Статьи и проповеди. Часть 2 (2019 г.)

Преподобный с самой длинной бородой

Житие Иоакима (Николаидеса) из афонского скита праведной Анны (1895-1950 гг.).

Иоанн Николаидес родился в Греции в 1895 году. Жил, учился, как и все его сверстники. Переворот в его жизни произошел, когда он встретил Илию Панагоулакиса. (Об этом святом, даст Бог, мы расскажем в следующей публикации).

Пораженный светлым обликом старца Илии, а особенно благодатью, которая от него исходила, Иоанн зажег от него свою свечу веры и горячей любви к Богу. Окончив гимназию, он уехал продолжать образование в Америку. Но секулярный мир со всеми его соблазнами уже умер в душе этого юноши. Поэтому блеск роскоши и богатства, возможность сделать хорошую карьеру не смогли увлечь его сердце.

Прозрев в нем будущего святого, епископ греческого подворья Пресвятой Гробницы Пантелеимон (Афанасиадес) постриг Иоанна в монашество с именем Иоаким, а затем рукоположил в диакона и пресвитера.

Отец Иоаким был очень ревностным монахом во всем. Не только в молитве, богослужении и посте, но и во внешнем виде он был очень строг к себе. По приезде в Америку его весьма расстраивало, что многие служители алтаря, имея сан и даже постриг в монашество, позволяют себе брить бороду и стричь волосы. Отец Иоаким взмолился Богородице: «Матерь Божия, прошу Тебя, дай мне длинные волосы и бороду, чтобы я, живя среди мира, выглядел так, как должно выглядеть иерею Божию».

Его молитва была услышана, и волосы у молодого человека начали расти очень интенсивно. Даже борода, которая редко у кого вырастает ниже пояса, у него росла всю жизнь, не переставая. На Афоне отцу Иоакиму пришлось подвязывать специальный мешочек, чтобы укладывать туда свою густую огромную бороду. Братии однажды удалось сфотографировать отца Иоакима с распущенной бородой, которая свисала у него до самой земли.

В Америке человек в подряснике, с такой густой бородой ниже пояса, с длинными волосами, притягивал к себе любопытные взгляды. В облике этого молодого монаха было нечто такое, что влекло задавать ему вопросы, интересоваться его верой. От него исходил какой-то свет и смиренная красота, которая сразу обращала на себя внимание. Обладая не только глубокой верой, но и даром слова и хорошей богословской подготовкой, отец Иоаким привлекал к себе тысячи людей. С ним хотели иметь общение и инославные, и иноверцы. Заходя в метро или просто идя по улице, он своим внешним видом и неуловимо благодатным светом невольно собирал вокруг себя толпы народа.

Доходило до казусов. Однажды, стоя на автобусной остановке, отец Иоаким вступил в общение с некоторыми людьми, которые тоже ждали автобус. К ним присоединились и любопытные прохожие. Отец Иоаким никогда не упускал случая сказать проповедь американцам. В конце концов вокруг него собралось такое количество людей, что водителям пришлось вызывать полицию из-за образовавшейся пробки.

Но пришло и для отца Иоакима время восхождения на голгофский крест преподобного мученичества, на котором ветхий человек превращается в пепел, а на его месте вырастает человек новый, обновленный по образу Создавшего его. В 1930 году, когда отцу Иоакиму было 30 лет, он стал насельником Афонской горы и вступил в число братии скита праведной Анны.

Еще живя в Америке, отец Иоаким не отличался крепким здоровьем. Он был очень слаб, и для поддержки сил ему нередко приходилось прибегать к услугам врачей. А в скиту праведной Анны отцу Иоакиму приходилось по несколько раз в день подниматься, зачастую с нелегким грузом, в свою келью по очень крутым склонам. Кроме того, устав скита предполагал для монахов очень строгий пост и значительную богослужебную нагрузку. Но Иоаким в основу своего спасения положил послушание.

Болезненный, хрупкий, он очень уставал на работах, а его подвиги были поистине мученическими. Как-то раз братия скита с утра до позднего вечера в молитвенном молчании собирали оливки. После захода солнца началась служба. А после нее был положен короткий отдых перед всенощным бдением, которое начиналось в час ночи. Отец Иоаким устал на работе так, что друзья вели его в келию под руки, так как он еле стоял на ногах. Только монахи разошлись на отдых, как узнали, что пришла их очередь выжимать оливки. Это означало, что всю ночь нужно работать на маслобойне. Более того, старец послал отца Иоакима вперед, чтобы он начинал работу, сказав, что остальные вскоре подтянутся.

Даже видавшие виды монахи остолбенели от такого распоряжения старца. Отец Иоаким, которого только что вели под руки, стал на колени, взял благословение у старца и пошел работать. На это невозможно было смотреть без слез. «Почему вы беспокоитесь? Разве вы не верите, что в наше время могут быть святые? Или вы забыли, что послушание заставляет и мертвых в могилах переворачиваться?» – ответил старец на немые вопросы друзей изможденного монаха. Когда братия пришли в маслобойню, то с изумлением увидели, как бледный и худой отец Иоаким с уверенностью переворачивает тяжелейшее деревянное колесо пресса, которое обычно передвигали несколько человек.

Приведем еще один удивительный случай. Отец Иоаким вечером пришел к своему старцу за какой-то надобностью. Сотворив молитву и постучав в дверь, он услышал, как старец попросил его подождать. Уставший от трудов, он прислонился к двери головой и стал ждать. Старец тем временем или забыв о нем, или решив испытать, лег отдохнуть. Встав в полночь ко всенощной, старец обнаружил Иоакима, стоящим у двери, и спросил: «Почему ты здесь в такой час?» «Я исполняю послушание. Вчера я постучал в дверь, и вы мне благословили подождать». Старец потом с изумлением рассказывал об этом случае своим ученикам. Таких примеров в жизни отца Иоакима было очень много.

Отец Иоаким ни секунды не оставался без молитвы. Разговаривал он редко и лишь по необходимости. Но зато его сердце и ум постоянно говорили с Богом. «Если у монаха не будет молитвы, то у него не будет и права называться монахом», – говорил он. Очень часто отец Иоаким уединялся на продолжительное время и погружался в глубокую умную молитву. Его молитва не была механической и бездушной. Он говорил слова молитвы от всего сердца, с глубочайшим трепетом и благоговением.

Со временем отец Иоаким занял место старца скита святой Анны, став духовником всего братства. С большой любовью и мудростью, тактично, без насилия и излишнего нажима он руководил монахами. Добрую, светлую память навечно сохранили монахи о своем духовнике. Всегда с улыбкой он называл своих чад словом «малыш», потому что все они для него были как любимые малые дети.

«Малыш, зима горька, а рай сладок. Трудности и боль возносят нас над собой», – говорил он монаху, который мыл зимой посуду в ледяной воде. У другого монаха никак не получалось писать иконы, а отец Иоаким его все время похваливал. «Отче, но ведь у меня ничего не выходит, за что вы меня хвалите?» «Малыш, никогда не следует смущать начинающих. Даже если что-то не получается, всегда надо сказать слова поддержки».

Тактично, с любовью, но твердо отец Иоаким всегда требовал поддержания во всем порядка. Монахи знали: для каждой вещи должно быть свое место. Богослужение в скиту также вели всегда строго по уставу. Но если какой-то брат ошибался по службе, не попадал в тональность или запинался при чтении, отец Иоаким никогда не делал замечаний: «Любовь и уважение важнее, чем тональность».

День ото дня росла святость отца Иоакима, а его плоть становилась все слабее и немощнее. Со временем доктор обнаружил у него туберкулез. Для успешного лечения было необходимо усиленное питание и употребление скоромной пищи. Отец Иоаким после ночной молитвы к Божией Матери взял благословение у своего старца продолжать пост и, кроме того, не вкушать ничего сладкого. Ел он раз в сутки ближе к вечеру. Прошло полгода, и доктор пришел в скит святой Анны узнать, жив ли еще отец Иоаким. Узнав, что тот жив, доктор уехал довольный, что усиленное питание, которое он прописал больному, дает свои положительные плоды.

Как-то раз отец Иоаким из разговоров архимандритов и знающих мирян узнал, что некоторые греки, облаченные высокой властью, как среди чиновников, так и среди иерархии, пали до того, что стали масонами. Отец Иоаким стал без всякого сомнения писать им письма, увещевая к покаянию и возвращению в лоно Матери-Церкви. За это его вызвали на суд в Фессалоники и приговорили к изгнанию на остров Скопелос. Жители острова были поражены молитвенностью, постом и чистотой души изгнанного правды ради монаха. После отбытия наказания отец Иоаким снова вернулся на Афон.

Но силы и здоровье его были окончательно подорваны возобновленным обострением туберкулеза. В 1950 году, простившись с братством, его чистая душа взошла в Небесные Обители. Тело отца Иоакима, обвитое мантией, братия предали земле там же, в скиту святой Анны, где он долгие годы подвизался в аскетических трудах и подвигах.