Из своих книг "Завоевание Мексики" Прескота и других юноши знали, что во времена испанского владычества Мексика была богата золотом. Знали они также, что большинство источников, из которых добывался этот драгоценный металл, были потеряны для мира втечение многих столетий.
Весьма вероятно, некоторые из этих древних рудников были сохранены ацтеками и переданы ими их потомкам. Возможно, что Белый Волк оказал кому-нибудь услугу и получил в благодарность карту и охраняемую ею тайну.
Юноши чувствовали себя в безопасности от чужого вмешательства, так как в найденном ими руднике не было ни малейших признаков того, чтобы кто-нибудь работал здесь со времен старого испанского владычества. Состояние, в котором они нашли пещеру, указывало, что по крайней мере втечение столетия здесь не побывал ни один человек; таким образом разработка этого рудника не нарушала ничьих прав.
Радостные и бодрые, друзья энергично принялись за работу.
В соседнем овраге они вырубили несколько деревьев, распилили на доски, и из них Томсон смастерил грубый ящик для промывки золота. Это был крайне примитивный способ разработки золота, по он все же мог дать удовлетворительные результаты.
Теперь юноши больше чем когда-либо оценили предусмотрительность Гамильтона, убедившего их взять с собою Томсона. Хотя он был очень полезен им и во время дороги, они только теперь узнали его настоящую цепу. Что касается Пипо, то его оживленное мальчишеское лицо было полной гарантией честности, в которой никто ни на минуту и не усомнился. Хотя по своим годам он был уже совсем взрослый, в душе он был наивен и прост, как ребенок, его забавлял каждый пустяк, а все труды и лишения переносились им шутя. Его хорошо кормили, с ним обращались по-дружески. Это было для него так непривычно, — и чего же еще он мог пожелать? Если работа была тяжела и рабочие часы продолжительны, то ведь и остальные работали не меньше его. А ведь он был задолжавший пеон и раньше работал всегда больше, чем его хозяин. В первый раз в жизни он работал не как слуга, а как равный, и в первый раз чувствовал, что счастлив.
Работы продолжались, и все шло хорошо до одного воскресного дня, когда Роберт заявил о своем намерении написать Гамильтону. Томсон возразил на это, что нет возможности послать письма с места, где они находятся. Роберт настаивал на том, что Пипо может отвезти письмо в Акапулко.
— Подобный риск может навлечь на нас неприятности, — сердито ответил на это Томсон.
Но старый золотоискатель остался один при своем мнении, так как Ларри присоединился к товарищу, и они написали Гамильтону, рассказывая обо всех происшедших событиях.
После обеда Пипо верхом на сером мустанге Ларри отправился в Акапулко с поручением сдать письмо на почту и купить некоторые необходимые припасы.
При благоприятном исходе дела Пипо должен был вернуться на следующий день, и юноши легли спать без малейшей мысли об опасности. Однако в час ночи сон их был внезапно нарушен, и они, полусонные, очутились связанными по рукам и по ногам.
Не обращая ни малейшего внимания на их протесты, горные братья подняли их, словно это были только кули соломы, и вынесли из маленькой хижины, которую золотоискатели построили себе для ночного отдыха. Затем были подброшены дрова в костер, и при ярком свете костра начался пересмотр имущества.
Юноши с сжимающимся сердцем наблюдали, как горцы забирали их седельные мешки и съестные припасы.
Томсон энергично заговорил что-то поиспански, и наконец ему удалось привлечь внимание горных братьев. В возможно кратких словах он рассказал об их знакомстве с Педро и его людьми, уверяя, что Педро обещал им свое покровительство.
— Быть может, это и правда, — сказал Лопец, очевидно, предводитель отряда, с нетерпением, — но у вас нет никакого доказательства…
— Есть, — ответил Томсон. — Оно вон там, в моем плаще, во внутреннем кармане.
Лопец взял плащ Томсона и тщательно обыскал все его карманы: он осмотрел со всех сторон короткий кусок трута, затем показалась закопченная трубка, кисет с табаком, пара гвоздей, складной нож… Вынув все эти предметы, горец вывернул карманы плаща и презрительно встряхнул одежду.
Томсон побледнел.
— Пуля! — закричал он поиспански. — Ищите пулю! Она должна быть в кармане плаща…
— Довольно! — с раздражением прервал его Лопец. — Чем заплатят они нам за эту ложь? — обратился он к своим людям.
Положение трех американцев стало крайне опасным. Вопрос шел уже не о золоте, но о самой жизни. Приключение Роберта в Бачимбе было достаточно опасно, но по сравнению с серьезностью настоящего момента это была только игра.
— Во всем виноват этот проклятый Пипо! — бормотал Томсон. — Это он привел сюда всех этих горцев. Я ничуть не удивился бы, если бы все это оказалось подстроенным с самого начала. Может быть, и тот продавец лошадей участвует в этом заговоре, а Пипо был продан нам, чтобы лучше провести нас! Полагаю, что он теперь скачет там внизу по долине, ожидая, пока они не покончат с нами.
— Перестаньте! — сказал Ларри. — Давайте лучше придумаем какой-нибудь способ спастись отсюда. Не можете ли вы лучше посоветовать что-нибудь, Томсон?
Настало довольно продолжительное молчание. Томсон и Ларри тщетно придумывали, как бы им выйти из этого отчаянного положения; мысли же Роберта, как это ни странно, улетели за тысячи миль от этого места; он вспоминал о Плейнфильде и жалел в душе, что променял спокойную жизнь захолустья на эти опасные приключения.
Горцы делили добычу. Прошло немного времени, когда возбужденные крики показали, что они нашли золото. Затем последовал оживленный шопот, горцы о чем-то совещались и спорили.
Немного спустя Лопец подошел к месту, где лежали Томсон и юноши, и сказал, свирепо глядя на них:
— Так! Это золото! Может быть, мы и не убьем вас — не убьем пока. Из вас, я думаю, вышли бы прекрасные пеоны, какими были когда-то и мы, правда? Вы, верно, охотнее согласились бы разрабатывать золото, чем умереть? Не так ли, мои "гринго"?
Мальчики знали достаточно по-испански, чтобы попять значение его слов, но они предоставили отвечать Томсону.
— Я об этом подумаю, — сказал Томсон медленно. — Мне было бы легче думать, если бы я мог покурить. Будьте добры, хоть в этом, Лопец, набейте мою трубку.
Лопец ухмыльнулся, показав свои белые зубы.
— Вам очень хочется покурить, да? — сказал он. — Что же, это нетрудно сделать!
Он взял в руки кисет и медленно принялся открывать его.
Вдруг он случайно выронил кисет из рук, и все содержимое высыпалось на землю. Ловец нагнулся, чтобы подобрать его, по неожиданно забормотал какие-то непонятные слова, поднял с пола какой-то предмет и поднес свою находку к огню; наблюдавшие за ним пленники увидели свое спасение — резную ружейную пулю, которую Педро дал Томсону.
Лопец колебался минуту, затем повернулся к Томсону и сказал:
— С вами дурно обошлись, "гринго", но я вас вознагражу за это. Освободите их! — обратился он к своим товарищам.
Когда веревки были сняты, Томсон закурил трубку и сильно затянулся душистым дымом с очевидным наслаждением, прежде чем заговорить с кем-либо. Затем он обратился к Лопецу:
— Я за это благодарю не столько вас, сколько нашего друга Педро. Могу я попросить у вас мою пулю?
Лопец тотчас же передал Томсону ружейную пулю со словами:
— Не только эта пуля, вам будет возвращено все. Несмотря на все то дурное, что про нас говорят, у нас, повстанцев, живущих в горах, есть честь. Ни один горный брат не будет неверен своим друзьям. Тот, у кого есть знак вроде вашего, может спокойно путешествовать где ему угодно. Вы друг моего доброго друга. Если настанет такой случай, когда вам понадобится помощь от горцев Гуэрреро, вам стоит только потребовать, — она будет вам оказана. Могу я сказать больше этого?
Один вопрос долго вертелся на языке Роберта; он не был в силах дольше сдержаться.
— Синьор, — спросил он, — наш спутник Пипо… не он ли сказал вам, где нас можно найти?
Горец сурово усмехнулся.
— Нет, ваш Пипо ничего не сказал, — он честный и храбрый малый.
— А вы знаете что-нибудь о нем?
— Пойдемте со мною, — сказал Лопец, — вы увидите.
Роберт последовал за Лопецом, быстро зашагавшим вперед.
— Не пойти ли и мне? — спросил Ларри.
— Нет! — закричал ему Роберт поанглийски. — Если Лопецу после всего, что произошло, мы выкажем недоверие, он может обидеться.
Лопец повел юношу вниз по реке, и вскоре они очутились у небольшой рощицы, по которой горец и стал пробираться. Следуя за Лопецом, Роберт увидел мустанга Ларри, привязанного к одному из деревьев, Пипо же нигде не было видно.
Лопец остановился с видимым недоумением, когда вдруг с нависших над его головой ветвей на него упало тяжелое тело и сбило его с ног. Клинок ножа сверкнул в сером рассвете, и Роберт отчаянно ухватился за поднятую руку, остановив ее, когда она готова была опуститься на Лопеца.
— Оставь его, мы друзья! — закричал Роберт, а Лопец, напрягши все свои силы, сбросил с себя разъяренного Пипо.
— За что ты хотел убить его? — спросил Роберт, вырывая нож из рук Пипо.
— За, те удары плетью, которые он нанес мне, — ответил Пипо.
Роберт обратился к Лопецу.
— За что вы избили нашего бедного Пипо?
Лопец пожал плечами.
— Он не захотел сказать, где вы находитесь.
— Так как же вы нашли нас?
— У мустангов есть ноги, они оставляют следы. Кроме того, у вас был разложен костер. А теперь пусть Пипо скажет, как он освободился.
— Освободился, откуда?
— От дерева, к которому я сам привязал его.
— У волков имеются зубы, — злобно ответил Пипо.
— Но нож? У тебя его не было, когда я обыскивал тебя.
— Я с самого начала увидел, что он бесполезен, и его отбросил в сторону.
— Но, когда ты освободился, — спросил Роберт, — чего ты ждал на дереве?
Пипо поднял обрывок ремня.
— Смотрите! — сказал он. — Мне пришлось перегрызть его. Только что справился я с ним и вдруг услышал, что кто-то сюда идет.