эта ведьма, Чхве Кан-Ми. Признаю, она гениальный бухгалтер, но я знал, где и когда искать. И нашел. Куда ты всадил эти деньги, старик? И почему ты, словно шавка, пополз на общий совет в пригород? Кто там еще был? Семейство Тэ? Ким? Может даже Ли Джэ Ён пожаловал? Отвечай, во что ты втянул мою компанию!

— Это не твой бизнес, — хмуро ответил Пак Ки Хун.

— Такой же мой, как и твой! — воскликнул Пак Бо Гом. — Если бы не твое противодействие, я бы уже давно стал твоим заместителем и вторым человеком в конгломерате, без этого поводка в виде совета директоров на моей шее! Но нет! Ты все чего-то опасаешься, а сам всаживаешь несколько лет нашей прибыли в непонятные махинации! Тайные встречи, сговоры! Отвечай, отец!

— Ты совсем забыл о своих манерах, — прошипел Пак Ки Хун. — У тебя нет права что-то у меня требовать!

— Нет уж! Есть, и еще какое! С того момента, как ты скрыл от меня подобные проблемы — я имею право! — закричал Пак Бо Гом, тыча пальцем в сидящего за столом отца. — Потому что мне потом это расхлебывать!

Пак Ки Хун внимательно посмотрел на своего отпрыска. Если он расскажет Пак Бо Гому всё как есть, то это даст наглецу рычаг для того, чтобы заставить его уступить кресло председателя и главы компании. Но если он продолжит все отрицать, его сын в своем упорстве может наломать дров и эта чувствительная информация выйдет за пределы крайне узкого круга посвященных. Если бы не слепая преданность Чхве Кан-Ми, которая замяла всю эту ситуацию и растворила понесенные в ходе хакерской атаки убытки в целом каскаде липовых отчетов за последние годы, то он бы вовсе избавился бы от исполнителя подобного задания. Просто для подстраховки.

— Спроси у своей кузины, — сдался Пак Ки Хун. — Я распоряжусь, чтобы она предоставила тебе все необходимые документы.

— То есть, говорить ты отказываешься? — усмехнулся Пак Бо Гом.

— Слова ничего не значат, если не подкреплены документами, — парировал Пак Ки Хун. — Особенно, когда вопрос касается подобных сумм.

— То есть про собрание в Инчхоне ты рассказывать отказываешься?

— Ознакомишься с ситуацией по отчетам, поговоришь с Чхве Кан-Ми. Потом все остальное, — махнул рукой Пак Ки Хун. — И будешь выходить, позови обратно Юн Донджина, у нас много работы.

Совершенно хладнокровно старик нацепил на нос очки и демонстративно поднял один из документов, вчитываясь в текст.

Пак Бо Гом еще некоторое время посидел на кушетке, закинув ногу на ногу и покачивая носком ботинка, после чего резко встал и направился на выход.

— Я тебе этого не забуду, отец. Твоего недоверия, — бросил через плечо мужчина, уже стоя у дверей.

— Ознакомься с документами, а потом уже что-то говори, — не отводя глаз от листа бумаги, ответил Пак Ки Хун.

Наследник чеболя только покрепче сжал зубы и вышел из кабинета. Не то, чего он ожидал, но ему все же удалось кое-чего добиться. Сейчас главное вытрясти все до последней детали из Чхве Кан-Ми и дальше он решит, что делать с гадким стариком.