Глинские старцы: смиренный схиархимандрит Андроник (Лукаш)

20 марта 2019

21 марта Церковь празднует день памяти одного из последних старцев Глинской пустыни, схиархимандрита Андроника (Лукаша).

Постриг

Алексей Лукаш – один из последних Глинских старцев. Будущий архимандрит родился 12 февраля 1889 года в бедной многодетной крестьянской семье. Окончил церковно-приходскую школу, работал волостным кучером. Эта работа дала возможность Алексею обрести первые навыки молитвенного делания. В пути, когда он ехал по разным поручениям начальства, Алексей любил погружаться в молитву, в тот мир, «где непрестанно славится Имя Божие».

Однажды на пути он повстречал странника, который побывал во многих святых местах. Его рассказы пробудили в Алексее внутреннее стремление к монашескому служению, которое у него постепенно зрело уже давно, с самых юных лет. Взяв благословение у матери и втайне от отца, который был бы однозначно против такого выбора сына, в 1906 году, семнадцати лет отроду, Алексей уходит в монастырь Глинской пустыни.

Первая мировая

Из всех послушников обители Алексей отличался особым прилежанием к послушанию и трудолюбию. На это сразу обратили внимание опытные Глинские подвижники. Но духовный путь монашеского восхождения прервала начавшаяся в 1914 году Первая мировая война.

Глинская обитель отправляет на фронт семьдесят пять послушников, среди которых оказался и Алексей. В первом же бою взвод, где он служил, попал в окружение и большинство солдат были взяты в плен и перевезены в Австрию. Пленных почти не кормили и давали очень тяжелую работу. Они строили дороги, копали глубокие канавы под канализации. Многие пленные тогда умерли от истощения. В плену Алексей пробыл три с половиной года.

Первый арест

По окончании войны ему удалось вернуться в родную обитель, но революционное лихолетье дошло и до стен Глинской пустыни. В 1922 году монастырь был закрыт, имущество разграблено, а в помещениях обители был размещен детский городок имени Ленина. К тому времени Алексей уже был пострижен в монашество с именем Андроник.

После закрытия монастыря, он трудится чернорабочим на мельнице, а в 1925 году становится помощником епископа Курского Павлина, будущего новомученика, который рукополагает его в иеродиакона, а потом и в иеромонаха. В 1929 году следует первый арест и заключение в Сиблаг, где отец Андроник будет находиться до 1935 года.

После освобождения начинаются его скитания по стране, которые длились три с половиной года. В течение этого времени отец Андроник не мог нигде приписаться и постоянно подвергался угрозам повторного ареста. Наконец батюшке удалось остановиться в Перми, где он получил прописку и должность сторожа одного из храмов. Но идет 1938 год. Нарастает новая волна репрессий и гонений на духовенство.

Второй арест

В 1939 году отца Андроника повторно арестовывают. С июля 1939 до мая 1940 года он находится в пермской тюрьме, где постоянно подвергается всяческим пыткам и издевательствам. Его избивают, неоднократно выводят ночами на «расстрел», а допросы с истязаниями длятся иногда до десяти часов сряду. При всем этом отец Андроник хранил глубочайшее смирение. Как-то раз старца завели в большую комнату с раскаленной печкой и сказали: «Ну, Лукаш, садись на печку». Отец Андроник спросил: «Как разуваться? Босым лезть?» И собрался было уже залазить, но чекисты его удержали.

В другой раз батюшку раздели до нижнего белья, вывели во двор и заперли в огромный железный ящик на сорокаградусном морозе. Доведя старца почти до смертельного состояния, открыли ящик и вынесли оттуда батюшку – сам он идти уже не мог.

В мае 1940 года отца Андроника осуждают на пять лет лагерей и ссылают на Колыму. Это был самый жестокий период жизни лагерных заключенных в северо-восточном ИТЛ. Мизерные дозы питания, тяжелый нечеловеческий труд приводил к тому, что люди погибали в лагерях тысячами. Молитвенный, внутренне благородный отец Андроник, вызывал уважение даже тюремной шпаны.

Каждую ночь он читал Акафист Страстям Господним. Однажды во время такого чтения старец услышал, как дверь их барака открывается, и уж было подумал, что будет наказан за нарушение лагерного распорядка, как увидел, что в барак входит его покойная мама. «Мамочка!» – вскричал отец Андроник. «Сынок, – ответила та, – не скорби, тебя Матерь Божия не оставит». Мама отца Андроника, деревенская женщина, разговаривала на украинском языке и не знала русского, здесь же она говорит на чистейшем русском. По всей видимости, в самые тяжкие дни ему явилась Сама Матерь Божия. В это время его жизненного подвига было много других чудесных проявлений заступничества Божьего.

После освобождения отца Андроника, его, как и других заключенных, не выпускали из Колымы, поскольку еще шла война. Начальник лагеря, где содержался старец, проникся к нему глубоким уважением и взял к себе домой в качестве прислуги. Жена начальника также полюбила старца, как родного отца, и после окончания войны они не хотели с ним расставаться. Но когда поняли, что удержать отца Андроника будет невозможно, дали денег на дорогу и проводили как близкого человека.

Возвращение в Глинскую пустынь

А старец торопился вернуться в родной монастырь, который снова стал возрождаться, благодаря смягчению репрессивной сталинской политики в отношении верующих, которая началась с 1943 г. В монастырь он стремился всей душой, как в свой родной, любимый всем сердцем, дом.

По приезде в Глухов он, не мешкая, пошел в монастырь, до которого было тридцать километров пути. Братия, узнав о приближении старца, вышли его встречать с иконой Божией Матери. Подойдя к монастырю, отец Андроник упал в обморок, по его словам, от усталости. Но по некоторым, случайно оброненным в последствии фразам, можно думать, что ему вновь было явление Божией Матери.

Жизнь в обители

Читая о том, как подвизались в эти голодные послевоенные годы старцы Глинские, становится стыдно за себя. Утреннее богослужение начиналось в четыре утра и заканчивалось в семь тридцать. Далее читали Акафист Богородице и служили литургию, потом требы. Так в молитве они проводили время до обеда. В полдень был обед, а после обеда послушания. Вечернее богослужение начиналось в четыре и заканчивалось в девять вечера. Ужина после службы было не положено, ели раз в день, пост был строгий. После общественного богослужения, каждый вычитывал свое колейное правило, которое заканчивалось далеко за полночь. Короткий отдых и снова подъем в пол четвертого ночи на богослужение.

По воспоминанию свидетелей, старец Андроник был подобен легкому, стремительно летающему, ангелу. Он всегда был в движении, даже говорил все на ходу, между делом, как правило, очень коротко. В его послужном списке было указано: «Отличается особым смирением, кротостью, трудолюбием, послушлив, любвеобилен».

Незлобие его было удивительным. Однажды в монастырь принесли икону Богородицы, всю обезображенную от уколов ножей, которые в нее метали красноармейцы. Старец, увидев икону, упал перед ней на колени и стал молиться о прощении грехов тех, кто это сделал. Ни слова упрека, возмущения или раздражения на богохульников!

К людям всегда относился с большой любовью. С благоговением относился к священноначалию. Единственный раз, когда он восстал против епископа, был случай, связанный с постановлением владыки о не разрешении кормить паломников в монастырской столовой. Распоряжение было сделано под давлением коммунистических властей, которых раздражало то, что в обитель сьезжается все больше и больше людей. На что отец Андроник ответил: «Богомольцы кушают не наше, а свое, ибо шлют и везут все сюда». И общая трапеза для всех продолжилась.

Старец Андроник был наделен от Бога дарами прозорливости и чудотворений. Он видел насквозь все, что находится в сердце человека. Описать все случаи его чудесной помощи и прозорливости нет возможности ввиду множества таких свидетельств. Нужно сказать, что благодаря двум великим Глинским старцам – чудотворцам, отцу Андронику (Лукашу) и отцу Серафиму (Романцову), обитель стала известна на весь Советский Союз.

Народ прибывал в Глинскую пустынь, ища встречи с прозорливыми старцами, прося их святых молитв. А сама обитель стала за эти годы постепенно возрождаться. Но период оттепели проходил и наступали времена хрущевских гонений.

Закрытие обители

С 1953 года начинается жесткий контроль над обителью со стороны партийный структур. Позже к этому подключается и КГБ. Учащаются проверки паспортного режима, приезды комиссий санэпидстанций и прочь. Все это было предзнаменованием скорого закрытия монастыря. Сама Глинская пустынь была закрыта 14 июля 1961 году. План мероприятий по ликвидации монастыря был разбит на двадцать шесть пунктов и проводился, как крупномасштабная военная операция, в которой участвовали несколько сот милиционеров, дружинников, сотрудников КГБ и партийных активистов.

После закрытия монастыря, старец Андроник вместе с схиигуменом Серафимом оказались в далекой Грузии, где в то время подвизался другой Глинский старец, митрополит Зиновий (Мажуга).

Закавказье

В дороге отец Андроник потерял документы, и ему пришлось, опасаясь ареста, не один раз менять место жительства, пока он не оказался в Тбилиси, под покровительством митрополита Зиновия. В это время старца уже мучили множество болезней, тяжелы годы лагерной жизни давали о себе знать. Но отец Андроник продолжал смиряться, как и прежде. Он смирялся, когда его унижала монахиня, во дворе которой он жил в небольшом домике, смирялся, когда его унижали служащие храма, не давая старцу места для отдыха и покоя. Таким было общее отношение к русским монахам. Нередко спать ему приходилось свернувшись калачиком на клиросе или в часовне при храме.

По свидетельствам очевидцев, любимым делом старца была молитва. Его духовная дочь вспоминала: «Как иные люди бывают жадные до денег, так батюшка был жадный до молитвы». В своих письмах батюшка, уже будучи прозорливцем и чудотворцем, искренне называет себя «ничтожным старичком, дедушкой», обвиняет себя в лени и нетерпении. Собственно главным поучением старца было одно – учиться безграничному смирению перед Богом, перед обстоятельствами жизни, перед каждым человеком. В этом вся соль и суть жизни отца Андроника.

Очень трогательными были его взаимоотношения с митрополитом Зиновием. Два маститых старца, как два маленьких ребенка, смирялись друг перед другом, относились друг к другу с таким благоговением, что нельзя было без умиления смотреть на их взаимоотношения. «Владыка и старец, как два послушника. Слушали друг друга, любили друг друга. Любо-дорого было смотреть на наших отцов», – вспоминали их духовные чада.

Вот истинный пример того, какими должны быть отношения среди духовенства. Когда отца Андроника наградили митрой, он смутился, обомлел, потом сказал: «Что же вы сделали, я же недостоин этого», и даже заболел после такого переживания. Никогда больше старец митру не одевал.

Болезнь и смерть

Последней для отца Андроника стала служба восьмого ноября, в день Архистратига Михаила. За литургией он причастился и, выходя из храма, встретил грузинского патриарха Давида. Тот, благословляя старца, сказал: «Отец Андроник, я благословляю во время богослужения одевать Вам митру». «Я же схимник», – ответил батюшка. «Я благословляю», – настоял святейший. Старец очень расстроился, потому что был сыном послушания. «Я нигде не надевал митру и не могу…» – сказал он своему духовному сыну. На следующий день со старцем случился инсульт. Отнялась вся левая часть тела. Врачи думали, что отец Андроник уже вот-вот умрет, но через три дня речь восстановилась, хотя и не полностью.

Далее началось мучительное восхождение старца на свою последнюю Голгофу. Умирал старец тяжело, но с глубочайшим смирением и благодарностью Богу за тяжкий крест последней болезни, которая длилась четыре месяца. Предчувствуя близкую кончину, отец Андроник позвал владыку Зиновия: «Отхожу от Вас к отцам нашим. Прошу, Владыка, оберегайте иноков обители нашей, не оставляйте их, и вас Матерь Божия не оставит». Владыка Зиновий заплакал, заплакал и старец.

9 марта старец тихо сказал окружающим: «Я буду умирать». Пульс его стал слабеть, на лице выразилось ясное и полное спокойствие. В шесть часов утра 21 марта 1974 года отец Андроник предал свой дух Господу. Похоронен старец на городском Грмагельском кладбище города Тбилиси.

На третий день после успения старца, его духовной дочери, монахине Марии Ворониной, которая сильно унывала по поводу его смерти, приснился удивительный сон: «Вижу во сне старца в окружении Ангелов. Подбежала к нему, смотрю: батюшка в золотой одежде служит у престола. Подошел ко мне и сказал: „Чего ты плачешь? Передай братии, что я вижу и слышу все их скорби. Пусть все говорят мне, я буду им помогать“».

Преподобный отче Андронике, моли Бога о нас!

Загрузка...