Статьи и проповеди. Часть 2 (2019 г.)

Первое, что может вызвать трудности при изучении молитвенного опыта Святых Отцов, так это размытость и непонятность терминологических категорий, связанных со ступенями преуспеяния в молитвенном делании. Мы встречаем такие понятия, как молитва «словесная», «устная», «умная», «сердечная», «умно-сердечная», «самодвижная», «созерцательная», «художественные методы молитвы». Кажется, что все это без специального практика-толкователя понять невозможно. Может быть, это и так, но давайте попробуем хотя бы упрощенно понять то, что доступно на нашем уровне.

Попытаемся дать объяснение некоторых из этих терминов простым, понятным для всех языком.

Словесная рассеянная молитва

Давайте посмотрим на нашу молитву не с позиции нас самих, т.е. молящихся, а со стороны Того, кто эту молитву слушает.

К нам на улице подходит человек, который хочет обратиться с какой-то личной просьбой. Начав говорить, этот человек вместо того, чтобы смотреть вам в лицо, начинает крутить головой и «бегать» по сторонам глазами. Его речь не связная, фрагментарная, урывчатая. Продолжая с вами общаться, он может, вдруг забыв о вас, перескочить на разговор с другими людьми на темы, не имеющие никакого отношения к разговору с вами. Этот странный человек не стоит на месте. Он может при разговоре отходить в сторону, шататься или сосредоточенно рассматривать окружающее картины, заводя ни с того, ни с сего о них беседу. Потом, как будто вспомнив о вас и спохватившись, он пытается сосредоточено припомнить, на чем он остановился в своей беседе для того, чтобы закончить свою речь. Собеседник не раз будет пытаться так делать, но ему это будет редко удаваться. Создается впечатление, что перед вами не совсем психически здоровый человек. Он не может удержать логику направленной мысли, не может сконцентрироваться на своей речи, рассредоточен, постоянно увлекается потоком своих внутренних бессвязных образов.

Именно так нередко выглядит наша с вами молитва. Бог слышит не только сказанное вслух, Он также видит то, о чем мы думаем, где бродим умом. Он слышит те мысли, которые скачут в нашей голове в то время, как наш язык механически повторяет увиденные глазами слова из молитвослова.

Такая молитва может называться молитвой лишь условно. Поскольку сама личность человека в ней участвует эпизодически.

Умная, внимательная молитва

Эта молитва приобретается не вдруг и не сразу. Так же, как и ребенок не сразу обучается каллиграфическому письму чернилами. Он часто ставит кляксы, но со временем их будет все меньше и меньше. Так и мы, становясь на молитву, будем еще не раз вести себя так, как ведет себя вышеописанный «душевно больной», разговаривающий одновременно и с Богом, и со всем, что придет в его несчастную голову. Наша молитва вначале будет похожа на плохо настроенный приемник, постоянно издающий шум, треск, помехи и бессмысленное жужжание. Но подвиг внимательной молитвы в том и заключается, чтобы приучить себя «работать на устойчивой волне».

Мы должны всегда понимать, ЧТО мы говорим, КОМУ, и ЗАЧЕМ. Сразу это не получится, но когда это все же удастся, то мы достигнем умной словесной молитвы.

Сердечная молитва

Святые отцы еще называют ее умно-сердечной. В чем ее отличие от умной словесной? Представьте себе, что к вам подходит человек и обращается с определенной, грамотно построенной, речью. Его речь состоит из слов, которые имеют как лексическое значение, так и эмоциональное содержание. Но у вас создается впечатление, что разговаривает с вами не человек, а робот. Все он говорит хорошо и правильно, но нет в этих словах жизни, эмоции, переживания сказанного.

Как будет выглядеть юноша, который таким образом будет признаваться девушке в глубоких к ней чувствах? Даже самая замечательная речь, сказанная четко и собранно, но холодно, безразлично, безэмоционально, не будет восприниматься серьезно.

Умно-сердечная молитва предполагает обязательным своим условием не только внимательность ума, но и эмоциональное участие сердца. При том, что в этой молитве сердце играет доминирующую роль. Слова, их значение, служат лишь опорой для нас самих, чтобы помочь нам выразить чувства сердца.

Могут быть такие молитвенные состояния, при которых слова будут вовсе не нужны. Покаянное предстояние перед Богом, с сердцем сокрушенным и смиренным, может быть и без слов. Тоже самое можно сказать и о чувстве благодарности. Сердце, наполняясь верой, Боговедением, чистотой, опытом Богосозерцания, постепенно освобождается от необходимости облекать молитву в оболочки словарной лексики.

Созерцательная молитва

Таким образом душа восходит к тем вершинам горнего мира, где она перестает молиться в привычном для нас значении этого слова. Созерцательная молитва не имеет чинопоследования и не привязана ни к каким внешним формам и образам. Она совершается в духе и не может быть выражена эмпирически.

В человеческом языке нет слов, способных передать нам опыт созерцательной молитвы. Поэтому у Святых Отцов она обозначается через самые разные понятия: «созерцание», «видение», «восхищение» и т.п.

Самодвижная Иисусова молитва

Отдельно нужно сказать о таком терминологически устойчивом выражении, как «самодвижная молитва».

В данном случае речь идет, как правило, о краткой Иисусовой молитве, состоящей из пяти-восьми слов. Самодвижная молитва не является устойчивым приобретенным навыком психики. Она есть дар Божий, который дается подвижникам, постоянно упражняющимся в искусстве молитвенного делания.

Чтобы этот дар получить, нужно прийти к тому образу жизни, который Святыми Отцами обозначается как «хождение перед Богом». Ошибочно думать, что непрестанная молитва может появиться только от привычки устами и умом произносить Иисусову молитву.

Само это молитвенное делание можно сравнить с высиживанием яйца птицами. Для того, чтобы из него вылупился птенец, который, возможно, станет в будущем орлом, нужно сначала это яйцо снести и высидеть. Но еще до этого необходимо свить гнездо, где все это будет происходить. Притом сделать это нужно на вершине горы, а не на колхозном поле. Собственно, на это самое гнездо и нужно обратить первоочередное внимание.

Никогда не зародится самодвижная молитва у человека, который живет в рассеянности мыслей, который занят многопопечительностью и погружен в суету многозаботливости. У человека со штормящим от страстей сердцем «не пойдет» молитва. Даже малые страстные колебания сразу же разрушат тишину, которая является необходимым условием для практики исихазма. Обычными условиями для возрастания в этом молитвенном опыте является уединенная, тихая, удаленная от лишней суеты духовная жизнь, что более характерно для монахов-отшельников и скитян.

Но, тем не менее, в истории Церкви есть немало примеров, говорящих о том, что действие непрестанной молитвы достигается не только людьми, живущими в уединении. Отец Григория Паламы, Константин, служил при дворце императора и, даже занимая важную правительственную должность, оставался глубоким практиком непрестанной Иисусовой молитвы. Старица Макрина Вассопулу (1921-1995), также живя в миру, достигла тех же высот умного делания, что и ее духовник, старец Иосиф Исихаст, в уединенной афонской келье. И таких примеров можно привести еще немало.