Статьи и проповеди. Часть 2 (2019 г.)

За что нам хотели бы отсечь головы сегодня

Необычный взгляд на непреходящую актуальность событий дня Усекновения главы Иоанна Предтечи – от нашего постоянного автора, протоиерея Игоря Рябко.

Память Усекновения главы пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна я каждый год праздную, как день памяти моего близкого друга, который пострадал из-за своей упёртой консервативности и, как бы сегодня сказали, «негибкости мышления». И мне очень хотелось бы оказаться достойным этой компании упрямых и «негибких» святых, во главе которых, безусловно, стоит Иоанн Креститель. И сейчас я попытаюсь обьяснить, что я имею в виду.

Не так давно, по благословению владыки, мне в очередной раз пришлось взять участие в богословском диспуте, где присутствовали инославные и раскольники. Речь шла о необходимости нашего единства, и, как обычно, единственной, кто этому единству почему-то противилась, была конечно же УПЦ. При всем разнообразии особенностей конфессиональных различий инославные и раскольники демонстрировали свое единство общей молитвой и взаимными поцелуями. Я, как всегда, в силу своей «консервативной упертости», отказался от участия в общей «молитве мира», оставшись угрюмо-незацелованным.

Присутствующих это раздражало. Я, конечно же, стал таким себе «козлом отпущения», который почему-то никак не мог понять то, что давно поняло все «прогрессивное человечество» – людям нужно межконфессиональное единство и сплоченность. Вопрос о том угодно ли Богу единство, основанное на компромиссах, смысла задавать не было.

На мое сократовское «Платон мне, конечно же, друг, но вот Истина, она ведь дороже…» я услышал знакомый Пилатовский вопрос: «А что есть Истина?» и неожиданный для себя ответ: «А мы и есть истина. Истина – это наше единство». Но для меня Истина как была, так и осталась во Христе, у Которого не нет компромиссов.

В самом деле, если все здесь собравшиеся, такие разные и при этом считают, что их различия нисколько не мешают им быть едиными, то у кого же из них полнота истины? Если одни хулят Божию Матерь, а другие Ее почитают; если кто-то топчет иконы, которые другие целуют; если кто-то признает только Писание (конечно же только в своей интерпретации), а все остальное отвергает – то кто же из вас прав? Единство молитвы – это единство веры, а вера у нас, все-таки разная.

Так же, как и женщине невозможно быть немножко беременной, так и невозможно быть немножко Церковью. Считать труп живым человеком только на основании внешнего сходства – глупо. Как глупо считать православным епископом или священником человека только потому, что он одет соответствующим образом.

После такого диалога «вселенская братская любовь» моих оппонентов куда-то мгновенно улетучилась. Если бы у них была возможность и право рубить головы, то танцевать Иродиаде для этого не понадобилось бы. Они бы и без танцев с удовольствием ее мне отрубили и, в отличие от царя Ирода, вовсе от этого не опечалились бы.

Православная Церковь построена на канонах, которые являются следствием действия Духа Святого. Эти каноны, а по сути Дух Святой, запрещают мне входить в молитвенное и евхаристическое общение с людьми, которые не исповедуют Православную веру. При всем к вам человеческом уважении, для меня вы не часть ранее единой христианской церкви, как вы сами о себе мните, а люди, которые попали в сети дьявольские, сети ересей и расколов. А таковых апостол Павел заповедовал после первого и второго вразумления отвращаться (Тит. 3:10), а не целоваться.

Есть только одно место, вернее Лицо, в Котором мы можем получить желаемое единство – это Христос. И есть только один способ прийти к такому единству – ваше покаяние и возвращение в лоно Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, от которой вы, увы, отпали. Мое единственное и искреннее желания по отношению к вам только одно – что бы вы спаслиcь и никто из вас не погиб.

В процессе такого «дружественного» общения я услышал замечательную фразу: «Если каноны не работают, то они уже недействительны». Получается, если в законодательном и вероучительном поле Церкви нас что-то не устраивает, то оно уже теряет законообязательную силу. Точно так мыслил и царь Ирод. Не хотела Иродиада быть женой Филиппа, а хотела стать супругой Ирода, ну что здесь плохого? Ведь все было у них по любви и согласию, а любовь выше всех законов. Неужели так сложно было это понять Иоанну Пророку и войти в «положение» царя и царицы. Если бы он мог как-то либеральнее и шире мыслить, учитывая изменяющиеся реалии времени, то, пожалуй, и не лишился бы головы. Да, были такие ветхозаветные каноны, которые запрещали этот брак, так ведь «не работали они уже, устарели».

Перебирая в памяти библейскую историю Ветхого Завета, я не смог припомнить ни одного пророка, который бы отличался либеральными взглядами на Божественные правила и постановления. Все они проявляли удивительную упорность. Такая позиция никогда не вызывала сочувствия со стороны «прогрессивного человечества».

Что было бы плохого в том, если б Маккавейские мученики съели запрещенное законом свиное мясо? Неужели эта мелочь стоила того, чтобы жертвовать своей жизнью? И зачем было матери Софии отдавать на мучительную смерть троих своих малолетних дочерей? Что страшного в том, если б они положили кусочек курящегося ладана перед каким-то каменным истуканом? Никто ведь их не принуждал верить в то, что он и есть бог. Сами язычники в это уже давно не верили. Это всего лишь формальность. Так стоило ли за нее так мучительно умирать?

В современном мире принципиальные позиции вероучения стали формальностью. Немой Бог давно умер в пустых душах некогда крещенных людей. Вера потеряла свое конкретное содержание для большинства тех, кто продолжает «верить в душе». Иродиада танцует на площадях экуменических массовок и религиозно-политических демонстраций, а Иоанну Предтече в который раз отсекают голову «эксперты в области религии». Ничего не изменилось за эти две тысячи лет. Всегда есть те, кто будут требовать отсечь голову церковных консерваторов, но я надеюсь, что еще остались и те, кто готов за Правду и Истину пострадать.