Специалист технической поддержки 5

Глава 14

Пак Сумин пришлось вернуться на работу в офис, чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания. Беременность проходила тяжело, токсикоз усугублялся с каждым днем. Единственное, что обнадеживало чебольку — это не навсегда. Большинство врачей и сайтов для беременных говорили, что тяжелее всего на первом триместре, а позже должно полегчать. Вот этого самого «позже» девушка с нетерпением и ждала, отсчитывая каждый день.

Ким Бон-Со прекрасно справился с заданием, которое она дала менеджеру, при этом не задавая лишних вопросов. И хотя положение Пак Сумин было скрывать с каждым днем все сложнее и сложнее — она уже стала понемногу набирать вес, да и женщины в отделе стали с интересом посматривать на свою руководительницу — пока чеболька хранила гробовое молчание.

Тактика, которую избрала девушка, была одновременно труслива и при этом проверена годами жизни в качестве члена семьи Пак. Не отсвечивай — и про тебя не вспомнят. Здраво рассудив, что сил и ресурсов бороться с дедом у нее сейчас нет, она решила максимально отдалить момент их встречи. Параллельно Пак Сумин решала другие вопросы — в первую очередь, что касалось рычагов давления на собственную семью.

Чеболька прекрасно понимала, что никто ее так просто не отпустит. Даже если нападки со стороны братьев успокоятся и Пак Хи Шунь удовлетворится тем, что Кан Гванджина засадили за решетку, все еще остается вопрос ее личной свободы выбора и перемещений. Сейчас она будто бы находилась в золотой клетке: даже с учетом ее наследства, отделиться от семейного бизнеса Пак Сумин не могла, так как значительная часть контрагентов ее предприятий и фирм так или иначе были связаны с семейным конгломератом. А это означало, что едва она решит поднять полноценный бунт, дед перекроет ей воздух. И не так, как это было сделано во время попытки захвата ее системообразующего предприятия, а вполне прямо и совершенно легально. Потерю трети поставщиков и клиентов ни одна структура не выдержит, особенно на фоне стагнирующего рынка строительства последних лет.

В середине февраля, уже после того, как Пак Сумин узнала, что беременна, она нашла в себе силы встретиться с аудиторами, которые уже заканчивали процесс оценки ее бизнеса и подобрали антикризисный менеджмент. Вопрос с инвестициями и расширением производства все еще висел в воздухе, так что Пак Сумин приняла тяжелое решение: те двадцать с хвостиком миллионов долларов, которые были вложены в уставной фонд предприятия и должны были пойти на расширение производства, будут потрачены на чистки и реструктуризацию. Официальная позиция: повышение стабильности всего бизнеса, но на самом деле Пак Сумин хотела свести возможный ущерб от размолвки с семьей к минимуму. В числе самых радикальных мер, на которые было принято решение пойти — поиск новых партнеров и открытие филиалов за границей. В планах было вывезти за границу основное оборудование и часть специалистов, для того, чтобы при необходимости, продолжить изолированное производство уже за пределами Кореи. Все же, оборудование и контракты это ценность, но у Пак Сумин все еще были специалисты. При наличии контракта корейские инженеры могут начать работу где угодно, и пусть этот план выглядел и утопично, но лучшего решения у чебольки не было. Или попытаться спасти хотя бы часть своего наследства, или сдать деду все, как только старик решит надавить на внучку в полную силу.

Розовые очки Пак Сумин, с которыми она жила в Корее последние два года, буквально разбились стеклами внутрь, обнажив для девушки суровую правду. Никто и никогда не собирался позволять ей жить, как она захочет. Все ее пьянки, походы в элитные клубы, дорогие покупки и игнорирование своих обязанностей — все происходило с разрешения Пак Ки Хуна. Только оказавшись в по-настоящему сложной ситуации, которую дед проигнорировать физически не сможет, Пак Сумин осознала, как крепко семья держит ее за горло. В пределах Кореи у нее буквально не было ни единого шанса на самостоятельность, если Пак Ки Хун выступит против этого. Так что все, что было раньше — лишь немая благосклонность чеболя, но зная, как сильно он упрекал ее покойного отца за самовольный брак, вплоть до самой его гибели, Пак Сумин понимала: ей он точно спуску не даст. Просто не позволит поступать так, как она хочет.

А еще она понимала, что изначальный порыв, изначальная надежда на то, что дед позволит привести в семью Кан Гванджина и сохранить ребенка — лишь глупая попытка детского самообмана. Этот человек стравливал собственных сыновей, а после — и внуков, просто чтобы понаблюдать со стороны, кто и как будет действовать. Любой чеболь — и конгломерат семьи Пак не исключение — стоит на крови и страданиях тех, кто посмел встать у крепнущего бизнеса на пути. В молодости деда были и разборки, и захваты, и леденящие душу приказы. Пак Сумин была практически уверена в том, что на заре своей карьеры Юн Донджину приходилось выполнять такие поручения, на фоне которых налет Мун Джина на общежитие северян и переломанные руки и ноги у десятка человек — это безобидная прогулка.

Так что пока есть возможность вывести часть бизнеса за пределы Кореи и не встречаться с дедом — она будет это делать. Изо всех сил укреплять тылы, тянуть время, выжидать. Ведь самое главное, чего ей нужно дождаться — это освобождения Кан Гванджина.

Новость о том, что делом ее мужчины господин Ким Чан Сон больше заниматься не будет, прогремел как гром. Хотя она и ожидала чего-то подобного. Когда девушка приехала на личный разговор с господином Кимом в его адвокатскую контору, старый юрист только развел руками:

— Госпожа Пак Сумин, поймите правильно, срок моего контракта истек, — нагло глядя ей прямо в глаза, врал юрист. — Да и мое участие тут больше не требуется. Я вытащил вашего ассистента из центра временного содержания, мы вернули его в гражданское правовое поле. Все договоренности с прокуратурой остаются в силе. Судья тоже не изменилась. Да и сама квалификация дела как массового убийства стоит под вопросом. Прокурорские выступают против подобного решения NIS, так что тут вы можете только ждать… Разбирательство может тянуться многие месяцы.

— А что произойдет, когда тюремный срок за хранение оружия истечет? — уточнила чеболька.

Глаза старого адвоката забегали, будто бы он не хотел отвечать на поставленный вопрос.

— Когда это произойдет, тогда и надо беспокоиться, верно? — уклончиво ответил Ким Чан Сон. — Знаете, госпожа Пак Сумин, у меня сейчас назначена встреча с новым клиентом и я бы…

Заканчивать старику не пришлось. Пак Сумин резко встала на ноги, едва не опрокинув стул для посетителей, и, окатив старика ледяным взглядом, вышла из кабинета юриста. Каким бы крутым специалистом с множеством связей не был Ким Чан Сон, он просто маленький человек, который обслуживает интересы элит. Если ее дед дал команду «назад», он обязан подчиниться. И даже правду сказать ей в лицо он не способен.

Девушка понимала, что если не решить вопрос с квалификацией дела о стрельбе, то едва срок Кан Гванджина закончится, его вместо того, чтобы отпустить на волю, просто переведут обратно в центр временного содержания, пока идет следствие. И они вернутся в ту точку, с которой начинали.

Мун Джин уже сидел, но контакт с Гю Чоном у нее остался. Остановившись у самых дверей небольшого офисного строения, в котором ютилась контора Ким Чан Сона, девушка достала смартфон и стала писать агенту контрразведки сообщение.

Им нужно было встретиться, но где-нибудь на нейтральной территории, там, где она сможет спрятаться от глаз собственной охраны, там, где они не узнают о визите Гю Чона.

После получение новостей о беременности встречи с агентом стали опасными. Ее дед был жестоким садистом и параноиком, мразью, которая играется с собственной семьей. Нельзя давать ему поводы для нервозности. Если люди Юн Донджина донесут деду, что она с какой-то целью виделась с агентом NIS — изначальный предлог на тему того, чтобы перевести Кан Гванджина из центра временного содержания под контролем разведки в обычную сеульскую тюрьму больше был неактуален — у нее могут возникнуть серьезные проблемы.

И единственное место, где охрана сможет оставить ее достаточно долго наедине, ей совершенно не хотелось посещать. Даже мысль об этом была Пак Сумин сейчас противна, но выбора нет.

Девушка в сомнениях прикусила ноготь, размышляя над ситуацией, после чего вбила адрес элитного клуба и номер комнаты, в которой она постоянно отдыхала. Туда охрана не сунется, а она сможет предупредить администрацию о том, что ждет гостя. Замужние женщины частенько проворачивали такие номера, если хотели поразвлечься с любовниками и при этом не пользоваться услугами сомнительных отелей.

Убедившись, что сообщение ушло и доставлено, Пак Сумин удалила написанное и скрыла чат с агентом NIS. Никто не смел прикасаться к ее личным вещам, но паранойя сейчас одолевала беременную девушку — казалось, что даже нейтрально настроенных людей вокруг нее не осталось. Только враги, только стукачи и доносчики. Так что и действовать нужно соответственно.

Все было бы намного проще, если бы Кан Гванджин был на свободе. С его способностями он бы быстро смог поставить на место и деда, и дядю. Да даже если не ввязываться в борьбу с семьей — два билета на скорый поезд до Пусана — под видом рабочей поездки. Там частная лодка и уже к концу дня они в Японии.

Конечно же, это был привлекательный, почти утопический сценарий. Вот только едва их спохватятся, документы Пак Сумин и Кан Ён Сока зазвенят по линии международного розыска по запросу Южной Кореи.

Ни один наследник чеболя не может сбежать от своей семьи и от своей судьбы. Всем им остается только склонить голову перед старшими и жить так, как скажут.

Вот только Пак Сумин жить так не хотела, ведь остаться в Корее — это остаться во власти деда. Ей надо вытащить Кан Гванджина и спастись самой, а для этого у нее есть только три инструмента: ложь, изворотливость и черная флешка, которую дал ей северянин.

Но сначала нужно наладить связь с Кан Гванджином.

Охрана почти никак не отреагировала на желание Пак Сумин посетить клуб. Только чуть дернулась бровь господина Сон Ён Ги, но старший телохранитель сумел воздержаться от комментариев.

Ее членство было все еще актуально, так что Пак Сумин довольно быстро заняла нужную ей комнату, предупредила администратора, что ждет гостей.

Гю Чон приехал с опозданием на полчаса.

— Ну и умеете вы выбирать места, госпожа Пак Сумин, — усмехнулся агент NIS, проходя в комнату, которая однозначно была больше приспособлена для оргий, нежели для деловых переговоров.

— Тут нам точно не помешают, — ответила Пак Сумин.

— Знаете, был бы я женат, то вовсе не сунулся бы в подобное заведение, — ответил Гю Чон, с интересом оглядываясь по сторонам.

Помещение было выполнено в бордово-бархатистых цветах и если бы не тусклое освещение, то ее можно было бы использовать как пыточную; десять минут в подобном помещении гарантирует приступ мигрени на весь оставшийся день.

— Миленько, — цокнул языком Гю Чон, с улыбкой переводя взгляд на Пак Сумин.

— Вас что-то забавляет? — подняв бровь, спросила чеболька.

— Скорее удивляет ваша изобретательность, — ответил Гю Чон. — Скажите, госпожа Пак Сумин, вас случайно не завербовали МИ-6, пока вы учились в Лондоне?

— Это было грубо, — поморщилась чеболька.

— Я просто обязан был спросить, — ответил Гю Чон, потирая руки и все еще глазея по сторонам, — профессиональный интерес.

— Как мне кажется, вы чрезмерно возбуждены, господин Гю Чон, — заметила непоседливость обычно хладнокровного мужчины Пак Сумин.

— Знаете, я просто давно не видел ничего настолько удивительного, — усмехнулся мужчина. — А я всякого повидал. И, как я понимаю, тут весь клуб такой?

— Говорите так, будто работаете в церкви, а не в контрразведке.

— Вы же знаете, тактику жён предпочитают северяне, а не мы. Слишком топорно. Прослушка надежнее, — усмехнулся Гю Чон, почти мгновенно возвращаясь в свое обычное собранное состояние. Но по глазам мужчины было видно, что он в хорошем настроении. — Так о чем вы хотели поговорить, госпожа Пак Сумин?

— Дед отозвал адвоката, господина Ким Чан Сона, — начала девушка.

— Знаю, — кивнул головой Гю Чон.

— Знаете?

— Конечно же знаю, дело вашего ассистента у нас на особом контроле.

— Вы разобрались с человеком моего брата? — спросила Пак Сумин.

Агент NIS немного помолчал, подбирая слова.

— Его не уволили, но задвинули. В целом, человек он полезный и способный, просто падкий на всякое. Кстати говоря, — мужчина указал пальцем на стены вокруг. — Его бы подобное впечатлило. За членскую карту подобного заведения он бы сделал для вас многое.

— Меня подобные люди не интересуют, — ответила чеболька.

— Чего вы хотите, госпожа Пак Сумин? — выдохнул агент NIS. — Давайте уже перейдем к сути.

— Я хочу, чтобы вы наладили связь с Кан Ён Соком через Мун Джина, — ответила девушка. — Занялись пополнением его счета, принимали звонки…

— А сами его навестить не хотите? — спросил агент.

Пак Сумин неосознанно сложила пальцы в замок, прижав ладони к животу, что не укрылось от Гю Чона.

— О-о-о… — протянул агент NIS.

— Что⁈ — встрепенулась Пак Сумин, размыкая пальцы и кладя ладони на подлокотники.

— А я думал, мне показалось, что вы набрали вес, госпожа Пак Сумин, — усмехнулся мужчина. — Какой срок?

— О чем вы⁈

— Я спрашиваю, какой у вас срок, — холодно повторил контрразведчик. — Знаете, мне по долгу службы приходится быть наблюдательным.

Пак Сумин, которая сейчас смотрела в сторону, бросила на Гю Чона косой испепеляющий взгляд.

— Три месяца, — ответила девушка.

— Ваша семья в курсе?

— Вы задаете глупые вопросы.

— А, извините. Конечно же, ваш дед знает. Ведь вокруг вас исключительно его люди. Перефразирую. Вы официально оповестили родню? — продолжил наседать Гю Чон.

— Нет.

— Хорошо, — кивнул контрразведчик. — Я так понимаю, вы решили оттянуть этот радостный момент? Правильно. Вот только вашему… ассистенту это не поможет.

— Почему вы так думаете?

— Ну, в свете вскрывшихся деталей, становится понятно, почему ваш дед резко охладел к этому делу и перестал как-либо давить на агентство в плане переквалификации дела о стрельбе. Я опасаюсь, что господин Пак Ки Хун вовсе подхватит эту линию и надавит на руководство, чтобы Кан Ён Сока в итоге осудили на солидный срок или приговорили к казни…

Мужчина умолк, понимая, что для беседы с беременной женщиной он выбрал не лучшие формулировки.

— Вы можете мне помочь? — сверкнула глазами Пак Сумин.

— Чем? — удивился агент NIS. — У меня хороший послужной, я работаю в центральном департаменте но противостоять вашему деду…

Мужчина откинулся назад и поднял руки, показывая, что здесь он бессилен.

— Помогите хотя бы наладить связь с Кан Ён Соком, — попросила Пак Сумин. — Пак Ки Хун моя проблема.

— Да уж, это точно, — хмыкнул Гю Чон, озираясь по сторонам. — Внезапно захотелось выпить…

— Позвать обслугу?

— Нет, спасибо, предпочитаю западное пойло. У меня есть любимый бар в городе, — отмахнулся агент. — Просто к слову пришлось. Госпожа Пак Сумин, вы понимаете, что в Корее нет предельных сроков для легального прерывания беременности?

По тону Гю Чона было слышно, что он искренне сочувствует чебольке, но исходя из своей холодной профессиональной натуры, просто не мог заткнуться — ему нужно было прокрутить ситуацию со всех сторон и убедиться, что у девушки есть вся необходимая ей информация.

— Знаю, — кивнула Пак Сумин. — С этим я тоже разберусь.

— Тогда на неделе я постараюсь навестить толстяка Муна, а заодно перекинуться парой слов и о Кан Ён Соке. Они уже сидят в одной тюрьме и, насколько я знаю, даже неплохо устроились.

— С ними все в порядке? — встревоженно спросила Пак Сумин, чуть подавшись вперед.

— Все отлично, — кивнул головой агент контрразведки.

— Держите меня в курсе.

— Конечно.

— Вам нужны деньги на расходы?

— Нет, последнего конверта хватило и еще осталось, — ответил Гю Чон. — Кроме того, Мун Джин передал мне часть средств на случай, если потеряет контакт с госпожой Юн Хян Ми. Вы же знаете, его будущий тесть человек вспыльчивый…

Пак Сумин только фыркнула. Сейчас девушка сидела, отведя взгляд в сторону и невидящим взглядом уставившись в стену, обитую безвкусным красным бархатом.

— Сейчас я бываю только в двух местах. В офисе InterConnect на работе и дома, оба адреса вы знаете, — напомнила чеболька.

— Я напишу вам сообщение, — ответил Гю Чон, вставая со своего места и едва заметно кланяясь. — Еще я присмотрю для Кан Ён Сока нового юриста, чтобы у него был свой канал связи с внешним миром.

Девушка молча кивнула, даже не посмотрев в сторону агента. Больше Гю Чон ничего не сказал, еще раз склонил голову перед чеболькой, после чего вышел за дверь, оставив Пак Сумин в гордом одиночестве.

Девушка задумчиво погладила ладонью живот, продумывая свой следующий шаг. Она не ожидала от этой встречи слишком многого, но если ее уже смог раскусить даже посторонний, то охрана точно заметила ее положение.

Если она хочет использовать черную флешку и то, что она знает о деятельности Кан Гванджина на его родине, необходимо проработать алиби, чтобы отвести от него подозрения. Уже сейчас на спине мужчины нарисована мишень, но если дед узнает, что этот молодой северянин ответственен за кибератаку, которая произошла два года назад… Это будет приговор, Кан Гванджина не спасет даже чудо.

Ей нужен союзник изнутри семьи, кто-то, на чье имя она хотя бы сможет опереться в случае чего. И на эту роль у нее был только один кандидат.

Пак Сумин обязательно нужно увидеться с тетушкой Чхве Кан-Ми.