Стихи остаются в строю

Ветер вскинул пыль повыше,

И немного погодя

Вдруг ударили о крышу

Две дробиночки дождя.

И, качая подорожник,

Заставляя травы лечь,

Обложной осенний дождик

Начинает землю сечь.

Это снова ранний вечер

Тенью встанет у окон,

И в туман оденет плечи

Потемневший террикон,

Выйдет позднею порою

Вновь соседка на крыльцо,

От дождя платком закроет

Моложавое лицо.

Дым осядет полновесный,

Листья ринутся во тьму.

И опять подступит песня

Близко к сердцу моему.

На грядах спит, свернув бутоны, мак,

И дикий хмель застыл, свисая с крыши.

Но вот, качнув заброшенный гамак,

Проходит ветер по аллее вишен.

Он осторожно, силясь закачать,

Лишь только тронет у черемух кисти,

И, задымясь от первого луча,

Вдруг ярко вспыхнут, загораясь, листья.

И день плывет по новому пути.

Проходит эскадрилья в стройном гуле.

Роса дымится. Бабочка летит.

В кустах ребрится желтобокий улей.

Он стережет пчелы звенящий взлет,

Жужжанье трутней, грузных от дремоты.

Хранит в ячейках желтоватый мед,

Смолой и мятой пахнущие соты.

Здесь, как закон, незыблем строгий труд.

И вот, стремясь в крутом полете выше,

Шумящий рой несется поутру

На запах яблонь, тополей и вишен.

А день все ближе. Резче птичий крик,

И, осторожно раздвигая ветки,

Шагает к пчельнику седой старик,

Прикрыв лицо изношенною сеткой.

Он разжигает медленно дымарь,

Берет роевню, поправляет сетку.

Он смотрит мед — расплавленный янтарь,

Разлитый бережно в прозрачных клетках, —

И осторожно выбирает пчел,

Запутавшихся в бороде косматой.

…Весенний ветер дышит горячо

Пахучим цветом яблони рогатой.

В полночь холодно, в полдень жарко.

Ветер хочет всю пыль смести.

Остается рабочий Харьков

Вехой, пройденной на пути.

Войны слева и войны справа,

В центре — смертная карусель.

И задумчивая Полтава

Перед нами лежит, как цель.

Плач старухи и крик девчурки

На развалинах изб стоит,

Я завидую нынче Шурке[3],

Что в Донбассе ведет бои.