Стихи остаются в строю

Широкие листья дрожали над нами.

Город гудел в полусне.

Какими хорошими словами

Хотелось говорить мне!

Но перед этими чувствами глупыми,

От которых кружится голова,

Мне казались грубыми

Все

слова.

Ветер прошел по робким листам,

Солнце, наверное, шло к восходу.

Ты сказала:

— Пора по домам,

Завтра

рано вставать

на работу. —

Ты губы приблизила неумолимо,

А после,

когда шел домой,

Запах духов, едва уловимый,

Долго

летел за мной.

Мир, голубым сияньем залитый,

Так чудесен

и так велик…

Мне очень трудно

быть незанятым

Хотя бы

на один

миг.

Цех таким был праздничным, синим,

Станки стояли в солнечной краске.

Все люди были

как именинники, —

Влюбленные

и

ласковые.

Мне легким казалось любое задание,

Я смеялся, не знаю над чем.

Я чувствовал,

твое дыхание

На своем

плече.

Гору подниму и брошу морю на дно.

На снег подышу — зажурчат проталинки.

Но был я когда-то —

давно,

давно —

Очень и очень маленьким.

Обид было много, много слез,

Иногда было слишком весело…

Весь этот груз я маме нес,

Чтоб она оценила и взвесила.

А мама тогда молодой была,

Веселой была и все спешила,

И все мои сложные дела

Ей казались маленькими и смешными.

А теперь, когда прихожу домой

С работы, усталый и грубый,

Старая мама следит за мной,

И у нее чуть кривятся губы.

О своих делах говорить не люблю,

Да и она уж о них не спросит.

— Раздевайся,

я щей налью, —

Скажет,

как

камень

бросит.

Вечером с братом гулять уйду:

— Скоро приду! —

(Без ответа).

К вечеру готовит еду

И моет посуду

после обеда.

С соседкой,

ровесницей по годам,

Разговаривает

тихо и жарко.

«Женятся…

Разлетятся!..

А я куда?

Или

живи кухаркой?..»

Гору подниму и брошу морю на дно.

На снег подышу — зажурчат проталинки.

Но был я когда-то —

давно,

давно —

Очень и очень маленьким.