Стихи остаются в строю

Вот перед ним лежит река,

Которая ему, бывало,

Еще в мальчишестве певала,

Потом звала издалека.

Вот перед ним идет народ,

Кто вместе с ним над океаном

Глядел во тьму, летел вперед

И ледяным дышал туманом.

И неба тающий простор

Над ним все тот —

Все тот, в котором

Его поющие моторы

Нам слышатся и до сих пор.

Теперь мне рассказать вам надо

О жизни нашего отряда.

Вы вряд ли знаете, как можно

Увидеть ночью то, что днем

Другим не видно; как в тревожном,

Коварном шорохе лесном

Определить, чье сердце бьется

И кто там ходит вдалеке.

Все это подвигом зовется

На вашем мирном языке.

Я ничего от вас не скрою.

Подробно расскажу о том,

Как, бредя тенью и водою,

Мы, молчаливые, идем.

И сил уж, кажется, не стало.

В колючих солнечных лучах

Ни ветерка.

И перестала

Соль выделяться на плечах.

А мы все теми же шагами,

Нагнувши головы, идем.

Все расскажу я вам.

Потом,

Как вы хотели, перед вами

Предстанут спутники мои.

Устроим встречу, посидим

С моими новыми друзьями, —

Чтобы потом вам долго пелось

О них

И думалось о них,

И чтобы каждому хотелось

Иметь товарищей таких.

Враг перешел границу

В темный дремотный час.

Пуля, скользнув меж листьев,

Над сердцем ему пришлась.

Светало. Редели сосны,

Кустарник в тумане плыл.

Его принесли к заставе.

Лежал он и воду пил.

А рядом с ним положили

Все, что нашли при нем.

Стояли мы и курили.

Дымились травы кругом.

Деревья порозовели,

Слышался скрип арбы.

Мокрыми гимнастерками

Мы вытирали лбы.

Ни разу не повернувшись

И виду не показав,

В сторону говоривших

Он поводил глаза.

Он знал, что еще нам нужно,

Что жизнь мы ему вернем

И опрашивать будем.

Он слушал,

Что говорят о нем.

Мы сели.

И вдруг заныло

В ногах.

И вспомнили мы —

Ведь позади осталась

Среди бездорожной тьмы

Бессонная ночь в тревоге.

А нам не хотелось спать.

Нам хорошо усталым

Было тот день встречать.

Как говорит преданье,

В тумане далеких дней

На счастье и радость людям

Принес его Прометей.

С тех пор к нему мы привыкли,

Живет он в каждом дому.

Кто же из нас, товарищи,

Не радовался ему?

Кто же из нас, уставши,

Не ждал его на пути?

— Огонь, — говорил твой спутник, —

И легче было идти.

Ты у огня садился,

Мурлыкал над ним. Огонь

Брал ты в свою прозябшую,

Негнущуюся ладонь.

И вот вы сидите дома,

А где-то там за окном

Ноябрьская ночь затаилась,

Постукивает дождем.

Прильнет она к светлым окнам,

Бойко пройдет в сенях.

А вам хорошо сидится

У маленького огня.

Огонь. И теперь — встаешь ли,

Идешь ли, ложишься спать,

Старинное это слово

Слышится нам опять.

На землях и океанах,

За далью моей страны,

Сумрачный и тяжелый

Бушует огонь войны.

И под его багровым,

Огромным его крылом

Покоя не зная ночью,

Солнца не видя днем,

Все потеряв, чем жили,

Люди бегут скорей

Туда, где темней, где только

Нет никаких огней.

И города Европы

В черном лежат дыму.

Те, кто любил и жил с ним,

Проклятия шлют ему,

Закованному в железо,

В свистящую сталь и бронь,

Летающему над миром, —

Проклятье тебе, огонь!

Старинное мирное слово.

Выйди сюда, взгляни:

В синих просторах родины

Тихо плывут огни.

Белые, голубые,

Полуночных звезд светлей

И над родной землею

Не будет других огней.

Но нам для другого дела

Нужен огонь другой.

Может, и нам придется

Расквитаться с войной.

Нам нужен огонь, железо,

Буря огня, картечь.

Работой своей, всей жизнью

Готовить его, беречь!

Пусть он пока прохладный

Мерцает в твоем окне,

Пусть он лежит на складах

И ждет меня в тишине.

Над утренними полями

В мирный летит полет,

В ладонях бойцов зажатый,

Спокойно приказа ждет.

— Огонь! — командиры скажут,

И я разожму ладонь.

Он, терпеливо ждавший,

Грозный, большой огонь,

Вылетит,

Всей накопленной

Бурею засверкав,

Путь расчищая жизни,

Смертию смерть поправ!

Там, в туманах, в тишине, в кустах,

На краю земли, в таких местах,

Где кругом огня родного нет, —

Там стоит он, двадцати двух лет.

Ночь идет — он не смыкает глаз,

День идет — он думает о вас,

Думает и ночи он и дни,

Будто в мире только вы одни.

Все дожди в Волынской стороне

Побывали на его спине.

И пески от треснувшей земли

Ветры прямо на него вели, —

Но стоит он, смуглый и прямой.

Если выпадет стране родной

Час тревоги,

Вспомните:

Никогда, нигде

Никакой беде

К вам, товарищи, проходу нет,

Там, где парень двадцати двух лет.