Стихи остаются в строю

Еще со взгорья, как штыки нацелясь,

Торчат сухие мертвые стволы

И, словно зло оскаленная челюсть,

На мшистом склоне надолбы белы;

Еще землянок черные берлоги,

Сухим быльем с краев занесены,

Зияют в чаще по краям дороги, —

Но этот лес — живой музей войны.

Уж на дрова разобраны завалы,

Природа нам союзницей была:

Она дождями гарь боев смывала,

На пепелище зелень привела.

И хутора спускаются в долину,

С угрюмым одиночеством простясь,

И жизнь полей становится единой,

И неразрывной будет эта связь.

Еще для слуха кажутся чужими

Названья сел, и путь меж ними

нов, —

Но родины единственное имя

Встает как день над волнами холмов.

И люди здесь спешат трудом и словом

Запечатлеть во всем ее черты,

Уже навек сроднившись с краем новым

В сознании спокойной правоты.

Оленьих копыт полукружья

По отмели цепью идут,

Блестят комариные лужи,

И лемминги в травах снуют.

На север, на запад, к востоку

И к югу, чиста ото льда,

По мелким и узким протокам

Блестит паутиной вода.

Беседую с хмурым радистом,

Играю с домашним зверьем,

Негреющим солнечным диском

Наш остров весь день озарен.

Работаем днем, а досуга

Вечернего час подойдет —

На выбор готовы к услугам

Ружье, патефон, перемет.

Но где на досуге ни буду,

Уйти от нее не могу:

Упорно видна отовсюду

Гора, что на том берегу.

И нет ничего, что могло бы

Так в памяти лечь глубоко,

Как эта спокойная злоба

Сквозь мох проступивших клыков,

И контур, чернеющий тонко

Над ними в просторе пустом, —

Последняя пристань де Лонга

Помечена черным крестом.

Неплохо гангрена и голод

Атаку умели вести

В безлесных, заснеженных долах,

Где дьявольский ветер свистит.

Черней не бывало печали,

И мысли о ней леденят,—

О, если б вы нас повстречали!

Вы к нам бы зашли, лейтенант,

По радио миру поведать

Про дрейф и услышать Москву,

И знать, что недавние беды —

Лишь тягостный сон наяву.

Ручные кричат лебедята,

И темным сияет лицом

Якут из Большого Тумата,

Сидящий за чайным столом.

Когда же на позднем закате

Из дальней протоки придет

С разведки вернувшийся катер

За мною — для новых работ, —

Прощаясь, запомню я дали,

Бревенчатый облик жилья

И мертвую гору, что звали

Вокруг — Кюэгель-Хая,

Что хмурится, ввысь упирая,

Над дикою скудостью мест,

На прошлом полярного края

Навеки поставленный крест.