Специалист технической поддержки 5

Глава 13

Во время обеда ко мне опять подсел Мун Джин и, услышав, что после приема пищи я иду во внутренний дворик на «стрелку», тут же решил идти вместе со мной.

— А чего такого? — удивился здоровяк. — Если тебя решат пырнуть, то хотя бы подумают, делать это в моем присутствии или нет.

— Если меня решат пырнуть, то пырнут и тебя, — фыркнул я.

— Ты не забывай, что я ветеран армейского спецназа, — наставительным тоном напомнил здоровяк. — Ушел в отставку в звании старшего сержанта. И поверь, в спецназе погоны просто так не раздают. Особенно на три лычки.

— До звезды одно звание не дотянул? — подколол я здоровяка.

— Звезды? — удивился Мун Джин. — Так это уже майор!

— Разве?

— Ну да, а ты что думал?

— Думал, у вас с младшего лейтенанта считают.

— А, нет, у нас ромбики.

— Странная система.

— С американцев же копировали. А у вас что, звезды были?

— Ну да, — ответил я, кладя два пальца на плечо. — Рядовой пустой погон, младший ефрейтор одна полоса ну и дальше, по полоске поперечной вплоть до старшего сержанта. Старший сержант особого назначения это уже почти офицер, так что у него появляется на погоне продольная полоса. А офицеры уже продольные полосы и звездочки.

— Так это вы у русских и китайцев скопировали систему, — со знанием дела ответил Мун Джин. — А мы вот у американцев. Так что у нас полоски у рядовых, угловые лычки для сержантов и ромбики для младших офицеров.

— Мне система со звездочками больше нравится, — честно ответил я, вспоминая ощущения, когда впервые получил из рук командования новые погоны и те самые желанные две звезды младшего лейтенанта, по одной на каждое плечо, которые надо было самостоятельно установить и пришить к кителю.

Сразу совершенно другие чувства. Вроде и всего одна маленькая, но уже звездочка! Уже не просто армейский специалист, а целый офицер! Пусть и младшего чина. А капитанские четыре звезды вообще фантастика, ведь ты в одном шаге от большой звезды майора.

Но вот именно мелкие лейтенантские звездочки давали чувство причастности к офицерскому составу. Да, у армейских генералов и звезды больше, и ордена на груди, но ведь тоже звезды! Ты просто пока молодой и зеленый, но будешь служить — и у тебя на погонах прибавится… Как служат южане в чинах младших офицеров с этими их ромбиками я не понимал. Вроде уже не младший специалист и сержант, но еще и не офицер. Дурость какая-то.

Вообще, во всех этих знаках отличия армий потенциального противника я ориентировался не слишком хорошо. Полевая работа мне не грозила, так что различать визуально звания вражеских офицеров мне было без надобности. Это вот, таким боевикам как Мун Джин могло в теории пригодиться.

— Хотя знаешь, — задумался Мун Джин. — Ты прав. Одного звания до звездочки не дотянул. На погоне у старшины есть пятиконечная звезда, совсем малюсенькая. Без понятия, как она туда затесалась, но есть.

— Вот видишь, я оказался прав, — хмыкнул я. — Но в любом случае, думаешь, твоя служба в спецназе нас убережет, если начнется возня?

— Будем надеяться, — пожал плечами здоровяк, расправляясь с остатками риса и закусками. — Готов?

Мне кусок в горло особо не лез, так что я подхватил поднос с остатками еды и двинул вслед за Мун Джином. Уже через пятнадцать минут нас выпустили на прогулку во внутренний дворик, предварительно выдав по видавшему виды пуховику.

— У вас час, не заставляйте выводить силой! — напомнил надзиратель, открывая железную дверь, которая вела на свежий воздух.

Мун Джин еще на улицу не выходил, так что, как и я в свою первую прогулку, здоровяк замер и вдохнул полной грудью не слишком чистого сеульского воздуха. Где-то вдали шумели машины и жила своей жизнью столица. Небо было низким и серым, но хотя бы без порывов ветра и мелкого мерзкого снежка, который залетает за шиворот и прямо в лицо.

Найти блатных не составило никакого труда. Они, как обычно, кучковались возле одной из лавок, недалеко от спортивных снарядов и брусьев. Кто-то на самом деле занимался; физическая культура поощрялась администрацией тюрьмы, все же, здоровый заключенный — меньше проблем для руководства — но в основном зэки сидели полукругом, словно пичуги на ветках, вполголоса толкуя о чем-то своем.

Когда мы с Мун Джином подошли к корейской банде, нам навстречу поднялось сразу трое, перегораживая дорогу. Я сделал шаг вперед и примирительным тоном сообщил:

— Я на беседу пришел, сами позвали. Решить возникшую ситуацию.

— Ты тут ничего решать не будешь, — рыкнул один из зэков, — на вопросы только отвечать. За тебя старшие решат.

Я почувствовал, как Мун Джин за моей спиной делает шаг вперед. Обстановка накалялась. Все же, может не стоило брать на переговоры здоровяка, у бывшего спецназовца были определенные проблемы с самоконтролем. Точнее, он сначала делал, а потом думал, и легкое покалывание в области переносицы было мне лучшим напоминанием.

Вспомнив, как Мун Джин буквально одним ударом сломал мне нос и едва не отправил на тот свет — все же, делал он это буквально в прыжке, и прилетело мне уже на излете, ведь бей он с хорошей точкой опоры и всем корпусом, точно убил бы — я непроизвольно вздрогнул. Зэки же подумали, что это я от страха.

— Не трясись ты так! — хохотнул один из членов банды. — Не обидим! А если и обидим, то заслужил значит…

— Э, парни! — крикнули у них из-за спин.

На ноги поднялся тот зэк, что сидел в столовой во главе стола. Вразвалочку подошел к подручным, оперся на плечо одного из них.

— Ну что, заключенный Кан Ён Сок, пояснишь, что за подставу ты моим парням устроил? И кого это ты с собой притащил…

— Это тот громила! — выкрикнул кто-то из-за спины смотрящего. — Которого только перевели!

— Вот значит как…

Зэк медленно окинул меня оценивающим взглядом, после чего перевел глаза на Мун Джина. Да так и завис.

— Ты чем тут занимаешься?.. — уставным тоном пробасил здоровяк за моей спиной. — Ну-ка, упал-отжался!

— Старший сержант Мун Джин! — воскликнул бандит, а на лице мужчины появилась искренняя улыбка.

— Капрал Гон Хи Чжун! — воскликнул бывший телохранитель, выходя вперед и полностью закрывая мне обзор своей спиной.

— Вот уж не подумал бы!

— Да и я!

Гон Хи Чжун тут же чуть склонил голову, а вот его подчиненные застыли, не понимая, что вообще происходит.

— Ну-ка, отбросы! Поприветствовали старшего сержанта! Это его заслуга, что нам китайцы еще глаз на жопу не натянули! Это он меня всему научил, что рукопашного боя касается! Живо, проявили уважение к старшему!

Мун Джин спокойно окинул взглядом согнутые спины бандитов, выждал пару секунд, после чего буркнул тихое «вольно».

Гон Хи Чжун, сияя, тут же потащил своего сонбэ на лучшее место рядом с собой, постоянно вспоминая времена службы, Мун Джин же сдержанно отвечал, но больше молчал, кивая головой.

Вопросы порешали минуты за три. Когда Гон Хи Чжун узнал, что сокамерники Мун Джина просто неправильно поняли его просьбу пригласить меня заглянуть поздороваться, а я, как истинный северянин, сразу газанул и стал разруливать ситуацию, как мог, все недопонимания были исчерпаны.

— Добрый ты стал, сонбэ! Ни одного перелома!

— Годы работы с гражданскими, — чуть смущаясь, ответил здоровяк, потирая костяшки на кулаках. — Да и зачем людей зазря калечить.

— Слышали⁈ — прикрикнул Гон Хи Чжун на своих. — Старший сержант с вами по-доброму еще обошелся! А мог бы и переломать! Так что будьте благодарны за его доброту!

Зэкам вокруг опять пришлось кланяться, а я только стоял и удивлялся происходящему.

Правильно говорят: мир квадратный, за углом встретимся. Понимая, что с бандой проблем больше не будет, я улучил момент, и, попрощавшись с Мун Джином и его вновь обретенным хубэ, двинул на прогулку. Стоять на одном месте было все же прохладно, да и зачем тратить остаток времени во внутреннем дворике на воспоминания телохранителя и бандита о совместной службе в армейском спецназе?

Но вот проставиться нам с Мун Джином все же пришлось. Исходя из обязанностей старшего, бывший телохранитель должен был накрыть стол для младших — а это и его подопечный из спецназа, и другие члены банды. Чуть разобравшись в том, кто все эти люди и чем они занимались, я понял, что совсем уж отбросов и психопатов среди них нет. Большинство — просто свернули не на ту дорожку во время старшей школы. Кто-то прельстился прелестями работы на чопок в старшей школе, кто-то был хулиганом, кто-то — оказался должен и стал шестеркой, а после дослужился и до полноценного бандита. Драки, рэкет, полулегальный бизнес типа торговли паленым алкоголем и теми же серыми телефонами. Сеульские банды промышляли много чем, но представителей крупных бригад в этой тюрьме не было. Так, мелкая районная гопота, которая решает вопросы на кулаках и дубинках, изредка хватаясь за выкидные ножи, да и то, только чтобы попугать оппонента. До тех головорезов, что вломились к нам с Пак Сумин в квартиру, им было как пешком до Америки.

Собственно, большинство и сидело за драки с нанесением телесных повреждений различной степени тяжести, а так как сроки были не первые, то и осудили мужчин кого на три, а кого и на все семь лет. Но, как понятно из режима тюрьмы, наказание было еще не самым строгим — это не полноценная зона с каторжными работами, а вполне себе центр исправления, как и было заявлено на вывеске у главного входа.

Четыре дня мы с телохранителем выгребали мой и его лимит на покупки в тюремном магазине, чтобы подготовить стол, достойный старшего сержанта Муна. В итоге на почти четверть миллиона вон был накрыт вполне себе достойный ужин на десять персон, с рамёном, сушеным мясом, многочисленными закусками и сладкой газировкой вместо соджу. Кто-то из зэков предложил поставить из этой жижи брагу, но Мун Джин отказался, справедливо ткнув пальцем в белую нашивку на своей груди и заметив, что проблемы с администрацией не для него.

Тюремная охрана смотрела на все происходящее сквозь пальцы — до надзирателей быстро дошел слух, что один из заключенных оказался армейским командиром местного главаря корейской группировки — ведь подобный расклад был им только на руку. В тюремной иерархии появилась дисциплинированная фигура, которая пользовалась авторитетом не за свои бандитские дела, а за вполне легальную службу государству, да еще и сидел Мун Джин не по тяжкой статье. Так что от подобного банкета всем сторонам была одна лишь выгода.

В эти же дни я обсудил с Мун Джином и то, что мой адвокат перестал выходить на связь.

— У меня нет прямого контакта с госпожой Пак Сумин, — признался здоровяк, — но я всегда могу связаться со своим товарищем из NIS, а он уже поговорит с ней. Что думаешь?

Использовать нисовца как гонца мне не хотелось — все же, любой чекист птица гордая, и дергать подобных людей, тем более агентов-следователей, лишний раз не стоило. Так что от такого расклада я отказался. А вот о чем договорился — так это о том, чтобы Мун Джин взял на себя мое финансовое обеспечение. Я без затей предложил здоровяку логин и пароль от моего интернет-банкинга, чтобы он смог перекинуть деньги с моей зарплатной карты с помощью телефона Гю Чона или госпожи Юн Хян Ми на свой счет, но на это Мун Джин только отмахнулся.

— Полмиллиона вон в месяц, о чем вообще речь? Я на бензин больше тратил, — ответил мужчина. — Вообще не проблема. Тем более, моя фирма до сих пор работает без каких-либо преград.

— Да ладно? — удивился я.

— Да, мы с госпожой Пак Сумин хорошо подготовились, — кивнул Мун Джин. — Директором я больше быть не смогу, но вот учредителем — легко. Так и поступили. А один из моих заместителей получил повышение.

Мужчина хмыкнул, но больше в подробности вдаваться не стал.

О его невесте мы толком не говорили. Мун Джин понимал, что фигура Юн Хян Ми была для меня неприятна, да и сам он не хотел лишний раз вспоминать свою избранницу. Насколько я понимал позицию здоровяка — он открыто осуждал поведение женщины и единственное, что заставляло его оставаться рядом с ней, это долгие и глубокие чувства, которые он питал к дочери Юн Донджина. По поведению здоровяка я видел, что у него были ко мне какие-то неудобные вопросы; Мун Джин внимательно за мной наблюдал, а иногда бросал такие взгляды, будто бы пытался подловить на какой-то лжи. Но маска Кан Ён Сока прикипела к моему лицу довольно плотно и Кан Гванджин, который в полной мере расправил плечи рядом с Пак Сумин, сейчас даже носа своего не показывал. Я был просто головастым ассистентом чебольки, который угодил в мясорубку семейных разборок и целиком и полностью осознавал свое место.

Работали мы, само собой, не вместе. Мун Джин без каких-либо пререканий записался в бригаду, работающую на погрузочных работах. Как сказал сам здоровяк — лучше ему таскать тяжести, чем горбатиться за швейной машинкой. Варианта вообще не работать у нас не было — обоим нужны были баллы на ежемесячной комиссии по рейтингу, а Мун Джину так и вовсе они были просто жизненно необходимы, ведь для него условно-досрочное за хорошее поведение было не пустым звуком, как в моем случае, а вполне себе реальным сценарием. Сидеть полтора года бывший телохранитель не собирался и уже к концу лета планировал выйти на свободу, в том числе и при содействии своего влиятельного будущего тестя.

Как-то за обедом у нас зашла речь о том, как на мой арест и суд над Мун Джином отреагировали наши женщины. И впервые Мун Джин рассказал мне что-то о Пак Сумин. Рассказал конкретно о ней, а не о делах, которыми занималась годзилла.

— Я же приехал к вам на квартиру тем же утром, сразу после того, как тебе позвонил, — вспоминал здоровяк, зябко кутаясь в пуховик и пытаясь спрятаться от февральского ветра, который продувал насквозь всю прогулочную площадку. — Меня сначала и пускать телохранители не хотели, еле прорвался.

— Уже по тону слышу, что ты пожалел, — усмехнулся я, отгрызая кусок вяленого мяса. По консистенции это было больше похоже на какое-то лакомство для собак, но на вкус вполне себе. Правда, я старался не думать, из какого-такого мяса делают эти стики, если цена за сто грамм всего четыре тысячи вон.

— Госпожа Пак Сумин меня чуть взглядом тогда не прожгла, — поежился бывший телохранитель. — Даже дышать было страшно.

— Вот как? — удивился я.

Впрочем, это было в характере годзиллы. Еще во время похищения в исполнении Ким Аран, чеболька показала стальной стержень своего характера.

— Тогда мы и договорились, — продолжил мужчина.

— Что ты сядешь?

— Нет, что сделаю все, что смогу. Тогда же я и предложил ей связаться с Гю Чоном. Это, кстати, он мне сообщил, что за тобой выехала группа захвата.

— Это он вовремя, — согласился я.

— Не зря названивал? — уточнил Мун Джин.

Видимо, его давно интересовал этот вопрос. Успел ли он меня предупредить, или нет.

— Ну, твой звонок только подтвердил мои догадки. А так бус я заметил, еще подходя к дому.

— Мне иногда кажется, что ты какой-то спецагент, — покачал головой Мун Джин.

— Нет, просто я северянин. А бус без наклеек, чистенький, новенький, на другой стороне улицы и характерного темного цвета — это к группе захвата по чью-то душу, — усмехнулся я. — Это моя обычная северная паранойя, ничего необычного. У нас же внезапные проверки тоже не редкость? Например, на предмет соответствия прописки и местонахождения в ночное время.

— Облавы, что ли? — уточнил Мун Джин.

— Проверки, — поправил я здоровяка. — Чтобы не забывали о правилах.

— Значит, не зря позвонил.

— Конечно не зря, — подтвердил я. — Я успел подготовиться. Даже стол чуть отодвинул в сторону, чтобы мебель не опрокинули.

— Ты удивительно хладнокровно об этом рассказываешь.

— Ты забываешь, что я беглец. Трусы через границу перебраться не могут, — ответил я, вытягивая вперед ноги и опять запуская зубы в сухое мясо.

«А еще я успел попрощаться с Пак Сумин», — подумал я, но вслух этого не говорил. Думаю, Мун Джин и сам все понимал. Не заступаются за простых ассистентов так, как заступается за меня Пак Сумин.

Вот только почему исчез господин Ким Чан Сон? Послезавтра у Мун Джина будет свидание с адвокатом, вместе с ним придет и Гю Чон. Надеюсь, мы сможем что-нибудь выведать.

А еще я надеялся, что по результатам февральской комиссии я наконец-то получу второй ранг и смогу звонить из телефона автомата. Отсутствие мгновенной связи с миром сильно меня беспокоило, как беспокоило и то, что у Пак Сумин возникли проблемы с ее дедом. Ведь пусть Ксинг Вэй и говорил, что мое дело больше не стоит внимания юриста, я понимал, что без команды сверху этот специалист бросить меня не мог.

А значит, на воле сгущаются тучи и мне нужно быть к этому готовым.