Статьи и проповеди. Часть 2 (2019 г.)

Почему же нас все-таки гонят?

Евангельское чтение последнего воскреснья перед Пятидесятницей отсылает нас к одному из отрывков Писания, которые мы читали, вспоминая Страсти Христа (Иоанн 17, 1-13).

И это не случайно. В нем идет речь о Церкви, которой во время произнесения этих слов Спасителем еще не было на Земле, но которая уже была извечно в замысле Божьем о мире, и рождение которой мы будем торжественно отмечать в следующее воскресение.

Между Воскресением Христа и Пятидесятницей Церковь представляла собой небольшую горстку запуганных до смерти людей, которые прислушивались к каждому шороху за дверью, которые еще слабо понимали, что вообще происходит, которым с трудом верилось, что являющийся им Иисус – это не сон и не привидение, и они не знали, чего им теперь ждать дальше. И вот, еще задолго до всех этих событий, мы слышим из уст Христа слова о том, чем будет являться Его Церковь на Земле по своей сути. Если эту речь Спасителя схематизировать, то в ней можно выделить два основных тезиса. А именно:

– о единстве любви Сына с Отцом;

– о единстве любви христиан друг с другом, и с Богом Отцом через Сына.

Фундамент и связующее вещество здания Церкви основано на вере и единстве любви к Богу и друг к другу. Это главное условие существования как Церкви в целом, так и каждой ее отдельной части, будь то Поместная церковь, епархия, приходская община или домашняя (семейная) церковь.

При этом Христос подчеркивает, что речь, в данном случае, идет не о всех людях, живущих в мире, а только о тех, кто войдет в Его Церковь. А те, кто туда войдут, будут не обыкновенные люди – это будут люди особенные, избранные. Это будут те, кто сможет воплотить в своей жизни идеал любви, братства, верности Богу и целеустремленности жизни в согласии с верой во Христа. Т.е. церковное общество будет качественно отличаться от всего остального человечества по своей сути. Оно будет не эгоцентрично, а Богоцентрично. И вышеперечисленные характеристики будут выражать сущность этого отличия.

Речь Христа шла не о том, что Его Церковь будет отличаться каким-то особенным благолепием церковной архитектуры, пения или богослужения. Это уже периферийные признаки. Он также не говорил о том, что Церковь будет являть Бога на Земле каким-то внешним богатством, возможностью влиять на сильных мира сего, выполнять государственно образующие или культурно утверждающие функции. Христос также не говорил о том, что гарантией благополучия Церкви будет вовлечение в ее ряды сенаторов, патрициев или привлечение на ее сторону симпатий политической элиты. Лишь одно условие выставляет Христос в качестве гарантии бытия Церкви – единство веры в любви.

Но, по мере врастания Церкви в социальную почву мира сего, это условие стало как-то само собой забываться. Постепенно под тенью Креста стали вершаться самые страшные преступления против человечества, связанные с насилием, рабством, кровопролитием. Так, от единого здания Церкви стали отваливаться огромные камни, которые переставали соответствовать выдвинутым Господом условиям.

Прикрываясь именем Христа и считая себя христианами, люди стали ненавидеть и убивать друг друга. Они перестали понимать, что «Христос», которому они служат, не имеет никакого отношения к Евангельскому Христу. Много слов, деяний, миссионерских проектов, которые совершаются ими «во Имя Божие», к самому Богу никакого отношения не имеют. А те редкие люди, которые бросают вызов этому, ставшему уже привычным, ходу церковной жизни, зачастую подвергаются гонениям, травле и преследованиям.

Но, удивительная вещь: пройдет время и этих людей Церковь прославит в лике святых, а их гонителей Бог облечет в вечный позор богоборчества. Одна из тайн церковной жизни в том и заключается, что Бог дает нам возможность быть такими, какими мы сами желаем быть, а не такими, какими Он хочет нас видеть.

Если посмотреть на историю Церкви, то мы увидим, что из маленькой общины любящих Бога и право-верующих людей, выросло огромное Тело Церковного организма. Оно росло в агрессивной среде, но при этом этих людей, объединенных общей верой, любовью и молитвой, почему-то мало волновало то, что к ним несправедливо относилась государственная власть. Они не беспокоились о том, каким образом будут регистрироваться их общины, будет ли у них льготное налогообложение или нет. Это им даже в голову не приходило.

Они не сильно переживали о том, будут ли они молиться в специально построенном для этого помещении или в каком-нибудь мало приспособленном для этого месте. Их волновало не то, как на них будут смотреть государственные функционеры, а то, какими их будет видеть Бог. У них была лишь одна цель – жить Богом, служить Богу, искать Благодать Божию на Земле так, как иные ищут сокровища. Не на мир они смотрели, а на Бога, в отличие от некоторых современных христиан, которым телевизор и СМИ заменили Слово Божие. Среди них было мало богатых, знатных и образованных, но именно на этих дрожжах и выросла Церковь. Именно благодаря их вере и любви языческое государство изменило к христианской вере свое отношение.

Но, может быть теперь, когда это же государство опять-таки меняет к нам свое отношение в обратную сторону, есть смысл задать себе вопрос «А что с нами стало не так?» Может быть вместо того, чтобы клясть власть имущих, нужно посмотреть на самих себя и дать себе оценку с позиции вот тех самых обязательных условий, которые поставил Христос в основание Церкви на Земле? Ведь те, кто с нами сегодня борются, это всего лишь оружие Промысла Божия. Возможно, дело вовсе не в них, а в нас самих?

В США высокообразованные православные иерархи прикладывали множество усилий для того, чтобы реанимировать угасающую и растворяющуюся в протестантско-либеральной среде жизнь Православной церкви. Будущий вселенский патриарх Афинагор ввел марш Мендельсона в чин венчания, допустил органную музыку в чинопоследование богослужения, но, на удивление, ничего не помогало. Православная церковь постепенно превращалась в этнографический клуб для тоскующих по родине иммигрантов. Православные иерархи забыли о четках и, вместо молитвы, утраивали капустники, угощая прихожан едой и напитками, «популяризируя» таким образом Православие. Но и это не давало никакого эффекта.

Но вот пришел маленький человек, без мирского образования, без богословских дипломов, без смелых новаторских идей, и напомнил духовенству о главном – о молитве, о любви к Богу, о покаянии и аскезе. Ефрем Филофейский стал новым апостолом Америки, обратив тысячи людей в Православие, построив девятнадцать монастырей в местах, которые были совершенно не приспособлены для человеческой жизни. Один простой монах, наполненный Благодатью, смог сделать то, что в течении семидесяти лет не смогли сделать десятки епископов. При этом он подвергался беспрецедентным и тягчайшим наветам и нападкам.

В годы последних гонений в СССР Церковь выстояла не потому, что ее иерархи активно принимали участие в работе Всемирного совета церквей. И не потому, что РПЦ вела широкую деятельность в экуменическом диалоге. А потому, что простые монахи и миряне оставались той солью, которая не позволила Церкви окончательно развалиться.

Жизнь Зиновия Мажуги, Серафима Романцова, Андроника Лукаша, Михаила Питкевича, Виталия Сидоренко и сотен других никому не известных святых подвижников из числа духовенства и мирян учат нас тому, что вера – это не убеждение, а образ жизни. Эти люди отстояли Церковь своим тихим, мирным, покаянным молитвенным подвигом. История Церкви учит нас тому, что ее бытие зависит не от того, какие законы будут приняты Верховной радой, а от присутствия благодати в тех людях, которые называют себя христианами.