Специалист технической поддержки 5

Глава 19

Находиться в клубе было все так же непросто, но другого места для встречи с агентом NIS у девушки не было. Господин Сон Ён Ги даже начал пререкаться с ней, когда она заявила, что хочет сегодня отдохнуть, но у Пак Сумин пока хватало авторитета для того, чтобы телохранители Юн Донджина продолжали выполнять ее указания. Но все шло к тому, что слушаться ее вот-вот перестанут.

От этой череды бесконечных встреч, недомолвок и ужимок у нее без конца болела голова уже как неделю, но Пак Сумин понимала, что отступать сейчас нельзя. Слишком крепко сжалась пружина событий, слишком многое она успела сделать, чтобы сейчас испуганно отступиться от своего замысла.

Сейчас нужно заручиться поддержкой товарища Мун Джина, хотя бы склонить его к видимому сотрудничеству.

Когда Гю Чон вошел в уже знакомую комнату, Пак Сумин почти дремала.

— Госпожа… — удивленно протянул Гю Чон.

— Вы опять опоздали, — недовольно сообщила Пак Сумин.

— Пробки и другие дела, работы валом, — пожал плечами мужчина. — Но я к вам не с пустыми руками.

— Вот как? — удивленно спросила Пак Сумин.

— У меня есть для вас новости, довольно важные. Ваш дед начал принимать активное участие в наших делах, — начал контрразведчик. — Меня сняли с дела и запретили совать нос в ваши семейные разборки.

— Вот как? — удивленно подняла бровь девушка.

Агент недовольно поджал губы и, усевшись в свободное кресло, потянулся к стакану и бутылке с водой, которые стояли на столике для напитков. Пак Сумин по очевидным причинам алкоголь не пила, Гю Чон же был за рулем. Да и одно воспоминание о позавчерашнем похмелье вызывало у него только дрожь. Видимо, возраст уже давал о себе знать и как раньше, пить он уже не может.

— Вот так, — эхом повторил за чеболькой агент NIS.

— И вы смирились с этим? — спросила Пак Сумин.

— Госпожа, — улыбнулся мужчина, наливая воды в стакан, — а как вы думаете? Я же сижу здесь. Но я подневольный человек, моя задача — выполнять приказы.

— А думать головой при работе в контрразведке не надо?

— Это было грубо, — поморщился Гю Чон.

— А я и не пыталась быть вежливой, — дерзко ответила Пак Сумин, намеренно выводя Гю Чона из себя. — Я задала вам вопрос. Можно ли на вашей работе думать головой, или вы уподобляетесь воякам, которым она нужна, только чтобы носить фуражки?

— Так вот какого вы мнения о военных? Я, кстати, служил, и довольно долго, — серьезно ответил Гю Чон, отставляя стакан в сторону.

— Не заводитесь вы так, — тут же пошла на попятную Пак Сумин. — Просто мне показалось, что вы человек проницательный и результативный. Человек, который стоит на страже интересов государства и народа, а не только выполняет приказы. Ведь в этом задача национального разведывательного агентства? Беречь покой нашей республики?

— Вы говорите как продажный политик, — поморщился мужчина и все же отпил воды. Он почти сразу же понял, что Пак Сумин пытается играть с ним в игры, вопрос только в том, какого результата добивается девушка.

— Мне просто интересно, что вы думаете о нашей стране.

— Я люблю свою страну, — серьезно ответил Гю Чон.

— Вы женаты?

— Не совсем.

— Как можно быть не совсем женатым? — удивилась Пак Сумин.

— Я работаю в NIS, это почти брак, — ответил с улыбкой мужчина. — Но достаточно, госпожа Пак Сумин. Я вижу, что вы что-то задумали, но не решаетесь сказать, что именно.

Чеболька замерла, внимательно глядя контрразведчику в глаза. Будто бы решая, может она доверять этому человеку или нет.

— Скажите, вы ненавидите чеболей? — спросила наконец девушка.

— Если вы про свою семью, то могу сказать…

— Нет, — перебила мужчину Пак Сумин. — Я конкретно про чеболей, как явление. Знаете, как меня называли в лондонской закрытой школе?

— И как же?

— Nouveau riche, — произнесла с французским выговором девушка. — В буквальном переводе «скоробогач». Так французские аристократы называли молодых капиталистов, которые выбились из низов и быстро сколотили состояние. А потом термин прижился по всей Европе.

— Очень интересный исторический экскурс, — хмыкнул Гю Чон.

— И знаете, и мои одноклассники, и французские аристократы в своем пренебрежении были совершенно правы, — не обращая внимания на реплику агента, продолжила Пак Сумин. — Чеболи почему-то возомнили себя новой корейской аристократией, хотя мы чистой воды нувориши. Мой дед убирал лопатой коровье дерьмо в юности, а теперь считает себя всемогущим правителем бизнес-империи.

— Его достижения на ниве бизнеса и вправду впечатляют, — заметил Гю Чон. — Чеболи — национальное достояние Корейской Республики, они…

— Давайте без этого дерьма, — выругалась Пак Сумин. — Я по вашим глазам вижу, что вы считаете чеболей раковой опухолью нашей экономики.

— Не экономики, а нашего общества, — спокойно поправил Гю Чон девушку. — Вы удивительно проницательны, госпожа Пак Сумин.

— Вы очень быстро поменяли свое мнение.

— Я государственный служащий. Я обязан думать так, как думает государство.

— Вы обязаны следить за тем, чтобы те, кто считают себя государством, не думали о себе лишнего, — заметила Пак Сумин.

Гю Чон с удивлением посмотрел на молодую чебольку, которая сейчас сверлила его взглядом.

— Чеболи должны заниматься бизнесом, — продолжила девушка, — создавать рабочие места, поднимать экономику и престиж нашей страны. Но они — не новая аристократия времен Чосона. Они просто нувориши. Мне это доходчиво объяснили, когда я жила в Европе.

— Вот как, — хмыкнул Гю Чон. — Но реальность такова, что чеболи обладают намного большей властью, чем простой бизнес.

— Предлагаю это исправить, — предложила Пак Сумин.

— Это невозможно исправить, — покачал головой контрразведчик. — Бизнес и государство срослись воедино, госпожа Пак Сумин. Республика Корея…

— Давно превратилась в олигархию, — продолжила за мужчину чеболька.

— Вы невероятно образованы, госпожа Пак Сумин, — заметил Гю Чон.

— Скорее, это я должна говорить про вас, господин Гю Чон, — хмыкнула девушка. — Вы правы, навсегда этого исправить нельзя. Сращивание интересов бизнеса и интересов государства. Но вы всегда можете дать по рукам чеболям, точно так же, как даете по рукам продажным политикам.

— Слово «продажные» тут лишнее, — поморщился Гю Чон. — Они все рано или поздно оказываются на скамье подсудимых.

— Я спрашиваю, хотите ли вы приструнить чеболей? — прямо спросила Пак Сумин.

Гю Чон затих, молча глядя на недопитый стакан воды.

— И что вы предлагаете? — осторожно спросил контрразведчик.

— Информацию.

— Какого рода?

— О том, что около десятка крупнейших чеболей Республики Корея два года назад потеряли со своих счетов почти миллиард, — ответила девушка.

— Ну… — разочарованно протянул Гю Чон. — Это всегда можно списать на бухгалтерскую ошибку, да и воровство у собственных компаний для новых поколений почти норма, так что…

— Вы не поняли меня, господин Гю Чон, — перебила мужчину чеболька. — Я говорю про миллиард долларов США, а не про миллиард вон.

Мужчина, который в это время подносил ко рту стакан с водой, замер, пытаясь осознать масштаб суммы в национальной валюте.

— Полтора триллиона вон⁈

— Триллион и четыре десятых, если быть точнее, — поправила его девушка. — И ушли эти деньги не корейским политикам, как это обычно бывает. А куда-то в менее приятное место. Они были беспечны и их обокрали, в том числе и моего деда. Вы же понимаете, какой хаос начнется, если эта информация всплывет в публичном пространстве…

Гю Чон в красках представил, к чему приведет подобная публикация. Это как сбросить ядерную бомбу на центр Сеула; сметет буквально всё и всех. Полтора триллиона вон в неизвестном направлении… Потеря доверия к основным конгломератам, финансовый кризис. Корею будут ждать очень и очень темные времена, если эта информация всплывет на поверхность. Но хуже всего придется как раз чеболям. Потому что у правительства и народа будет реальный повод как минимум очень сильно прижать их в правах и свободах, которых они получили слишком много.

— И у вас есть доказательства? — осторожно спросил Гю Чон.

— Нет, — мотнула головой девушка. — Но я могу их достать. Записи с признанием моего дяди будет достаточно для того, чтобы схватить их за горло, так ведь?

Пак Сумин улыбнулась, устало откинувшись на спинку дивана и наблюдая за реакцией контрразведчика.

— Вы можете стать следующим главой NIS, владея этой информацией, господин Гю Чон, — продолжила девушка.

— Или мертвецом, — серьезно ответил мужчина.

— Как выжить — уже ваша задача, — ответила Пак Сумин.

— И чего вы хотите взамен?

— Вы все отлично схватываете.

— Вы же член семьи чеболя, а чеболи ничего не делают бесплатно, — серьезно ответил Гю Чон.

— Я достану для вас признание Пак Бо Гома в том, что компания моего деда и другие чеболи Кореи прохлопали полтора триллиона вон и отдали их ворам, а вы взамен вытащите Кан Ён Сока из тюрьмы и вывезете нас из Кореи, — ответила девушка.

— Я постараюсь. Как только доказательства попадут ко мне, я смогу…

— Вы не поняли, господин Гю Чон, — перебила его девушка. — Я передам вам запись с признанием дяди, только когда буду сидеть на другом конце мира рядом с Кан Ён Соком и наслаждаться жизнью. Только так, никак иначе. Вы меня поняли?

Мужчина тяжело посмотрел на чебольку, но все же согласно кивнул.

— Когда все будет готово, мы встретимся, и я дам вам убедиться в том, что товар реален, — ответила Пак Сумин. — А пока… Просите какие угодно деньги на расходы, но приготовьте документы, способ выезда и самое главное, придумайте, как достать Кан Ён Сока из тюрьмы.

— С последним могут возникнуть проблемы, госпожа Пак Сумин… — начал Гю Чон.

— Я слышала, ваша контора убивает и пытает людей, если это необходимо, — холодно заметила чеболька. — Мне кажется, устроить один побег во время этапирования для вас не составит никакого труда. Особенно с моими деньгами. Или я не права?

— Это будет стоить в десятки раз больше, чем вы можете представить, — хмуро заметил Гю Чон. — Сотни тысяч, возможно миллионы. И я не про корейские воны.

— Это не проблема, — махнула рукой Пак Сумин. — Делайте, что должны. Я же вижу, что мое предложение вас заинтересовало.

Тут чеболька была права. Гю Чон едва сдерживался от того, чтобы не пуститься в пляс. Такой шанс выпадает один раз в жизни, да и то, далеко не всем. Молодая девушка буквально принесла ему не просто ценную информацию — абсолютное оружие против чеболей, которое будет эффективно еще долгие годы. Покрыть такой ущерб быстро не так то просто, но тут важны еще и репутационные риски. Корейское общество злопамятно, за такую ошибку руководителей провинившихся конгломератов буквально закатают в бетон, по всей стране будут проходить митинги и демонстрации, пока провинившиеся главы компаний не подадут в отставку. А уж раскрутить эту ситуацию в нужном направлении лучше всего сможет именно NIS. Провокации и подобные операции — их второе имя.

Пак Сумин предложила Гю Чону идеальный инструмент борьбы с чеболями, ту самую плеть, которой так не хватало государственным мужам для того, чтобы показать зарвавшимся бизнесменам их место.

Они — не новая аристократия. Как сказала госпожа Пак Сумин, чеболи — всего лишь нувориши, и никакой реальной политической и государственной власти иметь не могут и не должны.

Так что Гю Чон будет просто обязан воспользоваться этой ситуацией. Просто обязан заполучить доказательства сговора, тем более, цену госпожа Пак Сумин назначила совершенно смехотворную. Конечно, посадить человека намного проще, чем выпустить, но нет ничего, что не было бы по плечу национальному разведывательному агентству.