Специалист технической поддержки 5

Глава 22

Когда наступил март, меня стало одолевать чувство глухой тревоги. Это не было связано с арестом, Мун Джином или моей работой, просто я чувствовал, что на воле в движение пришли какие-то силы, результат деятельности которых я не смогу предугадать.

Информация о том, что Пак Ки Хун отозвал адвоката и вплотную занялся моей персоной, не добавляла мне уверенности в завтрашнем дне. Вся семейка Пак Сумин были еще теми выродками — в этом я смог убедиться сам — так что если дед чебольки решит меня утопить, то сделает он это без особых проблем. Одно меня радовало: если меня попытаются осудить на большой срок, то я сумею утащить за собой Юн Донджина и неплохо так попить крови и самому Пак Ки Хуну.

Об этом я без затей сообщил Мун Джину, когда он вернулся со свидания со своей невестой. Если он будет еще контактировать с Юн Хян Ми в ближайшее время, то передаст это небольшое напоминание.

Вот только я четко понимал, что чеболи не ограничиваются исключительно легальными способами ведения дел. Хорошо, что я успел выскользнуть из лап NIS в общую тюрьму — тут у Пак Ки Хуна было меньше шансов как-то мне навредить, плохо то, что я вообще оказался в тюрьме. Но я прекрасно понимал, что достучаться с воли в стены подобного закрытого заведения — процесс крайне непростой.

Угрозы со стороны тюремной администрации я не чувствовал — эти люди были довольно трусливы и просто выполняли свою работу. Пропустить на свидание агента NIS и позволить товарищу Мун Джина пополнить наши тюремные счета — это пожалуйста. Устраивать прессинг заключенному в стиле дешевых американских боевиков и криминальных сериалов — крайне сомнительно. При всей жестокости и строгости корейского общества, все же соблюдение базовой законности не было тут пустым звуком. Коррупция, своячество и прочие злоупотребления служебным положением — это в порядке вещей, но физически истязать человека… Тут нужны реальные бандиты из чопоков. Вот только местные корейские банды находились с нами в мире благодаря Мун Джину, а при необходимости — еще и заступятся за нас двоих в случае какой-то угрозы.

Оставались китайцы.

Все мои попытки навести мосты с Ксинг Вэем и растопить сердце старого заключенного-библиотекаря не принесли никакого результата. Китаец как обычно отмалчивался, а если я начинал слишком много болтать — прикрикивал и отправлял протирать пыль или перебирать самые скучные книги в дальний конец библиотеки, чтобы я не мешал ему работать. Так что обзавестись своим шпионом в китайской диаспоре у меня не получилось.

Когда я поделился своими опасениями с Мун Джином во время одной из прогулок во дворике, здоровяк просто мне ответил:

— Ты зря заморачиваешься на этот счет, Кан Ён Сок. Если что, я с парнями с первого дня договорился присматривать за китайцами.

— Вот как? — удивился я.

— Ну конечно, — хмыкнул Мун Джин. — Я бы сделал это в любом случае, кстати говоря. Просто потому что это конкурирующая банда.

— Мы же не состоим в корейской банде, — напомнил я бывшему телохранителю.

На улице стало вроде как немного теплее. Солнце уж точно светило чуть ярче.

— Не состоим, — согласился мужчина. — Но наши контакты с блатными отрицать бесполезно, разве нет? Тем более, я плачу им за это.

— Сколько? — тут же спросил я.

— Помнишь, я просил денег на одну карту перекинуть? Пару миллионов? — спросил в ответ мужчина.

— Ну.

— Эта сумма пошла на карту матери одного из парней Гон Хи Чжуна, она живет в Сеуле и раз в месяц навещает его. И с другими матерями общается, — ответил Мун Джин. — Так что все схвачено. И наш лимит покупок будет цел.

Я только покачал головой.

— Будем так сыпать деньгами, нас примут за лохов, — сказал я здоровяку.

— Меня-то? — хмыкнул Мун Джин, выставляя вперед свою огромную лапищу. — За кого меня там примут?

— Ну, или тогда заключенные с невыбранным лимитом покупок в магазине закончатся, — предположил я.

— Вот отовариться это да, проблема, — согласился здоровяк. — Сейчас бы еще того супчика поесть…

— Ты же сказал, что суп был так себе, — заметил я.

— Эй! Не смей плохо говорить о стряпне моей невесты, что бы она там не натворила! — прикрикнул Мун Джин. — Хян Ми очень старалась, я это прямо почувствовал! А еще она очень обо мне беспокоилась, чтобы мы никуда с тобой не встряли. Да и вообще, вот тебе когда-нибудь что-нибудь готовила женщина?

— Было дело, — хмыкнул я, вспоминая жизнь на севере. — Но там, дома.

— Дома не считается, — тут же нашелся Мун Джин. — У вас там параллельная вселенная. Вот на юге тебе кто-нибудь готовил?

— У меня вроде руки-ноги свои есть, — удивился я.

Мне в красках представилось, как годзилла сжигает кухню в попытке пожарить яйца и сразу стало как-то тепло на душе. Кто вообще пустит такую к плите? Тем более, у нее просто не хватает терпения готовить, для нее это пытка, когда я получал от процесса истинное наслаждение. Чистка, нарезка, жарка. Созидательный процесс на стыке с творчеством, и не важно, что не всегда получалось так, как я планировал. Всегда выходило что-то как минимум съедобное, а значит и продукты я зря не переводил. Особенно мне нравилось готовить с дорогими коваными ножами под рукой, которые купила мне чеболька.

Интересно, как она там. Правду-то она в переписке не скажет, да и не обсуждали мы в наших коротких, почти стыдливых сообщениях такие вещи. Наверняка опять сидит на одних круассанах и сетевых доставках. Главное, чтобы опять пить не начала, когда Пак Сумин перестала ежедневно заливать глаза, то стала намного приятнее, как человек. Это факт, алкоголь ее сильно портил.

— Вот когда тебе любимая женщина что-нибудь приготовит, тогда и поймешь, — со знанием дела изрек здоровяк, наставительно поднимая палец. — Я старше, больше в подобных делах понимаю.

— Ну, вот у меня на работе был женатый менеджер, так он говорил, что они с женой готовят вместе или по очереди, кто успевает… — попытался я спорить, но в ответ получил только наставительный хлопок по спине, от которого с меня едва не слетели очки.

Какой же Мун Джин все же здоровенный, и как мне повезло, что этот человек не хочет меня убить или покалечить, а других таких гигантов в тюрьме нет. Вот в этом мне реально повезло, да и Пак Сумин со своим требованием написать явку с повинной и отправиться на нары, чтобы присмотреть за мной, тоже оказала мне немалую услугу. С тех пор, как в тюрьме появился Мун Джин, мне на самом деле стало спокойнее.

— Смотри, опять шушукаются, — кивнул головой Мун Джин на другую сторону дворика, где кучковались китайцы. — Мне кажется, или они поглядывают в нашу сторону?

— Может, ты им солнечный свет заслоняешь, — поддел я здоровяка. — Мне кажется, ты на тюремных харчах умудрился стать еще толще.

— Первое, это мышцы, — прогудел в ответ Мун Джин, продолжая внимательно смотреть в сторону китайцев. — Второе, Хян Ми сказала, что я заметно похудел.

— Врет, — уверенно сказал я, за что чуть не получил второй хлопок по спине.

— Не нравятся мне эти… — протянул здоровяк.

Я повернул голову в сторону банды из Поднебесной и попытался понять, что же так смущает Мун Джина.

— Мне кажется или их стало больше? — спросил я.

— Вот и мне кажется, — согласился здоровяк. — Надо будет потолковать с капралом. Пусть разузнает.

Звание Гон Хи Чжуна быстро стало его тюремной кличкой, и даже некоторые надзиратели уже стали окликивать его по ней, вместо использования имени. Сначала мужчина на это никак не реагировал, ведь в банде у него было другое имя, но довольно быстро смирился. Тем более Мун Джин постоянно называл его именно так — капрал Гон.

После прогулки каждый разошелся по своим делам. Мун Джин — в комнату отдыха, ведь работа на рампе была только с утра. Там же, в общей зоне, он планировал поговорить с капралом Гоном. Я же отправился назад в библиотеку. Сегодня Ксинг Вэй на работу не вышел — старик простудился и сейчас отлеживался в лазарете — так что вся работа по учету, выдаче и систематизации потока тюремной литературы легла на мои стойкие к тяготам и лишениям северокорейские плечи.

Когда я уже заканчивал работу — время было почти шесть часов, скоро должен был прийти надзиратель и закрыть помещение на ключ — в библиотеку ввалился Мун Джин в компании Гон Хи Чжуна.

— Товарищи, — от усталости у меня стал пробиваться мой северный лексикон, — давайте завтра. Я только все разложил…

Не говоря ни слова, мужчины схватили стол и тут же подперли им дверь в библиотеку, баррикадируя выход.

— Эй! — окликнул я бывшего командира и его подчиненного. — Вы чего творите?

Мун Джин бросил на меня через плечо взгляд, и до меня дошло.

Тихий шепот паранойи, привычный шепот паранойи теперь сработал у телохранителя, из-за присутствия которого в тюрьме я слишком расслабился. Мун Джин был прав. Тут что-то происходило и мы это едва не прохлопали.

— Тащите шкаф! — скомандовал здоровяк, подпирая плечом дверь. — Живо!

Мы с капралом бросились к ближайшему стеллажу. Сбросили часть книг на пол, попытались сдвинуть с места, и только потом поняли, что мебель была надежно прикручена к полу болтами. Видимо, как раз на такой случай. Единственное, что вообще двигалось в комнате — тот самый легкий столик, на который мы с Ксинг Вэем складывали книги перед сортировкой, да несколько стульев. Все, больше подвижной мебели в библиотеке не было.

— Твою!.. — прошипел Мун Джин.

В этот момент в дверь с силой заколотили, задергалась дверная ручка.

— Что вообще творится? — спросил я, становясь рядом со здоровяком.

— Эти гниды кипишь устроили, — ответил за своего сержанта капрал Гон. — Три этажа подняли, пару надзирателей избили, чтобы ключи отобрать…

В дверь с той стороны мощно ударили.

— Открывайте! Мы видели, что вы там! — с ощутимым китайским акцентом прокричали с той стороны.

— А ты попробуй сам зайди! — крикнул в ответ Мун Джин, а уже тише продолжил для нас с капралом. — Мы в полной жопе, мужики.

— Я в курсе… — ответил я, озираясь по сторонам.

Помещение библиотеки было метров сто, не больше. Находилась она на пятом этаже, а с учетом высоты швейного цэха и административного первого этажа — то на уровне седьмого-восьмого. И даже тут на малюсеньких окнах под потолком была мелкая решетка, а сами они открывались ключом и строго по расписанию проветривания под присмотром надзирателя. Бежать отсюда было просто некуда.

— Надо драться, — сказал Мун Джин.

— Чего им вообще надо? — задал очевидный вопрос капрал.

Мы с Мун Джином переглянулись.

— Эй! Северянин! — крикнули с той стороны. — Ты думал, господин Ма забыл твою дерзость? Нет! Скоро ты за свое поведение ответишь!

— Пошел в жопу! — крикнул в ответ Мун Джин.

Стол удачно заблокировал дверь и ручку, но долго наша хлипкая баррикада не продержится. Все это время Мун Джин придерживал стол собственным весом, но когда до китайцев дойдет, что завалить вход нам было просто нечем, они включат голову и просто выдавят дверь внутрь, навалившись всей толпой.

— Сколько их там? — спросил я.

— Человек шесть, может, десять, — ответил Мун Джин. — Знаешь, у нас особо не было времени считать.

— Да, когда началось это мутное движение, мы сразу к тебе рванули, как сержант приказал, — подал голос капрал.

Дверь неширокая, двое пройдут с трудом. Если выдергивать этих ублюдков по одному, то, может, что-нибудь и получится… Поставить в дверной проем Мун Джина, мы же с капралом вооружимся чем-нибудь потяжелее и будем просто работать по конвейерному типу…

Придумать блестящий план у меня не вышло. В небольшую щель, которая образовывалась, если приоткрыть дверь, вставили какую-то палку, а после в помещение повалил сизый дым.

— Выкуривают… — прошипел Мун Джин, борясь с удушливым кашлем.

Судя по вони, которая тут же поползла по библиотеке, жгли тюремные робы, смоченные в какой-то хлористой химии. Максимально едкое и неприятное сочетание, достаточное, для того чтобы загнать нас в самый дальний угол библиотеки, словно крыс.

Капрал Гон, едва завидев дым, тут же рванул к окнам. Дернул одно, второе. Попробовал локтем высадить толстый поликарбонат, который был вставлен вместо стекла, но только ушиб руку.

— Силы побереги! — скомандовал Мун Джин.

Я же уже стоял в секции журналов и выбирал те, что были потолще. У старика Ксинг Вэя была бобина скотча — ремонтировать книги и надорванные страницы, если таковые находились. Также мы время от времени проклеивали корешки изданий в мягком переплете, чтобы они совсем не развалились, а сама книга не рассыпалась в руках. Так как таких книг в библиотеке было большинство, то и работа никогда не заканчивалась.

Скотча на бобине было немного — выдавали нам его неохотно и в ограниченных количествах, так что приходилось постоянно экономить — но на пару мотков должно хватить.

Я подскочил с журналами к Мун Джину, здраво рассудив, что именно здоровяк является нашей главной ударной силой. Накинул журналы ему на предплечья, перехватил скотчем. Если у китайцев есть заточки — а они, скорее всего, есть, безоружными на такие дела не ходят — то это хотя бы убережет бывшему телохранителю руки. В порезах запястий и вен на руках во время драки нет ничего приятного, а корпус здоровяка был надежно защищен хоть и уменьшившимся, но слоем жира и крепких мышц. Ну и по полкило на каждую руку — тоже неплохой вариант. Учитывая скорость и силу, с которой умел бить Мун Джин, это сделает его только опаснее.

Капрал в это время всем весом прыгал на одном из стульев, стараясь выломать ножки и вооружить нас каким-то подобием дубинок. Стул сопротивлялся, потому что был на совесть стянут толстенными болтами, но в итоге поддался. Когда же я закончил с руками здоровяка, то у меня еще оставался скотч. Я успел накинуть один журнал на левую руку капрала, после чего дышать стало совсем нечем.

— Отойдем! — скомандовал Мун Джин, перехватывая выданную ему ножку стула, которая в руке здоровяка смотрелась почти игрушечной и тонула в огромной лапище мужчины. Мне-то самодельную дубинку приходилось держать двумя руками, для меня ножка стула была слишком толстой.

— Что будем делать, сержант? — спросил капрал.

По лицу мужчины я видел, что он сильно жалеет, что ввязался во все это дело, но старые армейские рефлексы не позволили ему ослушаться команды Мун Джина и в итоге мужчина последовал за своим старым командиром спасать зад одного северокорейского перебежчика.

Где-то в другом конце помещения захрустела дверь, послышались крики и ругань на китайском.

— Отдайте северянина и валите! — услышали мы от входа в библиотеку.

— В жопу меня поцелуйте, китайские гниды! — крикнул в ответ Мун Джин.

Когда в проходе появились сразу трое в самодельных смоченных водой масках, я понял, что сейчас начнется.

— Держитесь сзади, не подпускайте с боков, — сквозь зубы прошипел Мун Джин, щурясь от едкой дымки, которая выдавливала слезу, — вырвемся из библиотеки и сразу вниз, к цехам. А лучше на этаж администрации, там большой пост, его они точно не взяли.

— А не пристрелят? — с тревогой спросил капрал.

— Тут нет огнестрела, только щиты, дубинки, может, резиновые пули, — со знанием дела ответил Мун Джин. — А спецназ еще подъехать не успел. Главное, прорваться…

Телохранитель сделал шаг навстречу противнику, занимая выгодную позицию между стеллажами. Вот только проблема была в том, что это нам нужно было выходить из библиотеки — удушливый, обжигающий лёгкие дым никуда не делся, а выстоять в своих самодельных респираторах китайцы смогут намного дольше. Так что, постояв секунд пять и, убедившись, что дураков переть в лоб он не дождется, Мун Джин пошел в лобовую. А мы с капралом, как два ведомых в этом звене — следом за нашим командиром-тараном.

— Отдай северянина и мы!.. — начал один из китайцев но в этот момент Мун Джин сделал фальшивый замах ножкой стула и тут же ударил кулаком свободной руки прямо в нос противника. Я услышал такой знакомый мерзкий хруст, тут же вспомнилась летняя удушливая жара, запах сигареты, которую я закурил в машине Мун Джина, шум китайского квартала. Но предаваться ностальгии времени не было — на нас уже со всех сторон налетели шестерки триады.

Интересно, это дело рук Пак Ки Хуна или же Ма Донг на самом деле оказался настолько злопамятным ублюдком, что дождался удобного момента? Он следил за мой все это время? Что-то внутри меня подсказывало, что тот сморщенный дедок в форме уборщика, который скорее всего и был Ма Донгом, хоть и был первостатейной мразью, но не настолько мелочным. Не идет подобное человеку его уровня. А вот то, что Пак Ки Хун отправил к триаде своего человека, было более вероятно…

Очередной противник едва не сбил меня с ног, но я смог отмахнуться от него ножкой стула и сохранить свою позицию. Капрал справлялся намного лучше — он был тренированным солдатом, а после этого вел не самую законопослушную жизнь, неотъемлемой частью которой были уличные драки — так что за свою спину я не волновался. Мун Джин же пер вперед со скоростью быстрого шага.

Вооружены китайцы были такими же палками от швабр, ножками стульев и еще непонятно чем, так что моя идея с журналами Мун Джину пригодилась даже больше, чем я мог рассчитывать. Бывший телохранитель без каких-либо проблем принимал удары палками на предплечья, будто бы у него был надет маленький щит или железные наручи. Толстые плотные журналы отлично гасили всю энергию, превращая мощные удары в бесполезные хлопки, а Мун Джин в это время раздавал таких оплеух и двоечек, что я боялся, как бы он не оставил за собой дорожку из трупов.

Подходить к здоровяку прямо в лоб после троих посаженных на задницы уже просто боялись, так что китайцы все больше и больше налегали на фланги, мы же крутились на месте и одновременно, будто огромный трехголовый краб продвигаясь к выходу из библиотеки. Вот только чем ближе была дверь, тем удушливее и гаже становился дым.

— Рывок! — резко скомандовал Мун Джин, всем своим весом налетая на пару преграждающих путь китайцев и, будто заправский игрок в американский футбол, плечом сбивая их с ног. Мы же с капралом, услышав команду, рванули вперед оставляя здоровяка позади, ломанулись через гору тлеющих тряпок, прямо в задымленный дверной проем.

Едва моя голова показалась в коридоре, я тут же получил ощутимый удар по затылку. От едкого дыма я и так ничего толком не видел, но теперь у меня потемнело в глазах, а с лица слетели очки, жалобно звякнув толстенными линзами о каменный пол. Где-то рядом вскрикнул капрал Гон, а потом я почувствовал, как меня за шиворот хватает чья-то сильная рука.

— Вставай, Ён Сок! — скомандовал Мун Джин.

По расплывчатым силуэтам я понял, что нас окружают трое, которых сейчас здоровяк держал на дистанции с помощью обломка стула на вытянутой руке.

— Иди своей дорогой, жирдяй! Оставь эту северную падаль нам, и вали! — рявкнул один из китайцев.

— Ты как меня назвал⁈ — вспыхнул Мун Джин, делая шаг вперед.

Смазанный силуэт совсем расплылся, но я понял, что бывший телохранитель, с минимальным замахом, но все же дотянулся до наглеца, который посмел усомниться в физической форме мужчины. Послышался вскрик, после чего теней вокруг осталось две.

— Что с капралом? — прохрипел я.

— В отключке, — ответил Мун Джин. — Постой немного.

Мою робу здоровяк отпустил и, вроде до этого ровный пол заплясал под ногами, но я смог удержаться, ухватившись за стену. Неплохо меня приложили, нечего сказать. А еще я почувствовал идущий от двери в библиотеку жар. По всей видимости, тлеющий в робах огонь добрался до разбросанных по полу книг, которые Мун Джин сбросил, пододвигая стол к дверному проему.

На стреме остались стоять самые крепкие, потому что звуки борьбы, вскрики и тяжелое сопение Мун Джина слышались довольно долго. Когда я уже подумал, что здоровяк почти справился, прямо перед моим носом из двери библиотеки вынырнула чья-то тень. Так как друзей внутри у нас не было, а дрались трое прямо передо мной, я сделал единственное, что было возможно в этой ситуации — оттолкнулся от стены и бросился на спину неизвестному, наощупь ища горло, в которое можно вцепиться.

Боксером я был мягко говоря посредственным, замахнуться ножкой стула — просто не видел куда. А вот вцепиться руками-ногами в свою жертву и взять на удушающий можно даже с головокружением и закрытыми глазами. А когда придет время, Мун Джин опять схватит меня за шкирку, словно котенка, и потащит дальше по коридору.

Противник у меня оказался довольно юркий, схожей со мной комплекции. Едва он почувствовал на своих плечах груз — тут же попытался рвануть в сторону, а потом перебросить меня через плечо вперед, приложив спиной о бетонный пол, но я сумел удержаться. Вспоминая те три занятия по борьбе, которые у меня был в учебке, я замкнул руки на горле противника, перехватил локоть, а одной ногой постарался обвить колено противника, чтобы лишить его равновесия и оформить ему переднюю подножку. Главное сориентироваться в пространстве и правильно упасть…

Мой вестибулярный аппарат и чувство равновесия меня все же подвели. Голова шла кругом, так что вместо того, чтобы впечатать противника грудью в пол, мы оба приземлились на мое плечо. От удара у меня вышибло дух, а руки расцепились сами собой, что дало китайцу время вывернуться, и уже он потянулся к моему горлу и лицу.

Я пару раз бесполезно клацнул зубами, пытаясь ухватить китайца за пальцы, при этом жмурясь и пытаясь разглядеть, что вообще делает мой противник, но в этот момент ощутил острую боль от удара в левом боку и животе, совсем как в день налета на квартиру. А потом еще и еще. Каждое последующее движение бандита триады выбивало из меня хриплый стон.

— Ён Сок! — взревел Мун Джин.

Я почувствовал, как китайца с меня сдергивают, после чего закричал уже Мун Джин. Закричал дико, как раненый зверь. А после — я услышал хруст, который слышать мне точно никогда бы не захотелось. Так ломаются человеческие кости, вот только это был не нос и не рука. Да и получая перелом, люди обычно кричат… А тут — звук падающего на пол тела, а потом только тишина и тихая ругань Мун Джина.

— Что такое? — вяло спросил я, поднимаясь на локте и всматриваясь в силуэт здоровяка, который сейчас держался ладонью за лицо.

— Твою мать… — прохрипел Мун Джин, продолжая тащить меня за руку. — Мой глаз. Этот ублюдок ударил меня шилом в глаз!

— Правый или левый? — зачем-то спросил я.

— Да они одинаковые!

— Правый скорее всего ведущий… — продолжал я бормотать, едва переставляя ноги и продвигаясь вслед за здоровяком по узкому тюремному коридору. Их специально делали таким, чтобы всего пара-тройка надзирателей со штурмовыми щитами и электродубинками могли сдержать целую толпу. — Если потерял ведущий глаз, то будет тяжелее…

— Левый… — наконец-то после долгой паузы пробормотал Мун Джин.

— Вот видишь, повезло, — хмыкнул я, после чего мои ноги подкосились, а сам я едва не рухнул на пол.

Я толком ничего не видел. Мои очки остались у входа в библиотеку, хотя я был уверен, что в организовавшейся суматохе, следуя закону подлости, от них в принципе мало что осталось. Мун Джин теперь тоже был наполовину слепой, плюс глаза до сих пор слезились от едкого химического дыма, который напустили в библиотеку китайцы, а горло рвало тысячей острых иголок. Но мы все еще были живы.

— Твою мать… — опять выругался Мун Джин. — Ён Сок! Ты чего молчал⁈

Я почувствовал, как меня аккуратно усаживают у стены, а после — треск ткани и то, как тяжелая лапа Мун Джина прижимается к моему корпусу. Очередная вспышка боли выбила из меня слезу, едва не лишив сознания.

— Да у тебя вместо пуза решето… — пробормотал мужчина. — Так, подложи ткань, я тебя сейчас животом на плечо закину и побежим. Держись за мою спину, понял?

— Угу… — вяло кивнул я, глядя на размытый силуэт перед глазами.

Даже со своим минус семь и обожженной химией роговицей я видел, что все лицо здоровяка было залито кровью. Но в отличие от меня, из всех схваток Мун Джин вышел безусловным победителем, а что он сделал с парнем, который лишил его глаза… Я не хотел знать ответа на этот вопрос.

— Эй! Кан Ён Сок! Не отключайся, слышишь? Ён Сок! Ён Сок!..

Какая-то невероятная усталость и апатия навалились на меня и лишили всякой воли к сопротивлению. Зачем? Для чего? Может, хватит? И так мою жизнь нельзя было назвать легкой и приятной, так чего сопротивляться даже сейчас?

Тело стало легким-легким, а сознание окончательно соскользнуло во тьму. Единственное глупое сожаление, которое еще теплилось в моей душе, это то, что Пак Сумин так ничего мне и не приготовила. Со слов Мун Джина, это было удивительное событие, которое со мной так и не произошло. И, по всей видимости, уже и не произойдет. Я отчетливо понимал, что всё, приехали.

Неважно как именно, но наконец-то все это закончилось.