Ставка на смерть

26

— Док говорит, что ты можешь идти домой, — крикнул Сток Джет. Она стояла на палубу ниже, опираясь на поручни на левом борту корабля, и курила. Сток видел, как задумчиво она смотрит на гигантскую немецкую яхту «Валькирия».

На Джет было надето черное с золотом платье. «Викино», подумал Сток. Алекс купил его для нее в Индии или Бирме. Джет и Стоку нужно было поговорить, об этом попросил Хок.

— Если хочешь домой, — начал он, — можешь ехать. Вот все, что я хочу сказать. Поезжай домой или оставайся на борту «Блэкхока».

Конечно, сам Сток хотел бы остаться на борту большой яхты на Ривьере. Черт, а кто не хотел бы? Постели здесь были мягкие, еда роскошная, утреннее солнце играло на поверхност и воды, отражаясь скачущими золотыми монетками. белые чайки и крачки парили над головой. Короче, уезжаль ему совсем не хотелось.

Но Хок позвонил рано утром с авианосца «Линкольн» и попросил его приехать на большое совещание, которое там устраивало ЦРУ. Он хотел знать о Джет все. Как она себя чувствует? Какое мнение сложилось о ней у Стока? И о ее немецком бойфренде фон Драксисе? Слово за слово, и Сток внезапно оказался нос к носу с совершенно новой задачей чрезвычайной важности. Босс хотел, чтобы он поехал в Германию. Кажется, тот парень из ЦРУ, которого держали в заложниках на «Звезде», и которого они освободили, много рассказал.

В числе прочего он рассказал о некой совместной франко-германо-китайской операции. Что-то, придуманное в Германии, под кодовым названием «Левиафан». Босс сказал, что фон Драксис приложил к этому руку. Хок хотел, чтобы Сток поехал в Германию и посмотрел, что за человек этот фон Драксис.

— Так что скажешь? — попытался возобновить разговор Сток. — Просто я еду в Германию и могу тебя по дороге куда-нибудь подбросить. Только не на этот корабль. Он определенно вредит твоему здоровью, девочка.

Джет закурила еще одну сигарету. Это была уже третья за то время, пока Сток за ней наблюдал. Девочке явно нужно было менять образ жизни.

Немного поразмыслив над его словами, она сказала:

— Шатци все еще там, на корабле?

— Фюрер? Да что ты, девочка, его давно уже там нет. Он улетел вчера ночью на своем черном, как у нацистов, вертолете. Упорхнул обратно в свой Берлин.

Джет больше не удивляла подобная осведомленность Стока о делах Шатци, равно как и события, происходящие на борту немецкой яхты. Сток еще немного рассказал ей о впечатляющих возможностях «Блэкхока». Правда, не упомянул при этом о системе защиты от нападения. Просто сказал, что их радиорубка может слушать любые радиоразговоры в радиусе примерно двадцати миль.

— Значит, я могу пойти собрать вещи?

— Да, пожалуй. Какие вещи? — опомнился Сток.

— Украшения. Что-нибудь из одежды. Вещи, которые мне понадобятся.

— Не забудь ацетиленовую горелку, чтобы ты могла запрыгивать и выпрыгивать из кровати, когда захочешь.

— Смешно, — оценила она и кашлянула, выпустив клубы дыма.

— У тебя есть дом, Джет?

— Квартира в Париже.

— Как насчет барона?

— Что насчет него?

— Где он по большей части обретается? Наш старина Шатци, укротитель тигров?

— Я с ним не живу, если ты об этом.

— Конечно, ты же не сумасшедшая.

— Ты в этом уверен?

— Склоняюсь к этой мысли. Где он живет, Джет? Мне нужно знать.

— У него дома по всей Германии. Есть большой дом в Берлине. На Фридрихштрассе. Номер семь. Еще у него есть шато в горах, о котором почти никто не знает. В Бад-Райхенхалле. Огромное. И еще замок в Баварии.

— Это полезная информация. Спасибо.

— Ты собираешься убить его? Подложить ему бомбу?

— Как я могу такое сделать? Ты же влюблена в этого парня, ты что, забыла?

Она расхохоталась:

— Влюблена? Я тогда была совсем молоденькая. Немного экзальтированная китайская девочка в Берлине, пытающаяся пробиться в киноиндустрию. Моя биография его заинтересовала. Я только начала работать на китайскую тайную полицию. Он тогда был успешным кинопродюсером и взял меня в свой фильм.

— Такое случается сплошь и рядом.

— Это был способ сбежать от моей чокнутой семейки.

— У тебя есть сестра, Джет?

— Странный вопрос, мистер Джонс, не так ли?

Сделай мне одолжение, ответь, пожалуйста.

— У меня есть сестра-близнец Бианка. У нас с ней не очень близкие отношения. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Ну, пожалуйста, не задавай вопросов. Это важно.

— Она все еще работает на моего отца. Она агент Те-By. Я понятия не имею, где она сейчас находится. Они больше не дают мне такой информации. Расскажи мне об Атексе Хоке.

— Что тебе рассказать?

— Какой он? По характеру? Ну что он за человек?

— Кристально чистый.

Девушка ничего на это не сказала, только смахнула пепел с сигареты, постучав по ней кончиками пальцев. Потом засунула в рот следующую и зажгла ее.

— Он мне нравится. Жесткий снаружи. Мягкий внутри. Сток посмотрел на нее и сказал:

— Ладно. А теперь ты расскажи мне про фон Драксиса. За что он тебя избил? Это имеет какое-то отношение к Алексу Хоку?

— Я вернусь на «Валькирию».

— Я так и думал. Это болезнь. У нее даже название есть — синдром побитой кинозвезды.

— Ты не понимаешь. Я просто хочу забрать свои вещи.

— Счастливого пути! Сардж подрядит кого-нибудь тебя отвезти, когда ты будешь готова.

— Спасибо.

— Не за что. Ты в ужасном состоянии, девочка. Черт, да ты даже не знаешь, чего ты хочешь. Путаница в привязанностях. Это опасно. Я не подпускаю опасных женщин слишком близко к Алексу. Он уже достаточно страдал.

— Он может сам за себя постоять.

— Обычно может. Парень порядком замкнулся, когда убили его жену. Но ты ему тоже нравишься, по какой-то непонятной причине.

— Это просто смешна Он меня совсем не знает.

— Нет, это не смешно. Ты и мне тоже нравишься, Джет.

Я ни на йоту тебе не доверяю, но ты мне нравишься.

— И когда я смогу послать всю эту любовь к чертовой бабушке?

— Прямо сейчас. Послушай, Джет, скажи мне кое-что перед уходом: зачем твой дружок Шатци пригласил моего босса на ту вечеринку?

— Может, чтобы прибавить пикантности списку гостей? Хок — известный человек. Он не позволяет таскать свое имя по газетам, но определенный круг людей все равно его знает. Шатци любит окружать себя известными людьми.

— Неправильный ответ. Хок заставляет нервничать людей, подобных Шатци. Черт, да он даже меня иногда заставляет нервничать, а я его лучший друг. Ну или один из его лучших друзей. Что Шатци действительно нравится, так это бить женщин. Он избил тебя, девочка! Ты чем-то перед ним проштрафилась? Причина в ревности? Вы с Алексом Хоком сошлись так близко, что Шатци потерял покой, так?

Джет глубоко затянулась сигаретой, так что она сгорела до самого фильтра, подняла глаза на Стокли, улыбнулась и бросила затушенный окурок в воду.

— Может быть, — сказала она.

— Никаких может быть. Скажи мне всю правду, Джет.

— Я должна была выяснить, зачем Хок приехал в Канны.

— И ты выяснила?

— Да.

— Сделала свою работу. Тогда почему Шатци на тебя так разозлился?

— Я не выполнила указаний. Я должна была предупредить своего коллегу на борту «Звезды Шанхая», если бы я узнала, что намечалась операция по освобождению заложника. Я колебалась. Хок явно представлял серьезную угрозу, а я ничего не делала.

— Какого коллегу?

— На борту с пленником находился офицер, мой подчиненный. Он отвечал за то, чтобы найти американского агента, сбежавшего в Марокко. И доставить его целым и невредимым из Франции в Гонконг. Мы с ним работаем на китайскую тайную полицию. Я сейчас в ранге капитана.

— И ты должна остановить Алекса, да, кэп?

— Я должна была убить его. И я не выполнила это задание. Я бы сказала, что моя карьера на этом в принципе закончилась. Если предположить, что я выживу, понятия не имею, чем мне заняться дальше.

— Как ты должна была его убить?

— Вот этим, — сказала Джет и протянула руку к высокому разрезу на шелковом платье и вытащила оттуда маленький черный пистолетик — преопасная вещица. Скорее всего, пристегнула бы его к внутренней стороне бедра.

— Ты не убьешь меня так же, как не убила Алекса Хока? — спросил Сток. — А, капитан?

Джет подняла пистолет, целясь в его левый глаз. Ее рука на секунду Зависла над поручнем, и пистолет упал в воду. Послышался легкий всплеск.

— Джет, послушай, может, это самая плохая идея, которая меня за всю жизнь посещала, но как насчет бесплатно скататься в Германию, что скажешь?

— Ну и парочка из нас получится. Почему ты думаешь, что я тебя не предам?

— Понаблюдал за твоим поведением. Любовь заставляет людей совершать сумасшедшие поступки. Ты перешла на другую сторону, девочка, хотя сама об этом еще не знаешь.

Девушка ничего не ответила, и Сток решил, что это означает «да».

— Но сначала нам надо кое-куда заскочить. Забрать твои вещи с «Валькирии». И еще, может быть, мне нужно будет еще раз поговорить с моим другом — адмиралом Бруно. Как вы с ним ладите?

— Бруно все мои картины по двадцать раз смотрел.

— Его симпатии хватит, чтобы держать рот на замке?

— Он поклоняется даже земле, по которой я буду ходить в следующей жизни.

— Хорошо. Позвони Бруно. Будь с ним поприветливей. Скажи ему, что хочешь вернуться. Ну, скажем, сегодня вечером. Он пойдет на это?

— Да.

— Как ты думаешь, ты сможешь его занять чем-нибудь на двадцать минут?

— Думаю, что смогу.

— Хорошо. Мы выступим, как только стемнеет. Люблю плавать ночью.

Через полчаса после захода солнца Джет была на борту «Валькирии», изобретая на ходу кучу разных способов отвлечь Бруно и в то же время не подпустить его к себе слишком близко. Сток в своем старом спецназовском снаряжении болтался на воде примерно в двухстах ярдах от носа корабля. Он посмотрел на часы. К этому моменту Джет уже была в своей каюте и собирала вещи.

Он высадил Джет с катера, потом на головокружительной скорости отвел «Зодиак» подальше, чтобы никто на борту «Валькирии» его не заметил, зигзагом пройдя мимо всех стоящих на якоре яхт. Он нашел хорошее место за большим кораблем. Потом скользнул за борт и проплыл последнюю тысячу ярдов на глубине примерно десяти футов.

Когда добрался до носа немецкой яхты, нырнул глубже, проследовал несколько футов по линии корпуса, чтобы посмотреть его длину и узнать расположение камер. Первая была подвешена в прозрачном креплении на киле. Объектив медленно поворачивался в его сторону. Современные камеры подводного видеонаблюдения даже самые простые трюки делали сложными. Всего он насчитал шесть камер — две спереди, две сзади и две в середине.

Странная штука. Самого киля вовсе не было. Может, он был помещен внутрь корпуса?

Он задержался на несколько секунд, запоминая разные циклы движения камер и пробегая пальцами по каким-то странным выпуклостям на корпусе. Тоненький шов и что-то вроде отодвигающегося люка. Такой величины, что в открытом состоянии сквозь него мог проехать грузовик. Что это за черт? Затем он поплыл, быстро и сильно отталкиваясь, зигзагом петляя мимо поворачивающихся камер, и плыл, пока не достиг кормовой части корпуса. Осталось две камеры, по обеим сторонам от массивных бронзовых винтов.

Характерных всплесков, которые раздаются, когда аквалангисты прыгают в воду, слышно не было. Это хороший знак. Его аппарат для дыхания под водой был особой конструкции — на поверхности не было видно пузырьков. Сток еще активнее заработал ластами, проплыл между двумя камерами на корме, а потом просто завис в воде и позволил подъемной силе вытолкнуть себя наверх. Он всплыл на поверхность прямо у платформы кормы. Именно отсюда они запускали водные лыжи, мотоциклы и другую технику. Сейчас платформа была пуста. На ней маячил только один парень в белом спортивном костюме, вылезший из маленькой дверки. Парень подошел к краю платформы и вытащил из штанов своего дружка. Что?

Ах, да, понятно. Он собрался отлить. Пока лысый парень выливал мочу за корму, Сток в несколько бесшумных гребков подплыл к дальнему концу платформы и, подтянувшись, влез на палубу.

Парень, у которого струя все еще не ослабла, повернулся и посмотрел на монстра, восставшего из голубой лагуны. Сток видел, как обладатели медали за отвагу и вьетнамские бойцы теряли сознание, когда он внезапно появлялся в своем спецназовском облачении поздно ночью. Этот парень в обморок не упал, да и вообще никаких попыток к действию не предпринял.

— Привет, как дела? — бросил ему Сток. — Вода за кормой как-то вдруг резко потеплела.

— Какого…

— Ш-ш-ш. Я не должен здесь находиться. Это частная собственность.

Сток увидел, что у парня был микрофон, и он явно собирался им воспользоваться. Поэтому он в одну сотую долю секунды преодолел разделявшее их расстояние и зажал мужчине рот рукой. Когда он почувствовал сквозь резиновые перчатки, что противник пытается его укусить, впился двумя пальцами ему в сонную артерию. Одной рукой он поддержал мужчину за грудь, чтобы тот не упал, а другой быстро его обыскал. Обычно он не брал с собой пистолет, когда собирался плавать. Но сегодня эта штука может сильно ему пригодиться.

У парня оружия не было. Только стеклянный пузырек с таблетками и какой-то странный инструмент в черной металлической трубке, с виду похожий на навороченную шариковую ручку. Он уже однажды видел такие, но не мог вспомнить, где именно. Ради прикола засунул оба предмета в свою водонепроницаемую сумку. Перекатил парня через борт и сбросил в воду, потом оглянулся на узенькую, вырезанную в корпусе дверь. Рядом с ней была кнопочная панель, но в данный момент никаких входных кодов не понадобилось — парень рассчитывал по-быстрому справить нужду, поэтому оставил дверь приоткрытой.

Сток шагнул внутрь и с удивлением обнаружил, что стоит в маленьком лифте. Он нажал самую нижнюю кнопку, и лифт начал двигаться, вниз и вперед. Надо полагать, что маршрут лифта был проложен под углом и шел вдоль киля. Хорошо. Это очень хорошо. Стока разбирало сильнейшее любопытство по поводу этой части корабля, которую остальные считали крайне скучной.

Когда он вышел из лифта, то ничего не увидел. Огромное черное пространство, пустое, за исключением какого-то сложного гидравлического оборудования. Сток подошел посмотреть на эту конструкцию поближе. Он заметил под водой, что на дне лодки киль был как бы срезан. На мелководье свой резон в этом, конечно, был. Опущенный киль нужен только, когда корабль плывет. Во все остальное время его хранят именно здесь, задвинутым в корпус.

Резона не было в том, что кто-то убрал киль вовсе. На его месте зияло внушительное углубление, в котором бились волны. Конечно, паз в двадцать футов не пропустит воду даже при сильном давлении. И все-таки. У Стока было ощущение, что он видит здесь что-то такое, чего ему видеть не положено. Проблема была в том, что на самом деле он перед собой ничего не видел. Сырое масляное пространство смутно напоминало о чем-то, что он видел в детстве. Но он не мог вспомнить, что именно. Потом его осенило. Бомбовый отсек Б-52. Пол был засыпан металлической стружкой, словно что-то раскололось, когда киль вынимали или, наоборот, задвигали. Сток набрал стружки в руку. Именно в этот момент запихала округлая штука у него в кармане. Что за черт?

Пип-пип-пип-пип-пип.

Черт, это же дозиметр. Прибор для измерения уровня радиации. Он вытащил из сумки маленькую стеклянную баночку, которую забрал у охранника, стал внимательно ее рассматривать. Йодные таблетки. Ах, вот как, йодные, ну ладно. От радиации. Интересно.

Надо будет обязательно порасспросить барона об этих фактах, когда они в следующий раз встретятся на его тайной вилле в солнечной Баварии.