Стася из таверны «Три дороги»

Глава 20

Поскольку Агнешка вопила изо всех девичьих сил, это и предопределило выбор Вильда, на кого наброситься первой. Он вломился в комнату, и резко наступила тишина. Громко взвизгнула шноркель. Я просто умирала от страха и любопытства, что же там произошло, и услышала голос Баси. Неужели Вильд пришёл не один, а потащил нашу дражайшую сестрёнку полюбоваться расправой? Или вместо хозяина замка так топотала каблуками сама Бася?

Но нет, это Вильд говорил с Басей. Его бас перемежался истерическими и плаксивыми выкриками невесты. Но где же тогда Агнешка? Она онемела от страха или возмущения? Я вскарабкалась на кровать и прильнула к стене в надежде разобрать, о чём ссорятся влюблённые, которые должны теперь красоваться у зеркал, готовясь к брачной церемонии.

– Да, я её выпустила! – со слезами в голосе кричала Бася, – Ты чудовище Вильд, ты обещал мне разыскать мою сестру, но я даже не подозревала, что она сидит тут, в заточении. Ты все время мне лгал! Ты обещал простить долг отцу. Что же в итоге? Я вынуждена на коленях просить короля Хенрика содействовать освобождению отца из долговой ямы.

Признаться, я чуть в обморок не упала после этих слов. Вот так Бася, вот так интриганка!

– И что? – продолжала кричать сестра, – Его Величество согласился в обмен на ночь со Стасей. Во так мужчины обстряпывают свои дела! Я кинулась искать Стасю, а её нигде нет. Может, ты и её заточил в башне?

– Где Агнешка? – гремел Вильд, не собираясь отвечать на вопросы Баси,

– Уже далеко отсюда!

– Как ты посмела меня ослушаться? Ты знаешь, что бывает с непослушными женщинами?

– Знаю, я видела эти трупы в том мрачном зале. Ты думаешь, что я такая дура и не понимала, почему ты не пускаешь никого в левое крыло? Хорошо, что у меня есть преданная Трудли.

– Неправда! – взвизгнула шноркель из коридора, —я тут ни причём, не впутывайте меня, госпожа Вильд.

– Она ещё не госпожа! – взревел хозяин, – И теперь вряд ли ею будет.

Я металась от двери к вентиляционному отверстию, не зная, что же предпринять. То ли заорать во всю глотку в окно, призывая на помощь, то ли притихнуть, давая Агнешке подальше убежать. И тут меня осенило: как Агнешка могла скрыться, не предупредив меня? И когда Бася успела её выпустить? Агнешка задумала обмануть Вильда, напустив морока преображения. Никакой Баси в соседней спальне не было! Всё та же узница, всё то же страшное ожидание гибели. Я кинулась к окну и завопила, что было мочи.

– Помогите! Смеян! Смеян!

Я выглянула в окно и увидела сонного кучера, который мочился у кареты, точно дворовая собака. Он задрал голову, в недоумении глядя на моё разбитое окно.

– Кучер! Кучер!– орала я, как шальная, – помоги! Спаси меня! Я невеста господина Смеяна!

Не знаю, что понял из моих воплей этот человек, но он сломя голову рванул в боковую дверь, которая вела в службы дворца.

– Помогите! Смеян! Смеян!

И тут я услышала, как ключ поворачивается в замке. Вильд решил разобраться со мной.

– Ах ты, мерзавка, – низким басом взревел он, – да как ты посмела! Я теперь тебя и твою сестрицу в порошок сотру!

Вильд ворвался в комнату, волоча Басю-Агнешку за руку. Она не уступала и вырывалась, лупя второй рукой Вильда по спине. Она оттягивала мужчину к двери, не давая ему схватить меня. Я не долго думая, цапнула факел и ткнула прямо в ненавистную рожу Вильда.

Он дико завыл, оттолкнув Басю-Агнешку, и закрыл лицо руками. А я тыкала факелом в его камзол и руки, куда только попадала, пока не заметила, что факел погас, камзол Вильда дымится, а на спине упыря пляшут алые огоньки.

Шноркель всё это время тоненько визжала и топталась на пушистых лапках в коридоре, и я было уже решила, что победа за нами, как из темноты коридора выступила ко мне настоящая Бася. В руке она держала пищаль, направленную прямо мне в лицо. Невзирая на вопли Вильда, который упал на спину спальни и катался, пытаясь сбить огонь, она смотрела на меня с холодным равнодушием. Потом бросила короткий взгляд на Агнешку и криво усмехнулась.

– Огонь…– произнесла с достоинством Бася, – это же не твоя стихия, Стася. Это мой дар управлять пламенем. Правда, применить его мне не доводилось. Да и зачем… Если есть пищаль.

– Бася, – взмолилась я, косясь на Вильда, который сбил пламя, но выл и лежал на спине, как огромный жук, что не может перевернуться вниз животом, – это же я, твоя Стася. А это Агнешка.

– Которые пришли разрушить моё будущее, – докончила фразу Бася, – неужели вы думаете, что я допустила бы вашу гибель? Вильд был у меня под контролем. Этот сумасшедший идиот был полностью подвластен мне. Надо было просто иногда давать ему свежее тело ведьмочки. И он надолго успокаивался, веря в то, что с её смертью он на шаг ближе к своему бессмертью.

– Бася, убери пищаль, мне страшно, – прошептала Агнешка, преобразившись снова в себя, но Бася покачала головой.

– Ты разрушила мою жизнь, Стася, я собиралась стать самой богатой и уважаемой женщиной королевства. А там, глядишь, и Вильд подавился бы вишнёвой косточкой. Молодая безутешная вдова стала бы единственной наследницей состояния, – Бася на секунду-другую умолкла, но потом заорала, дико выпучив глаза, – а ты пришла и всё разрушила!

Бах! Бах!

Я не знаю, что было первым – выстрел из пищали или грохот падающих камней. Лезвие ветра рассекает пространство без колебаний. Воздушной стихии всё равно, кто или что стоит на её пути. Стена, человек, шноркель…

Грохот был такой силы, что у меня надолго заложило уши. Но, вероятнее всего, как и на лесной дороге я просто перестаралась, и оттого звуки и краски мира пропали. Зато я чувствовала такую силищу в своих руках, что даже после разрушения дворца, в пальцах покалывало. Когда-то красивый особняк господина Правой Руки раскололся, как лесной орех. Я висела в воздушной колыбели и словно во сне наблюдала, как взлетело вверх огромное облако пыли и мелкой крошки, как посыпались кирпичи и камни, как целая стена из трех этажей с окнами сложилась точно картонка и рухнула вниз. Мрачная зала, в которой висели покойницы, была разрублена надвое. В зияющей дыре виднелась часть тел в саванах. Остальные мёртвые ведьмы обрели могилу под завалами. Разбитое окно, впустившее сквозняк, вывалилось наружу вместе со стеной и рухнуло на каретный двор, раздавив парочку роскошных экипажей.

Тело Вильда отбросило назад вместе с телом моей обезумевшей сестры. Их придавила огромная каменная плита, не оставив шанса на спасение. Шноркель шмыгнула в сторону, уцепившись когтями за косяк двери, и осталась живой. Агнешка чудом оказалась со мной в воздушной колыбели. Потом она призналась, что хотела остановить меня, не допустить гибели сестры и бросилась ко мне в последний миг.

Все вместе мы решили молчать о том, что случилось, пусть король разбирается сам. После того как лезвие ветра рассеялось, и вместе с ним пропала воздушная колыбель, я без сил опустилась на уцелевшие плиты комнаты. Агнешка со стоном обняла меня. У неё была повреждена нога. К нам подползла шноркель и сказала: «Теперь мой контракт с господином Вильдом завершён, чему я очень рада. Хотите, я буду молчать о том, что вы ведьма? Это будет наш новый уговор». Мне понравилось предложение этой пушистой дряни.

От нас никто не узнал, что именно лезвие ветра пресекло кровавую династию Вильдов. Выжившие Агнешка и шноркель в один голос твердили, что в левом крыле дворца Вильд хранил огромные запасы пороха для пищалей. Никто не смог этого ни опровергнуть, ни подтвердить. Слуги молчали. Полуодетые дворяне и их челядь высыпали во двор, кашляя от облака пыли, в ужасе пытаясь рассмотреть руины дворца, ещё вчера поражавшего всех своим великолепием.

Облако пыли висело над лужайкой, стояла удивительно безветренная погода. Гости спешно разъехались, предоставив слугам господина Вильда разбираться с завалами. Слишком неприятно было смотреть, как колышутся на ветру мертвецы в саванах, да и вороны со всей округи слетелись к развалам, оглашая округу неистовым карканьем. Лезвие ветра отрубило левое крыло дворца от его центральной и правой части аккуратно посредине тайной залы. Левая часть упала в сад, повалив вековые деревья и стройные юные яблоньки.

Король остался в поместье. Для начала он распорядился извлечь из завалов тела и снять с третьего этажа казнённых Вильдом ведьм. Король без брезгливости и возмущения внимательно рассмотрел женские полуразложившиеся трупы и распорядился похоронить их в дальнем углу сада, который не тронуло разрушение. Это было выполнено незамедлительно. Могильные холмики тут же покрыли ковром цветущих маргариток, перенеся дёрн с цветами с соседних клумб.

К телам Вильда и Баси Хенрик даже не приблизился. Их унесли в родовую усыпальницу поместья и замуровали в склепе без почестей.

Смеян руководил похоронами, отъездом гостей, охраной дворца, чтобы гости не растащили имущество несостоявшейся четы Вильдов, ведь теперь оно переходило в собственность короны. Я постоянно видела его мелькающий красный мундир, посыпанный каменной крошкой, но не решалась подойти ближе. Сам господин Левая Рука бросил один раз в мою сторону странный долгий взгляд, точно видел меня впервые.

К вечеру король Хенрик пригласил меня в овальную гостиную. Благодаря тому, что она располагалась в центре дворца, разрушение её не коснулось. Я даже не успела переодеться из безнадёжно испачканного костюмчика слуги во что-то более пристойное, и потому предстала перед Его Величеством, как была: в чужом платье, в чужой обуви. Только успела умыться и вычесать из волос каменную крошку.

– Госпожа Лучик, – обратился ко мне король с усталым и несколько надменным видом, – вы не потрудились прийти на приём к королю в подобающем для дворянки виде. В иное время я бы подверг вас и вашу семью суровому наказанию.

Я засмеялась, и мой смех приглушили бархатные стены гостиной.

– Но вы наказали себя и без моего приказа, – также надменно продолжил король, – только не надо пудрить меня мраморной крошкой, о порохе и взрывах я знаю больше других. Как на самом деле всё произошло?

Я не стала утаивать ничего от короля Хенрика, только упустила подробности о чарах моей Агнешки. Всю вину за разрушение дворца и фамильной чести Вильдов я взяла на себя.

– Стало быть… – протянул король, – стараниями моей бывшей Правой Руки в королевстве больше нет ведьм, кроме вас?

– Это не точно, но близко к тому, – кивнула я.

– Я буду звать вас Феей, Разрушающей Домики, – король неожиданно хмыкнул и налил вина в два бокала, один протянул мне и указал рукой на кресло, – не хотите ли ко мне на службу, вы одна стоите целой роты бравых бомбардов.

– Я не умею руководить своим даром, – призналась я, отпивая глоток сладкого и немного терпкого вина, – он просыпается во мне, если мне или моим любимы грозит смертельная опасность.

– Как тот раз, возле Великого Куба? – прищурившись спросил король Хенрик, и я кивнула.

Он мог узнать это только от служанки препротивнейшей Миленки. Король не терял времени даром.

Несколько минут мы провели в тишине, глядя на огонь, плясавший в камине.

– Сюда едет твой отец, я освободил его. Это был мой подарок невесте. Самой красивой женщине королевства, – со вздохом произнёс король и поставил бокал на столик, – ты можешь уехать с семьёй в ваше родовое имение, а можешь остаться тут.

– Я бы предпочла вернуться в таверну.

Король вскинул брови и покачал головой.

– Как ты понимаешь, Стася, я должен быть уверен, что никакая версия произошедшего, кроме официальной, не распространится по королевству. Никто не должен узнать о трупах ведьм, о разрушении дворца силой ветра или как там ты её называешь. Гости видели предостаточно, но они будут молчать под страхом наказания. А что заставит молчать тебя? Какова моя плата за молчание?

– Мне нужна бумага от вас, что таверна «Три дороги» принадлежит мне. Госпожа Скрыня была должницей Вильда, и он забрал у неё всё.

– Ты попросила меньше, чем я предполагал. К тому же ты ничего не сказала о Смеяне, – король пристально посмотрел в мои глаза, и я не выдержала взгляда.

Опустив глаза на свои поцарапанные пальцы с обломанными ногтями, я не могла ничего сказать своему монарху.

– Я уже остался без Правой Руки, Стася, не забирай у меня и Левую. Не теперь, – вздохнул король и подошёл к изящному бюро, стоявшему у дальней стены. Он вытащил лист бумаги, чернильницу и перо. Не вызывая секретаря, король сам размашисто начертал что-то на листе, капнул сургуча и приложил к нему свой перстень-печатку.

– Есть ещё кое-что, – сказала я, – два стражника Серого Патруля и служанка госпожи Чашки. Они свидетельствовали против меня перед Вильдом и вами.

– Мы уплатим им за верную службу и пусть идут на все четыре угла.