Специалист технической поддержки 5

Глава 3

Мун Джин хмуро потягивал соджу, сидя на кухне. Юн Хян Ми задержалась на работе — годовые отчеты никто не отменял — так что сейчас мужчина в гордом одиночестве употреблял горячительный напиток, лениво подбрасывая в рот легких закусок.

В какой-то момент Мун Джин стал понимать Гю Чона, который предпочитал пить не соджу, а западное крепкое пойло. Залиться парой высоких коктейлей было намного проще, быстрее и эффективнее, чем традиционным корейским спиртным, в котором было все лишь чуть больше двенадцати градусов. Но ничего настолько крепкого в доме Хян Ми не было, так что владельцу охранной фирмы не оставалось ничего другого, кроме как методично заливать в себя соджу и надеяться, что рано или поздно его нервная система будет угнетена и он немного расслабится.

Ситуация с Кан Ён Соком неслабо ударила Мун Джину по нервам. Только-только история с госпожой Пак Сумин улеглась, только-только мужчина подумал, что все будет тихо и хорошо, и они с Хян Ми смогут пересидеть все шторма, как за северянином пришли из NIS.

Гю Чон молчал и на его сообщения и звонки не отвечал, единственное, чего смог добиться от него здоровяк — короткого обещания созвониться завтра утром. В контрразведке тоже было неспокойно, ведь календарь был один на всех. А еще было совершенно непонятно, с чего это контора возбудилась на историю со стрельбой, и как было переквалифицировано дело.

Мун Джин отчетливо понимал, что за северянина вступился лично Пак Ки Хун и на уголовное дело против мужчины были подключены серьезные ресурсы. Элитный юрист, знакомства в прокуратуре, может быть даже политические фигуры просили за ассистента Пак Сумин. В Корее не было вопроса, который нельзя было бы решить по звонку и с помощью определенной суммы, это государство все еще не отошло от традиций азиатских деспотий и до сих пор личные знакомства решали слишком многое, хоть корейцам изо всех сил и навязывали западную модель поведения.

Сам Мун Джин не видел в связях ничего плохого; знакомства не раз выручали мужчину, он сам частенько оказывал услуги по звонку. Но все становилось крайне сложно, когда один проситель наступал на хвост другому. И вот тут уже начинались разборки влияний и кошельков, которые ни к чему хорошему никогда не приводили.

Бывший телохранитель подхватил огромными пальцами маленькую стопочку, а перед его глазами встала картина, которую он увидел этим утром. Госпожа Пак Сумин, сидящая за кухонным столом и жадно поедающая жирный запеченный сэндвич. Лучше бы она буянила, орала и бросалась предметами, как любая нормальная женщина в подобной ситуации, лила истеричные слезы от пережитого шока. Визит в квартиру группы захвата — это всегда шок, особенно для женщины.

Но она сидела и отстраненно жевала этот проклятый сэндвич, глядя куда-то в стену, а когда переводила взгляд на Мун Джина, то ему становилось не по себе. Будто бы он опять попал в кабинет Пак Ки Хуна, когда старик еще был в силе. Да, этим утром Пак Сумин была поразительно похожа на своего деда, и от этого сходства Мун Джина бросало в дрожь, потому что весь Сеул знал, что владельца конгломерата Пак лучше не провоцировать, впрочем, как и любого другого чеболя старой закалки. Их можно подергать за усы, можно разок перейти дорогу, но это не коты — а тигры. Эти люди могут многое стерпеть, могут достаточно выжидать, но переходя определенную грань тебе лучше задуматься о переезде, потому что в определенный момент вопрос финансовых выгод и потерь отходит на второй план, а вперед рвется тупая и неукротимая жажда крови. И вот когда чеболь перестает считать деньги, потери и убытки в случае конфликта, а начинает руководствоваться чем-то другим, у окружающих начинаются проблемы.

Пак Сумин выглядела как человек, которому на деньги глубоко плевать, а это означало только одно — сейчас нужно изо всех сил оказаться на правильной стороне этой истории. Стать рядом с чеболькой и всем своим видом показывать, что ты не при делах и пытаешься помочь в меру своих ничтожных сил и возможностей. И именно по этой причине Мун Джин как раз и нервничал — ему дали простое задание, а проклятый Гю Чон даже трубку не снимает…

— Я дома!

Хлопнула входная дверь. Мун Джин услышал звук падения туфель на плитку пола, после чего в кухню вошла недовольная Хян Ми.

— Джин, ты чего здесь сидишь? — поморщилась женщина, глядя на стоящую на столе соджу. — Нашел время…

Мужчина только бросил косой взгляд на свою избранницу и опрокинул очередную стопку. Он ей пока не сказал, утром сослался на срочные дела, а потом не отвлекал. Решил, что расскажет лично.

— Что, все так плохо на фирме? — спросила Хян Ми, попутно заглядывая в холодильник. — Надо бы какой еды заказать, у нас совсем пусто…

— Я был не на фирме, — ответил Мун Джин.

— А где?

— Ездил к госпоже Пак Сумин.

— Почему ты называешь эту девчонку госпожой? — тут же вспыхнула Юн Хян Ми. — И что ты у нее забыл⁈ Ты же сам говорил, что нужно держаться от нее подальше! Я ее даже на работе избегаю!

— Кан Ён Сока арестовало NIS, — глухо ответил мужчина, наливая себе еще стопку.

— Что⁈ Когда⁈

— Этим утром.

— И ты не сказал мне⁈ Ты почему мне не сказал⁈ — закричала женщина.

Мун Джин хмуро перевел взгляд на Юн Хян Ми, после чего опрокинул в себя очередную стопку соджу.

— А что это меняет? — спросил мужчина. — Тебе нечего предложить госпоже Пак Сумин. И поверь мне, тебе к ней подходить даже на километр сейчас не стоит, рядом с ней воздух дрожит. Не завидую тому, кто все это заварил.

Женщина, которая еще секунду назад пылала гневом, почему-то резко осеклась и притихла, что от Мун Джина не укрылось.

— Ты что-то знаешь? — спросил бывший телохранитель.

— Было кое-что… — начала Хян Ми. — Ко мне приходили братья Пак. Конкретно Пак Минхо, но за ним стоял и Пак Хи Шунь.

— И что они хотели? — в груди Мун Джина похолодело. — Только не говори, что ты сдала им северянина!

— Нет же! Я же не идиотка! — вспыхнула Юн Хян Ми. — Но они наследники. И они сказали, что хотят присмотреться к Пак Сумин, как к управленцу. Пак Минхо сказал, что они видят в ней следующую госпожу Чхве Кан-Ми, понимаешь?

— И ты поверила⁈ — возмутился Мун Джин, вскакивая на ноги и роняя стул. — И что ты им рассказала⁈

— Они просто попросили достать рабочие переписки Пак Сумин, вот и все! Посмотреть, как она ведет дела! — ответила Юн Хян Ми. — Но это же им ничего не дает! Я ничего им не выдала!

— Вот как⁈

— Да! Вот как! Вся компания знает, что почти все письма за нее пишет…

Юн Хян Ми не договорила — так и зависла, стоя перед Мун Джином.

— За нее письма пишет северянин? — спросил Мун Джин.

Его женщина ничего не ответила. Просто уселась на стул и опустила голову. Видимо, братья Пак Сумин не отказались от идеи отомстить своей сестре через ее ассистента. Вот только Юн Хян Ми почему-то этого не разглядела, посчитав, что они пытаются копать под саму Пак Сумин. Вот только что именно они искали в письмах, которые подготовил вместо Пак Сумин северянин?

Мун Джин молча поднял стул и потянулся за бутылкой. Надо прикупить чего-нибудь покрепче. В этом Гю Чон был прав — напиваться соджу практически невыносимо.

Встреча с человеком из NIS состоялась только к вечеру следующего дня. Мун Джин тоже присутствовал, хотя Пак Сумин не слишком была рада видеть здоровяка. Да и выглядел мужчина как-то помято, хотя обычно эта туша излучала исключительно силу и здоровье. Видимо, Юн Хян Ми уже пустила ему по венам свой яд и стала высасывать из гиганта силы.

Пак Сумин тоже нездоровилось, но девушка изо всех сил боролась с этим состоянием. На фоне нервного напряжения ее постоянно мутило, бросало в жар или пот, а потом все уходило на следующий круг с редкими проблесками нормального состояния.

На недомогание девушка не обращала внимания — вторые сутки она двигалась, словно в тумане, нервная система была на пределе и от пьяного загула ее удерживало только чувство ответственности перед Кан Гванджином. Сейчас ее очередь действовать, расслабляться она будет потом, когда все благополучно закончится.

— Госпожа Пак Сумин, — непримечательный мужчина с уставной стрижкой и цепким взглядом встал со своего места и степенно поклонился молодой чебольке. Следом за ним повторил этот жест и Мун Джин.

Пак Сумин кивнула мужчинам, после чего все трое уселись за столик. Это было небольшое заведение недалеко от дворцового комплекса, на правом берегу реки Хан. Ехать в пентхаус Пак Сумин господин Гю Чон отказался, так что встречаться пришлось на нейтральной территории.

Мужчины уже заказали кое-что из еды и напитков, но при виде ароматных традиционных блюд Пак Сумин опять стало подташнивать. Максимум, на что бы она сейчас согласилась — картошка фри и минералка, да и то, просто чтобы получить хоть немного энергии из пищи. На спиртное же девушка вообще смотреть не могла.

— Извиняюсь за столь фривольный формат, но я только после службы, совсем нет времени на еду, — с улыбкой заметил нисовец, накладывая себе на тарелку закусок, чтобы постоянно не тянуться через стол.

Пак Сумин кисло улыбнулась и налила себе в стакан воды. Мун Джин тоже не ел, а просто наблюдал за происходящим.

В следующие десять минут Пак Сумин довольно сжато изложила ситуацию, а так же озвучила предложение господина Ким Чан Сона на тему форсирования суда, чтобы вернуть Кан Гванджина в гражданское правовое поле.

Гю Чон внимательно выслушал рассказ чебольки, после чего взял небольшую паузу на размышления.

— Знаете, госпожа Пак Сумин, когда я узнал, что дело вашего ассистента было переквалифицировано, я сразу же сообщил об этом Мун Джину.

— Да, благодарю вас, господин Гю Чон, это очень помогло, — кивнула Пак Сумин.

Это на самом деле дало им возможность хотя бы попрощаться, а Кан Гванджину — передать ей кошелек и последние наставления. Хотя, зная острый ум ее мужчины, возможно, он заметил группу захвата еще на подходе, но звонок от здоровяка расставил все точки и перевел подозрения в уверенность. Один раз Кан Гванджин уже послушал свою паранойю — и оказался прав, но бывали и ситуации, когда он сдерживался. Ночами, уже перед сном, обнявшись и глядя в потолок, они делились своими историями. Пак Сумин рассказывала о загранице и о том, как на самом деле живут люди на западе, Кан Гванджин — делился своими впечатлениями о Корее. О его родине почти не говорили, мужчина избегал эту тему, а на прямые вопросы отвечал, что в севере нет ничего интересного. Там можно выжить, некоторые даже живут безбедно, но все же, большинство в основном выживает, и он не хочет вспоминать те времена, потому что все равно туда никогда не вернется.

Так что звонок Мун Джина определенно им помог, и в этом была заслуга этого невзрачного агента контрразведки.

— Я выясню, откуда стали дергать за ниточки, — продолжил агент, — но эта информация… Будут некоторые накладные расходы. Но как я понял, с вами можно иметь дело.

«Нужно будет дать взятки», — вот что он сказал на самом деле.

— Сколько?

— Не очень много. Миллионов двадцать-тридцать, не больше, — сказал мужчина.

— Это не проблема, я передам с Мун Джином, — легко согласилась Пак Сумин.

Она даст взятку хоть демонам, если это поможет. В NIS есть коррупция? Какая неожиданность! В этой стране продавалось всё и все, в том числе и сотрудники национального разведывательного агентства.

— Отлично, — кивнул Гю Чон. — Когда узнаем, откуда подул ветер, вы поймете, кто стал инициатором и…

— Думаю, глубоко копать не придется, — встрял Мун Джин. — Госпожа Пак Сумин, вчера я поговорил с Юн Хян Ми и выяснил, что вашей рабочей перепиской интересовались ваши братья.

— Моей и Юн Хян Ми? — уточнила Пак Сумин.

— Нет, всеми письмами, которые были отправлены вами по работе, — ответил Мун Джин.

— Вот как, — хмыкнул Гю Чон. — А в чем смысл?

— Почти все они были написаны за меня Кан Ён Соком, — ответила Пак Сумин, не сводя глаз с Мун Джина. — И что, Хян Ми эти переписки им отдала?

— Не она, так кто-нибудь другой, — пожал плечами Мун Джин. — Тем более все делалось под благовидным предлогом, оценить ваш уровень компетентности как управленца. Ваши братья занимают высокие посты в головном офисе семейного конгломерата.

— И много там было писем? — спросил Гю Чон.

— Сотни, — ответила Пак Сумин.

— Сотни… — протянул нисовец. — Любопытно…

— Они что-то искали и нашли, — продолжил Мун Джин. — И в итоге решили посадить Кан Ён Сока.

— Это уже свершившийся факт, — махнула рукой Пак Сумин, подавляя подкативший приступ тошноты. — Господин Гю Чон, лучше скажите, как вы относитесь к затее нашего юриста, господина Ким Чан Сона?

— А? — встрепенулся агент, который уже успел погрузиться в свои мысли. — Знаете, затея дерзкая, но вопрос в том, какой выбрать эпизод. И если вы захотите сделать так, чтобы NIS потеряла влияние на происходящее, то придется этапировать Кан Ён Сока в тюрьму, где администрация довольно слаба сама по себе. Это может вызвать некоторые проблемы. Но меня больше беспокоит, по какому делу вы предлагаете осудить его.

Пак Сумин опять перевела взгляд на Мун Джина, который сейчас нервно ерзал на стуле, будто что-то почувствовал.

— Господин Ким Чан Сон набросал список. Проще всего будет привлечь Кан Ён Сока к ответственности за незаконное хранение оружия, но тут целых два эпизода. Получение и хранение, и доказать надо оба.

— Ага… — начал Гю Чон. — Тот самый ствол, из которого он уложил четверых?

— Именно, — кивнула Пак Сумин.

Агент чуть помолчал, а после повернулся к своему товарищу.

— Слушай, Мун Джин, это же был твой пистолет, правильно?

— Правильно, — ответил здоровяк.

— Тогда получается, что ты соучастник по первому эпизоду… — продолжил рассуждать Гю Чон.

— Верно, — кивнул Мун Джин, при этом подняв глаза на чебольку. — Госпожа Пак Сумин, я правильно понимаю, что я?..

— Да, Мун Джин, правильно, — перебила его девушка.

Гю Чон на секунду замер, после чего расхохотался, да так, что стал бить ладонью об колено, настолько мощным было его прозрение. Другие посетители стали оглядываться, чтобы понять причину веселья, но мужчина продолжал смеяться в голос, пока у него не потекли слёзы.

— Ох, толстяк Мун! — наконец-то успокоился Гю Сон. — Вот это да! Тебе как, помочь явку с повинной написать или сам справишься?

— Сам справлюсь, — хмуро бросил Мун Джин. — Лучше позвони судье, чтобы все было готово.

— Без проблем, — хмыкнул Гю Чон. — Посадить — не отмазать! Это мы всегда устроим легко!

— Госпожа Пак Сумин, — продолжил Мун Джин, обращаясь к девушке. — Я надеюсь, что вы оцените этот мой шаг.

— Если справишься со своей работой телохранителя, — ответила девушка. — А я в свою очередь приготовлю кусок тофу не только для Кан Ён Сока, но и для тебя(*).

— Я постараюсь, — опустил голову здоровяк, сжимая под столом ладони в кулаки с такой силой, что ногти едва не пробили кожу.

Если для искупления своих ошибок ему придется сесть в тюрьму вместе с Кан Ён Соком на пару месяцев — он сядет. Кусок тофу из рук госпожи Пак Сумин того стоит, Мун Джин в этом даже не сомневался.

(*)В корейской культуре существует традиция встречи людей после тюрьмы с куском свежего сыра тофу в руках. Суть этого действия заключается в том, что домашний тофу никогда не получается одинаковым на вкус, то есть каждый раз это уникальный тофу, а сам кусок белоснежного сыра символизирует очищение от проступков и начало новой жизни. В дорамах можно встретить сцену, когда персонаж отказывается принимать тофу от встречающего — это значит, что он не исправился и выводов из своего заключения не сделал, или не хочет вставать на иной путь. Для Мун Джина обещание Пак Сумин сварить ему тофу к выходу — это фактически обещание простить его старые ошибки, которые он сможет искупить, если поможет ей и Кан Ён Соку.